Куроме.
Сегодня небо словно знало, что случится внизу, и темные тучи сокрыли свет месяца, оставляя столицу в практически в полной темноте.
Куроме входит в храм, осматривая стены, витражи, деревянные лавки прихожан, всё здесь — Богом забыто. Но не истекло из памяти самой Куроме.
Куроме подходит ближе к алтарю, и в её мыслях что-то щелкает.
Дверь открывается, Куроме ступает по мраморному полу, одергивая свой синий пиджак, следом проходят ее семья и товарищи — Натала и Гин. Из-за мрака внутри девочка не сразу замечает силуэт в другом конце зала. Длиноволосая девушка в белом платье осматривает витражи, она сама — словно из пепла, вдруг окажется миражем и рассыпеться? Но в ее глазах вселенская печаль. Больше не медля ни минуты Куроме бежит, знает — ждут. Девушка в белом платье ловко подхватывает Куроме за талию, когда последняя виснет на ее шее.
— Сестра! — не веря свобственным глазам радостно вскрикивает она.
Акаме ошаломлена, стоит с секунду неподвижно…и прижимает младшую сестренку к себе.
— Куроме, — шепчет она — не верит. А ведь это реальность.
Куроме вздыхает. Настолько тяжело, что вздох становиться эхом. Она забирается рукой в волосы — черные пряди остаются в руках. У Куроме мало времени, слишком мало.
Руки холодеют, Куроме кажется, что еще мгновение и она упадет безвольной куклой. Девочка вынимает из кармана мешочек с печеньем, и закидывает пару штук в рот, жует, не разбирая вкуса, да и зачем? У психодельных наркотиков вкус отвратительный. Потом трогает другой карман плаща, через ткань чувствует — небольшой кейс на месте. Куроме думает, что он не понадобиться, но понимает — придётся.
У девочки болит душа, так, как будто это что-то материальное. Хотя, разве у нее может быть душа? У тех, кто отнимает жизни нет ничего внутри. Куроме не раскаивается, все те, кого она уничтожила не хотели жить, раз не боролись. Младшая не была одно из тех, к кому во сне приходят призраки, хватают за волосы, за ноги, за руки и тянут с собой — в Ад. Так бывает только с теми, кто раскаивается, значит — точно не с ней.
«Почему же тогда эти твари не забрали тебя с собой, сестра?» — задает сама себе вопрос она. Она помнит, что говорила Акаме. Она жалеет о невинно убитых ею. Куроме снова убеждается, что ее старшая сестра — предатель. Все ее товарищи из «Элитной Семерки» погибли за столицу, а она жива и ушла на сторону революционеров. Предатели достойны только смерти.
Куроме поднимает взгляд от пола. Ей кажется, что голову пронзила острая боль.
Дверь распахивается от резкого толчка рук. Куроме стоит на самом пороге, из рук ее падает письмо. По щекам бегут слезы, а колени дрожат.
— Сестра! — выкрикивает она в пустоту.
А в ответ тишина.
На Куроме накатывает. Она хватает Марш Смерти, рассекает воздух и разящий удар разбивает алтарь вдребезги.
«Здесь мы воссоеденились. И здесь же ты меня предала, сестра»
Младшая ступает к остаткам алтаря, запрыгивает на целый выступ, словно на ту гору трупов, и притаивается в ожидании, попутно исчезают печенья.
Проходит около часа, своим наостренным слухом Куроме слышит шаги.
Здравствуй, сестра.
Акаме выглядит почти так же, как в тот день. В свои восемнадцать она все та же, толькое белое платье сменилось на черную юбку и жилетку с галстуком, а в глазах — решимость.
Между ними нет неловкого молчания, они словно вернулись в детство, Акаме берет палочку с глазурью из рук Куроме, садится на лавку для прихожан. Их беседа коротка, но этих слов достаточно.
— Моя смерть тебя успокоит? — в глазах Акаме ни капли сожаления.
— Покоя не существует. Просто я хочу быть той, кто убьет тебя, ведь ты —
моя сестра.
Витражи разлетаются в осколках, храм сотрясается от двух двух сил заточенных демонов — Ятцуфусы и Мурасамэ. Завлеченные битвой, сестры не замечают, как оказываются на поляне в лесу. Лязг двух катан разрезает мертвую тишину, искры сяпяться во все стороны. Куроме продолжает поднимать почивших воинов, Акаме — резать их на части. Это более похоже на игру, как будто они обе тянут время — желают побыть вместе подольше?
Шутки заканчиваются, когда Натала, Ран и Доя исчезают в резком ударе Мурасамэ. Куроме кажется, что пробили сердце ей, отняли часть души. Она чувствует нарастающую головную боль и слабость в теле. Нет. Нет. Нет. Не сейчас, когда она так близко к цели.
У Акаме во взгляде пробегает страх, когда ее маленькая сестрёнка опрокидывает в себя разом упаковку психотропов. Ее губы разомкнулись в немом «Не делай этого». Но так ничего и не произнесли.
Снова искры. Куроме куда напористее и быстрее, у Акаме уже почти не получается уворачиваться от ударов. Взмах. Брызг. Акаме откидывает в дерево, рана в животе кровоточит. Акаме думает, что перед ней уже не ее сестра.
Старшая сестра пересиливает себя, игнорирую боль пытается сделать решающий удар.
В небе ударил молния, загрохотал гром, и дождь, словно еще до начала конца пожелал смыть кровь с рук излидся на землю. Небеса оплакивали смерть одной из сестер, понимая — они обе обречены.
— Куроме, моя маленькая сестрёнка.
— Да. Я люблю тебя, сестра. Надеюсь, что в следующей жизни мы будем на одной стороне.*
С яростными возгласами сёстры ринулись друг на друга. Кинжал пронзает плоть, прямо в сердце, пыль поднилась от земли с каплями дождя.
В этот момент остановились звуки, все умерло вокруг.
Тело сестры невероятно легкое, клинок тейгу выскальзывает. Куроме опускается на землю, на ее лице улыбка.
Холодно тело Акаме тяжелеет.
Тьма Марша Смерти окутывает их, забирая оболочку в свою власть.
Куроме возращается в храм. Безвольная сестра стоит рядом, не смотря никуда.
Дверь распахивается. Акаме проводит последним взглядом по обстановке вокруг, белая юбка её платья поднимаетсч от сквозняка. Оружия при ней нет. Она смотрит на младшую сетру. Улыбается. Акаме разворачивается и выходит. Там где-том солнце.
Куроме падает на колени. Она кричит.
***
Через несколько месяцев Имперская армия пала. Столица была повержена, и все её сильнейшие воины стали первыми жертвами.
Кто-то из городских жителей помнит, как матрос нес на руках девочку четырнадцати лет, и изливаясь кровью звал ее по имени. Рядом стояла длиноволосая девушка с безразличным взглядом. А потом раздался оглушительный крик парня. Длиноволосая падает и
рассыпается впрах.
***
Золотое солнце греет своими лучами, прохладный ветер поднимает короткие волосы и полы голубого платьица. Маленькая девочка пяти лет удивленно озирается вокруг.
— Куроме! — зовет родной голос.
Девятилетняя девочка, с длинными черными волосами и красными глазами смотрит так нежно и трепетно, раскидывает руки в обьятиях.
Куроме бежит к ней, падает к ней на шею и радостно возглашает «Сестра!».
Больше нет проблем. Света и Тьмы. Жизни и смерти. Оружия и битв. Есть только они — две сестры.
Они беруться за руки, крепко сплетая пальцы и идут вперёд. Там тлеит закат цвета самых спелых ягод. Там наверно еще спокойно, и никто уже их не разлучит.
— Надеюсь в следующий жизни мы будем на одной стороне.
