***
К тому времени все уже понимали, кто с кем останется: Гермиона Грейнджер выйдет замуж за Рональда Уизли, а Гарри Поттер женится на Вирджинии Уизли. И все они в конечном итоге станут одной большой, счастливой семьёй. Это было до того, как началась война. Это было до смерти Сириуса, после которой Поттер настолько замкнулся в себе, что даже лучшим друзьям не удавалось растормошить его и заставить есть и спать: для Гарри оказалось слишком тяжело потерять Сириуса, потерять последнего члена семьи, который что-то значил для него. Поэтому, когда Рон и Гермиона не смогли утешить Гарри, а дорогая Джинни не сумела заставить его даже поговорить с ней, они все обратились к Невиллу: добрый, но решительный, проявивший мужество в Отделе тайн, он безоговорочно верил Гарри, а тот, в свою очередь, доверял в ответ. Невилл справился, оправдал надежды друзей: Гарри начал выкарабкиваться из своей раковины, начал снова есть, спать и пусть и мрачно, но улыбаться. Стараясь вытащить Поттера, Невилл открыл ему своё сердце, поделился с ним частью своей души, рассказал о своих родителях, о том, что — он готов поклясться! — мама иногда его узнаёт. Гарри постепенно приходил в себя. В его зелёных глазах то и дело загоралась усмешка в ответ на улыбку Невилла, даже если выражение лица оставалось безучастным. Он следовал за Невиллом, куда бы тот ни пошёл, иногда цепляясь за край его рукава. Милый добрый Невилл, который никогда никому не причинил вреда, сотворил чудо, вернув Гарри Поттера к жизни. Наивный, простодушный, он думал, что всё снова будет хорошо, как только Гарри поправится. Как только Поттеру станет лучше, всё остальное тоже наладится. В конце концов, для Невилла дни начинались с Гарри Поттера и им же и заканчивались. Именно Гарри иногда забирался в постель Невилла, потому что хотел успокоиться после ночных кошмаров и нападений Волдеморта. Именно Гарри хотел видеть Невилла рядом и смотрел на него такими обожающими глазами. Именно Гарри был тем, кто сделает всё наилучшим образом, победит Тёмного Лорда и вернётся к Невиллу. Невилл наивно полагал, что Гарри всегда будет возвращаться. Тем сильнее вскипела в нём ярость, когда однажды он вернулся с занятия по гербологии и увидел, как Гарри целуется с Джинни. Почему?! Почему это произошло? Джинни понятия не имела, что нужно Гарри! Она не знала, что Гарри всё ещё восстанавливается и не сможет завязать отношения! Джинни — именно то, в чём Гарри сейчас совершенно не нуждался! Она постоянно давила на него, тем более что он никогда не отвечал на её чувства! Но Невилл сдержался, тихонько вышел из гостиной и долго бродил по коридорам, пока не успокоился, пытаясь понять, почему он так зол, и не взял под контроль охватившее его бешенство. В конце концов, Гарри и Джинни были созданы друг для друга. Все так говорили. А как же Невилл, которого никогда не замечали? Как же второй мальчик-гриффиндорец, у которого всегда были проблемы с зельеварением, но который был хорош в гербологии и который, чёрт возьми, вытащил Гарри Поттера из тёмных глубин его собственного сознания? Ты такой добрый, Невилл. Если кто-то и может помочь Гарри, так это ты, Невилл! Это было нечестно. Это было чертовски несправедливо! Ведь это Невилл помог Гарри, стал тем, в ком Поттер нуждался. Джинни же не сделала ровным счётом ничего. Она, чёрт возьми, недостаточно хороша для него! Она не понимала, что означает этот смех в зелёных глазах, не знала, каково это — быть нужной Мальчику-который-выжил. Она понятия не имела, как сладко обнимать Поттера, чувствовать, как он вздыхает и расслабляется в этих объятиях. Она не могла знать, каково это — просыпаться и смотреть на лицо спящего Гарри, такое полное боли, когда он бодрствовал, но такое невинное и умиротворённое, когда спал. Джинни никогда не было рядом, чтобы помочь Гарри… Но это не имело значения в глазах общественности. Когда Невилл собрался с духом и вернулся в гостиную, его засыпали поздравлениями и, хлопая по спине, спрашивали, видел ли он Гарри вместе с Джинни, говорили, что он прекрасно справился, что Гарри, похоже, уже стало лучше. А Невилл улыбался, растягивал губы так, что искренне испугался, что лицо сейчас рассыплется на миллион кусочков, и тогда все эти люди поймут, что нет, он не такой уж добрый, милый и понимающий. Ему хотелось заорать и выплеснуть на окружающих свою ярость, чтобы все они поняли — именно он помог Гарри, именно он заслужил этот поцелуй, именно он знал Гарри вдоль и поперёк… Именно он влюблён в Гарри, а не эта стерва Джинни! Но Невилл просто улыбался.***
А через два года после окончания школы, когда все разошлись каждый своей дорогой, Невилл получил приглашение на величайшую свадьбу века. Он не хотел идти, сомневался, что сможет успокоить своё сердце, когда снова увидит Гарри. Невилл ведь не просто так переехал на юг Франции в качестве ассистента ботаника. Он не знал, сможет ли снова встретиться с Гарри, стерпеть, что тот улыбается Джинни так, как раньше улыбался только Невиллу. Но он пришёл. Больно. Было очень больно видеть Гарри таким счастливым с Джинни. Но ведь так и должно было быть, разве нет? — Разве они не идеальная пара? — тихо вздохнул рядом с Невиллом кто-то из гостей. — Это как финал чудесной сказки, и будут они жить долго и счастливо. Невилл едва удержался, чтобы не ударить этого человека. Это было несправедливо! Жизнь не должна быть сказкой. Да она и не была сказкой! Это Невилл спас Гарри, а не Джинни, и он до сих пор злился всякий раз, когда думал об этом. Однако Невилл взял себя в руки и снова улыбнулся, полный решимости выдержать всё до конца. Он был здесь ради Гарри, потому что тот лично написал приглашение на свадьбу, умоляя прийти, ведь когда-то они были так близки. Вот для Гарри Невилл и улыбался. Так же, как улыбался, когда впервые увидел маленького черноволосого мальчика, такого потерянного и сломленного.***
Раздались радостные возгласы, когда пара поцеловалась у алтаря, скрепляя брачную клятву. Невилл смотрел на них, молча задаваясь вопросом, могло ли всё быть по-другому и почему у алтаря оказалась Джинни. Но он всё равно улыбался. Улыбался так много, что это причиняло не только эмоциональную, но и физическую боль. Улыбайся, Невилл.