Ванин день рождения

Ваня проснулся рано, ещё до звонка будильника. Розовое "солнце" Антарес поднималось над горизонтом; в соседнем садоводстве уже надрывались петухи, соревнуясь в перекрикивании друг друга. Ваня быстро соскочил с кровати, включил радио и принялся делать зарядку. Надо всё успеть, ведь сегодня его очередной день рождения, а значит, друзья, однопартийцы и поклонники придут поздравлять. После зарядки Ваня принял душ, потом отправился в ангар – поприветствовать свою Ла-5 по имени Ласточка и выпустить её. После завтрака они обязательно полетают, а пока пусть постоит, порадуется солнцу. Ежедневно, с половины восьмого утра до девяти Ваня с Ласточкой летали. Это было святое, поэтому в это время к нему никто не звонил и не приходил, даже Ленин. Аэродром в посёлке был, естественно общий, у каждого Крылатого было своё расписание и маршрут. Сегодня Ваню начали поздравлять уже в воздухе - коллеги-лётчики и даже знакомые техны: покачивали крыльями, летали вокруг... Разумеется, в половине девятого Ваню с Ласточкой догнал Александр Иванович на Кобрятке. Поздравил в эфире, сделал "бочку" и умчался вперёд. Вдоволь налюбовавшись родными просторами, облаками и голубым небом, Ваня вернулся домой и принялся готовиться к празднованию. Ласточку он отпустил на выходной, но та решила остаться в ангаре. Надо сказать, Ласточка умела говорить, но принимать антропоморфный облик не любила - стеснялась. Не самолётное это дело - ходить на двух ногах и с людьми общаться. Сегодня придут коллеги-крылатые из пилотажной группы "Сталинские соколы", обещал быть Владимир Ильич с супругой и Дзержинским, китайский партизан Ли Сяо Пень (впрочем, он давно уже не был партизаном, а на Ипсилон приехал с ансамблем народной музыки), соседи по садоводству, товарищи по партии и кто-то из деятелей культуры. Соседи, точнее, соседки, пришли раньше всех - девушки-комсомолки и спортсменки. Они ещё заранее обещали помочь Ване собрать на стол. В качестве подарка испекли пирогов и приготовили домашний лимонад. Спиртное Ваня почти не пил. Поэтому обычно гости у него не засиживались долго. Ваней гордились коллеги, Ваню уважали и ставили в пример, а бухать на праздники шли без него. Ваня был коммунистом и стремился к идеалу Нового Социалистического Человека. Когда Владимир Ильич пожимал Ване руку, он не мог смотреть ему в честные глаза - стыдился. Ленин вообще говорил по секрету Наденьке или Петру Великому, что на Ипсилоне есть только два настоящих коммуниста: Дзержинский и Кожедуб. Ваня не пил кока-колу из принципа, никогда не ходил в Макдональдс и не смотрел мультики про Мики-Мауса - это просто позор для советского человека. Ленин, бывая в заграничных турах на Омикроне, захаживал в Макдональдс, и смотрел с Адольфом Алоисовичем Микки-Мауса на видео; но Ване об этом никто, естественно, не говорил - чтобы не задеть тонкие струны его идеалистической души. Даже к отдельному дому в посёлке для авиаторов Ваня никак не мог привыкнуть, смущаясь и краснея, говорил, что это буржуйство и первое время просился в казарму. Потом Владимир Ильич и Александр Иванович хором убедили его, что на Ипсилоне коммунизм дошёл уже до такой степени развития, что каждый трудящийся мог жить в коттедже. И вот, праздник начался. Ваню поздравляли и дарили подарки; обнимали, целовали и пожимали руки. Надежда Константиновна подарила ему от них с Володенькой лично ею связанный комплект: шарф, шапку, носки и варежки. Ли Сяо тихонько прыснул в кулачок - подарок был явно не по сезону, но Речкалов тихонько толкнул его локтем в бок. Ваня же радовался всему, улыбался и благодарил. Ему всегда дарили много сувениров, цветы и разную ерунду. Пионерки пришли поздравить лётчика всем отрядом, спели песенку и подарили шёлковый шарфик, сделанный своими руками. Ваня угостил их всех пирогами, после пионерки ушли, весело щебеча. Ваня никому не сказал, что шарфиков, сделанных пионерками, у него был целый шкаф, и этот вот - по счёту уже шестьдесят второй, но всё это было безумно трогательно и мило, что не хотелось нарушать атмосферу. А во дворе тем временем Юра Гагарин с Валерой Чкаловым старательно выпроваживали из калитки журналистку с Омикрона, пытавшуюся проникнуть в дом под видом одной из пионерок. Девицу выдали накрашенные глаза, неко-ушки из кислотно-зелёного меха и чересчур короткая для пионерки розовая юбочка в складку. -Иди-иди отсюда! - прикрикнул Валера, - знаем мы вас, ушастых! Только попробуй пролезть, забуду все заветы Ильича и настегаю крапивой! -Я отомщу! - верещала девица, - Я про вас напишу такое, такое!!! Надо сказать, что кроме люфтваффовских асов и девочек-яойщиц у Вани не было недругов. Но если первых, сделавших маленькую пакость вроде демонстрирования из кабины самолёта голой задницы можно было поймать и отлупить, то вторых бить было нельзя - девчонки же! Да и гнездились эти тварюшки на Омикроне, в каком-то своём специфическом гетто. Конфликт был один раз, когда две корреспондентки газеты "Вечерний яой" опубликовали фотографии Вани и Александра Иваныча, засидевшихся на рыбалке. Надо сказать, газетёнка не пользовалась на Ипсилоне популярностью, хоть и продавалась в ларьке межпланетной прессы, но Ваня обиделся и пообещал подать в суд за клевету. На граждан Омикрона, находящихся на своей территории, ипсилонские законы не действовали. Но кто-то из Соколов поймал обеих журналисток и привёз в штаб ипсилонской компартии. Девушек звали Кавайная Нека (с зелёными ушками) и Аняняшечка. Первой было 19 лет, второй 28, но она удачно косила под sweet lolita. В качестве наказания обеих заставили переписать в 96-листовые тетради устав компартии Ипсилона и пригрозили при рецидиве заставить учить наизусть "Капитал" Маркса. А праздник продолжался. Ваню беспокоило то, что Александр Иванович задерживался. Странное дело - он всегда приходил вовремя... Тем временем, Ваню уговорили распаковать подарки, пришедшие по почте. Одним из них оказался лётный шлем со стразами. "Никак от Дягилева подарочек!" - хихикнул кто-то. Ваня покраснел, не зная, что делать: демонстративно возмутиться или же сделать вид, что его на провокацию не возьмёшь. -Да ладно, будь проще! - сказал Чкалов, - Это сувенир такой заграничный. -Тебе пригодится дома носить, - внезапно произнёс Гагарин, и все с удивлением на него оглянулись. Гагарин понял, что проговорился, и сделал вид, будто смотрит в окно. И тут пришёл Покрышкин. Принёс с собой фанерный ящик, напоминающий кошачью переноску, поставил на стол. В ящике что-то тихонько скреблось. Гости удивлённо притихли; Крупская отложила вязание. Покрышкин как водится обнял-потискал дорогого товарища, произнёс какое-то пафосное партийное поздравление и наконец добавил: -А это тебе, Ваня, новый друг и питомец. С ним точно не заскучаешь. Ваня, волнуясь, открыл ящик. Он готов был увидеть что угодно: котёнка, щенка, пятнистого хвосторогого грибоеда, но только не то, что увидел. В коробке сидел маленький, размером с воронёнка, серебристый самолётик. Когда Ваня опустил в коробку руку, самолётик перебрался на неё - вместо шасси у него были когтистые птичьи лапки. Ваня извлёк его на свет и, не переставая удивляться, осторожно показал гостям. Покрышкин просто светился от счастья, гордясь произведённым эффектом. -Это МиГ-15, - сказал он наконец, - корми его керосинчиком, вырастет большим. Лапки со временем превратятся в шасси. Да, он реактивный... -Они пока мелкие, любят на голове сидеть, - добавил Гагарин, - так что шлем пригодится! Ваня осторожно погладил самолётик по стеклянной кабине, затем спросил: -А Ласточка ревновать не будет? -А ты не забывай её, - посоветовали Крылатые, - Летай на них по очереди. Они подружатся потом. Уже после праздника, возвращаясь по освещённым золотистыми фонарями улицам посёлка, Покрышкин по секрету рассказал Чкалову, что птенец МиГа - это, конечно же, контрабанда с далёкой планеты, где они водятся (спасибо экипажу "Жозефины" и Галланду лично, который словил мелкого фуражкой). Понятное дело, что ловить их нельзя, но уж так хотелось порадовать друга...