Как задобрить тигра

      Пальцы Цю, жирные от душистого масла, скользили по поджарой спине. Он разминал затёкшие мышцы Хэ Чэна и наслаждался его постанываниями. Татуировка блестела, притягивая взгляд. Казалось, тигр вот-вот оживёт и выпрыгнет наружу — со всей своей грацией и подавляющей силой. Цю не знал другого животного, столь же похожего на Хэ Чэна.       Цю надавил на позвонки и удовлетворённо кивнул, когда услышал слабый хруст.       — Не останавливайся, — тягучим голосом попросил Хэ Чэн.       Он лежал в центре своей огромной кровати, положив руки под голову, присмиревший, как зверь после удачной охоты, и совершенно голый. Цю наслаждался зрелищем: нечасто Хэ Чэн позволял ему увидеть себя настолько податливым. Это всегда означало, что его просят побыть сверху, вытрясти из партнёра душу, заставить его ненадолго забыть обо всех делах и проблемах. И Цю никогда не отказывал Хэ Чэну в его искренней просьбе.       Они оба умели иногда быть слабыми.       Цю подмигнул тигру и склонился над широкими плечами, чтобы мягко сжать их. Комнату наполнили запах трав и склизкие звуки массажного масла.       — Ниже, — сказал Хэ Чэн.       Цю последний раз погладил чернильного кота и задержал ладони на пояснице.       — Ещё ниже.       Несколько блестящих капель упало на копчик. Цю подчинился.       Упругие ягодицы слегка напряглись под его прикосновениями, и он быстро развёл их в стороны. Тигр искоса поглядывал на Цю, словно ожидая его дальнейших действий.       Масло текло по ложбинке, оседая на коже и волосах. Цю уверенно скользнул пальцами по сжатому колечку. Они с Хэ Чэном редко менялись местами, и это всех устраивало, однако, казалось, задница Хэ Чэна просто создана для траха. Подготовка почти не требовалась.       Несколько нежных движений, и два пальца погрузились в тёплое нутро. От ощущения тесноты Цю застонал. Кончики его пальцев продвигались дальше, чтобы найти удобное положение. Хэ Чэн задышал чаще и развёл лопатки. Татуировка натянулась.       Цю вставил третий палец.       С маслом и в постели было гораздо удобнее удовлетворять Хэ Чэна. Когда они только начали то, чему до сих пор не было названия, приходилось использовать слюну и рабочий стол. Цю предпочитал более уютную обстановку.       Он покрутил рукой, сосредоточившись на жаре, исходящем от Хэ Чэна.       Хэ Чэн не ёрзал, чтобы погладить стояк, не понукал и не скулил. Лишь призывно сжался вокруг пальцев Цю. Это было знаком переходить к следующим действиям.       Цю обильно смазал головку и ствол своего члена и потёрся им между ягодиц.       — Я вхожу, — прошептал он, глядя на лоснящегося от масла тигра.       Цю вошёл одним рывком. Его тут же сдавило, и чувство лёгкого дискомфорта разлилось в паху. Хэ Чэн сделал глубокий вдох и подался назад. Цю предупреждающе впился пальцами в его поясницу.       Хотя сейчас сверху был Цю, управлял процессом всё равно Хэ Чэн. Это было привычно и честно, немного жёстко, но безумно соблазнительно.       Цю медленно раскачивался: выходил почти до конца, а потом с мучительной задержкой — размеренно и дразняще — входил. Цю игнорировал желание сразу перейти на быстрый темп, они оба любили потомиться, обнажить как можно больше чувствительных точек, чтобы позже нажать на них все разом.       Хэ Чэн дышал в подушку, его поза заставила Цю поторопиться.       Две секунды — и комнату наполнили пошлые мокрые шлепки. Цю придерживал Хэ Чэна за задницу и старательно выбивал из него стоны и вздохи.       Проникать вот так, почти полулёжа на нём, было прекрасно. Цю не надо было удерживать своё тело на весу, Хэ Чэну нравилось ощущать тяжесть и давление. Он вцепился руками в заляпанные маслом простыни и, повернув голову, горящими глазами взглянул на Цю. Хэ Чэн обвёл языком свои сухие губы, прежде чем снова подал голос.       — Ты знаешь, чего я хочу, — протянул он обманчиво сладко. Цю сглотнул.       О да, он знал. Очень хорошо знал.       Цю изменил угол. Мягкие стенки облегали его член. Эти движения вызвали у Хэ Чэна невольную дрожь. Он уткнулся лбом обратно в подушку и зарычал.       Бёдра Цю врезались в покрасневшие ягодицы со смачными хлопками, от которых член твердел ещё больше. Цю боялся сбиться и постепенно ускорял темп, не выпуская из напряжённых рук плотную талию Хэ Чэна.       Они оба сверкали от пота и масла, погружённые в звуки нетерпения и похоти.       Когда из горла Хэ Чэна вырвался долгожданный хрип, Цю навалился на него и задвигался ещё резче. Это пьянило и сводило с ума. Почти причиняло одному из них боль. Цю не знал, кому именно.       Предчувствуя скорую кульминацию, он совершил пару сильных фрикций, после чего поспешно вышел. Белёсая струя брызнула на цветастую татуировку. Наслаждаясь зрелищем, Цю размазал мутные капли по морде тигра. Теперь зверь казался ему покладистым и неопасным.       Пробормотав что-то отдалённо сентиментальное, Хэ Чэн откатился на свободную часть кровати. Там, где он лежал, отчётливо виднелось мокрое пятно, а его член уже наполовину опустился.       Воспользовавшись умиротворением Хэ Чэна, Цю подполз к нему. Их губы ни разу не встретились, пока они занимались сексом, поэтому Цю не упустил шанса наверстать упущенное, невесомо целуя его и лаская огромного кота у него на спине.       Расслабленный, Хэ Чэн поддался.