Забвение

Темнота. Отсутствие света, но за закрытыми веками четко были видны огоньки. Так неприятно. Дэйв приподнялся на локтях, отрывая спину от мягкой кровати, и сразу же приложил ладонь к виску. Нажимал, пытаясь прийти в себя и заставить боль пройти, но этот способ не помогает — никуда не девалось ощущение, будто мозг «сплавился» и что-то давит на его голову со всех сторон. Двигаться совсем не хотелось, создавалось впечатление, что это опрометчивое решение принесет чувство разливающейся по всему телу боли, а кости непременно заноют, но этого не произошло. Однако голова все так же раскалывается, выбивая из Лошки тихий стон негодования, заставляя сильнее прижать ладонь к вискам. — Не жми так, только хуже делаешь. — Голос звучал до боли — в прямом смысле, – знакомо. Пока что он его не узнает, но пытается довериться, убирая руку. — Ты тут наконец, герой? — Он определенно здесь, раз все это происходит, но где именно все еще не понятно. Комиссар открывает глаза. Вокруг него все уже не было таким темным. А огни и искры, которые он видел ранее, оказались лишь солнечным светом, пробивающимся сквозь приоткрытое окно. Из него точно дует небольшой ветерок-Лололошка слышал шелест каких-то бумаг. Но у него дома бумаги никак не могут просто лежать на импровизированном столе, да и окон у него по-прежнему не было. Это не его поселение, не его дом. Взгляд проясняется и фокусируется на Кавински, что небрежно опирался о дверной проем. Привычных ярких очков на нем не было, что добавляло определенной домашности, зато эта его ухмылка оставалась на своем законном месте. Сказать честно, чувствовал себя сейчас Дейв туговатым, мысли идут, даже верные, но как-то долго, лениво и нехотя. А еще замечается ужасная жажда, будто он не пил несколько дней. — Черт.. —Выругивается, опять прикрывая глаза. — Можно воды? — Он пытается сопоставить информацию из увиденного, но пока только приходит к умозаключению, что находится, почему-то, у Винса. — На тумбочке. — Стакан воды действительно заботливо стоял рядом. Сейчас она казалась самой желанной и привлекательной в мире вещью — Лошка выпивает ее за два глотка, начиная чувствовать себя немного менее гадко, а соображать чуть быстрее. — Что произошло? — Спрашивает растерянно, присаживаясь на край кровати, пока что не решаясь встать на ноги. — То есть, ты вообще ничего не помнишь? — Кавински вскидывает бровь, явно не ожидая такого вопроса. — Нет, — Глупо отвечает комиссар, действительно пытаясь вспомнить хоть что-то, но пока безуспешно. Живот скрутило; нахлынуло чувство голода, выворачивавющее изнутри, что-то между тошнотой и огромным желанием поесть. — Пойдем, я тебе там завтрак сообразил, ну, как сумел. — Предлагает парень, будто читая мысли. Одно только представление еды заставляет набраться достаточным количеством сил, чтобы встать, но ступал он осторожно — никуда не девалось чувство, что пол сейчас провалится. Они доходят до кухни и Дейв плюхается на стул с мягкой обивкой, пока Винс накладывает еды в тарелку. — Остыло, ты уж извиняй. Думал ты раньше проснешься. — Но то, что еда уже не горячая, не имело никакого значения. Даже то, что этот омлет был немного подгоревшим не играло роли, было просто безумно вкусно. Хотя, дело скорее в том, что он все же был голоден. Наконец оторвав взор от блаженного омлета, он встретился взглядом с блондином. Его глаза самодовольно сияли, наверное, как и всегда, а зрачки казались бездонными и широкими. Вероятно, просто казались. Светлые волосы не были уложены, но все равно выглядели, как минимум, мягкими. Ловя себя на том, что просто пялится, Лололошка проглатывает еду, запивая не менее вкусной водой. Вообще-то, за ним действительно пристально наблюдали, будто чего-то ожидая, подперев подбородок ладонями, сложенными в замок. — Вкусно, спасибо. Не знал, что ты готовишь. — Винс гордо выпрямился в спине после этих слов. — Не готовлю. Буду честным, — Начал он, скрестив руки на груди. — Это верх моего кулинарного навыка. Я бы купил чего-нибудь съедобного, но вышло бы неловко, если бы ты проснулся, а в квартире никого нет, мм? Дейв кивнул, обдумывая услышанное. В плане, не про еду, а про то, что он в его квартире. Что-то произошло, но он не мог понять, что именно. Лишь совсем отчаявшись, он спрашивает еще раз: — Так что вчера было? — Эта твоя тема с забывчивостью уже напрягает. Хотя, учитывая, что происходило — ничего удивительного. А как себя чувствует мой Дейв сейчас? —Звучит вроде и саркастично, но действительно с заинтересованностью. В ответ комиссар опускает взгляд на уже пустую тарелку, чувствуя, как щеки предательски краснеют, когда он прокручивает эти предложения в голове. Слишком непонятно. Почему он у Кавински? Как он вообще тут оказался и почему ничего не помнит? Лошка замечает, что из всех воспоминаний осталось только ощущение чего-то потерянного и это становится первой зацепкой. — Лучше. А конкретнее? — Не выдерживает, ибо просканировать все его мысли сейчас было невозможно и даже эта маленькая ниточка, которая, казалось бы, могла привести к разгадке, будто обрывалась. Сейчас он точно в этом мире, четко ощущает верх и низ. Но ведь это и не должно быть чем-то необычным. — Конкретнее — ничего страшного не произошло. Не парься ты так. Если действительно захочешь вспомнить, значит вспомнишь. — Из уст Винса это прозвучало как-то загадочно, но совсем не интригующе, ответы хотелось получить сейчас, но, похоже, в этом ему его друг помогать не собирается, считая забавным держать шатена в неведении, что начинало злить. — Подскажи. — Вообще-то он не хотел прозвучать так резко и нервно, но его не отпускало чувство, что произошло что-то плохое и это вызывало страх. — Воу, думаешь, если в этой истории есть я, то это точно что-то криминальное? Обижаешь. — Лололошка не мог смириться с мыслью, что Винс сейчас выглядит приятно и безобидно, пусть и только выглядит. Но самое интересное в этом то, что он будто уже видел его таким, без всех побрякушек. Будто он не предполагает, что его волосы мягкие, а знает. Знает, что его зрачки и раньше были такими — широкими и горящими. Это было неожиданно. Он был уверен, что они всегда были на определенном расстоянии друг от друга, существовала какая-то черта, через которую нельзя переходить, а сейчас ее словно перешагнули, замазали или стерли. Кавински наклоняется ближе, доказывая эту мысль этим случайным жестом. Становится еще страшнее. Они точно что-то натворили, и эта авантюра хорошей не была. — Ну ладно уж, если ты хочешь, чтобы я тебе немного помог.. — Блондин понизил голос практически до шепота, без причины, а у Лошки пересохло во рту, он был готов поклясться, что где-то это уже слышал. — Закатное солнце, бар Эмпориума, ты и Радан.. — Обрывистые фрагменты воспоминаний начинают потихоньку складываться в общую картину, точно пазл, и парень медленно, но верно в нее погружается. . . . — Ты уверен, что это хорошее место для таких разговоров? Мы же не жвачку красть собираемся. — Конечно. Мы вообще не собираемся ничего красть, поэтому давай без лишней суеты. — И действительно. Это то, что повторяет Радан не в первый раз. Обычно Кейт отвечает что-то вроде «Тебе бы быть хоть немного серьезнее!» и девушку вполне можно понять, но Лололошка сегодня, пока они вдвоем, решает просто с ним согласиться. — В любом случае, мы могли бы найти другое место и.. — Договорить Дейв не успевает, ибо Радан хватает его за руку и затягивает внутрь помещения, к барной стойке. Лололошка споткнулся, едва ли не свалившись на стойку. Зато вблизи рассмотрел один из источников неонового тускловатого освещения в баре, что придавало ему фиолетовый оттенок. От солнечного, пусть и уже заходящего, света этот отличался достаточно резко, чтобы сощурить глаза ненадолго. Хватаясь за край барного стола для равновесия, он немного строго взглянул на рыжего. — Ты правда хочешь обсудить все здесь? Мы же договорись о.. Ты ведь просто позвал меня сюда.. чтобы.. — Догадка Лошки заставляет его недовольно покоситься на чьи-то пустые рюмки от сета шотов, которые еще не успел убрать бармен. — Ну.. — неловко отводит взгляд в сторону, — У тебя там дела комиссарские, я не знал как тебя вытащить, развеяться хоть. Вот и сказал, что мы по делу.. — Его голос притих на время этого признания. Радан нередко менялся в настроении, он мог вести себя по-разному: веселым, рассерженным, частенько неряшливым — но сейчас он выглядел усталым, как человек, которому действительно просто нужно немного отдыха в хорошей компании. Нотки вины в чужом голосе и вовсе заставили Дейва открыть глаза на происходящее и оценить всю абсурдность ситуации. Его другу пришлось придумывать вескую причину, чтобы встретиться. Не сказать что комиссар был против. С тех пор как они втроем начали работать над костюмами для выхода за купол, ему нужен был повод, чтоб отдохнуть. Вся эта беготня между мирами, убийство наги, выполнение просьбы Шангрина. Нет, вклад ребят, разумеется, большой, но перед вами когда-нибудь стояла задача получить термос, наполненный бесконечным количеством крови? Да и Радан, таская мешки песка, наверняка мечтал найти повод выбраться куда-то с другом. Хоть Дейв и рад, что они всем этим занимаются, идут к цели уверенными шагами, он не мог отрицать, что ему не хватало немного спокойствия и свободы от чувства, что их обязательно поймают и сотрут. Лошка вздыхает. — Ты прав. Но я бы все равно хотел пойти с тобой. Давай отдохнем. — Вот и отлично, значит, сегодня повеселимся! — Радан бодро приобнимает друга за плечо, прижимая к себе. Лололошка чувствует, как холодный метал контрастирует с обычной, кажется, даже немного излишне горячей температурой тела рыжего, но имплант стал уже чем-то привычным, тем, что ассоциируется с ним. — Но все же, бар.. — Воздух наполнял удушающий запах спирта. — Ай, блин. Ты же не пьешь особо.. — Радан плюхнулся на барный стул, тихонько стукнув себя по лбу. — Я и забыл, — Краткий смешок, — Извини. Просто все в моем окружении.. Ну, в общем, алкоголь — это самое безобидное, на что они рабочие часы тратят. В голове непроизвольно рисуется образ Кавински, с которым, он предполагает, Радан проводит больше всего свободного и рабочего времени. Он мог представить, как тот, со своей ухмылкой на лице, протягивает рыжему пакетик с сомнительным содержанием, как недавно Лололошке. Если уж ему доверили заниматься «доставкой», то страшно представить какую роль в этой истории занимает его друг. — Да ладно, я выпью ягодного сока. —Обратился уже скорее к бармену, тоже присаживаясь на стул. — Черт. Виски, —Делает заказ, —Надеюсь, я не начну вести себя странно для тебя трезвого. — Следует негромкий смех. Видимо, он уже представил несколько неловких ситуаций, которые могут произойти. — Кавински-то со мной пьет, так что я не знаю, за себя не ручаюсь. Опять Кавински. Может, его образ хорошо вписывается в это место, поэтому он так часто сегодня вспоминается? Стоило бы отвлечь себя, как раз бармен ставит перед ним стакан с яркой трубочкой оранжевого цвета и он сует ее в рот. Первый, пробный глоток дает убедиться в том, что напиток безалкогольный, а второй — что он терпко приторный. Но это совсем неплохо. Как минимум, теперь он не будет сидеть как ребенок, ибо пузырьки — видно, туда добавили минералки, — делали его похожим на что-то извинное. Он поправил солнечные очки и ответил: — Кто будет нести тебя до дома, если не я? — Что вполне возможно. Когда они пили в прошлый раз, все кончилось хорошо, но на утро его ждало похмелье, с которым до конца не смогла справиться даже Райя. Это основная причина по которой он решил сегодня обойтись без выпивки, не хочется выходить из строя, когда впереди много работы. — Да я вроде настолько не напиваюсь обычно.. — Радан неловко чешет затылок. Наверняка в прошлом у него были выходные дни повеселее, это предположение можно сделать не только по его кругу общения, но и по внешнему виду. А выглядит он.. Смело. Но не отталкивающе. Если серьезно, то этот парень в неопрятной одежде, майке и с выбритыми висками по-своему обворожительный. Наверное, даже больше, чем он считает сам. — Не волнуйся, Радан. Мы же пришли сюда хорошо провести время. — Точно. — Делает первый глоток сладкого на вид, но горько пахнущего крепким алкоголем коктейля. — Да и вообще, я всегда всех перепиваю! Поэтому будь спокоен за свою спину — Тащить меня уж точно не придется. *** — Ну, в общем, это просто идеальный план! — Радан с энтузиазмом придумывает новую схему действий, пытаясь сделать прямой маршрут от «А» до «В» еще короче. Прошло уже около часа, и за это время он успел выпить приличное количество спиртного, пока Дейв потягивал соки, подперев щеку ладонью, чтобы выслушать еще одну гениальную идею рыжего по поднятию протеста и решению всех проблем Империи. В любом случае, ему было комфортно. — К слову об этом, — Неожиданно вспомнинает Лошка, — Ты достал глицерин? Если Радан пытался выглядеть трезвым, то удавалось ему это плохо, он только сильнее выдавал свое очевидно опьяневшее состояние. Он сглотнул. — Черт.. Сегодня же надо было этим заняться. — Парень тихонько стукает себя по лбу ладонью. — Я забыл совсем. — Неловко отводит взгляд в сторону. — Как ты мог забыть? — Проговорил комиссар, беззлобно, скорее удивленно. Ранее Радан никогда не забывал о таких просьбах, подходил к делу даже с излишней ответственностью, искренне желая быть полезным. — Ты же знаешь, что в эти выходные мы уже выходим, и что нам нельзя оставаться без еды. Кейт эта новость не понравится. В начале Радан выглядел так, будто волновался, что все провалилось и это из-за него. Его мысли были повсюду, глаза то загоралась идеей, то он снова уходил в раздумья, словно становилось все тяжелее сосредоточиться на чем-то конкретном. Они хотели встретиться утром, чтобы все было готово и они могли провести контрольную проверку. Но если он не успеет раздобыть канистру глицерина к этому времени, а принесет ее позже — в принципе, не произойдет ничего плохого, хотя и тянуть действительно не желательно, учитывая, что Войд может вернуться практически в любой момент. — Я напишу Винсу прямо сейчас! Он просто придет и мы вместе его попросим привезти тебе глицерина. — Радан.. Уже поздно. Да и ты точно можешь так дергать его? — Лошка скептически выгибает бровь. Они вроде друзья, да, но не станет ли он задавать лишних вопросов или хотеть что-то взамен? Это было бы вполне логично. — Да ладно те, будто он спит в такое время! Он поможет. — В этом есть смысл. Такие люди наверняка отсыпаются днем, а под покровом темноты контролируют, чтобы дела шли в гору. По крайней мере, таким он представлялся Дейву — доброжелательным с виду, но опасным, если подойти слишком близко и разобраться во всем, чем он занимается. — У нас слишком много странных и срочных просьб к нему в последнее время. Если он.. — Не, Кавински не станет меня подставлять. — Рыжий перебил с наглой уверенностью, делая еще один глоток. Лололошка же этой мысли не разделяет. — Почему ты так считаешь? — Он не хотел быть тем самым нудным парнем который всех подозревает, но сейчас обстоятельства просто требовали убедиться во всем. — Ну, — Пожимает плечами, — Он меня любит. Радан сказал это так спокойно, что у комиссара дрожь по спине прошла. — В плане?.. — Не хочу себе льстить, — Он гордо выпрямляет спину, поворачиваясь к другу лицом. — Но я точно лучший его работник. Ни одного опоздания! — Дейв выдыхает, прикрывая глаза. Конечно, он имел в виду, как работника. — Все-е, написал! — Сообщает, довольно прищурив глаза. Дейв хотел было сказать что-то против, но решил, что толку от этого уже никакого не будет. — Нам надо вести себя аккуратнее. — Да? А мне кажется мы и так только и делаем, что аккуратничаем и все проверяем. Не в смысле, что это плохо.. Но должен же быть кто-то, кому можно просто доверять? — Лошка пытался придумать что-то в ответ на такую пылкую речь. Что-то, что могло бы пошатнуть эту уверенность, или, хотя бы, уверенность в Винсе, но не получилось. Возможно, все дело вообще в том, что он просто не хочет зависить от Кавински? Не то чтобы он не нравился Лололошке. Напротив, он был неплохим парнем и, возможно, даже другом. Он всегда помогал им, сразу, и к просьбам он подходил с щепетильностью, пусть это не так бросалось в глаза из-за его показательной высокомерности. И Радан, и Дейв понимали, что с Винсом работать небезопасно, но количество рабочих часов, которые он переводил за легкую, пусть и наверняка незаконную работу, практически не оставляло им другого выбора. Если бы не Кавински, они втроем, вероятно, не имели бы возможности выйти за купол, а всерьез планировать маршрут до другого — тем более. Он обладал практически всем, что им нужно. Само собой, такое количество преимуществ влияло на его характер и поведение. Винс заметно ощущал свою важность, но, почему-то, старался этого не показывать. Это Лололошку и тревожило. Складывалось впечатление, будто Кавински нравится то, что он делает. Что для него это было чем-то вдохновляющим: контрабанды, правонарушения. Поэтому, несмотря на очевидное богатство, он так охотно шел навстречу людям другого «слоя населения». Но это были лишь его догадки, о которых думать не хотелось, хотя бы до встречи с ним. В итоге он просто ответил: — Может быть, ты прав. — Немного неохотно, но он это признал. — Я всегда прав! — Поправка. Радан прав в 36% случаев. — В такие моменты Лололошка рад, что в скрытом режиме Райю слышит только он, Радана бы такой подсчет не обрадовал. — К слову, о складывающейся ситуации. — П.Е.Р.С.И.К. все же решила оценить происходящее. — Поскольку глицерин весьма доступный продукт, никаких проблем возникнуть не должно. А также, учитывая, что у тебя в поселении есть техника, вопросов тоже не возникнет. Вероятность проблем с законом от такой просьбы — минимальная. Если бы у меня был модуль юмора, я бы пошутила о том, что это удивительно. Что ж, это несколько успокаивает. . . . — Хочешь сказать, вы действительно позвали меня, чтобы попросить привезти канистру глицерина? — Лололошка слышит смешок и пытается выдать такой же, но получается как-то неловко. — Вроде того, да. Разве не об этом попросил Радан в сообщении? — Как бы невзначай спросил Дейв, делая вид, что он тоже принимал участие в этой идее. — Ну, — Блондин взял планшет с тумбочки, начав искать вчерашнее письмо. Это не заняло много времени. — «Тема: дело. Это супер срочно! Мы с Дейвом в баре Эмпориума, ты нам очень нужен. Ждем.» —Кавински зачитывает то, что отправил ему Радан. М-да. — Ниче так, — Винс откладывает гаджет в сторону, потирая отросшую щетину. — Заинтриговать он, конечно, умеет, но я ничего не понял. Лололошка потирает переносицу, пытаясь подавить чувство неловкости. — Не сказать, что я торопился, сам понимаешь, как это сообщение выглядело, а у меня работа. Закончил дела и пришел. Не мог же я вас оставить, смекаешь? Еще как. — Мило, — Отвечает Лошка, надеясь, что такой ответ устроит парня и он продолжит. — Окей, — Кавински усмехается, поджав голое колено — Он был в домашних спортивных шортах, — к груди и опустив на него голову. Эта поза выглядела слишком закрытой для него, но это смотрелось комфортно и уютно. — Ты ведь помнишь что-нибудь из того, что было дальше? — Конечно. — Получилось как-то излишне уверенно. — Ну так давай, давай-давай. — Он подгоняет его, будто это поможет. Это казалось милым. Милым? Нет, не так. Скорее забавным. Чтобы не думать об этом, Дейв направляет мысли в другое русло, пытаясь вспомнить, что все же произошло потом. . . . Выдохнув, Лололошка встряхнул руки. Он мысленно напомнил себе, что хотя этого и не было в планах изначально, он приехал сюда, чтобы отдохнуть с другом, и это он и собирался сделать, даже если им нужно будет параллельно решать и более важные вопросы. Он отвлек себя, помешивая лед в стакане, в котором закончился безалкогольный коктейль. Радан же успел выпить еще несколько, очевидно наслаждаясь происходящим. – Пока не попробуешь, не поймешь. Это сложно объяснить. Она иногда немного прохладная, но, не знаю. Не сказать, что мне неудобно. Напротив, я даже стал чувствовать себя немного сильнее. Речь зашла об импланте, нет, Лошка точно не хотел заменять свои здоровые конечности на дорогую железяку, за которой нужен постоянный уход, но интересно было. — Если бы ты мог вернуть свою руку, ты бы согласился? — Выдал он не задумываясь, просто чтобы поддержать диалог. Радан скептически изогнул бровь. — Можно я не буду отвечать на этот вопрос? — Можно. — Вышло странно, но дружескую, спокойную атмосферу это никак не пошатнуло. Зато ее грозило сломать кое-что другое. Или кое-кто, если говорить точнее. — Позвали и начали без меня? Да я примчался сразу, как смог. — Блондин присаживается за стойку, крепко и по-дружески пожимая руку Радана. Сквозь очки Дейв мог видеть, что его глаза были слегка прищуренными из-за улыбки, а сам он горел и выглядел чрезмерно бодрым. — Ты тоже начал без нас, —Дейв фыркает. Кавински ответил переливчатым смехом. — Да не пьян я, пока. — по какой-то причине, его пробило на смех, Радан засмеялся тоже. Не понятно, понял ли он в чем заключалась шутка, но Винс очень быстро влился в компанию. В такие моменты эти двое выглядят так, будто знакомы всю жизнь. — Как жизнь, рыжий? Так мальца пить и не научил? — На фоне Радана было действительно заметно, что он трезв. — Да не хочет он, не буду же я заставлять. — Нц, — Блондин недовольно цокает, —У нас так не принято. Тем более, в первый раз Дейв дал жару, помнишь? — Да как забыть такое. В тот вечер они действительно выпили немало, и это учитывая тот факт, что он часто отказывался от предложенных стаканчиков. Было несомненно легче. Легче думать, двигаться, адреналин приносил лишь удовольствие и сладкий вкус победы, а не напоминал об инстинкте самосохранения. Но после, на утро, его ждали неприятные последствия такого веселья. — Кстати, Лололошка, — Где-то в сознании снова раздался механический голос девушки, — Я провела небольшой тест на основе полученного в прошлый раз этанола и смогу вывести ацетальдегид в разы быстрее. Если говорить проще, то я нашла способ вывести токсин сразу, как только он начнет приносить дискомфорт. Но хоть все может обойтись без каких-либо проблем, я не рекомендую слишком злоупотреблять спиртным. Просто предупреждаю. Возможно, П.Е.Р.С.И.К. не преувеличивала, когда говорила, что может все. Теперь было чуть спокойнее, к тому же, выбора ему не давали. — Три «забвения». — Кавински задорно и с предвкушением обращается к бармену, получает в ответ кивок, а уже через минуту слышится характерный звук шейкера. Название напитка многообещающее, ему даже не хотелось спрашивать о составляющей этого коктейля. Райя ведь в любом случае разберется, как бы безответственно ни было слепо на нее полагаться. Будь что будет. Наконец бармен наливает в рюмку последний, кислотно-красный слой спиртного и это густоватое нечто поднимается к самым краям, не смешиваясь с предыдущими. При таком освещении казалось что это бензин или что-то на него похожее. Дейв недоверчиво смотрит на Винса и замечает, что блондина это ничуть не смутило, поэтому он ловко опрокидывает рюмку, вливая содержимое в горло. Радан повторяет за ним. — Итак, — Парень вятягивает руку, потянув спину, — Давно вы тут? До завтра подождать не мог, Радан? Выходной же, автоматы игровые. И коммисаришку прихватил бы. — Не, завтра никак. Заняты будем. —Его подбородок почти соскользнул с руки, подпирающей голову. — Что-то вы постоянно вдвоем заняты. Я в ваши дела не лезу, но.. Друга-то не забывай. Без тебя как-то не так. — Он даже сделал паузу для эффекта, кажется, сам пораженный собственным даром. Дейв наблюдал, как после этих слов Радан неловко отвел взгляд в сторону на несколько секунд, будто думая над чем-то, а после искренне чуть улыбнулся, словно на него сработали чары Винса и теперь он греется в них, как в солнечных лучах. Они действительно ладят. Дейв не может винить Кавински, они наверняка многое прошли вместе и у него тоже есть причины, чтобы заставлять Радана улыбаться. Лололошка глотает ком ревности, заливая его разноцветным содержимым рюмки, как и ребята, одним быстрым глотком. Он старался выпить это так, чтобы не чувствовать вкуса, но приторность вперемешку с кислостью остались на языке, а сам напиток неприятно обжег горло и легкие, так, что хотелось кашлять. — Все, запас сентиментальностей на сегодня исчерпан, давайте отдохнем! — Это звучало нехорошо, но волноваться причин пока тоже не было. Он заказывает повтор этого адского, как казалось Дэйву, пойла, мастерски находя тему для непринужденной беседы, пытаясь вплести в нее и его. Парни быстро выпивают очередную рюмку, но Лололошка за ними не спешит. Радан очевидно пьян: заметно рассеянное внимание, вероятно, жар, но при этом он почти с легкостью поддерживал диалог и не шатался. Дэйв же не мог таким похвастаться даже после первой рюмки — он чувствовал, как взгляд начал замыливаться и в какой-то момент образ парней перед ним просто расплылся перед глазами, и он ненадолго зажмурился, чтобы прояснить зрение. Впрочем, так было и в прошлый раз. Вместо того, чтобы дальше нагружать себя мыслями, он опрокинул в себя наконец ту рюмку, что, по правде говоря, оказалось не так неприятно, как в прошлый раз. В голову ударило резко. Хотелось сказать что-то вроде «вау», но он передумал, просто возвращая внимание к разговору двух друзей. Лололошка замечает, как Кавински передает Радану полупустой блистер с пастилками светлого цвета. — Вот и у меня горло болит. Спасибо, что поделился, ну, леденцами от кашля. — Радан проговорил это уверено, смотря прямо на Дейва, видимо заметив, что он снова слушает их. — Чего-чего? Рыжий, ты совсем в хла.. — Винс тоже взглянул на него. — А. Ну, да. Не за что. Ночной Альт-Сити такой ветреный. — Глупо исправился он, отправив пастилку от одной щеки за другую. Радан неуверенно кладет в рот такую же. Ладно, это было немного странно. Но придавать этому значения и искать смысл не хотелось — голова и так была слишком тяжелой. В любом случае, Винс уже начал новую тему. — Кстати, не хотел о работе, но ко мне недавно такой придурок приходил, «отзыв» оставить.. — Он умеет интересно рассказывать, даже по крайней мере несколько рюмок крепкого алкоголя — Дейв уверен, что не две и он пил и до встречи с ними, ибо он вел себя странно, — этого не отняли. Он коротает минут тридцать своей историей. Лололошка только сейчас, слушая Винса, замечает, что Радан положил блистер рядом с собой. Дэйв пытается сосредоточиться на рассказе, вытаскивая один из леденцов из упаковки, и сует ее под язык. Рассасывая, привкус в горле сразу сменился на какой-то ненавязчивый, ягодный и с холодком, от которого немного немели десна. Приятно, гораздо лучше, чем от спиртного. Его немного тронула совесть, ведь у него не болело горло, но Кавински не должен ведь обидеться на одну-две пастилки? Просто чтобы перебить вкус алкоголя. *** —И что, как ты думаешь, я ему ответил? Мне пришлось объяснять все с нуля, как работает каждая деталька.. Как крутятся шестеренки.. В целом механизме. Они важны все, понимаешь? — Понимаю. — Повторил за Кавински Радан. Он выглядел очень сосредоточенным. — Я серьезно. — Я понимаю, Винс. Лололошка заинтересованно наблюдал за этим уже минут сорок. В начале он волновался, что у них не получится построить конструктивный разговор, ибо оба парня выглядили помятыми, причем, с каждой минутой все больше, похоже, впадали в жар. И хоть слушать их было сложно, это точно было чем-то интересным, слова из них лились не переставая, как пища из рога изобилия. От него даже ничего не требовалось. Их глаза казались остекленевшими и слегка прищуренными из-за улыбки. Лишь сейчас Лололошка заметил, что их лица блестели от пота, хотя жарко не было. А еще Радан рассматривал свои ладошки так, будто это что-то очень удивительное, похоже, пытаясь убедить в этом и Кавински. Они точно выпили значительно больше. Зато это было забавным. Очевидно, потому что они оба были хорошими парнями, с которыми всегда было весело. Оба умели отдыхать, знали, что им нужно, чтобы поднять настроение. Да, это уже совсем не та атмосфера, как когда они с Раданом были вдвоем на крыше, но он рад, что они проводят этот вечер втроем. Дейв бездумно потянулся за еще одной, последней пастилкой, что все еще без охраны лежала на барной стойке, просто от скуки, чтобы сосредоточить желудок на чем-то. Прохлада снова обдает горло, оставляя приятное послевкусие. Лололошка видит, как Кавински протягивает Радану холодный напиток, видимо, предлагая попробовать глоток, и их пальцы соприкасаются, а через пару минут он, слишком хорошо чувствуя свободу, долгие приобъятия, похлопывания и прочие прикосновения к плечу сменяет на попытку разместить руку на пояснице рыжего. Успешную. Этот безобидный жест не имел права выглядеть так чувственно. Вдруг стало жарко, и Дейв, как и Радан, немного расстегивает зиппер формы Алотерры. Он уже не слушал их разговор, так как был занят представлениями о том, что могло бы произойти между ними двумя, если бы обстановка была более подходящей. Ему очень не нравились его предположения, ему не нравилось, что в мыслях такого рода был Кавински, которого он сейчас безжалостно сверлил взглядом, сам того не замечая. — Снимешь очки? — Выпалил Дейв, особо не задумываясь над причиной этой просьбы. Это на секунду показалось немного странным, шатен проводит языком по десне, замечая, что он тоже онемел. Винс замирает на секунду, а потом вскидывает бровь. — Резко интересно стало? В них, вообще-то, смысла много. — Загадочно ответил он, пока не собираясь снимать очки, будто они скрывают что-то вселенской важности. Он возразил, указав на Лошку пальцем: — Ты тоже в очках постоянно гоняешь. — Во-во, — Подключается Радан, — Я даже не могу вспомнить, видел ли Дейва без них. Это звучало справедливо. В отличие от Винса, никакой загадки или глубокого смысла в этом не было. Он снимает очки, сдвигая их на лоб. Оба парня недолго оценивающе смотрят на его лицо, а потом блондин молча делает то же самое. Они с Дейвом встречаются взглядами. Все было так же, как и через призму стекол, но четче и без оранжевого оттенка. Ничего неожиданного, кроме зрачков — они были слишком широкими, настолько, что казались даже глубокими или вроде того. Неужели глаза Винса всегда были такими? Яркими и горящими. Было сложно понять, где кончаются его зрачки и начинаются радужки. Они всегда так удивительно сияли разными огнями? Может, просто за очками этого не было видно. Жаль, это было очень красивым. Ему даже на мгновение показалось, что он может шагнуть и провалиться в них. Головокружение резко выбило Дейва из равновесия, это чувство было схоже с тем, как когда падаешь во сне, даже несмотря на то, что он сейчас сидел прямо. Лололошка смял в руке край рукава, ощущая, как дрожь пробегает вдоль его позвоночника. Большие. — Да-а, такого мне еще не говорили. Спасибо, наверное. — Блондин ухмыляется. Погодите, он сказал это вслух? — Ничего себе у вас зрачки. У меня тоже такие? — Спрашивает Радан удивленно, усмехаясь в конце. Из Дейва тоже вылетает смешок. О, боже, он чувствовал себя странно, как-то не так, может, у него температура? — Погоди-ка, — Задумчиво начал Кавински, прищурив глаза, будто понял что-то важное,— У рыжего-то такие. А у тебя почему? — А что-то не так? — Он хотел бы верить в обратное, но голова была такой тяжелой, что ее пришлось подпереть, чтобы не грохнуться щекой на стол. Она всегда весила так чертовски много? Ладно, возможно, что-то действительно не так. Кавински протяжно свистнул где-то совсем рядом. Ибо он сам был теперь близко, пока тянулся к пустому блистеру, в котором раньше были пастилки. Они все втроем посмотрели друг на друга. Радан широко раскрыл глаза, даже приоткрыв рот. Они бы так и остались сидеть, играя в гляделки, если бы из Кавински не вырвался глухой смешок, который быстро перелился в смех. Рыжий только нервно хихикал, будто что-то его сдерживало. Скорее всего, волнение, он явно переживал. У Дейва тоже не получается долго держать себя в руках и он подключается, но смех выходит каким-то неубедительным. Хотя это действительно начинало казаться смешным. Все в целом стало забавнее, но это не успокаивало. — Я.. Я виноват. Не надо было просто оставлять их лежать на столе, как конфеты. — Наконец проговорил Радан. — Ну, — Кавински сделал небольшую паузу, будто думая над тем, как лучше сформулировать фразу и улыбнулся слишком завораживающе, слишком сострадательно, — Уже нет смысла думать над этим. Думай лучше над тем, что нам с коммисаришкой делать. — Что значит, что со мной делать? Я не понимаю. — Лололошку очень тянуло вниз, хотелось лечь ненадолго, чтобы прийти в себя. Окружение слишком резко для него исказилось, яркие и неоновые цвета начали плыть, взгляд стал слишком проницательным. Это сбой в работе импланта? Он рефлекторно стиснул зубы. Это было приятно. — Дейв? Что ты видишь? — Радан наклоняется к его лицу, чтобы получилось взглянуть ему прямо в глаза. Это тоже оказалось приятным. Он был так близко, что при желании можно было просто поднять ладонь и дотронуться, но что-то его останавливало. Катастрофически большое нежелание двигаться, возможно. Он мог только смотреть на него, видеть, как в нем неумолимыми волнами бушевал хаос через масляно блестевший взгляд. Тело сладострастно ныло от одной только мысли, что они в нескольких сантиметрах друг от друга. Это так много, хоть и лучше, чем ничего. Хотелось согреться, пусть ему и без того было жарко, он как воробей купался в его лучах. Каким же Радан был теплым. Прямо как.. — Солнце. — Ууу, — Кавински вскидывает бровь, — Совсем плохо. Радан оторопел на секунду, а затем выпрямился, отстранившись, он оставил Лололошку слишком далеко от себя. — Ладно, — Он попытался связать свое мышления в кучу, оно текло неустанным потоком, но последние песчинки трезвого ума напоминают, что не так должны звучать мысли здорового человека, — Что со мной? — Да ничего особенного, если суетиться не будешь. — За ответ это точно не считалось, хотелось взвыть на него, подобно зверю, лишь бы Кавински начал говорить хотя бы немного более определенно. — Дейв, это были не леденцы от кашля. — Радан начал медленно, очень аккуратно, а еще он был напуган. — А психоделик, галлюциноген.. — Винс хотел закончить фразу по-своему, но Радан шикает на него, прижав палец к его губам. — Ты сам только что сказал, что главное не паниковать! — Ну, ему же должен был кто-то сказать. Он прогнал в мыслях эти слова еще несколько раз, прежде чем его плавящийся мозг догнал и в голове все сошлось, как мозаика. — Упс, — Райя произнесла это с удивительной выразительностью, — Похоже, это вещество действительно вызывает галлюцинации, напрямую влияя на психические процессы. К сожалению, я пока не знаю, как предотвратить его действие. Прости. Предлагаю послушать рекомендации Кавински, а позже зададим пару вопросов Радану. — Но не так же! — Рыжий глухо рычит что-то себе под нос. — Ну накроет его на пару часиков. Он же с нами, мы в обиду не дадим. — Блондин говорит это задорно, с неким пренебрежением, но Лошке все равно хотелось ему верить и все простить. — Вы тоже их.. Приняли. — Выпалил Дейв, это прозвучало как что-то между вопросом и утверждением. — Да, было такое. — Кавински хитро улыбнулся, прищурив глаза, а Радан неловко отвел свой восхитительно мерцающий взгляд. И это отлично демонстрировало их удивительную возможность сосредоточиться на чем-то, как минимум, это впечатлило Лололошку. Они говорили слишком логично для него, едва сумевшего связать несколько слов так, чтобы он не звучал совсем глупо, хотя еще некоторое время назад ему казалось, что они несут пьяный бред. — Я не хочу, чтобы все падало. — Он прохрипел это максимально серьезно, потому что все вокруг действительно начало скатываться. — Эй, все хорошо, слышишь? — С каждым словом голос Радана звучал все ближе. Более держать глаза открытыми было слишком сложно, поэтому Лололошка закрывает их, чувствуя, как проваливается, а вместе с ним соскальзывает и все остальное. Он со стоном упирается лбом в грудь Радана, будучи тысячу раз ему благодарным, что она такая мягкая, гораздо мягче, чем могла бы оказаться барная стойка. Дейв бы хотел остаться на ней, в его, в их убаюкивающих заботливых руках, но он ускользает, падая в пучину своих бесконечных мыслей. Они являлись со слишком большой скоростью, за них не удавалось ухватиться, будто им больше не было места, как в переполненном стакане, они просто протекали мимо, через края. Он слишком мал, чтобы удержать их и слишком слаб, чтобы пойти за ними. Пространство больше не принимало его, он стал слишком отдельным, самостоятельным. Его больше не было в его дыхании, в его венах. Его наполняло что-то иное, не такое до безобразия сухое, темное и далекое от понимания в своей сущности. Он — маленькая частичка, которая стала слишком большой, ибо в ней было слишком много всего лишнего, должно быть, накопленного за несколько жизней. Это была непреодолимая грань. Стена, как край РКБЗ, они были очень похожи, но гораздо сложнее, хотя она тоже ярко и красиво светились, только фиолетовым, синим, розовым. Ему очень она не нравилась, даже такой. Ему не нравился ее смысл. Но разве если бы его ненавидели, он был бы здесь? Дейв даже не смог бы сделать вдох, если бы для него осталась существовать только одинокая пустота. Его удивляло это. Темнота рождает свет и он льется фракталами вокруг него. Она делает это любяще, восхищаясь, заставляя восхищаться и его, вместо того, чтобы остаться в своем же понимании на уровне с переполненным стаканом. Он просто понимает, что чувство, которое вечно его преследует — это его опыт. Это не лишние фрагменты из его прошлого, другого существования, это часть его, даже если он не помнит их содержания. А он никак не может быть лишним. — Все плывет. Немного. — Говорит он, хотя понимает, что все в порядке и это подтверждается, когда он открывает глаза. Он все так же утыкается лбом в Радана. — О, очухался. — Рыжий тихо вздыхает от облегчения. Похоже, времени прошло совсем немного. — Я ж говорил, ничего страшного. — Лололошка решил это никак не комментировать, ибо замечает, что ему очень хочется движения. Голова больше не казалась такой тяжелой, пусть и кончики пальцев до сих пор немного онемевшие, это было не так важно. Дэйв с легкостью принимает более здоровую позу, просто обняв Радана. Это оказалось таким приятным, они касаются друг друга и это прекрасно. Почему он никогда не делал этого раньше? Рыжий с удовольствием поддается его объятиям, обхватывая его спину рукой, и укладывает свою голову на его макушку. — Эй, ты чего? — Все же Радана немного сбил с толку этот жест. Печально осознавать, что объятья должны его удивлять. Теперь было сложно представить, что когда-то они не были достаточно близки хотя бы для этого. — Идеально. — Выдыхает Дейв, но быстро исправляется. — Почти. — И указывает взглядом на Кавински, затем просто подзывая его соответствующим жестом руки. Игривый взгляд после нескольких секунд раздумий дает ему понять, что это не самая плохая из его идей. Винс спрыгивает с барного стула, обнимая их двоих, уткнувшись Радану за ухо самым кончиком носа, потом отпрянул, чтобы потереться своей щекой о щеку Дейва. Это было вдвойне тепло. К сожалению, не стоило затягивать эти объятия, ибо они по-прежнему находились в баре. Не сказать, что трое обнимающихся после нескольких крепких шотов — и еще чего-то не очень законного — парней являлось чем-то удивительным, но Лололошка все равно мог почувствовать косой взгляд некоторых других посетителей. И если ему сейчас было на это все равно, то Радану очевидно стало неловко. Винс тоже это заметил. — Хорошо, что ты забыл принести глицерин, — Чего? Какой еще глицерин? — Винс немного отстраняется. — Иначе мы не были бы тут втроем. — Заканчивает фразу. Он не хотел говорить всей правды, о том, что он бы не позвал его по своей воле. Как он мог быть таким неуверенным в Кавински? Дейв прижимается к нему ближе. Они дышали в унисон и были мягкими, как пуховые подушки. — Раз уж мы в полном составе, — Винс решил пока не придавать значения упоминанию глицерина, тем более, от не очень трезвого Дейва, — Может ко мне переберемся? — К тебе. — Лололошка повторяет, слишком долго пытаясь понять смысл предложения. — Ага. Долгая пауза. Ему словно требовались необыкновенные усилия, чтобы сосредоточиться на чем-то. — К тебе, точно. Будь Лололошка в другом времени, то непременно начал бы осторожничать, но сейчас он был слишком открытым, слишком пораженным этой идеей. Все вокруг такое красивое, это пугает, но почему — он пока не мог сказать точно. — А давай, — Радан, конечно, уже был у Кавински не раз, поэтому ничуть не удивился этому предложению, — Сейчас бы место поудобнее. — Он демонстративно подхватывает Лололошку, закидывая его руку на свое металлическое плечо. Вовремя, ибо мир опять, новой волной начал сжиматься и распадаться. Все вокруг становится слишком абстрактным, чтобы быть реальным. Это должно быть очевидным, но происходящее казалось настолько правдоподобным, что цепочка «я принял галлюциноген—меня просто снова, как только что сказал Винс, кроет» не желала строиться в сплавленном кислотой мозге. «Я здесь еще нужен» — думает он вместо этого. Больше не привязанная к пространству, его душа растягивается до невозможности, преодолевая слишком субъективное понятие времени. Он понимает, что время никак не может быть вечностью, его нет, так же как и выдуманных понятий "долго" или "быстро", чтобы было проще ориентироваться в часах выполнения алгоритмов, а здесь их не может быть. Все настолько насыщенно, что время становится однородным. И пространство, и время.. Дейв снова является просто песчинкой, но на этот раз слишком умной, чтобы запутаться. Бесконечный свет, пока он желаемый и необходимый, все так же завораживающе тянет к кому-то. Это существо, чье присутствие он просто чувствует, обрамлялось сиянием солнца и звезд. И это все на экранах его закрытых век? Неужели тут всегда было так восхитительно? Дейв не один, и никогда одним и не был. Этот опыт не горький, а очень-очень ценный. Появление в этом мире не было рождением и тут не может быть смерти. «Тебе совсем нечего бояться» — подсказывает Божество, ласково и ненавязчиво улыбаясь. Нечего. Все, что было до его жизни здесь, внесло свой вклад, даже если он сам этого не помнит. Завершив свое предназначение в этом мирке, ему будет позволено продолжить свой путь совсем невредимым. И это прекрасно. Лололошка может ненавидеть мысль о том, что не помнит о прошлом и оно закончилось, ничего не оставив после себя — стерто, уничтожено, лишено смысла, а может любить факт, что оно было и обожать каждое мгновение. К тому же есть тот, кто всегда рядом, поражая великим и всеохватывающим. Как Ло мог Его забыть? Он ведь даже практически был свидетелем Его успеха. Пусть он ненавидел Его когда-то и видел в Нем только врага, это уже совсем не важно. Он не может держать обиду на это, значит и на себя злиться смысла нет. Он настолько силен, что может позволить себе любить все и всех. Так почему этого не может Дейв? Потому что он забыл о Нем и даже не помнит, как Его зовут? Частичку прошлой жизни. Имя в его горле, крутится на языке, но никак не может принять нужную форму. Темнота, которая рождает свет. Ангел смерти, который веет любовь. Это.. Джодах? — Чего-то мне..— Дейв проводит языком вдоль десны, чтобы убедиться, что все его зубы до сих пор на месте, — Совсем нехорошо, похоже. И это правда, потому что когда он открывает глаза, замечает, что полулежит на чем-то мягком. Это кресло-мешок, с которого он скатился нижней частью тела на светлый пол дома Винса. Стены по-прежнему выглядели слишком живыми, но это уже не вызывало ужаса. Происходящее его уже не пугает, и он мысленно задает себе вопрос, почему он не мог сразу поддаться этому чувству эйфории и любвиобильности? Ему надо спросить у парней, нормально ли это, но его сбивают с этой мысли, когда Радан ойкает и дергается, явно не ожидая его пробуждения. Они постелили рядом с ним пушистый плед на полу и расположились на нем. «Уютненько» — подумал бы Дейв, если бы не заметил, насколько они до странности близко друг к другу. И они не обнимались. Психоделик вперемешку с алкоголем замедляет работу его обычно абсолютно трезвого ума до скорости черепахи, создавалось впечатление, что он все еще не совсем тут, что очевидно не так — это можно было понять по недовольному виду Кавински и стремительно краснеющему Радану. А еще пальцы Винса находятся на ключице рыжего, заползая под лямку белой майки, пока вторая рука находилась в сантиметре от его щеки, будто вот-вот ее коснется. Лололошка подозрительно щурит глаза и думает.. Просто смеет предположить, что они собирались поцеловаться. Эта мысль загорается в нем, как лампочка. — Вы.. — Брови медленно поднимаются на лоб. Он осторожно садится прямо и старается подобрать мягкие слова, но пока только проводит указательным пальцем туда-сюда между ними, с точностью метронома. Радан быстро отодвинулся от друга, возвращая более приличное расстояние между ними. — Нет! Не-а. — Это прозвучало слишком бодро. Хорошая попытка, но все факты в голове уже сопоставились сами собой, к тому же, ему даже казалось, что он может слышать сердце Радана, настолько оно быстро и громко билось. А может это просто галлюцинации. — Комиссаришка, ты весь романтик обломал. — Кавински скрещивает руки на груди. Он соврет, если скажет, что это не было очевидным. Его всегда смущало это, но в глубине души он знал, что это то, что должно было произойти однажды, если этого не было раньше. Между ними двумя всегда была какая-то заметная недоговоренность и от нее давно пора избавиться. Просто все сейчас казалось комично ярким и важным. То, что сейчас происходит — важно, даже если они забудут об этом, это то, что он понял на той стороне сознания. — Чего вылупился так? Я считал, хотя бы ты соображаешь быстрее. — Я не думал, что.. — Дейв хотел попробовать встать, но его пальцы все еще дрожали, а ноги не слушались, поэтому он только до конца сполз на пол, точнее, на плед, — Ты действительно захочешь, ну.. — Захочу. И хотел. Радан выглядит как потерянный ребенок. — О чем вы вообще? — Он редко когда блистал умом, но сейчас Лололошка с Кавински смотрели на него как на полного придурка. А еще он выглядел очень нетрезво и похоже тоже тормозил, сейчас это было лучше заметно. — Он тебя любит. — Срывается с губ практически шепотом. Дейв мыслит сейчас слишком широко, поэтому это слово обретает новый смысл. Он боялся, что ошибся и подобрал не то выражение, Кавински поймет его не так, слишком прямо, но он кивает и тяжело вздыхает. — Ч-чего? — Его щеки до сих пор были налиты краской, хотя есть вероятность, что дело в алкоголе, ибо он выглядит скорее растерянно, чем смущенно. Возможно, в ином случае трезвый Дейв бы задохнулся от тихой ревности, но сейчас в нем будто не осталось запаса негативных эмоций, а еще в них пропал смысл. — То есть, до сих пор? — Выдал рыжий и все оторопели. Он вскидывает бровь, набравшись уверенности. Возможно, они недооценили его внимательность. — Ну-ка погоди, это что значит? – Я думал, ты уже—То есть, ты и.. Вокруг тебя так много людей крутятся.. — Радан неловко потер шею. — Давай по порядку. Ты думал, что у меня есть кто-то? А ниче, что я бы тебе сразу сказал, до этого не догадался? — Не знаю, Винс. Просто все изменилось с тех пор, как мы разъехались. — Вы жили вместе? Лололошка стал свидетелем того, что, возможно, не должен был видеть, но на самом деле он был тут не лишним пятым колесом, а скорее недостающим четвертым. Он подтолкнул их, пусть и случайно, и они наконец-то сдвинулись с мертвой точки. Ло не был тут лишним. То, что они здесь втроем — это судьба или вроде того. Парни подтверждающе кивают на вопрос. — И как это было? — Он не хотел сильно отвлекать их от разговора, но в голове просто не клеилась эта картина. — Блондинка и рыженькая в одной квартире. Сам как думаешь? — Ответил Кавински и они усмехнулись. Небольшая пауза дала Радану время собраться, чтобы продолжить. — Ты просто даешь мне работу, иногда по выходным мы ходим с ребятами в Эмпориум. Я думал, уже никогда не будет как раньше. — Как раньше? — Кавински заметно тяжело даются сентиментальные разговоры, но он старается. — Как раньше, когда мы постоянно говорили о всяком, встречались без повода и играли в тетрис. Помнишь, как я твой рекорд побил? — Эмоции полились из него в слишком большом количестве, но никого не смущало, что количество слушателей было превышено на одного. — Я соскучился и думал, что тебе уже нет до меня дела. Кавински опустил голову и стянул очки, чтобы потереть глаза — ему нужно было немного времени, дабы усвоить услышанное. Он отрицательно помотал головой, это выглядело слишком печально. — Ничего не менялось, рыжий. Если ты больше не живешь у меня, потому что ты уже не мелкий шкет, это не значит, что мне на тебя похер. — И в подтверждение своих слов с несвойственной для себя мягкостью ухмыльнулся. Зрачки Радана заблестели всеми цветами. Через несколько секунд он захотел что-то сказать, вероятно, возразить, но Кавински перебил его раньше. — Так что дай мне уже сделать то, чего я так и не сделал. — Кавински проводит рукой вниз по чужому запястью, пока не находит его ладонь, чтобы сплести пальцы. Место, где они соприкасаются, потрясающе ярко и красиво сияло. Ему надо было только немного наклониться, чтобы они поцеловались. Это выглядело очень аккуратно — коротко и почти по-детски, и на мгновение Дейв забыл, что, на самом деле, тоже здесь находится. Он ставит этому фильму девять звезд из десяти за слишком яркие спецэффекты. Эти пару мгновений были слишком красивыми, чтобы закончиться, даже сердце удар пропускает. Кавински понял его «он тебя любит» слишком прямо? Это было слишком непонятным, но в определенности сейчас не было смысла. Возможно, Винс просто захотел поцеловать его и ему принесло это удовольствие. Разве это может быть неправильным? Радан широко распахнул глаза, даже удивленно пискнув. Это очевидно был не дружеский жест и это его озадачило. — Ты что творишь? — Выдал он, отстранившись, хотя выглядел скорее просто удивленным, чем рассерженным. Кавински понадобилось совсем немного времени, чтобы сформулировать ответ и он оказался до восхищения простым: — То, чего мы оба хотели. Так ведь? Да. Радан чувствует то же самое и это ощущение становится все сильнее с каждым его вдохом. Этот трепет наполняет всю грудь, он обдумывает это, пытаясь собрать мысли воедино и дать им определение, название. Кавински снова подбирается ближе, но теперь Радан сам перехватывает инициативу, обхватывая шею Винса и сжимая их губы вместе. Они снова поцеловались, на этот раз все проходит неуклюже, они даже почти теряют равновесие, а еще это было более влажно и нетерпеливо, можно даже услышать, как они стукнулись зубами из-за напористости рыжего. У Дейва на глазах, точно пылкие любовники, целуются два друга, он может почувствовать, как наблюдаемая мизансцена дает определенный результат. Он хотел бы сказать, что это фантастика, а еще, что ему резко захотелось поцеловать их, но он только поджимает колени. Будто прочитав его мысли, Винс плавно отстраняется и вытирает кулаком слюну, которая теперь блестела на его губах. — Будет как-то несправедливо оставить Дейва просто наблюдать за этим, а? — Он хитро переводит взгляд на комиссара. — Что? — Радан глубоко дышит, теперь тоже уставившись на него. — Ну, — Кавински сверкнул клычками уже в своей манере, — Мы втроем угашенные, а ночь еще не закончилась. — Кавински произносит это будто смакуя, а затем, на пробу, размещает руку на колене Радана, проскальзывая ей до внутренней стороны бедра. Он смотрит на Дейва своими четырьмя глазами, пока его тело обрамлялось теплым свечением. Глаза комиссара прикованы к его, расширяясь еще сильнее, практически не оставляя место радужке, будто эти двое — самые безупречные и удивительные существа, что он встречал за всю свою жизнь. Эту и прошлые. Радан, очевидно, пока не понимает что за идея, вызванная чем-то незаконным и его собственными фантазиями, пришла Винсу в голову, но он в шаге от того, чтобы собрать этот пазл в целую картинку. Это происходит раньше, чем у Лошки, ибо он почему-то не отвлекается на тепло, исходящее от всего, что его окружает. — Оу, — Рыжий многозначительно задерживает взгляд на ладони, сжимающей его бедро, — Оу. — Повторяет еще раз, до конца осознавая суть происходящего. — Как думаешь, Дейв, что он задумал? — Радан щурит глаза, ухмыляясь, и это выглядело гораздо горячее, чем должно было быть. Лололошка давится воздухом и постукивает себя кулаком по груди. Будто где-то глубоко в его сознании осталась ниточка трезвости и за нее дернули — он мог понять, что это не приведет ни к чему хорошему, но не мог придумать хотя бы одну причину для того, чтобы противиться тому, чего ему сейчас больше всего хотелось. Быть здесь, с ними. Он мог бы уйти, но он решил не быть тем парнем, который предпочитает тихо отсидеться, пока остальные приятно проводят время. Пока Лололошка медлит, парни ведут с ним безмолвный разговор взглядами: Ты не можешь просто сидеть в стороне. Меня пугает это. Но ты хочешь к нам. Возможно. Окей, если ты против.. Дейв был слишком осторожен, но правда была в том, что никто другой и ничто другое сейчас не имеет значения. Именно эта осторожность может стоить шанса поддаться свой чертовски сильной любвиобильности. Он решает, что не собирается упускать эту возможность. Лошка наконец скатывается с этого кресла-подушки и попадает в объятья двух парней. Двигаться становится гораздо легче, когда этого действительно очень-очень хочется. Их грудные клетки соприкасаются с каждым тяжелым вздохом, это так удивительно. Дейв чувствует слишком много всего, но одновременно понимает, что сейчас он там, где должен быть. Он случайно стукается лбом с Кавински и тот быстро придумывает, как обернуть это в свою пользу — оставшаяся от алкоголя сладость покрывает его язык, когда блондин настойчиво проникает внутрь, из горла выбивается стон неожиданности, что отражается от чужого неба. — Ого, — Блондин отстраняется, чтобы дать непонятный комментарий. — А вы оба правда не такие, как остальные. Лололошка не был уверен, насколько это должно было прозвучать приятно, но от осознание того, что Винс отделяет его от других, льстило. Это напомнило, что при всей своей самоуверенности, Кавински был таким же человеком, как и он, пусть и со своими странностями. — Спасибо? — Лучшее, что он мог сообразить в ответ. Не стоило так предвзято относиться к нему. Забавно понимать, где он сейчас — следует за губами Винса, пока они поднимались и сделали пару шагов, прежде чем Ло не спотыкается об край кровати и плюхается на нее, не удержав равновесия под напором двух парней. Он тянется к ним, прижимая к себе так близко, как может. — Это типа комплимент? — Уточняет рыжий, тупо пытаясь осознать весь сахар сказанного. Хотя сейчас проще сконцентрироваться на происходящем, на действиях — Кавински притягивает Дейва за руку, разворачивая так, чтобы он мог обнять его со спины, усаживая между своих ног. Он хотел обернуться, чтобы спросить о его плане, но блондин положил голову на его плечо. Он ничего не говорит, но, тем не менее, ответ был и так ясен. Его руки лежат на боках, удерживая Ло на месте, и он прижимает его к своей груди. К своему паху. Горло Дейва дергается, когда он сглатывает от осознания, что настолько близко друг к другу они еще не были. — Ага, — Он безуспешно пытался звучать серьезнее. — Не загордись только. Заключив, будто пытаясь согреть Дейва, Винс аккуратно забирается ладошками под одежду, хотя холодно вовсе не было, и его пробивает на мелкую дрожь. Такое расположение частично лишало возможности свободно двигаться, он как мягкий пластилин, так же податлив, это немного настораживало, на секунду заставляя сжаться, как в советах о связывании — напрячь все мышцы, но рефлекторно. Радан уселся прямо перед ним, окончательно зажимая Ло с двух сторон. — Винс, ты.. уверен? — Проговорил он, надеясь получить трезвый ответ, что сейчас было, очевидно, невозможно. Кавински наклонился вперед и поцеловал Радана в нос, — Трусишь, рыжий? — Он поворачивается к Лололошке, спрашивая уже его мнение по этому поводу. — Ты же ему доверяешь, мм? Дейв, удивленный такой напористостью, растерянно моргает пару раз, прежде чем догнать, о чем его вообще спросили. — Я?.. Эм, доверяю, думаю? Конечно, он доверяет. Как он может не доверять Радану, который так много ему помогал? — Пойдет. — Винс взъерошил его волосы, после возвращая ладошки на свое законное место — чужую кожу. Кавински в самом адекватном состоянии из них, по крайней мере, его язык не заплетался от каждого слова. Так что если он так уверен в том, что делает.. Возможно, стоит просто ему поверить. Он пренебрежительно щелкнул пальцами рядом с носом рыжего, заставляя его сосредоточиться. Задранная Кавински одежда открывала Радану вид, что действительно заставил его помедлить пару секунд: грудь Дейва высоко вздымалась, глаза рыжего прикованы к ней. Их дыхание становится синхронным. — Ну и? Так и будешь сидеть? — Выдыхает Кавински в изгиб шеи комиссара, что вызывает мурашки. Этого хватило, чтобы Радана словно на пружине подкинуло – через мгновение он уже напористо прильнул к распаленной коже, оставляя мокрую дорожку из поцелуев. Из-за действия психоделика или возбуждения это ощущалось слишком ярко, настолько, что когда Кавински начал нашептывать пылкие слова поощрения на пару с действиями Радана, этого хватило, чтобы выбить из Дейва первые рваные вздохи. Рыжий неумолимо спускается ниже, колени бросает в дрожь от предвкушения, но он начинает нервно застревать на одном месте — низе живота и в конце концов кусает Ло за тазобедренную костяшку, что заставляет его возмущенно пискнуть и потереть оставшийся след от зубов. Он его убить удумал, что ли? Долго держать обиду на этот жест, на самом деле, полный нежности, не получается — Радан поднимается к его лицу, чтобы аккуратно прильнуть своими губами к его. Его язык легонько касается чужого, все было слишком сладко, пока Радан не прикусывает его губу. Дейв почти вырывается из кусачего поцелуя, но парень проводит языком по его десне, вызывая искорки перед глазами этим жестом. — Вношу в досье новую информацию — ДНК Кавински и Радана. Ура-ура. — Сообщает механический голос Райи и Лололошка вспыхивает румянцем. Черт. Прежде чем парни заметят его странную реакцию, он поспешно ее отключает, это почти убило атмосферу. Слишком неловко. Но долго стыдиться и думать об этом не выходит — Кавински, уже в достаточной степени изучивший его верхнюю часть тела, хитро скользит рукой между его ног, сжимая пах. Теперь он может чувствовать как чужая эрекция упирается ему в поясницу, заставляя бедра судорожно двигаться навстречу его руке. Он находит ширинку и грубая ткань штанов больше не смеет стискивать его. Рыжий начинает истязать любовными, но болючими укусами шею Дейва до тех пор, пока Кавински не встречается с ним губами, переключая внимание на себя. Они издают эти неловкие мокрые звуки, потому что у Радана пока не получалось одновременно с этим дышать. Это было так красиво и занимательно, что колени Дейва вздрагивают. Это заставляет Кавински вспомнить о нем и оторваться от поцелуя, чтобы самодовольно усмехнуться и выпалить практически шепотом: — Если ты хочешь, чтобы мы тебе немного помогли.. И он аккуратно, на пробу, проводит рукой вверх-вниз. Лошка откидывает голову назад, сумев только громко вдохнуть сквозь стиснутые зубы. Он чувствует, что постепенно теряет контроль над реальностью и хватается рукой за бедро Кавински, сжимая его, будто нуждаясь в чем-то, за что можно держаться. Будь Ло более трезвым и способным говорить связано, а Винс не таким и без того самоуверенным, он бы сказал ему, что это шикарно. Дейв и Радан настороженно смотрят друг на друга, он впервые видит рыжего таким смущенным и разгоряченным. Винс решает не давать много времени на размышления, он, став слишком нетерпеливым, запускает пальцы в рыжие волосы, чтобы иметь возможность удерживать его. — Подожди, ты серьезно будешь.. смотреть? — Радан вспыхивает еще сильнее, когда он опускается на локти под давлением чужой руки, до тех пор, пока его лицо не останавливается между ног Дейва, в нескольких сантиметрах. Его недоумевающий взгляд прикован к блондину, но ответ был уже очевиден. — Все такой же смышленный. А теперь займи свой рот чем-то другим, кроме болтовни. — Черт.. — Выдыхает комиссар, пытаясь спрятать лицо хоть куда-то. Мир продолжает плыть, единственными колышками, что держали его тут, оставались два парня, между которыми он оказался зажат. Он был податлив сейчас, ластился, излучая и принимая любовь, просто доверяясь интуиции и приятному адреналину. В один момент он осознал себя на грани реальности и места, где такого понятия не существует — яркий свет вспыхнул перед глазами, когда он ощутил тепло и тесноту чужого рта, Дейва заметно затрясло. — Вот так, давай.. — Кавински направляет его, иногда надавливая вниз слишком сильно, так, что слышится приглушенный кашель, когда член Дейва упирается в заднюю часть чужого горла. Все, что он может сделать — кусать губы, опасаясь сорваться на крик и придержать руку Винса, бормоча что-то под нос. Слишком хорошо от этого ритмичного давления, от хлюпающих звуков, накатывающего жара. Ничто другое не важно, только то, что они связаны и отдаются друг другу. — Ты даже не взглянешь? Ему действительно хватало ощущений и вспыхивающих огней за прикрытыми веками, но Винс был слишком настойчив, поэтому он чувствует, как Радана перестают направлять и отстраняют. Дейв вздрагивает и рефлекторно смотрит на рыжего, пока тот, с мокрыми от слез глазами, громко пытается отдышаться, пока ему дают отдохнуть. Сейчас он не жалеет, что послушал Кавински, ибо его собственной фантазии, даже под галлюцинагеном, никогда бы не хватило, чтобы передать такое. Его бедра дергаются, отражая накатывающие волны возбуждения, нарастающие внутри него от одного только вида, заставляя недовольно выругаться на такую паузу. Кавински с пониманием усмехается и поддается ему, сообщая рыжему, что перерыв окончен. На этот раз он не прячет взгляд, пусть это и было чертовски смущающе, он не мог оторваться от этого вида, который точно запомнит надолго. Ло никогда бы не хватило смелости подумать, что Радан может настолько обворожительно выглядеть, занимаясь подобным. В это время, по мимо того, что «помогает» Радану, Винс лапает Дейва и легонько прикусывает, сразу же зализывая, его шею. Только ей сегодня пришлось несладко. Ло подергивается, подсказывая о скором конце и в следующий миг протяжно низко стонет, когда его накрывает чувство безграничной эйфории с новой силой. Он тает под похвалу на ухо о том, какой же он славный и непременно заслуживает поощрения, обмякая в ласковых руках, пока его голова не оказывается у Винса на коленях. Глаза перестают фокусироваться на чем-то конкретном и он сдается, прикрывая их, вновь погружаясь в яркую абстракцию. Последнее, что он разборчиво слышит, это насмешливое: — Залюбили паренька. *** В следующий раз он открывает глаза глубокой ночью, когда лежит на спине, его голова была на подушке, а ноги — под тем пушистым пледом. Он находился между двумя парнями. Один из них умиротворенно сопел, это намекало, что все в порядке. Но ничего не было в порядке. Лололошка чувствовал себя странно, неуместно, ему было плохо, как при высокой температуре — тело дрожало, а кости ломило, силы окончательно покинули его. Мысли становятся слишком правильными для него, а их количество было непривычно нормальным. Никакого шума, никаких красок, только дыхание. Его сковывало чувство, что он теряет что-то важное, но не может никак удержать это, как песок, который сыпется сквозь пальцы. Он бы задохнулся в этой тишине, если бы Кавински не прижал его к себе, успокаивая тихими «все хорошо, так должно быть, это пройдет». Ему хотелось бы верить, что он не умирает. Глаза устало закрываются и на этот раз его ждет только удушающая темнота. . . . Лололошка утыкается лбом в стол, пытаясь спрятать себя руками. Было настолько неловко, что он хотел бы провалиться под землю прямо сейчас, а лучше — шагнуть за купол без костюма. У него наконец появилась возможность обдумать все это объективно — он все помнил и был трезв. Все части истории восстановлены, как по камешкам. Но это ведь галлюцинации. Они все были под чем-то, возможно, все было не так. Винс по-прежнему сидел напротив него, и наконец спросил: — Ну? Вспомнил? — Я не уверен, что это действительно было. — Ло не хотел звучать так неуверенно, но он не мог знать точно, что его мозг не поджарился и не смешал воспоминания и фантазии в одну массу. Он ощущал, как это чувство не отпускало его до конца, но оно было где-то там, глубоко. Он должен признаться, что все утратило свой блеск. Это немного пугало. — А, если ты о нас, — Винс горизонтально провел рукой по воздуху, — То ты был в ударе. Дейв нервно сглатывает, когда слышит подтверждение своим мыслям. Ему все еще сложно поверить в них, поэтому он решает уточнить, начиная издалека: — Ты хочешь сказать, что.. Я.. — Дава-ай, — Радан.. — Ага, — Кавински даже задерживает дыхание в предвкушении, когда Лололошка соберет все фрагменты воспоминаний в одно целое. — И ты.. Мы... — Именно. — Все же ответил Винс, смотря на Ло так, будто он решил какую-то сложную задачу или сдал экзамен по истории Империи на высший балл. А в подтверждение своим словам и его памяти, он заправляет светлую прядь волос за ухо. Дейв взглядом скользнул на его шею, которая по краям была усыпана синяками и следами от зубов. В голове сразу же вспыхнуло слишком четкое воспоминание о том, как Радан настойчиво кусал его за то же место — край шеи, а Винс, немного позже, зализывал больные места. — Сильно не радуйся, тебя он тоже поцапал. — Будто дублируя мысли, отмечает он. Лошка потирает шею и замечает, что в некоторых местах она действительно отзывается несильной ноющей болью. Черт. Как он и думал, на такое ему бы фантазии не хватило. — И.. Что было дальше? Ну, когда я.. Уснул. — Сердце начало стучать громче. Винс вскидвывает бровь, ухмыльнувшись. — Ты реально хочешь знать? — Нет. — Быстро поправляет себя Ло, решая, что пусть все ограничится его догадками. А лучше вообще об этом не думать, ибо смущение накрывает с двойной силой. — Если серьезно, то ночью ты выглядел совсем кисло. Херово вышло, ну, с колесами. Радан все утро вокруг тебя крутился, но будить не стал — ты что-то сквозь сон бредил. Напиши там ему, короче. Бредил? Ему же действительно было плохо. Честно говоря, это чувство не до конца пропало. Он положил руки на стол, сцепляя их в замок, пока он вглядывался в него, не в силах избавиться от навязчивого ощущения потери. Нет, Ло помнил, что видел, потому что очень старался не забыть об этом, но он никак не может найти смысл в своих же глюках. Он закусывает губу, решая, что разберется с этим позже, с помощью Райи, которая тоже стала свидетелем происходящего. К слову, он замечает, что она до сих пор в режиме гибернации. А еще тут нет Радана. — А где он, кстати? — Дома у себя, готовиться к чему-то пошел. Вы же встретиться с подружкой своей хотели. Дойдешь хоть? Точно. В каком бы состоянии Дейв сейчас ни был, у него все еще есть дела и обязанности. К тому же, он не хотел расстраивать Кейт и заставлять ее волноваться. А еще он хотел бы поговорить с Раданом. Лололошка кивает, поднимаясь со стула. Голова все еще немного кружится, но он уже не чувствует себя так, будто верх и низ перестали существовать, поэтому он без происшествий доходит до двери, ведущей на выход из квартиры. — Спасибо. — Дейв стоит на пороге, резко вспомнив, что стоит все же поблагодарить Кавински. — И извини. Винс скрещивает руки на груди, опираясь о стенку плечом. — За что? На самом деле, это я должен сказать спасибо. —Мм? — Он по-пчичьи склонил голову, пока не до конца понимая, что такого сделал. —Даже если бы я начал этот разговор, я бы никогда не осмелился сказать Радану что-то подобное. Мне не очень дается вся эта болтовня, как ты понял, так что благодаря тебе он вообще был здесь сегодня. Теперь никакого секрета не было. Лололошка довольно улыбается и заключает блондина в объятия. Он удивленно дергается, но через пару секунд отвечает тем же. — Ладно, все, все — Он отстраняется, тоже ухмыляясь, — Иди уже. Опоздаешь на свиданку свою. Дейв выходит из квартиры с приподнятым настроением, но вспоминает, что ему предстоит на пути к Радану — разговор с Райей. На самом деле, он даже соскучился по ней и по ее удобным напоминаниям, вроде «пора выпить воды» или «встреча с Кейт и Раданом через час, предлагаю подготовиться». Ло включает ее, наконец-то видя перед собой лучшую ассистентку. Ему даже хотелось обнять ее, он обязательно попробует, как-нибудь потом. — Текущий статус: вывод из гибернации. Состояние внешнего модуля: удовлетворительное. Лололошка, все в порядке? Он уверенно кивает. Ему бы очень не хотелось объяснять причину, по которой он без предупреждения ее отключил, но Прайм сама решила опустить этот момент. — Хорошо. Жизненные показатели приведены в норму. — Дейв в недоумении осматривает себя. Вообще, ему действительно стало лучше, но обычно Райя говорит это тогда, когда он получит пару трещин в костях, упав с большой высоты, или его поклюют ужасные птицы. — Лололошка, отмечу, что эта ситуация все же принесла небольшую пользу. Ты восстановил некоторые, по моему предположению, случайные фрагменты памяти. Увы, пока что они ничего нам не дают, но это лучше, чем полное отсутствие информации. Тем не менее, я крайне не рекомендую повторять подобный опыт. Принятое тобой вещество полностью химического состава, а дозировка на твою массу тела была крайне высока. Я вывела многие токсины, поддерживая общее состояние организма в пределах нормы. Да-да, проще говоря, любого другого человека от такого количества психоактивного вещества ждали бы осложнения или, с вероятностью в 24%, летальный исход. — Оу, — Тупо отвечает он, переваривая сказанное. — Спасибо. — Не за что! Теперь предлагаю поспешить к Радану и узнать, как у него дела. Лошка соглашается, действительно поторапливаясь. *** — Дейв? Ты как? — Через утомительные минуты прогулки пешком, Ло оказывается у двери рыжего, в которой сейчас он и стоит, пропуская комиссара внутрь. — Я в норме. Спасибо Райе. Радан удивлено уставился на него, потом на девушку. — Завидую, я еле глаза открыл. Я думал, что умру. — Ага, понимаю, о чем ты. — отвечает Ло, думая о том, что на самом деле здорово, что он тоже ощутил на себе последствия, пока Райя была отключена, как бы нелепо это ни звучало. Теперь он точно знает, с чем имел дело. Рыжий многозначительно опустил взгляд: — Наверное, можно было просто ограничиться выпивкой. По крайней мере, ты не тащил меня до дома. — Он виновато улыбается. — Точно. Радан, ты знал, что принимаешь незаконное в Империи вещество? С какой целью ты делал это? — Спрашивает Райя то, о чем хотела спросить еще вчера. Лололошка осматривает рыжего. Он не выглядел, как наркоман и никогда не был на него похожим. На самом деле, он смотрелся совершенно нормальным — его руки не тряслись, мешков под глазами почти никогда не бывало, несмотря на частые ночные подработки. Он никак не подходил под этот шаблон, как и Винс. — Знал. Да я уже давно ничем таким не промышляю, честно. А вчера согласился, потому что.. Не знаю, просто хотелось быть ближе к Винсу, наверное. Смешно получилось. Дейв серьезно посмотрел на него, хотя он не мог на него злится. — И в чем юмор? — Я думаю, что он на это и рассчитывал. Лололошка раскрывает глаза, когда он начинает догадываться, к чему клонит его друг, но он пока не может быть уверенным. —Хочешь сказать, Кавински.. спланировал это? — Не совсем. Ты мог заметить, что у нас с ним были некоторые нерешенные вопросы, — Радан неловко пытается почесать имплант, видимо, по привычке. — Может, он просто хотел облегчить этот разговор, когда заметил подходящую ситуацию. Он много раз был в хлам рядом со мной, но не говорил ничего по этому поводу. Походу, он устал, что мы ни туда ни сюда, и решил просто подтолкнуть меня. Они посмотрели друг на друга. Все встало на свои места и на Лошку снизошло озарение, будто он наконец-то смог решить какую-то пустяковкую загадку. Очевидно, она казалась ему слишком сложной, пока он был в помятом состоянии, а сейчас он может удивляться внимательности Радана. И тому, что до него дошло раньше, конечно. — Черт. Вот почему он так связанно говорил. — Лололошка потирает шею. — Ага. Сам-то почти трезвым был. — И в этот план входил только ты? — Ло сжал губы вместе: — Я имею в виду.. — А?.. — Из кармана расстегнутой формы Радан достал пустой блистер. Он, присматриваясь, покрутил пачку в руках, перед чем как выбросить ее в мусорное ведро рядом и сказать: — Нет. То, что ты тоже принял их..— он отвел взгляд в сторону. — Ошибка. Мне нравится пить с тобой, но я бы никогда не захотел заставлять тебя заниматься чем-то опасным. Сколько ты вообще их съел? — Эм.. Три. Или четыре. — Дейв косится на Радана, брови которого нервно дернулись вверх, сообщая о том, что это многовато. — Ого-ого. То есть в четыре раза больше «нормы». — Подсчитывает Райя, начиная неловкую паузу. — Но знаешь, — Рыжий прерывает молчание, — Готов поспорить, что Винс струсил, если бы не ты! Вот я и сказал, что совпадение смешное. Оставалось только предполагать, действительно ли это оно. Или все же они шли к этому итогу с самого начала? Что, если бы Радан не оставил пачку с леденцами лежать на столе без присмотра, если бы Дейв сначала спросил, можно ли ему один, чтобы перебить терпкий привкус? Он думает, что не только они с Кавински сдвинулись с мертвой точки. Это было так же полезным и для него. Он и сам совсем забыл о том, что иногда можно просто поговорить о чем угодно, кроме их основной цели. Лололошке будто бы напомнили об этом, мир намекнул быть внимательнее к людям, окружающим его, даже если он их забудет. Он обязательно сходит послушать стихотворения Тори, позовет Кейт прогуляться, просто так, без причины, а когда в следующий раз увидит Калеба, обязательно спросит, действительно ли ему так нравится ярко-розовый. И, несомненно, еще не раз встретится с Раданом и Кавински. Теперь у них точно есть темы для разговора. Но сегодня ему, наоборот, нужно спокойно выдохнуть во время работы. Тестовый выход за купол не стал менее важен и им стоит поторопиться. Лололошка, ухмыльнувшись, кивает. И впрямь забавно. — До встречи с Кейт остается 15-ть минут. Кажется, вы опоздаете. Предупредить ее? Радан удивленно уставился на Райю. — Нас прибьют. — Нет, если побежим. — Дейв берет его за руку и кидается к выходу, чтобы помчаться до автобусной остановки с мыслью о том, что сейчас он именно там, где должен быть, а что будет потом — в данный момент не так уж и важно.