И так каждую ночь…
Сигнал четвертый Отсутствие действий в вещах, которые они любили — Давай, Сережкинс, залетай, одну каточку и в кроватку! — весело говорит парень, глядя в экран телефона. — Не, я не хочу… — мотнув головой, отвечает Сережа, отводя взгляд. — Да ну, ты че раскис? Давай, разочек. — умоляюще просит Иван. — Вань, в следующий раз. Сейчас абсолютно никакого желания нет. — сбросил… Сигнал пятый Самоповреждение — Это что такое?.. — шокировано спрашивает Ваня, удивленно хлопая глазами. — Вань… Ты что здесь делаешь?.. — испуганно шепчет Сережа, стараясь спрятать руки хоть куда-нибудь. — Сережа, где аптечка? Нужно срочно обработать… — нахмурившись, берет себя в руки русый, подрываясь с места, начиная рыться по шкафчикам. — Успокойся, Ванюш… Все под контролем. Пешков сжимал ладонью глубокие порезы на руках, но темно-алая кровь все равно просачивалась сквозь пальцы. Раны щипали под пальцами, заставляя слегка сощурить глаза, следя за быстрыми передвижениями парня по комнате, который в панике все еще старался найти хоть что-нибудь подходящее… Сигнал шестой Попытки суицида в прошлом — Ты пытался убить себя? — прямо спрашивает Иван, глядя перед собой не в силах поднять глаза на друга. — Нет, Вань… Сейчас точно нет. — перевязывая руки бинтом, отвечает Сережа, вздохнув. — Я тебе доверяю больше, чем кому-либо, Вань… Я хочу тебе рассказать. — Я тебя слушаю. — В восьмом классе, когда меня девочка перед всем классом опозорила, ты наверное даже помнишь… Я тогда таблеток наглотался. Вот в тот момент я и правда убить себя хотел. Я таким ничтожеством себя чувствовал… Жить вообще не хотелось. Наглотался много разных таблеток, там чего только не было… Может даже слабительное. — усмехнулся парень. — А потом передумал, но было уже поздно… Я благодаря тебе может только и выжил. Ты же весь такой жизнерадостный, красивый, умный, любимец всех… Я так ахуел, когда ты со мной общаться начал, ты бы знал. Ну я к матери подошел, а она сразу в скорую... Мне столько клизм сделали, что я вообще умирать передумал. Я благодарен тебе за все, Вань… — подняв глаза на друга, сказал кудрявый, кладя руку на плечо парня. — Сереж, не делай так больше, пожалуйста… — сдерживая слезы, сказал Ваня, резко обняв, не ожидавшего такого поворота Сергея. Сигнал седьмой Счастье и умиротворенность — У меня наконец-то все получается, Вань! — восхищенно говорит Пешков, обнимая парня, прижав к себе. — Сереж, я рад за тебя. А что получается-то? — улыбается русый, обнимая друга в ответ. — Всё… Скоро узнаешь. — широко улыбаясь, сообщает кудрявый, глядя в зеленые глаза. Видеть такого Пешкова максимально неожиданно, но так приятно, что даже представить сложно. Улыбка не сходила с лица, когда Сережа говорил о своих успехах. Ваня и правда счастлив, что Сережа выбрался из этого состояния. Кудрявый выбросил все лезвия, бросив это дело, чаще выходил на улицу, чтобы погулять с Бессмертных. Теперь всё точно будет хорошо. Ваня уверен, что все будет только лучше…***
jojohf 2:19 «Ваня Вань Я тебя люблю Правда Не как друга Ответь пожалуйста, Вань Ты наверное спишь… Извини, что пишу тебе так поздно У меня не получилось Я ебаное чмо… Прости меня Я ничего не смог Прости Я тебя очень сильно люблю, Вань… Я очень тебе благодарен за все, что ты мне сделал Ты и правда очень хороший человек а друг тем более Я надеялся, что все получится, но я сдаюсь… Я слабак… Прости меня, Ванюш… Забери себе Педро… Он тебя тоже очень любит, правда:) Только не корми его ебаным вискасом, он от него тебе всю хату заблюёт… И прости еще раз… " Перечитывая сообщения из раза в раз, сердце будто выпрыгивало из груди. Было больно… Очень больно… Но еще больнее было от следующего сообщения от их общего друга: sendom 6:54 «Вань, Серегу сегодня в квартире его нашли Он таблеток перепил Его не откачали… Позвони мне, как сможешь» Горло сжимало, заставляя парня перестать дышать. Глаза жгло от соленых слез, которые вот вот вытекут за пределы… Ваня разрыдался как девчонка и сейчас даже не было стыдно. Закрыв лицо руками, парень взвыл, выплескивая эмоции, которые разрывали его изнутри, наружу. Меньше боли не становилось… Хотелось закричать, чтобы все услышали как ему больно. Но никто никогда не поймет, что происходит внутри него. Огонь, бушующий внутри, будто плавил все органы. Это он виноват… Если бы он ответил на сообщения, то все было бы совсем по другому… *** — Вань, все окей? — спрашивает Макс, кладя руку на плечо друга, слабо сжимая. — Все нормально… Сережа все такой же красивый… Даже не смотря на закрытые глаза, которые он уже никогда не откроет. Даже не смотря на песчаный оттенок кожи, который уже никогда не покроется румянцем, когда он сморозит очередную чушь. Даже не смотря на этот костюм, который Сережа так ненавидел носить при жизни. Он никогда больше не скажет о том, что его тревожит… Он никогда больше не напишет ему среди ночи какой-то глупый, но смешной от его абсурдности анекдот… Он больше никогда не обнимет Ваню, говоря как же сейчас все прекрасно… Да и на самом деле никогда все прекрасно не было. Хотелось крикнуть, мол «Сереж… Ну вставай. Прикол затянулся… Было очень смешно, но прекращай»… Но Сережа не встанет.