Наверно, любовь

      Хибари смотрел на фотокарточку в своей руке и думал о том, зачем вообще на это подписался.       Не так давно в их стране начала действовать малочисленная банда, представившая себя миру как «Вария», и все бы ничего, но цель их деятельности — отравление окружающих незнакомым смертельным вирусом.       Ханахаки. Так обозвали это явление ученые. Зараженный начинал выплевывать цветы, окровавленные и перепачканные его же внутренностями. И выплевывал их, пока не задохнется окончательно и умрет. Причина этого неизвестна, но догадки у феномена разные. Впрочем, Хибари не особо вникал во все это, ведь его собственная задача заключалась в другом.       Хибари Кее, охотнику за головами, приказали найти и лишить жизни человека, что заправляет «Варией». Вирус начался именно с него, значит, и действовать нужно соответствующе. И не сказать, что Кея доволен своим заданием, однако и выбора у него как такового не было. И вот, загнанный своим же начальством и желанием закрыть эту историю с цветочным вирусом как можно скорее, Кея сел на хвост одному из варийцев и следил за ним уже третий день.       Савада Тсунаеши — вот имя его цели. С виду невзрачный, но довольно юркий и в некотором смысле везучий паренек лет двадцати. Везучий в том плане, что еще никому не удавалось его поймать и тем более убить, хотя сам юноша не то чтобы силен.       Кея слонялся за ним трое суток, но сегодня решил наконец поймать. Прошествовав за Савадой до какого-то здания, Хибари постарался вести себя как можно тише. В данное место этот странный зверек приходил впервые за все три дня. Подозрительно.       — Сегодня ты особенно долго, мусор, — произнес кто-то, и внимание Хибари мгновенно перестроилось на него. Высокий человек, лица которого не разглядеть из-за плохого освещения и сгущающихся сумерек.       — Простите, пытался отделаться от хвоста, — неловко усмехнулся Савада, почесав затылок, и Кея тут же прижался к стене, хоть его и так не было видно. Тем не менее, перестраховаться стоило.       — Если за тобой слежка — это плохо, — немного насмешливо ответил неизвестный. Глаза наконец привыкли к темноте, и Кея аккуратно выглянул. Тут же вскинув брови от неожиданности. Возле его цели стоял приемный сын его босса, Вонгола Занзас, и, ехидно скалясь, держал Тсунаеши за подбородок слишком близко к своему лицу. — Но ты все равно хорошо постарался, заслужил, — сверкнув самодовольной ухмылкой, Занзас вдруг поцеловал его и сунул руки в задние карманы джинсов парнишки. — Твоя награда, — пояснил он, отстраняясь и доставая что-то из них.       Понимая, что Вонгола сейчас пройдет мимо него, Хибари поспешил спрятаться. Через секунду в этом странном месте остались лишь он и Савада.       Хибари посмотрел вслед сыну Тимотео, размышляя о том, стоит ли это включить в свой доклад, а затем повернулся к Саваде. Тот сидел на полу и издавал непонятные звуки.       Плачет?..       Не понимая, что делает, Кея вышел к нему и замер за спиной. Испугавшись чего-то — вероятно, что Вонгола вернулся, — пацан тут же затих, вытершись, и обернулся.       — …Ты, — сказал он на полувыдохе, резко вставая и как будто узнавая его. — Это ты следил за мной вчера и сегодня… Кто ты?       Кея слушал его, но не слышал. Все внимание и мысли мужчины держались на губах Тсунаеши, почему-то окровавленных. Переведя взор ниже, Кея увидел, что руки Тсуны тоже в крови, а у ног валялись испачканные чем-то белые астры.       Хибари тут же оглянулся на ушедшего Занзаса. Так вот оно что. Кто бы подумал, что человек, распространяющий ханахаки, и сам им болен.       — Если ты так и продолжишь молчать… — Савада, кажется, попытался угрожать ему, но вдруг сорвался на кашель и схватился за горло. Когда он снова упал на колени, Хибари опустился следом, поймав его за плечо и включив фонарик на телефоне. Кое-как привыкнув к яркости, он принялся оценивать обстановку. Этот парень… Зашуганный и заплаканный, вблизи он оказался ужасно притягательным. Он определенно не был красавчиком, но было что-то в этом взгляде, дерзком и настороженном, несмотря на предобморочное состояние. Кея спешно погнал эти мысли прочь.       — Я поймал его, босс, — услышал Тсуна, прежде чем отключиться.       Так этот мужчина… хочет убить его…              Тсуна очнулся в маленьком помещении, где были лишь они двое. Конечно, если можно так сказать о человеке, с которым тебя разделяет решетка.       Увидев, что он пришел в себя, человек поднялся. Это был все тот же мужчина, что подошел к нему, когда…       Мысли о Занзасе откликнулись лавой в груди. Обжигающей и безжалостной. Савада бы все отдал, чтобы не влюбляться в него, но влюбился прежде, чем осознал. И Занзас осознал это тоже. И потому заставил работать на себя, пользуясь его чувствами и играя ими, как заблагорассудится.       Поцелуй в качестве маленькой награды и секс — в качестве большой. И все это по любви лишь с одной стороны. Не о таком мечтал Савада, когда знакомился с этим парнем в их школьные годы. А что в итоге? Благодаря изобретению Занзаса и его подчиненных из «Варии» эта любовь для Тсуны стала смертным приговором. Ведь проверку действия ханахаки Занзас начал с него.       — Держи, — незнакомец, вошедший в его камеру и закрывший за собой дверь, поставил перед ним тарелку риса и стакан воды.       — …Не нужно.       — Ешь.       Савада вздрогнул от приказных ноток. И неохотно принялся за еду. Жевать перед зрителем было не самым желанным его занятием, но голод оказался выше.       — Хибари Кея, — произнес незнакомец, когда он закончил есть. Савада хмыкнул.       — Решил представиться мне, потому что скоро убьешь?       — Нет, — безразлично ответил Хибари. — Ты и без этого скоро умрешь.       — Спасибо, что напомнил.       Хибари молча забрал пустую посуду.       — Зачем ты тогда накормил меня? — спросил Тсунаеши. — С голодухи я б помер быстрее.       Кея замер.       — Каждый хочет пожить немного дольше, — просто ответил он. После этого Кея ушел, оставляя Тсунаеши в одиночестве.       — Пожить дольше… Ха-ха. Придурок…       Но в чем-то Хибари был прав. Саваде очень хотелось жить. До первого цветка из своей глотки.       Вновь заходясь кровавым кашлем, Савада думал лишь о том, чтобы сдохнуть поскорее.       Хибари приходил к нему ежедневно, по два или три раза. В каждый свой визит Хибари ел вместе с ним. Обычно Кея приносил с собой рис и воду, но иногда брал что-нибудь повкуснее. Как-то он принес чай, и Тсуна понял, насколько соскучился по этому напитку. Уже несколько лет он пил только кофе, который ему совсем не нравился, но который так любил Занзас.       В компании Кеи Тсунаеши ненадолго забывал о своей неразделенной любви. И со временем они начали раскрываться друг другу и стали говорить все чаще, и было вовсе не важно, на какую тему. Больше Тсунаеши все равно поговорить не с кем.       В один из таких дней Савада решил поблагодарить этого человека. Звучало, скорее всего, иронично и смешно, ведь именно Хибари держал его взаперти. Но Савада действительно хотел его отблагодарить. Жаль, старая лимонная конфетка — все, что у него с собой было.       — Не ем сладкое, но спасибо, — к его удивлению, Хибари принял конфету без возражений. — Как и думал, кислая, — хмыкнул довольно он, закинув желтую карамель в рот. — Сегодня снова ничего интересного. Утром мой напарник Кусакабе был настолько сонный, что врезался в фонарный столб.       «Кислая? — взволнованно повторял его слова Савада, полностью пропуская мимо ушей все остальное. — Она должна быть сладкой... Не мог же я ему дать...»       — Савада? — голос Кеи все же достучался до него сквозь пелену тяжелых мыслей.       — Да, что у нас сегодня на обед?       — ...Я решил заказать роллы и пиццу.       — О!       Тсуна пообещал себе подумать об этом позже. В конце концов, в компании Кеи он действительно забывал о своей неразделенной любви. Даже об отказывающих легких и дурацких цветках астры в них.       Пока однажды игнорировать это стало просто невозможно.       — Савада! — Хибари бросился к нему в тот самый момент, когда Тсунаеши, внезапно подавившись собственной кровью и лепестками, свалился на пол. И сколько бы Хибари ни пытался ему помочь, как-то облегчить дыхание, дать доступ кислороду, ничего не получалось.       В последние секунды своей жизни Савада думал обо всем, о чем они с Хибари говорили, и о том, какой он все-таки красивый.       Рука Савады, дотянувшаяся до его губ, рухнула, как и что-то внутри Кеи.       — …Цель умерла, босс.       — Хорошая работа, Хибари.       Опустив телефон, Кея посмотрел на труп в своих руках.       Оставив его, он вышел из клетки с мыслями о номере морга. Покинув подвал и прислонившись спиной к двери, Кея закрыл глаза. Занзаса схватили этим утром, его главный подельник скончался. Еще одна миссия успешно завершена.       Подумав так, Хибари сделал шаг вперед и, ощутив першение в горле, кашлянул.       «Наверно, простуда», — решил он, закрывая второй кашель рукой. И с удивлением разглядывая окровавленную ладонь в лепестках.       Наверно, любовь, — решила судьба в виде кровавых пионов.       Наверно, смерть.