вакантное место

сли бы кто-то спросил Гарри Озборна, как он оказался в компании ЭмДжей и Неда, он бы ответил, что не знает. Слукавил, конечно, бы. Потому что он догадывался, в чём дело. Чувствовал, что это плохо с его стороны. Не в правилах Гарри делать вид, что он ничего не понимал. По крайней мере, не когда он стоял перед зеркалом, всем весом опирался на раковину и судорожно пытался смыть кровь. Ему становилось всё хуже, и отец, потерявший ОзКорп из-за треклятого Тони Старка, ничем не мог помочь. Он пытался. Гарри знал, что он пошёл на пару сделок с совестью, чтобы получить деньги на лечение, на проект, хоть что-то, хоть как-то. Но Гарри слишком хорошо помнил, как ушла мама. Как та же болезнь, что снедала его, заставляла ходить лишь с опорой на трость, медленно вытягивала из неё жизнь. Отец сказал, что есть небольшой прогресс, и что со следующей недели начнётся экспериментальное лечение. Гарри откинул кудрявые чёрные волосы с лица и посмотрел в отражение. Слишком бледный. С таким могли бы общаться из жалости или из-за мозгов, всё же, он сам поступил в Масачусетский технологический институт. Заработал стипендию. Прилежно учился и иногда подрабатывал, делая домашние задания за тех, кто готов платить. Ни ЭмДжей, ни Неду он в этом плане и не нужен. Но всё же они приняли его, слишком радушно. Словно бы им недоставало третьего, но они сами этого не понимали. Не помнили. Гарри стал их другом, потому что между ними была пустота в виде исчезнувшего кого-то. И он, как бы мерзко это ни звучало, воспользовался этой пустотой и заполнил её. Потому что даже если ему оставалось всего ничего, он хотел провести это время не в одиночестве, не в жалости к себе. Пусть оно и чужое. Пусть и нельзя было его занимать, не так он воспитан, и всё равно… Они с Недом сидели в Кондитерской Питера Пена во время смены ЭмДжей. Нед указал на какого-то парня, сказал, что он постоянно захаживает и пытается взять у неё номерок, но при этом не пытается этого сделать. Точно влюблён, но никаких шагов не предпринимает. Какое-то время Гарри рассматривал его. И не мог избавиться от странного чувства опасности. Словно бы если у них с ЭмДжей что-то получится, то это вытолкнет Гарри из пустоты, которую он занял между двух друзей. А ещё этот парень как-то странно дёрнулся, когда узнал, что фамилия Гарри — Озборн. Что-то с ним явно нечисто. Гарри задумчиво постучал карандашом по стойке и вернулся к заметкам. Они расплывались меньше, чем утром, уже хорошо. Он готов зубами вырывать у жизни даже такие крохи нормальности. В том числе и занимать чужое место, как бы мерзко и неправильно это ни было.