Гибрид

Мягкий лунный свет падал на подушку, по которой рассыпались длинные рыжие волосы. Они отсвечивали красивым медным оттенком, с поблескивающими серебром бусинами. Девушка перевернулась на другой бок. Луна осветила ее лицо, его аккуратные черты, небольшие заостренные уши, почти зажившие мелкие царапины. Сон был спокойным и глубоким, пока бледный луч не попал ей на глаза. Девушка поморщилась и уткнулась лицом в подушку. Сквозь сон ей показалось что она слышит чей-то стон, но не придала этому значения, еще больше завернувшись в одеяло. Вскоре звук повторился, за ним последовал хриплый кашель. Амариэль медленно открыла глаза, не понимая, где она находится. В темноте мало что было видно, разве что огромную кровать и тяжелое одеяло. Девушка встала и почти на ощупь нашла дверь. С трудом открыв ее, эльфийка тихо вышла на крыльцо. Прохладный ночной воздух наполнил легкие, ветерок взъерошил волосы. Луна тускло освещала огромное поле, наполненное тихим стрекотанием сверчков и шелестом травы. Вдали, сплошной черной полосой темнел лес. Только сейчас Амариэль почувствовала, что силы наконец вернулись к ней. Не было ни боли ни тошноты. Царапины на лице и руках почти затянулись, на них виднелись следы какой-то мази. Осторожно ощупав ребра, она поняла, что они перевязаны. Только сломанный нос ныл, напоминая о себе. Девушка накрыла его рукой и зашептала. Знакомое зеленое сияние стало обволакивать рану, неприятный щелчок и все закончилось. Чей-то кашель снова нарушил ночную тишину и Амариэль пошла на поиски его источника. За домом была небольшая пристройка, похожая на конюшню. Здесь и правда пахло сеном и лошадьми. В углу, на своем меховом плаще, лежал Торин. Стараясь не разбудить, девушка тихо присела около короля. Выглядел он крайне паршиво. Бледная кожа, на лбу выступала испарина. Торин метался в полусне, будто ему что-то снилось. Каждая попытка перевернуться на бок заканчивалась приступом кашля и резкой болью. Амариэль положила руку ему на грудь. Магия подтвердила ее догадки. На фоне внутренних повреждений и множественных переломов у Торина начался жар. Организм был на грани. Не будь он гномом, то уже давно бы умер. Она должна ему помочь. Не может же она бросить его так. Хотя он ее бросил. Он и весь его отряд не спасли ее от медведя, не помогли после боя с орками. Они все лишь молча наблюдали за ее страданиями. Но ведь кто-то ей помог, перевязал раны, вырвал из пасти зверя. Из раздумий ее вывел звук шагов. Огромная тень упала на нее и девушка повернулась, закрывая собой короля. Как глупо, наверно, защищать того, кто презирает тебя. Даже после того, как ты спасла ему жизнь. Интересно, будь они на месте друг друга, Торин пошел бы спасать ее? — Сейчас ты ничем ему не поможешь. Перед ней появился мужчина. В темноте она могла различить лишь горящие звериные глаза и огромный рост. Он был даже крупнее и выше Азога. — Кто вы? — девушка медленно встала. — Хозяин этого дома. Так значит это он спас ее от медведя. — Простите, что так ворвались к вам. За нами гнались орки и мой… друг ранен. — Друг? Я не видел тебя в доме вместе с остальными. Я нашел тебя в поле. В то время как твои, как ты говоришь, друзья, заперлись в безопасном месте. Амариэль опустила голову. Они бросили ее на растерзание медведю, а сами отсиживались в доме. Ладно еще гномы, от них хорошего редко ждешь. Но Гэндальф и Бильбо… В чем же она провинилась? — Я не хотел расстроить тебя, дитя. Ты поможешь Дубощиту, если хочешь. Но это будет завтра. Тебе надо еще поспать и набраться сил. Тогда ты сможешь использовать свой дар на пользу другим, не причиняя вреда себе. — Вы знаете кто я? Раскрытие всех ее тайн обычно не производили хорошее впечатление на первой встрече, но пока хозяин не проявлял по отношению к девушке никакой агрессии. — Знаю. Возможно, даже больше, чем ты сама. А сейчас иди в дом, встретимся утром. Амариэль не смела возражать. Последний раз взглянув на короля, она попрощалась с хозяином и ушла обратно к себе. Лежа под тяжелым теплым одеялом, девушка думала о его словах. Они бросили ее в самый опасный момент, а ее упорно тянет помогать им. Интересно, какое оправдание она услышит завтра. Гномы были известны своей преданностью друг другу, готовые отдать жизнь за друзей и семью. Она спасла их короля, чем наглядно доказала свою верность. Так же, для этого народа важна их репутация и честь. Возможно, дело в этом. Ее мать связалась с эльфом, это должен быть страшный позор и скандал для всего ее рода. Но ведь она не виновата. Почему именно она стала ответственной за ошибки своих предков? Гномы могли легко избавиться от нее в детстве, но по какой-то причине не сделали этого. Что-то помешало им убрать это пятно позора или кто-то… Проснулась Амариэль уже к полудню. За окном пели птицы, фыркали лошади, слышались неразборчивые голоса и звук топора. Наконец-то она выспалась, восстановила силы. Потянувшись, девушка оделась и вышла на улицу. Теперь она могла увидеть весь пейзаж этих мест. Перед ней раскинулось огромное поле, полное цветов. Над ними жужжали огромные шмели и пчелы. Чуть подальше гулял табун лошадей. Только сейчас она обратила внимание на размеры дома и мебели. Все было огромным, под стать владельцу. Амариэль нашла его на заднем дворе и встала неподалеку, не рискнув отвлекать мужчину от работы. — Вот и ты. — мужчина, не оборачиваясь, продолжал колоть дрова. — Доброе утро… — Бьорн. — Спасибо, что приютили нас. И за то, что спасли меня. Я — Амариэль. Мужчина закончил работу и подошел к девушке. В нем было почти 3 метра роста, мускулистое тело, густая черная борода, с уже видимой сединой, переходила в гриву, спускающуюся по спине. Его лицо больше напоминало звериное, особенно яркие карие глаза. — От кого же я спас тебя, дитя? — он наклонился и внимательно посмотрел на нее. И тут до нее дошло понимание произошедшего. — Вы… оборотень. Это вы были тем медведем. — А ты догадливая. — Бьорн усмехнулся. — Простите, но я не понимаю почему… почему вы помогли мне. — У меня были свои причины, но сейчас не время для рассказов. Как ты себя чувствуешь? — Гораздо лучше, спасибо, только немного хочу есть. Мужчина кивнул и отвел ее на кухню. Там он налил ей молока и дал огромную порцию мясного рагу. Девушка даже улыбнулась, видимо он и правда много о ней знал. Только сейчас она поняла, что еще никого из отряда не видела. — А где все? — Гномов я отправил в лес, пусть трав соберут, ягод. Волшебник с Дубощитом сидел, видно лечить пытался, полурослик или как его там… хоббит этот за водой ушел. У меня тут всем дела найдутся. Раз живут, пусть помогают хоть по хозяйству. Амариэль представила лица гномов, когда Бьорн раздавал им задания. Хотя в их положении спорить было бы глупо, да и против такого великана гномье упрямство и гордость явно не сработают. — Могу я чем-то вам помочь? — Начни лечение Дубощита, без твоей помощи он долго не протянет. И так много времени потеряли. Поблагодарив Бьорна, девушка направилась в конюшню. При свете король выглядел еще хуже. Она села рядом и задумалась. За все время похода она не услышала от него не одного доброго слова, как, впрочем, и от большинства. Вот вылечит она его, потратит время, силы. А что будет взамен? Ничего. Может он считает, что раз она отчасти гном, то ее помощь — это естественная обязанность, но ведь и в семье есть место благодарности. Она пошла с ними ради семьи, своей семьи. Ради мамы, папы, своей истории, своих корней. Ей нужна лишь информация, остальное не важно. Наверно она и правда слишком наивная, подумала, что гномы примут ее, хотела им понравиться. Какая глупость. Их связывает лишь договор с Торином. Поэтому он ей нужен. Чтобы попасть в Эребор. Для этого она его лечит. Амариэль сосредоточилась и приступила к работе. С такими ранами нужно было несколько дней регулярного лечения, так что они здесь явно надолго. Через пару часов она решила, что на сегодня хватит. Внешних изменений пока видно не было, но мелкие повреждения она убрала, так же оставила внутри небольшой кристаллик магии. Он давал временный обезболивающий эффект и понемногу лечил более серьёзные раны в ее отсутствие. Услышав знакомые голоса, девушка быстро вышла на улицу. Она не хотела, чтобы гномы видели ее рядом с королем, опять подумают что-то, начнут кричать, обвинять в колдовстве. Она потратила много сил, но в разумных пределах. Сейчас ей хотелось остаться в тишине и покое. Амариэль решила узнать у Бьорна, нет ли здесь поблизости речки или озера. Она зашла в дом и столкнулась с толпой гномов. Они только вернулись из леса и раскладывали принесенные травы. При виде девушки все замолчали. В воздухе повисло напряжение. — Амариэль, ты проснулась! — Кили радостно шагнул к девушке, видимо в надежде обнять ее. Однако эльфийка не разделила его воодушевления и отступила назад. Перед глазами всплыли воспоминания последних дней, их отношение к ней. Внутри пробежала неприятная дрожь. Он еще делает вид, что ничего не произошло! — Что с тобой? Мы волновались, ты спала целых 3 дня! — Фили встал рядом с братом. Оба с непониманием смотрели на девушку. Амариэль равнодушно перевела взгляд на блондина, стараясь не показывать того, что бушевало внутри. Волновались они, конечно! Сидя в безопасном доме, пока медведь тащил ее в лес. Предатели! А еще обещали ей помощь и поддержку! — Ничего, все прекрасно. Я рада, что вы в порядке. — она повернулась к Бьорну. — Вы не знаете, есть ли тут озеро или речка? Мужчина коротко объяснил, куда нужно идти. Девушка уже хотела уйти, как Кили снова вскочил. — Я провожу тебя. — Я сама дойду, спасибо. — ледяным голосом ответила эльфийка. Принц упрямо последовал за ней, но дорогу ему преградил хозяин дома. — Ты что, не слышал? Она не желает идти с тобой, оставь ее. — рыкнул оборотень. — У меня для вас еще есть работа. Не став слушать возмущение принца, Амариэль быстро вышла из дома и направилась в лес. Речка нашлась быстро, неглубокая, но очень бурная, ее было слышно издалека. Окунувшись несколько раз, девушка села на камень, подставляя мокрые волосы под солнечные лучи. Она закрыла глаза и прислушалась. Шумела вода, пели птицы. На миг ей показалось, что она снова в Ривенделле. В своем любимом месте у водопадов. Скоро придет Линдир и начнет играть ей на флейте. А потом они вместе с Элрондом выйдут в сад, сядут на лавочку и будут рассказывать друг другу события дня. Как ей не хватает его любви и заботы. Его объятий и поддержки, тепла его рук и тихого голоса, от которого на душе становилось спокойно. Ей никогда так отчаянно не хотелось домой. От воспоминаний накатили слезы. Они лились беззвучно, капая с подбородка на колени. Здесь ей было не с кем поделиться, что у нее на душе, и от этого становилось еще больнее. В своих мыслях девушка не заметила, как ее нашел Бьорн. Он сел рядом и протянул ей яблоко. Какое-то время они молчали. Амариэль не чувствовала от него неприязни или агрессии, наоборот, ей стало спокойнее. Она видела в нем что-то знакомое, схожее с ней самой. — Ты не обязана идти с ними, дитя. — Я делаю это не ради них, а ради своей семьи. — она задумчиво смотрела на воду. — Чем же ты не угодила гномам? Неужели Дубощит родственную кровь не признал? — О родстве нашем не знаю. Да и не хочется уже. Меня с ним связывает лишь договор. Последние дни это подтвердили. — девушка кинула в воду камешек. — Думаю они боятся, но не тебя. — мужчина понизил голос. — Они бегут от тьмы, что сидит в тебе. Амариэль невольно сжалась. Она уже и забыла о голосе из снов. Хоть с той битвы он больше не напоминал о себе, она ощущала его присутствие где-то глубоко внутри. — Откуда вы знаете? — Я чувствую ее, даже сейчас. Пока она спит, ждет своего часа, но она есть. Девушка осторожно подняла взгляд. — И вы не боитесь? Не прогоняете, не обходите меня стороной, как прокаженную. — Бояться нужно тех, кто осознанно использует свою силу во зло. А тебе эта тьма чужда, она мучает тебя, пытается подчинить себе. Когда я нашел тебя в поле, то сразу ощутил ее. Она шла от тебя, будто ядовитый дым, отравляя все вокруг. Поэтому я и отнес тебя в лес, боялся, что она коснётся других существ. Только к ночи все немного успокоилось, и я смог перенести тебя в дом. — Простите, что доставила вам столько хлопот. Вы правы, во мне будто что-то живет, иногда я слышу ее во сне. Но недавно, когда на нас напали орки, мне пришлось дать ей волю над своим разумом, чтобы спасти себя и остальных. Это чуть не стоило мне жизни. Пока я жила в Ривенделле, все ограничивалось лишь кошмарами, но теперь, с каждым днем мне все тяжелее сдерживаться. Девушка шмыгнула носом. Ей было стыдно и неловко за то, что она своим присутствием доставляет Бьорну проблемы, подвергает опасности его и окружающих. — Ты не виновата, дитя. Ты лишь жертва этой тьмы. Но она не будет жалеть тебя вечно. Когда-нибудь она вырвется наружу и завладеет тобой. Тебе нужно выяснить о ней как можно больше, и возможно тогда у тебя есть шанс. От этих слов у Амариэль побежали мурашки. Шанс. Теперь вся ее жизнь превратится в борьбу за собственный разум. И от этого зависят жизни окружающих и ее близких. — И где же мне найти такие знания? К Гэндальфу у меня доверия больше нет. — Значит тебе нужен независимый источник. Ты никогда не бывала в Лихолесье? — Нет, только слышала о нем немного. А почему именно там? Оборотень внимательно посмотрел на нее. Он что-то знал, но не хотел говорить все прямо, осторожно подбираясь к главной теме разговора. — Что ты знаешь о своих родителях? Амариэль напряглась. Она чувствовала, что они подходят к чему-то важному. — Лишь их расу. Мама — гном, папа — эльф. Это все. Даже имен не знаю. — Думаю, я смогу немного помочь тебе с поиском ответов. С этими словами он протянул ей руку. На большой раскрытой ладони лежала маленькая брошь в виде листа. Девушка дрожащими руками взяла ее. — Эльфийский лист… Откуда он у вас? Вы… вы знали моего папу? Самые разные чувства разрывали ее. Радость, печаль, шок, благодарность… Она лишь переводила взгляд с подарка на Бьорна и обратно. В голове тут же появились тысяча вопросов. Амариэль в смятении не знала, что ответить. Спросить об отце? Поблагодарить? Мужчина лишь улыбнулся и встал. — Я все тебе расскажу, но позже. У нас еще будет время. А сейчас тебе надо все обдумать. Он уже направился к дому, но вдруг обернулся. — Ты очень похожа на него, Амариэль. Маленькая, прекрасная копия. — с этими словами он ушел. А девушка так и осталась сидеть у воды, разглядывая свой подарок. Теперь у нее есть связь не только с мамой. Кусочек за кусочком, она собирала по всему миру картину своей семьи. Она так долго ждала этого, и вот, ее история начала открываться ей. Она улыбнулась и прижала брошь к губам. — Обещаю, папа, я восстановлю нашу историю, ты будешь мной гордиться. Ничто не остановит меня, клянусь. Как узор на окне Снова прошлое рядом, Кто-то пел песню мне В зимний вечер когда-то.