Если огромная пустыня к юго-западу от Сумеру периодически одаряла пустынников и прочих жителей бескрайних барханов обилием жгучего песка и причинами не выходить на работу, то в случае с тропиками ситуация не была столь огорчающей. Но это как посмотреть.
Возможно студенты Академии и не разгребали завалы красных песков каждую неделю, чтобы элементарно выйти на занятия;
всё-таки, к сожалению, в Тейвате беззаботно не живёт никто.
Поэтому Божества Селестии решили уравнять эту несправедливость и наградить сумеровцев грозами и штормами. Идут реже — плюс. Идут дольше и так, что тебя снесёт потоком в ближайший водоём в считанные секунды — минус.
А жители особо и не жалуются. Пока дом не разнесла молния, а тебя не бьёт током каждый ближайший куст, жизнь и правда кажется раем (Прим.1 Со слов студентов, побывавших в Иназуме благодаря научным работам).
(Прим.2 Иногда молнии всё же настигают незадачливых студентов даже в Академии Сумеру).
Но за это уже отвечает не Сёгун Райден, а генерал махаматра.
Он, кстати, проливные дожди ненавидит больше всего. Не считая взяточничества и прочих грешков по мелочи.
Вот и сейчас он шагает рядом с лесным стражем Тигнари с таким лицом, будто заставший их врасплох дождь вчера вырезал всю его семью. Тигнари искренне надеется, что им по дороге не встретится его подопечная Коллеи, которая умрёт от страха прежде, чем поднимет на генерала взгляд. Его самого погода тоже не то чтобы обрадовала, ибо мокрые уши, особенно такие, как у его вида, — вещь отнюдь не самая приятная.
— Сайно, тебе не кажется, что тебе стоит… перестать шутить за столом?
Любимая песня.
— Сколько раз я говорил, это помогает наладить контакт с остальными. Все меня боятся.
Тигнари очень хочется ответить, что таким ужасным юмором Коллеи станет обходить его за километр. Сдерживается. Иначе Сайно своим настроением продавит в земле дыру.
— Давай найдём домик у дерева в Гандхарве, чтобы переждать ливень. Она всё равно неподалеку.
В ответ на это Сайно лишь раздражённо фыркнул, но промолчал. Его самого не радует перспектива промокнуть до нитки и тащить неподъёмную шапку на своей голове до самого Сумеру.
Поэтому они дружно сворачивают на тропинку до деревни и практически через пару минут, успешно вымокнув, добираются до могучего ствола одного из огромнейших деревьев Гандхарвы.
— Почему нельзя переждать у тебя? — вскользь замечает Сайно, пока они поднимаются к луковообразным домикам под кроной дерева.
— Там сейчас отдыхает один из искателей приключений. Мы нашли его без сознания сегодня.
— Тебе стоит сказать ему, что искатели не должны залезать в опасные места, — хмыкнул он.
Тигнари вздыхает, вместе с этим преодолевая последнюю деревянную ступеньку-зарубку. Они по очереди проходят в домик, в котором в принципе можно уместить до пяти-шести человек, после чего Тигнари затворяет дверь.
Дождь за окном только усиливается и становится жёстче, пока они с Сайно выжимают уши. По ощущениям оттуда текут водопады. В завершение Тигнари повертел своим хвостом, разбрызгивая капли во все стороны. Осознал он это лишь посмотрев на недовольное лицо Сайно — недовольное относительно самого Сайно, со стороны может показаться, что он убьёт Тигнари через пять секунд.
Короче говоря, при таком раскладе его выражению лица не помогут даже анекдоты.
Смешные анекдоты. А то, учитывая юмор генерала махаматра, может показаться, что его шутки — новой способ пыток.
Сайно сидит на двухместной кровати, свесив одну ногу, — спать никто из них и не собирался — и смотрит в одну точку. Тигнари уселся подле и играется со своим Сердцем бури виджаняны — причудливым устройством, механики которого известны одному лишь Тигнари.
Так они оба и проводят время, слушая мерное постукивание дождя. Ровно до того момента, пока к стуку капель не примешивается ещё какой-то раздражитель.
Сайно и Тигнари переглядываются. Сайно почувствовал. Тигнари услышал.
Стук по дереву, шорох шагов, и в следующую минуту слышится скрип двери.
Сначала меняется лицо Сайно. От более менее адекватного до «скажи-хоть-слово-и-я-подорву-твой-дом». Такая перемена настроения удивляет даже привыкшего к Сайно Тигнари.
А затем всё становится ясно.
— Какая встреча, — лениво произносит чей-то хриплый голос. Глаза Тигнари чуть ли не лезут на лоб.
Только аль-Хайтама им здесь не хватало.
Справедливости ради, сам Тигнари ничего против секретаря Академии не имеет. Их общение вообще не подразумевало ничего кроме переговоров от лица Академии и Лесных стражей. А вот генерал махаматра кажется имел против него очень много чего.
Ну и судя по летящей в тартарары атмосфере, Сайно (кажется) меньше всего хочет делить с этим типом одну крышу.
Правда, Гидро Архонтку это, по всей видимости, волнует в последнюю очередь.
В какой-то момент Тигнари соображает, что после реплики вошедшего не последовало ничего. Ну, типа, буквально: аль-Хайтам стоит, облокотившись на стену, и смотрит куда-то в окно. А Сайно, кажется, собрался прожечь в нём дыру взглядом.
— Добрый вечер, — кивает наконец Тигнари, — Тоже из дождя пришлось здесь остаться?
— Можно и так сказать, — спокойно кивает аль-Хайтам.
Под общее молчание он прошёл вглубь и расположился на стуле, потрепав волосы, чтобы чуть-чуть высушить мокрую голову.
Гробовая тишина. Внимание Тигнари стали привлекать уже самые невзрачные вещи: то, что Сайно (почему-то…) стоит весь напрягшись, как одна струна, теперь уже подпирая стену спиной. Аль-Хайтам спокойно расселся на стуле — его, кажется, ситуация абсолютно не смутила. Его вообще хоть что-то выводит из себя?
И тут Тигнари ошеломила такая кошмарная мысль, что сначала он подумал, что станет виной концу света.
— Мне… — набрался с силами он, — Мне нужно отлучиться… — аль-Хайтам просто поднял голову, Сайно даже не дернулся, — Я уже говорил, у меня там лежит один путник. Просили его проверить ночью.
В этот раз групповую игру «Кто дольше промолчит и выведет Тигнари из себя» нарушил Сайно:
— Всё в порядке, иди. Если понадобится сходить за травами, позови меня.
Какое облегчение. Он разговаривает.
— Спасибо, Сайно. Я очень ценю твою помощь.
Он подскакивает по направлению к двери и пулей вылетает из этого места, где атмосфера успела раскалиться до средней температуры пустыни.
Тигнари стремглав помчался на другой конец деревни, отчасти, потому что ему не хотелось промокнуть, но была и другая причина: чем дольше времени он потратит на свои дела, тем выше вероятность, что в Гандхарве произойдёт землетрясение.
Правда, всё не задалось ровно с того момента, как Сайно кивнул Тигнари.
— Всё в порядке, иди. Если понадобится сходить за травами, позови меня.
Какое облегчение. Он разговаривает.
— Спасибо, Сайно. Я очень ценю твою помощь.
Помчавшись прочь от надвигающегося бедствия, Тигнари совершенно упустил из виду одну вещицу.
Сайно дёрнулся и несдержанно улыбнулся. По-настоящему. Матры из Академии бы решили, что завтра возродится Каэнри’ах, если бы увидели улыбающегося Сайно.
Посчастливилось это лицезреть только аль-Хайтаму. И он эту возможность просто так не оставит.
— Суровый генерал махаматра всегда реагирует так на простые слова? — бросил он, казалось бы, в пустоту. Сайно моментально изменился в лице.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Из личных наблюдений могу предположить, что ты
слаб на похвалу.
— И как это понимать? — холодно проговорил Сайно, скрестив руки.
— Понимай как хочешь. За тобой интересно наблюдать. Такой суровый и жестокий, — всё так же невозмутимо продолжил аль-Хайтам, — Интересно посмотреть, какой ты в сексе.
Сайно будто холодной водой окатили.
Ну, хотя бы потому, что задавать такие вопросы, немного без спросу вломившись в домик — не самая тактичная идея. А ещё, кстати, потому, что Сайно вообщем-то интересует аль-Хайтам в каком-то своеобразном плане. Но он в этом не то что кому-либо — тут даже себе признаться страшно.
— За языком следи, — слегка подрагивающим голосом буркнул Сайно.
— Видимо, мои слова произвели на тебя впечатление, генерал?
— Заткнись.
— Ты ведь хочешь этого, — не унимается аль-Хайтам, — Как будто я не вижу твое состояние рядом со мной и этим лесным стражем.
Всё очень плохо. Ну, прям, финишная. Хотя бы потому, что этот позор всей Академии не только считал его настроение, так ещё и умудрился в душу залезть.
— На самом деле, я это прочитал в твоём деле. Знаешь, вроде того, где ты живёшь, чем занимаешься, какие наказания любишь, про вкусы твои посмотрел…
Он специально.
— Ты… — Сайно оттолкнулся от стены и подошел к невозмутимо стоящему у противоположной стены аль-Хайтаму. Махаматра оказался немножко (очень) ниже ростом, поэтому ему пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть аль-Хайтаму в глаза. Короче, позорище.
— Я тебя вывел? — интересуется аль-Хайтам.
А потом он делает то, от чего у Сайно скрутило живот, а в паху что-то сжалось в узел и как-то непонятно отреагировало.
Он взял его за подбородок. И как-то в глубине души Сайно не то чтобы против.
И вот это пугает больше всего.
— Где же твоё прежнее выражение лица? — тянет аль-Хайтам, удерживая его голову в одной позе.
И до Сайно наконец доходит одна простая вещь: что бы он не сказал, его слова тут же обратят против него самого.
— Наш слабый на похвалу генерал махаматра хочет развлечься? — не отстаёт аль-Хайтам, — Знаешь, что ещё было написано в твоём деле?
Господи, не смей продолжать.
Сайно поднимает руку, чтобы коснуться чужого тела, но вторая рука аль-Хайтама молниеносно перехватывает её и отводит назад.
— Мне расценивать это как согласие? — вопросительно наклоняет голову он. Спешу напомнить, что Сайно всё ещё не может двигать головой.
— Только посмей рассказать об этом хоть единой душе, — в его глазах опасный огонь. Аль-Хайтам не понаслышке знает, что такое разозлить генерала махаматру. Поэтому он убирает ладонь от его лица и, минуя Сайно, идёт прямиком к кровати, абсолютно расслабленно усевшись там, расставив ноги и глядя на него с вызовом.
Сайно на ватных ногах подошёл к нему практически вплотную, встав между ног. Пол превратился в подобие болота, а ноги подгибались, абсолютно не слушая бьющий тревогу разум.
— На колени, — аль-Хайтам поддался назад, упираясь одной рукой в постель.
И тут как бы лучшим вариантом будет не покорненько сесть на пол, а как минимум дать ему по ебалу. Но что-то идёт абсолютно не так, и он, повинуясь, рухает вниз. А член в штанах задорненько поднимается выше и твердеет, благо массивный пояс это пока скрывает.
— Руки за спину, — так же спокойно продолжает аль-Хайтам. Сайно смотрит на него с недовольством, но слушается, заводя руки назад.
Аль-Хайтам поднимает свою ладонь и ловит вопросительный взгляд снизу. Он хмыкает и щёлкает пальцами.
И Сайно вдруг чувствует, что вокруг его запястий что-то крепко обвивается. Сначала его глаза округляются, а потом он понимает, что руки теперь в изначальное положение не вернуть.
Он заглядывает себе за спину, с ужасом видя дендро лианы, появившиеся из ниоткуда и надёжно сковывающие его запястья.
— Что ты… — недовольно шипит он сквозь зубы. Аль-Хайтам позволяет себе ухмылку и нагибается, снимая с Сайно светящийся Электро Глаз Бога и отбрасывая его на другой конец комнаты. Следом туда прилетает его шапка. Это уже проблемка.
Аль-Хайтам пропускает его белоснежные волосы сквозь пальцы и зачёсывает назад. Сайно шатает из стороны в сторону, а без опоры и стабилизаторов в виде рук эта качка приобретает неудобный характер.
А потом аль-Хайтам запускает ему в рот палец. Сайно сначала морщится от неожиданности, пытаясь его вытолкнуть, но язык не справляется с такой задачей, поэтому приходится лишь покорно его облизывать.
Сайно чувствует каждую косточку чужого пальца, о которых разве что мечтал по ночам, и содрогается от прострелившего его низ наслаждения.
— Не смей ничего сплёвывать, — говорит аль-Хайтам, добавляя второй палец. Он стал крутить ими в чужом рту, трогая и играясь с языком, проталкиваясь ещё глубже. Сайно угрюмо глядел на него снизу, стараясь прожечь в нём дыру.
Остальное тело так контролировать не получалось, и аль-Хайтам был прекрасно в курсе этого — точнее, в курсе его смачно вставшего члена. Он добавил третий палец, заводя вторую руку генералу за голову и удерживая её в одном положении. От неожиданности Сайно чуть не поперхнулся, пытаясь мотать головой в разные стороны. Аль-Хайтам даже не смог сдержать хриплого смешка, наблюдая за такими тщетными попытками изменить свою позицию. В какой-то момент гордость начала уступать место простому желанию, и Сайно замычал.
— Ты даже начал издавать звуки, — похвалил его аль-Хайтам, — Мы с тобой делаем успехи.
И от такой похвалы этим хриплым голосом у Сайно пробежались мурашки по всей спине, он выгнулся, не выпуская изо рта пальцы, и простонал в них, посылая вибрации по руке, чем вызвал ухмылку аль-Хайтама.
Вообще, спросите Сайно, он бы эти пальцы прям сейчас и съел.
Потому что ему в кайф. Он прикрывает глаза, обходя языком каждый палец. Втягивает воздух и даже задевает кожу остреньким клыком. Аль-Хайтам с интересом наблюдает за всей это историй, лениво шевеля пальцами, но руку от макушки не убирает. Контролирует.
Запястья Сайно обвивают дендро лозы, прочно сковывая движения. Сайно в тысячный раз проклянает Дендро Архотнку с её Глазами Бога, ибо это уже невыносимо. Он несколько раз дёргается, проверяя их на прочность, с сожалением отмечая, что силы Дендро куда сильнее, чем он. Аль-Хайтам тоже ловит его на этом, возвращая тело в исходное положение свободной рукой.
Внизу уже становится объективно неудобненько, и до члена Сайно хочется дотронуться нестерпимо. Задача будет облегчена, если аль-Хайтам об этом не узнает.
Но, кажется, он уже в курсе всего.
— Такой прыткий, — выгнул аль-Хайтам бровь, едва он утихомирил попытки Сайно избавиться от пут. Его пальцы всё еще исследуют чужой рот, и махаматра не осталось ничего, кроме как промычать в них что-то нечленораздельное, оставаясь на коленях.
В ответ аль-Хайтам наконец убрал свою руку, позволив Сайно двинуть головой и наконец выплюнуть три пальца:
— С тобой всегда так тяжело? — он тяжело дышал, так как занятый род мешал циркуляции воздуха. Или это было сделано нарочно?
— Хм, — он оставил этот вопрос без ответа и обхватил Сайно, сильным рывком подняв с пола на кровать. У второго же округлились глаза до такой степени, что стали походить на фрукты захра. Он почувствовал напрягшиеся мышцы под коленями и вторую руку за спиной, крепко его держащую. Ладно, возможно, здесь стоит признаться, что Сайно хочет, чтобы эти руки сделали с ним…
много чего. Много чего такого, о чём даже самому генералу думать страшно.
Оставаясь связанным, он теперь лежал на кровати на копчике, облокотившись на локти. Аль-Хайтам присоединился к постельной вечеринке следом, оказавшись ровно между ног у Сайно, исключая возможность свести их вместе.
Теперь нарисовалась новая проблема: с такого ракурса просто шикарно виден его полустояк. Он поёрзал на кровати, стараясь вызвать хоть какое-то трение, но поза этому отлично препятствовала; картина вызывала у аль-Хайтама очень много
разных мыслей. Он абсолютно равнодушно (умеет же себя контролировать!) понаблюдал за чужими стараниями, рассматривая тело генерала, почти не скрытое одеждой.
С этим, кстати, проблем больше не будет. Аль-Хайтам ловким движением беспрепятственно стянул с Сайно низ, а после снял полунакидку через голову. Сайно хотел было запротестовать, но, увидев выражение лица аль-Хайтама, посчитал это не самым рациональным решением. Был, кстати, очень прав.
Поза, как выяснилось, получилась стыдноватой. Его член уже стоял, хотя был ещё достаточно мягким. Аль-Хайтам задумчиво посмотрел на него и провёл пальцем по плоти, чем вызвал недовольство у Сайно:
— И долго ты меня рассматривать собрался?, — как будто ему всё равно.
— У тебя нет права решать, что с тобой делать, — отрезал аль-Хайтам, щёлкнув по члену пальцами.
— Ауч, — воскликнул Сайно, — Ты издеваешься?
И получил такой страшный взгляд, на который не способен даже сам генерал махаматра.
— Что-то больно ты разговорчивый, — заметил аль-Хайтам. Сайно на это лишь позволил себе ухмылку.
Аль-Хайтам снова вызвал дендро лозу, и ухмылка сразу сошла на нет. По мере приближения руки к его лицу он всё больше отползал назад, стараясь по максимуму задействовать ограниченный потенциал связанных рук.
— Даже не думай, — пробормотал он, мотая головой, — Убери от меня эту штуку, — Аль-Хайтам и ухом не повёл, — Не смей, идиот, я не…
— Рот открой, — сухо произнёс аль-Хайтам. Сайно посмотрел на него выжидающе, надеясь на то, что его тет-а-тет сжалится над ним. Не дождался, — Ты сделаешь лишь хуже.
— М-м, — он помотал головой, плотно сжав губы.
— Генерал Сайно, я хоть раз не сдерживал свои обещания?
Молчание и шум дождя, возвращающий их в реальность.
— Я считаю до трёх, — начал он всё тем же низким размеренным голосом, — Один.
Сайно лишь угрюмо на него глянул. Отползать особо некуда, за ним стена. Лягаться тоже как-то не прокатит.
— Два, — напомнил ему академик.
Сайно предпринял ещё одну попытку высвободить руки — всё такую же безрезультатную. Он ёрзал по оставшейся части кровати в попытках как минимум поменять позу, а как максимум принять такое положение, чтобы было удобно отбиться.
— Три, — закончил он, — Сам выбрал свою судьбу.
Аль-Хайтам навис над Сайно и снова переключился на стояк между ними двумя, а потом опять щёлкнул по нему, (АЙ!) в этот раз применив бóльшую силу. Не дожидаясь, пока Сайно совладает с вырвавшимся визгом, он проворно поднёс руку с элементальной лозой, и вокруг его головы закрутилось подобие обруча, набухая ровно у рта. Он быстро утянулся в размерах, плотно прилегая к щекам, и в итоге вышел ничего-такой кляп. Генерал махаматра в шоке-экстазе-восхищении-ненависти вместе, потому что как тут поймёшь, что чувствуешь, когда тебя связали и заткнули тебе же рот.
— Прекрасная картина, — продекламировал аль-Хайтам. Сайно в ответ что-то недовольно промычал, — Тебе нравится?
Господи, Сайно его ненавидит. Откуда он вообще умеет делать такого рода вещи? Он практиковался?
Сайно мечтает заснуть и не проснуться, чтобы не терпеть этого попуска, нависшего перед ним и, кажется, пребывая в абсолютной гармонии, равноденствии и вообще «А что такого?». Действительно.
Аль-Хайтам не спеша провёл одной рукой по обнажнному торсу, обводя каждый кубик по очереди.
Показывать своё недовольство Сайно мог лишь при удобном случае шевеля ногами. Но самообладание тоже летело в тартарары с каждой секундой. Да, он об этом мечтал. Мечтал, чтобы его тело трогали везде. Потому что генерал махаматра не может себе позволить близость с кем-то от слова совсем: это могут использовать как слабую точку, на которую удобно давить.
Другое дело аль-Хайтам, которого пустынники безо всяких вопросов вышлют обратно в Академию, ещё и доплатив сверху.
Слава богу, до Сайно пока не дошло, что он уже начал рассматривать их потенциальную совместную жизнь. Позорище.
Эти мысли как минимум отвлекали Сайно от пальцев, скользящих по его телу. Господи, он занимается этим уже чертовы пять минут.
Воспользовавшись паузой, он попытался пошевелить ртом и языком, чтобы выплюнуть затычку во рту. К его несчастью, лоза всё ещё держала планку по прочности.
— Соскучился? — наконец спросил аль-Хайтам, подперев щёку ладонью. Он подобрался ещё ближе, настолько, что член Сайно практически касался одежды академика. Махаматра предпринял попытку потереться о ткань и сразу же получил легонький шлепок по органу. Аль-Хайтам с наслаждением слушал, как Сайно принялся извиваться и мычать, лишь бы унять неприятные ощущения.
Он опустился к впалому животу Сайно и принялся вести языком по углублениям пресса, медленно обводя каждый кубик, как только что делал пальцем. На каждое касание Сайно выгибался, насколько позволяла поза, ловя каждый тёплый вдох. В какой-то момент он хрипло хохотнул Сайно в пупок, чем вызвал волну мурашек, а следом уха аль-Хайтама коснулся низкий тихий стон, который Сайно так пытался сдержать. Провал.
Между тем язык скользил дальше и дальше, потихоньку спускаясь к стоящему органу. Он замедлился, когда подобрался к мошонке, а через пару горячих вдохов поднял голову и посмотрел Сайно в глаза. Ответом ему послужил тихий скулёж.
Следом внимание аль-Хайтама привлекли две набухших бусинки сосков, обычно скрытые накидкой. Минута раздумий и ухмылка, не предвещающая ничего хорошего.
Он наклонился к ним и обвёл языком сначала один сосок, затем второй. Следом он отстранился, потянув за собой прозрачную ниточку слюны. Сейчас он находился прямо над лежащим Сайно, уперевшись руками по бокам, глядя ему в глаза. На лице Сайно проступила смесь унижения и удовольствия одновременно.
Внезапно Сайно почувствовал что-то щекотное около ребра, однако обе чужих руки он чётко видел рядом с собой. Генерал позволил себе взглянуть на происходящее и
прихуел: по его телу не спеша двигалась ещё одна элементальная лиана, за которой следовала парочка поменьше. Лианы были скользкими и больше походили на какие-то щупальца.
Сайно попытался сбросить с себя этих червяков — безрезультатно. Они подбирались всё ближе и ближе к груди, и вместе с этим увеличивалось протестующее мычание генерала со связанными руками. Между тем первая лиана обвилась вокруг одного соска и сжалась, выкручивая его. Сайно уже давно позабыл остатки своей гордости и заскулил от этих манипуляций.
Аль-Хайтам приподнялся на ним, с удовольствием наблюдая, как Сайно настигают ещё несколько проворных дендро щупалец. Одно из них отделяется от общей компании и ползёт ровно в обратном направлении — к ужасу Сайно, к его вставшему члену. Ноги и руки, к сожалению, не в его власти, поэтому он изо всех сил мычит и мотает головой, умоляюще глядя на мучителя. Лиана, между тем, подползает к его члену, закручиваясь по стволу спиралью, и достигла дырочки на аккуратной коричневатой шапочке.
— Мх… — Сайно почувствовал, как туда пытается проникнуть нечто. Неужели аль-Хайтам собирается это сделать? — М… М!
— Не стоит волноваться, она просто займёт твою уретру, — спокойно поделился аль-Хайтам, наблюдая, как лианка вторгается глубже внутрь.
Сайно дёрнулся от болезненного ощущения этого щупальца в своём мочеиспускательном канале. С ним он чувствует себя очень… заполненным? Боль застилает глаза, и он смаргивает выступившие слёзы.
Аль-Хайтам внимательно рассматривает смесь эмоций на его лице и подтирает слезу пальцем, размазывая её по щеке:
— Приятно видеть тебя таким, — он выделяет последнее слово и проводит пальцем за ухом, а следом накручивает прядь белоснежных волос Сайно. Он лишь смотрит с неприкрытой ненавистью на аль-Хайтама, дёргаясь от манипуляций лианок на его теле.
От дендро щупалец начинает выделяться какая-то склизкая жидкость, помогающая им проскальзывать в особо узкие места (Сайно всё ещё морщится от своей занятой уретры), и аль-Хайтам проводит по ним рукой, собирая импровизированную смазку на ладонь.
Сайно всё ещё лежит на спине, раскинув ноги в разные стороны: не то, чтобы ему хотелось так сделать, просто кое-кто не дал ему другого выбора; и ёрзает в попытках облегчить муки от элементальной магии.
Аль-Хайтам проводит пальцем от мошонки к анальному отверстию, оставляя прозрачный след на коже. Сайно выгибается, чувствуя, что добром это не кончится. В самом деле, аль-Хайтам аккуратно обводит пальцем дырочку, настолько, что Сайно уже самому хочется, чтобы палец оказался внутри.
Сайно чувствует, как лианы резко выкручивают его соски и выгибается, виляя задницей во все стороны, не давая ввести туда палец даже на фалангу. Аль-Хайтам хмурится и оставляет на ягодице шлепок, заставляя Сайно замереть и посмотреть на него:
— Не двигайся, — кратко бросает он, поглаживая покрасневшее от удара место. Сайно в ответ жалобно что-то проскулил.
Указательный палец спокойно проскальзывает внутрь, и аль-Хайтам чувствует узость прохода. Он несколько раз двигает пальцем вперёд-назад на пробу, слушая чужое поскуливание, и принимается проталкивать его дальше, вертя пальцем в разные стороны.
Вместе с этим продвигается вглубь тентакля у него в уретре. Он чувствует, как эта скользкая штука пробирается глубже и несдержанно стонет, отбросив последние крохи гордости. Аль-Хайтама не получится провести никогда.
К первому пальцу в анал добавляется второй, и аль-Хайтам разводит их в разные стороны, растягивая отверстие. Сайно начинает ёрзать, но быстро вспоминает об угрозе академика и терпеливо выдыхает, морщась от неприятных ощущений.
В этот самый момент он резко переключается на шум за окном, почему-то включающий в себя не только постукивание капель дождя. Аль-Хайтам как раз вынимает оба пальца и привстаёт,
как в домик входит Тигнари.
О боже, видели бы вы сейчас лицо невозмутимого аль-Хайтама. Вот Сайно например увидел, и хрипло посмеялся в кляп, тем самым ненароком привлекая внимание вошедшего.
Отвисла ли у Тигнари челюсть? Ну, возможно, слегка. Чуть-чуть. Прям капельку. Абсолютно.
— Сайно… — растерянно пялится на генерала он. Видок на сто баллов, слов нет. У Тигнари так точно, — Мне лучше вернуться?
— Я не буду возражать, если ты останешься здесь, — хмыкнул аль-Хайтам, разворачиваясь к Сайно, — Может, даже сможешь мне кое-чем помочь.
Помощь супер, конечно.
Тигнари покраснел, видимо, насмотревшись, и отвернулся к окну. Не ночь, а сказка.
Аль-Хайтам тем временем щёлкнул пальцами, и кляп на Сайно чудесным образом расползся сам собой. Первым делом генерал шумно вздохнул, наслаждаясь свободно циркулирующим воздухом, и наконец сумел выдавить из себя пару звуков:
— Ты… — только начал он, вкладывая в это слово все свои эмоции, полученные за последние полчаса, — Ты…
— Я убрал кляп не для того, чтобы ты принялся говорить, — остановил его аль-Хайтам. Сайно сразу же замолчал, не успев закончить предложение.
Шоку Тигнари не было границ: то есть, суровый генерал махаматра, которого пол-Сумеру обходит за километр, заткнулся от одной лишь фразы какого-то академика? Ничего не сказав?
Однако, Тигнари очень сомневается, что за то время, что он пробегал с Коллеи в поисках трав под дождём, ситуация между этими двумя не поменялась в корне. Поза Сайно приходилась очень хорошим намёком.
— Как я смогу вам помочь? — не понял Тигнари. Как минимум, попытался
не понять. Получилось из рук вон плохо.
— Подойди сюда, — подозвал его аль-Хайтам, снимая с себя накидку, которую он носил на одном плече. Сайно на кровати поёрзал туда-сюда, виляя вставшим членом. Взгляд Тигнари случайно упал туда, и он тут же отвёл его в сторону. Тигнари встал рядом с аль-Хайтамом у кровати, переведя взгляд на чужие соски, вокруг которых извивалось нечто странное.
Тут Сайно нервно выдохнул, потому что к ним, кажется, присоединяется второй персонаж с Дендро Глазом Бога, и неизвестно, что умеет делать
он с помощью своей магии. Проверять генерал желанием не горит, и он очень надеется, что аль-Хайтаму не прилетит в голову задействовать второй Глаз Бога.
Но от осознания, что сейчас тут будет ещё и Тигнари, он чувствует, как его соски набухают ещё сильнее, а щупальце на члене наоборот ослабевает. Сайно стонет, потому что желание спустить, наконец, накатывает с новой силой, а им никто из этой компании не интересуется. Стон привлекает внимание обоих, и аль-Хайтам и Тигнари смотрят на него
так, что Сайно готов кончить вот прям сейчас.
Аль-Хайтам повернулся к Тигнари и скинул с него цветастый плащ, весь в дождевых каплях, а следом сбросил верхнюю одежду, открывая вид на неприкрытую фарфоровую кожу, такую нехарактерную для жителей Сумеру. С кровати доносится тяжелый выдох.
Тигнари смотрит на академика в абсолютном ступоре, на секунду растерявшись. Он молча наблюдает, как руки аль-Хайтама тянутся к его телу и мягко оглаживают его, проходясь по каждой косточке рёбер. Сайно пристально глядит за этими руками, напрягаясь каждой клеточкой своего тела. Потому что это он мечтал потрогать Тигнари, он мечтал касаться его везде, где пожелает? А что в итоге? Аль-Хайтам как обычно впереди него на несколько шагов.
Господи, Сайно его ненавидит. А Тигнари обожает всем сердцем.
Вот и сейчас он жадно смотрит на тело своего коллеги, не в силах дотянуться до него, и сглатывает слюну. А аль-Хайтам этим наслаждается, наблюдает за реакцией генерала и играет с Тигнари, постепенно спускаясь ниже к одежде. Тигнари в панике отмирает и касается чужих, пытаясь их остановить, но аль-Хайтам на это лишь ухмыляется и резко, без предупреждения целует Тигнари, заставляя того неловко пискнуть. Сайно ноет, наблюдая эту картину, лицезрея поцелуй людей, о которых мечтал, и свой стояк.
Во время поцелуя руки аль-Хайтама шарят по одежде и стягивают её вместе с нижним бельём. Тигнари, не сопротивляясь, трогает чужую грудь, оглаживает накачанное тело, позволяя чужому языку творить у него во рту что заблагорассудится.
В какой-то момент эта пытка прекращается, и аль-Хайтам отлипает от губ Тигнари,и последний не без стеснения замечает, что он абсолютно голый. Его член полувстал от чужих прикосновений, но ещё не был твёрдый. Сайно втянул воздух, прикрывая глаза. Эти двое сводят его с ума.
Аль-Хайтам подошёл к Сайно, снова взяв его за подбородок и дёрнул наверх, заставляя посмотреть на себя:
— Я вижу, как тебе хочется, чтобы тебя наконец трахнули мы оба. Я хочу, чтобы ты умолял об этом. Сначала его, потом меня.
— Много хочешь, — процедил он подрагивающим голосом.
Самообладание улетело уже на моменте, когда его растягивали, и собраться с мыслями при таком виде было как подвиг.
— Как пожелаешь, — ухмыльнулся аль-Хайтам и повернулся, подозвав к себе Тигнари. Он осторожно подошёл поближе, всё ещё стесняясь смотреть на Сайно. Аль-Хайтам снова щёлкнул пальцами, и щупальца, до этого особо не привлекающие внимания, снова зашевелились, начиная выкручивать его соски, а от активизировавшейся лианы на члене ответвлилась пара тентаклей, которые спустились ниже к анальному отверстию, где недавно побывали пальцы аль-Хайтама. Сайно зажмурился, ведь в его уретре снова двигалась эта отвратительно склизкая штуковина, не дающая даже вздохнуть нормально. Он поднял глаза на аль-Хайтама, который стоял за спиной Тигнари и оставлял на его бледной шее бордовые укусы.
И железное терпение Сайно сдало.
— Хорошо, — он сделал глубокий вдох, — Я… Ау! — спиралька на члене посылала вибрации по стволу, мешая генералу адекватно соображать, — Обещаю…
— Обещаешь? — помог аль-Хайтам, отвлекаясь от ключиц Тигнари. Последний подрагивал всем телом, водя по своему члену рукой.
— Я буду вас слушаться, — на одном выдыхании просипел Сайно, брыкаясь ногами, чтобы убрать с члена тентаклю, — Обещаю, что буду хорошим мальчиком, я сделаю всё, что вы скажете…
— А теперь ещё раз, непосредственно мне, — нагло кивнул аль-Хайтам, отпуская чужую шею и подводя Тигнари ближе к кровати. Сайно посмотрел на него с неприкрытой ненавистью, но сдерживаться больше не мог.
— Аль-Хайтам, умоляю, я хочу, чтобы ты меня трахнул. Хватит уже меня мучить! — он прохныкал, чувствуя, как тентакли подобрались к анусу и проникли внутрь, растягивая его сильнее, чем это делали пальцы.
— Что думаешь? — повернулся аль-Хайтам к Тигнари, который не находил себе места от стыда.
— Ты жестокий, — только и сказал он, — Но ты ведь в курсе о моих чувствах к Сайно.
— Всё так, — подтвердил он, — Генерал махаматра, — аль-Хайтам обратился к Сайно, — Сейчас ты помогаешь своему другу, пока я беру тебя сзади. Я хочу слышать твои стоны, поэтому даже не думай сдерживаться.
Поэтому в следующую секунду Сайно получил в рот член Тигнари, а к его анальному отверстию пристроился аль-Хайтам. Сайно, уже перевернутый, лежал на животе, и его руки, мало того, что связанные, ещё и держал в одном положении академик. Тигнари аккуратно опустил член на уровень рта Сайно, давая ему сначала аккуратно его облизать, а затем по чуть-чуть принимать, вылизывая каждый миллиметр чужого ствола. Тигнари поскуливал, точно фенёк, когда Сайно принял его глубже, а на его глазах выступили слёзы; однако освобождать свой рот он не спешил.
В какой-то момент тентакли выскользнули из анального прохода Сайно, и его тут же занял аль-Хайтам, грубо вошедший в него на полную длину, и Сайно закашлялся. Не теряя времени на привыкание, он начал двигаться, моментально задавая грубый темп. Растяжки хватило, но Сайно всё равно вилял задницей, норовя соскочить с огромных размеров ствола. Он чувствовал, как входит-выходит чужой половой орган, в это же время вылизывая ствол Тигнари, хрипло стонущего над ним; дёргался, хрипел что-то в чужой член, посылая приятнейшие вибрации по нему, отчего Тигнари мог только толкаться сильнее.
В какой-то момент Тигнари не выдержал и позорно, без предупреждения спустил Сайно в рот. Тот в ответ закашлялся, но, помня обещание, данное им двоим, сглотнул сперму , находящуюся во рту, ещё и напоследок вылизав дочиста ствол. Тигнари выдохнул и откинулся на стену, переводя дух.
Между тем аль-Хайтам ускорил манипуляции лиан, наращивая темп, а потом резко поменял угол, приподнимая живот Сайно. Тот захныкал, уткнувшись лицом в постель, заглушающую его стоны и повизгивания, а потом и вовсе затрясся от того, что аль-Хайтам наконец-то нашёл простату, проезжаясь по ней раз за разом.
Он резко вышел из дырки, кончая себе в руку, второй до сих пор придерживая чужие связанные руки. Сайно, находящийся в шаге от того, чтобы плакать, потому что не может кончить из-за тентакли в уретре, всхлипнул и повернул голову на мучителя:
— Дай мне кончить, прошу, — ему абсолютно всё равно, что о нём подумают позже, — Я больше не могу, — сбивчивый голос с придыханием.
— Это ещё не всё, — остановил его аль-Хайтам, — Я позволю тебе кончить только после того, как в тебе будет моя жидкость.
— Что… Почему тогда ты не сделал это сейчас? — непонимающе спросил Сайно.
— Вопросы здесь задаю я, — напомнил ему аль-Хайтам, приподнимая задницу Сайно повыше, — Издашь хоть звук, и я оставлю это в твоей уретре на день.
Сайно поёжился и кивнул.
Аль-Хайтам приподнялся, направляя свой член к анальному проходу, но не вставляя его внутрь. Сколько бы генерал не ёрзал, пытаясь насадиться самостоятельно, ему не давали этого сделать. Тигнари, по приказу аль-Хайтама, держал голову Сайно, уткнув её в постель.
Сначала Сайно почувствовал странный звук и в нос ударил неприятный запах мочи. Он вздрогнул, чувствуя, как его проход начала наполнять какая-то жидкость.
Моча.
Господи, аль-Хайтам нассал ему в жопу.
А потом он отключился.
***
Утро после сильного ливня было неплохое. Пели птицы, слышался смех лесной стражи, выходящей на пост.
Сайно проснулся в домике Гандхарвы один.
***
В это же утро Коллеи встретилась с Тигнари около его домика, где ночевал искатель приключений. Весь растрёпанный и помятый, словно всю ночь провёл где-то в чаще Апам, прыгая по деревьям за грибами, он рассеяно с ней поздоровался и чуть не споткнулся о камешек.
— Тигнари, с вами всё в порядке? — обеспокоено поинтересовалась девочка, внимательно заглядывая старшему в глаза.
— Коллеи, всё в порядке, — он потёр глаза, — Сходишь мне, пожалуйста, за успокоительным?
— Тяжёлая ночь выдалась? — сочувственно кивнула она.
— Ага, можно и так сказать, — согласился Тигнари в пустоту.
Коллеи кивнула и поспешила в свой домик. Интересно, Тигнари стоит знать, что она ночевала практически по соседству с ним в соседнем домике?
