И пусть Галактика горит огнем. Книга 2: Железная Волна

31.12.289 ПЗЭ, Система Пайк «Мы никогда не увидим полного списка преступлений Вороньего Глаза… Но уже от того, что нам удалось обнаружить, хотелось схватиться за голову при мысли о том, что было бы, если бы Грейджои победили? Какие еще невероятные мерзости совершило бы это чудовище?» (великий мейстер Пицель, 294 ПЗЭ) *** Помещение, где он сейчас находился, было таким древним, что Эурон даже примерно не мог сказать, сколько веков назад оно было построено. Судя по тому, что ни один современный датчик не мог определить возраст камня — и по тому, как старательно слуги, обслуживающие крепость, обходили эту комнату сторон, нетрудно было понять, что самым точным ответом будет «очень много». Вероятнее всего, это место было создано еще в Эру Героев. Или еще раньше — до того, как первые спящие корабли Первых Людей прибыли в Вестеросский рукав через тогда еще существовавшую перемычку. Кто теперь знает. Строители Чернокаменных крепостей не оставили после себя ни летописей, ни чертежей, ни фресок, ни скульптур, ни предупреждающих надписей. Или, может, оставили, но далекие предки тех, кого занесло в этот забытый квадрант, отделенный от основного рукава, все стерли и разрушили. Глядя на тех, с кем ему не повезло быть в родстве, Эурон не удивился бы, окажись это правдой. Но камера в самом центре крепости, превосходившей все то, что им удавалось создать за тысячелетия, осталась в том же виде, в каком ее оставили строители — если не считать скопившегося слоя пыли. Это был ровный куб со стороной в тридцать три метра, выточенный из того же материала, что и остальная крепость. Единственным, что нарушало ее пустоту, был такой же кубический алтарь посреди огромной полукруглой ямы по центру, и ряды вбитых в стены кусков обсидиана и других блестящих камней. Любой пустоголовый лорд, вроде его брата, в лучшем случае превратил бы это помещение в очередное место поклонения Пустотному Богу. Кто-то, кто считал себя умнее, вроде того зануды Родрика Чтеца, признал бы его древность и ценность и, возможно, даже попытался бы изучить. А потом, когда понял бы, для чего оно предназначено, тут же убежал бы прочь, приказав замуровать все входы и забыть об этом месте, как о страшном сне. Но истинный ценитель Искусства сразу распознал спящую здесь древнюю силу. Как же хорошо, что он никому не рассказал о важности этого открытия. Десять лет назад, когда Эурон отыскал потайные ходы, ведущие сюда, первым же делом он приказал отрезать языки всем, кто был в тот день вместе с ним. А тех, кто мог как-то сообщить о находке и без языка, отправил прямо к Пустотному Богу. Отныне о существовании этой комнаты знали только немые рабы и он сам. И никто больше. На лице Вороньего Глаза появилась та самая улыбка, от которой содрогались от страха даже его братья, не говоря уже об остальных жителях Пайка. На восстановление комнаты и доступов к ней ушло немало времени и жизней рабов. Но оно того стоило. Восемь лет, полных поисков, усердия и сомнительных жертв, наконец-то, готовы были принести плоды. — Несите сюда Камень Души, — еле слышно прошептал он, уверенный в том, что его услышат. Ведь он был единственным, кто мог говорить. Капитан «Молчаливого» не сомневался в том, что они поступят так, как он велит. Древние каменные двери открылись с почти театральным скрипом, позволив десяткам рабов — какой смысл скрывать то, кем они были — войти в помещение стройными рядами и выстроиться вдоль стен. А дальше… Дальше показалось его величайшее творение. Двенадцать человек в черных мантиях, увешанных множеством оберегов несли Камень длинными клещами, на которых было выгравировано множество защитных рун. Только так можно было хоть немного сдерживать силу артефакта — по крайней мере, настолько, чтобы им хватило времени переместить его из сверхзащищенного трюма «Молчаливого» в недра Чернокаменной Крепости. Третий сын Квеллона Грейджоя нарек его Камнем Души Ворона. Кусок концентрированного в черном кристалле чистейшего отчаяния и страха. Камень был добыт в одной из глубочайших шахт на астероиды у самого края системы, извлечен на поверхность ценой жизни тысяч рабов, и освящен в крови сотен пленных девственниц. Все эти манипуляции и ритуалы, проведенные Эуроном, заставили чернейший минерал слабо засветиться внутри кроваво-алым пламенем. «Вот он — ключ моей судьбы». Люди в мантиях шли к алтарю очень медленно и размеренно. Времени у них было достаточно, а вот ошибки из-за спешки они позволить себе никак не могли. Камень Души был заряжен куда сильнее, чем когда Эурон покидал Пайк в последний раз. Сотни тысяч душ жителей Запада и Железных секторов впитало в себя это галактическое чудо, сотворенное его руками. И он даже провел несколько репетиций того, как будет проходить переноска Камня на новое место. Чтобы быть абсолютно уверенным в том, что никто не споткнется, не оступится, не собьется с шага в самый неудобный момент. Текли бесконечные секунды — и вот, наконец, артефакт был установлен на пьедестале, подвешенном в нескольких сантиметрах над алтарем. Длинные клещи одни за другим убирались, перенося вес Камня на скрещенные над каменным кубом тонкие металлические подпорки. Все, дело было сделано — и гнетущая атмосфера потихоньку рассеивалась. Эурон даже заметил, как несколько рабов, расставленных вдоль стен, расслабились и кто-то даже переступил с ноги на ногу… Ай-яй-яй… Зря это они так. Идиоты… «Как бы я хотел аккомпанировать этот момент хорошим концертом… Но музыка может нарушить весь процесс…» Первым из его слуг, позволивших себе шаг к двери, был тот громила из Тироша, которого Эурону продал один из «астероидных братьев» в системах Василиска. Чужак был на голову выше его и почти вдвое тяжелее… Но перед лицом Камня Души Ворона мышцы, клинки и орудия были бессильны. Черный протуберанец пробил тело служителя насквозь — и боль, охватившая его, была поистине запредельной. Раньше Эурону, каким бы пыткам он ни подвергал этого гиганта, не удавалось выдавить из него ни звука, однако сейчас тирошиец завыл так, что, казалось, мог разбудить мертвых. В считанные секунды его плоть засохла и рассыпалась, выжимая из себя литры крови, которые стали стекать по невидимым стороны желобкам прямо к алтарю. Остальные одиннадцать служителей Камня, поняв, в какую западню угодили, почти одновременно рванули к выходу. Но Камень Души все еще был голоден. И новые всплески темной энергии поражали их одного за другим. И собравшихся вдоль стен рабов тоже поражали, вытягивая их души из смертных оболочек и вливая в свое кристаллическое тело. «Даже в смерти вы продолжите служить моим планам», — думал Эурон. Некоторые из жертв, вопреки его приказам, пытались помочь вопящим от боли и умоляющим о смерти пока-еще-не-трупам. Может, потому, что они были вроде как друзьями при жизни? И так и не успели понять, что дружба и любовь с кем-то еще — качества, которые никак не совмещаются со служением ему и Камню. И он с улыбкой наблюдал за тем, как «сердобольные» очень быстро догоняли своих собратьев, с истошными криками отдавая себя Камню Души. «А ведь я их предупреждал». Когда в живых осталось около десятка человек, никто уже не пытался помочь умирающим. Их страх так усилился, что его можно было вдохнуть. Как повисший в воздухе запах смерти и сгоревшей плоти. И крови, которую жадно пил черный камень. — Видишь это, пенек ты трехглазый? — спросил Эурон вслух. Его чувства, как материальные, так и имматериальные, ничего не ощущали, но он знал, что Зеленовидец сейчас внимательно за ним наблюдает. — Видишь то, чем мог обладать ты? Трехглазый Ворон никак не ответил на его провокации, из-за чего Вороний Глаз даже расстроился немного. Но быстро прогнал это чувство — он уже давно понял, что дряхлый отшельник, засевший на своей планетке Варп знает где, никогда не признает его правоты, какие бы убедительные доказательства он ни приводил. Глядя на пиршество Камня, брату Железного Короля вдруг захотелось прямо сейчас скормить ему весь остальной персонал Чернокаменной крепости, чтобы все случилось поскорее. Но потом, поразмыслив как следует, он решил пока этого не делать. Отдача Камню слишком большого количества душ может привести к тому, что он проголодается в самый неподходящий момент. А он должен был оставаться стабильным — до того момента, как остатки Железного Флота вернутся в Пайк. А за ним — жаждущие мести флоты Империума. Ящерицы, зовущие себя Таргариенам, и их прихвостни, будут верить, что они уже победили. И если бы все решала огневая мощь и количество кораблей, тогда, пожалуй, они были бы правы. Но настоящая война будет совсем не там, где они думают. Миллионы солдат, собравшихся в Бейнфорте, скоро окажутся в худшем кошмаре из всех, что можно представить. Они явятся сюда, наполненные жаждой мести. Их враги выйдут навстречу с отчаянием обреченных. Императорские воины убьют много Железнорожденных — и те будут убивать в ответ. Но никто из них так и не узнает, что все их смерти пойдут на алтарь последнего ритуала, который он начнет сразу, как только враг явится сюда. Который напитает Камень Души Ворона силой, превосходящей огневую мощь миллионов военных кораблей. Силой, которая будет принадлежать ему. «И тогда… я стану богом».