Влажные ватрушки

05:00 Это было промозглое октябрьское утро. После нескольких часов распинаний хуев под видом учебы, Майкл обнаружил, что я уже оказывется пять часов утра. Несмотря на хуярящие на максимум электрические обогреватели, было нещадно холодно. Резкий переход от летней жары в пучину ледяной осени — самое тяжелое время в году. И без того небольшое количество солнечного света в Таллинне сокращается, вместе с мизерными запасами серотонина. То, что Майкл имел возможность не ходить на работу было просто чудом, раем, потому что пиздовать в шарагу или на работу в это время просто кошмар. Зимой легче — уже привыкаешь, но поначалу хочется сброситься в ближайшую реку. Отвратительное подвешеное состояние — он бы поспал, но если ляжет, то ни за что не заснет. В комнате +24, воздух горячий, но ногам холодно и создается ебаное ощущение температуры. Тело тяжелое и Майкл уже где-то час собирается с мыслями, чтобы поднять жопу со стула, но вместо этого просто пялит в стену уже энное количество времени. Антураж также создает обустройство комнаты — мусор был просто везде. Только они хотели убрать свой матрас от всякой херни которая на нем лежала, так сразу нарисовался сосед, который отдал им диван, мол на диване кто-то умер и теперь он брезгует. Теперь они спят на диване, но кажется, это не надолго. По полу разбросаны окурки и фантики, бесконечный лабораторный хлам, упаковки от всего на свете и бутылки из под пива, элегантно отражающие свет лампы. Стол, за которым сидел Майкл, был тоже весь в говне, вся посуда их квартиры (и не только их) была собрана здесь, пепельница уже не могла выполнять свои функции, бумаги были либо залиты чем-то, либо смяты и только комп выжил. Экран перламутрового розового ноутбука сейчас отображал сайт с флеш-играми. Кароче говоря, это место больше походило на притон, а Майкл все не находил сил убраться. Он убрал кухню в понедельник, но во вторник Картер обнаружил, что его антидепрессанты закончились и на этом как бы его полномочия все. Маскарпон же пропадала сутками на работе или в унике или на блядках, хотя в целом университет и блядки это синонимы. Она могла не приходить несколько суток, оставляя Майкла со своими мыслями наедине. Чувство ревности в нем, хоть и давно не выражалось в речи и действиях, но потихоньку грызло душу. Казалось, если он сейчас будет умирать, она даже не узнает. Конечно эта мысль была глупой, но умные мысли Картера преследовали редко. Ему хотелось как и раньше быть ближе к Маскарпон. В этом тяжело признаться самому себе, но он бы предпочел убить ее нынешнюю, чтобы хоть немного провести время с ней прошлой. Майкл еще не готов узнать истинную причину таких перемен, но это не мешает ему раз за разом прокручивать времена их былой, чуть менее унылой чем сейчас, бытовухи. Картер еще тогда ценил эти моменты, а что толку, если они все равно прошли. Лучше бы он сейчас шел в школу с ней ноябрьским утром. Они бы встретились в автобусе или на остановке и разговаривали бы о какой-то херне типа любви, музыки, журналов, комиксов и чем там еще интересуются подростки ебаные. А еще они часто просыпали в один день и вместо школки шли друг к другу домой и занимались херней. Прямо тем же чем Майкл занимается сейчас. Иногда ему кажется, что Маскарпон у него за спиной, в одной комнате с ним. Майкл в любое время может повернуться, сесть на этот несчастный диван и они бы обнимались молча и очень долго, пока бы не уснули под шум дождя за окном. Майкл шмыгнул носом Послышался нетерпеливый стук в дверь. Картер бы подумал какую-то мысль, о том, кто бы это мог быть, но голова уже не работала и он просто пошел смотреть кто же там. В глазке он увидел знакомое лицо. — Я забыла ключи, открой пожалуйста! Майкл начал лениво открывать замок. Наверное на улице совсем пиздец раз у Маскарпон открылась чакра вежливости, хотя ладно, наверное он обратил внимание на это только сейчас. Тяжело отделять свои мысли от своих мыслей, но подуманых в другое время. Маскарпон ввалилась в прихожую стуча зубами от холода. Она поспешно стала раздаваться, путаясь в шнурках. — Это просто пиздец, ты себе не представляешь, сначала меня отпустили раньше, потом сказали поехать за три пизды, на пол пути позвонили и сказали, что, мол, больше не надо. Я кто блять, лаборант или хуепутало, чтобы их заначки ебаные по городу развозить, просто пиздец, еще и этот дождь ебаный, а все закрыто. Еще я чуть не порвала джинсы об велосипедную цепь, кароче просто атас, ебаный рот! — она сняла вышеупомянутые мокрые джинсы — кароче, полная хуйня, в следующий раз поеду на машине, заебали. Закончив свой душераздирающий монолог, Маскарпон направилась на кухню. Майкл же словно в трансе, так и остался держать чужие джинсы. Вскоре он очнулся — Хочешь есть? — Нет, я ела недавно. Вопреки своим словам, Маскарпон взяла пачку крабовых палочек и распечатала одну. Картер завороженно наблюдал, как Пепперминт надкусывает палочку. Она жевала очень медленно и задумчиво смотрела куда-то в стену. Резко стало очень тихо. Скорее тихо не в плане физически, сколько психоэмоционально. Они буквально осознали эту тишину. Маскарпон направилась в сторону комнаты. Немного погодя, Майкл пошел за ней. Маскарпон поставила пачку с палочками на тумбу около дивана и прижалась к обогревателю — Как же на улице холодно, ты бы знал — ее голос резко стал очень сонным — это просто ужасно, я ненавижу осень — Я думаю тебе стоит посидеть в горячей воде или что-то вроде того — Думаю да Маскарпон нехотя оторвалась от батареи и пошла в сторону ванной. Майкл хотел было уже отодвинуть в сторону убрать шмотки с дивана, чтобы впоследствии лечь, как вдруг его окликнули — Пойдешь со мной? Это был не совсем вопрос. Точнее, построен он был как вопрос, но по факту это не вопрос. Майкл мог бы отказаться, но он не откажется. — Да, сейчас! — Картер смахивает тряпье на пол 05:30 Маскарпон сидела в ванной поджав ноги и положив голову на колени. Она снова смотрела куда-то в никуда, казалось, сейчас заснет. Майкл же сидел рядом на табуретке. Он включил воду и из лейки пошла вода. Маскарпон подняла одну бровь — Ты еблан? Майкл выключил воду — Что не так — А ты мог сделать еще холоднее — Но она горячая — Так или иначе сделай горячее Майкл сделал еще горячее. Маскарпон достаточно разумная, чтобы потом не предьявить ему за ожоги или что-то такое, по крайней мере, он на это надеялся. Он подержал руку под напором воды и через пару секунд одернул. — Нормально? — Вполне. Так они и сидели минуты две, Майкл поливал Маскарпон из лейки душа, чтобы не намочить волосы. Маскарпон и дальше пялила в стену — Сделай еще горячее — Ладно От воды начал идти пар, а Картеру уже самому стало жалко — У меня нос замерз. Майкл взял за нос Маскарпон, но она убрала его руку — У тебя рука холодная — Да ты что Картер брызнул маскарпон в лицо горячей воды, но план скама не удался, ей кажется понравилось — Ахуенно — она наконец разогнулась и начала растирать лицо — Ты бы знал как тяжело жить с длинным носом! Точнее не обязательно с длинным, главное где длинные хрящи, кароче, это кошмар, чуть что сразу холодно, туда как будто кровь вообще не поступает — Да я понимаю, наверное — Майкл снова начал отключаться от реальности. Очень хотелось спать. — Кстати, сделай потеплее Майкл сделал. Вода была уже конкретным кипятком. Респект Маскарпон — ее варят заживо, а ей похуям! — Все, — Маскарпон вышла из ванны — я устала, пошли 6:00 — Может я заболеваю? Мне снова холодно блять — А не надо рассекать в кедах по лужам нахуй — лечение Маскарпон вообще не входило в его планы и в ее, кажется, тоже — Ой как ты меня заебал Они уселись на диване, завернувшись в плед. Маскарпон открыла ноутбук, закрыла вкладку с флеш-играми и открыла поиск — Давай посмотрим порнуху — Нет, ты что! — Ну кассеты с порнухой мы же смотрим — Мы смотрим их потому что больше нечего! — Неправда, там есть кассеты с фильмами- — Нет, нет, понимаешь — Майкл закатил глаза собираясь с мыслями — Одно дело, если мы смотрим кассеты со всякой дичью, это, понимаешь, исследовательский процесс, мы задаем вопрос сами себе, «а что если вставить трубу в жопу», это познание мира, это как документальный фильм, где мораль каждый выносит сам для себя. А если мы забьем порнуху в интернете, то это уже не то. В плане, нам нравится смотреть прон, но если мы признаемся в этом сами себе, то это будет уже не так интересно. Он посмотрел на Маскарпон в ожидании ответа. Ответ убил: — А мне кажется ты выебываешься много. Она закрыла ноутбук. — Мне холодно. — Мне, если честно, тоже Они посидели еще немного. И хоть атмосфера была вполне себе успокаивающей, сна ни в одном глазу Маскарпон залезла ледяной рукой Картеру под водолазку, в результате чего он отпрыгнул на другую сторону дивану — Я смотрю ты уже нагрелся, Маскарпон поползла в сторону Майкла — Согрей меня. — Как я тебя, блять, согрею — Ну не знаю, придумай Этот ебучий игривый тон голоса не предвещал вообще ничего хорошего. Майкл сначала хотел ее нахер послать, но понял, что это бы проблему не решило, а только увеличило возможность того, что Маскарпон попытается засунуть свои холодные конечности ему в подмышки. Поэтому пришлось думать. А смекалки у Картера блять не занимать Его взгляд бегал по комнате в поиске идеи, чтобы можно было сделать и наверное, не будь он Майклом Картером, а кем-то другим, то он вызвал бы скорую, потому что это уже ненормально, почему температура тела Маскарпон понижается в геометрической прогрессии. Ох, как бы он хотел бы быть кем-то другим. Кем-то, но точно не собой. Но к сожалению он был собой, а поэтому его взгляд зацепился за Маскарпон. Точнее за ее грудь. Она растирала вставшие от холода соски. И видимо они, как истинные гиганты мысли, подумали об одном и том же — Майкл, давай потрахаемся Майкл резко отвел взгляд, нервно пытаясь занять свои мысли чем-то кроме резко наступившего невыносимого холода. Он потер щеки, посмотрел на ноги, потом, на торчащую нитку из штопаного носка Озноб начал пробирать до самых костей, Картер почувствовал как дрожит. Он пару раз открыл и закрыл рот чтобы возразить, а потом решил, что живем один раз и, конечно обидно, что Маскарпон его использует, потому что он рядом и живет за ее счет, но что поделать. Их глаза встретились и Майкл, прежде чем давать окончательный ответ, спросил: — Ты предлагаешь, потому что я тебе нравлюсь или потому что я не имею права отказаться? — Сформулируй вопрос как-нибудь по-другому. Майкл еще подумал полминуты и продолжил: — Ты предлагаешь потому что я тебе нравлюсь или потому что я здесь и сейчас с тобой и тут больше никого нет? — Как эти вещи противоречат друг другу? — Ну в плане ээ, если бы ты , точнее если бы я, кароче как сказать Мозг окончательно отказывался складывать буквы в слова — В плане будь тут например кто-то другой- — Я не люблю вот этот фетиш конченный, когда люди ебутся при посторонних, кто такое вообще любит это же гадость — Я о другом — О чем — Ты бы предложила в другой ситуации — Я предлагаю тебе завуалированно — Нет, ты просто очень много выебываешься — То есть ты не хочешь? Повисла тишина. Майкл снова пытался чето сообразить, но каждый раз получалась какая-то хуйня — Похуй, давай 6:50 Собственно, Маскартеры начали ебаться Они, разумеется, не раздевались, потому что холодрыга блять. Майкл через водолазку мял грудь Маскарпон. Она была достаточно полной женщиной, поэтому ее сиська даже не могла поместиться у Картера в руке и вообще он двигался как додик какой-то, но он девственник ему наверное простительно. У Пепперминт были очень холодные руки и Майкл не давал ей трогать голую кожу, поэтому приходилось только мять его жопу через джинсы. Их поцелуи были нетерпеливыми, но не глубокими, потому что пару раз столкнувшись зубами, они решили целоваться по-христиански. Маскарпон подняла низ водолазки, открывая голую грудь и начала уже сама направлять руки Картера потому что заебал. Они еще так посидели посидели, потом Маскарпон стало скучно и она засунула руку Картеру в трусы. — Блять, мне холодно бля — но ему никто не поможет, вот такой бесславный конец, он умер от обморожения, земля пухом — Да ладно тебе, не выпендривайся — Маскарпон достала щупальце и начала дрочить Картеру. С одной стороны ему было больно от холода, а с другой невыносимо приятно. Он инстинктивно толкнулся в чужую руку Потом они снова поцеловались снова и Майкл начал дрочить уже Маскарпон. Ее дыхание участилось, она прикрыла глаза. Они сидели в экстазе даже не оттого что дрочили друг другу, а скорее от самой концепции единения друг с другом. Маскарпон легла на диван и нежно взяла Картера за шкирку. Он снял с нее трусы и особо не церемонясь начал лизать ей. Майкл не успел получить достаточно опыта в оральном сексе чтобы наверняка делать это правильно, но Маскарпон понравилось. Ей нравилась сама мысль, что Майкл целка и его движения такие девственно-неуверенные. Он медленно ласкает ей клитор с разных сторон, иногда меняя угол. Маскарпон держит его за голову и сжимает волосы на затылке в особенно приятных движениях. Спустя некоторое время Маскарпон кончает и протяжно стонет, толкаясь тазом вверх. Майкл вовремя успевает отпрянуть, чтобы ему не ударило по челюсти. Но потом снова облизывает влагалище, слизывая выступившую смазку. В целом они могли бы на этом закончить, но мне надо растянуть хронометраж, так что мы продолжаем. Не успел Майкл отдышаться, как маскарпон взяла более чувствительное щупальце и лизнула кончик, проверяя, нравится ли ему такое вообще. Реакция последовала незамедлительная, поэтому Маскарпон продолжила. Она взяла щупальце в рот примерно наполовину, обводя языком присоски. Маскарпон чувствовала как тентакль двигается прямо в горле, было непонятно, управляет ли им картер как конечностью полностью или нет. Майкл, почувствовав приближающийся оргазм, вытащил щупальце у нее изо рта и в итоге кончил ей на грудь. Он не мог ничего сказать, открывал и закрывал рот, а потом Маскарпон, с референса одной кассеты, заставила его слизывать свою сперму с груди. Картер в целом не колебался. Он особо сильно задерживался на сосках Маскарпон, которые снова стали твердыми уже от возбуждение. Майкл смотрел на Маскарпон снизу вверх с одной стороны невинным, но с другой — очень блядским взглядом. Уже заебаные в прямом смысле они легли. Майкл вставил щупальце в Маскарпон. Это был просто пиздец, он испытал культурный диссонанс — ахуел проще говоря. Маскапон обвила его спину руками они слились в страстном, но поверхностном поцелуе. Картер начал очень медленно двигать тазом в разных направлениях. Найдя нужный угол Маскарпон скестила ноги на чужой пояснице. Их движения стали более легкими, более рваными и несмотря на всю свою неидеальность они работали как единый организм. Это не было похоже ни на какой либо другой опыт. Не было ощущения, что они здесь и сейчас, потерялось в принципе ощущение атмосферы и какого-либо окружающего мира. Маскартеры ебались на самом деле не так долго, но по ощущениям прошла просто вечность. Они кончили почти одновременно. Майкл слез с Маскарпон, попытки отдышаться заняли у него больше времени. — Тебе тепло? — Да А потом они легли спать в обнимку. Наступило утро.