/-/
— Я так рада, что с тобой всё в порядке! — Руби залилась краской, неловко обнимая меня за грудь. Гильдия собралась у кровати, хотя Блейк нигде не было видно. — Ты очнулся последним, но учителя сказали, что с тобой всё будет в порядке. — Да, — ответил я, похлопывая ее по плечу. — По-видимому, я не так уж сильно пострадал. Не так плохо, как вы все. Что случилось? — Э-э, несколько незначительных травм, — ухмыльнулась Янг. — Незначительных? Ты сломала запястье, — указал Рен. — Нет, этот мудак сломал мне запястье. — Это одно и то же. — Это совсем не так. Первое означает, что меня избили, в то время как другое выставляет меня идиоткой, которая сама его сломала! — Боец рассмеялась и хлопнула ладонью по моей руке. Это было нежно, за что я был искренне благодарен ей. — Тем не менее, приятно видеть тебя на ногах. Вайс откладывала какое-то важное заявление, пока ты не проснешься. Быстрый взгляд на Мага сказал мне, что это правда, хотя она всё равно закатила глаза. Вайс казалась невредимой, но я заметил, как она слегка вздрагивала всякий раз, когда скрещивала руки. Её ребра, должно быть, всё ещё болели, и я боялся представить, какие у неё могли быть синяки. Я также боялся, что она когда-нибудь поймёт, что я просто представил её топлесс, но это было по другим причинам. — Не будь такой нетерпеливой, Янг, — отрезал Вайс. — Мне нет смысла повторять эту историю восемь раз, и не похоже, что немного терпения убьёт тебя. — Подожди, до этого – где Блейк? — спросил я. — Не лучше ли было бы рассказать это и ей тоже? Она является частью Гильдии. — Она уже знает, — сказала Вайс. Янг всплеснула руками в воздухе. — Ты сказала ей первой? Не круто, Вайс! —Я разговаривала с ней об этом ещё в Атласе, дура ты этакая. Послушай, в то время это было не ваше дело, но я чувствовала, что мне нужно предложить Блейк какой-то знак мира, чтобы решить проблемы, которые у нас были. Не то чтобы я ожидала, что это когда-нибудь повторится. О, это было то, когда я почти подслушал разговор Блейк и Вайсс после Мерло? Я смутно помнил, как наткнулся на этих двоих в одном из садов, и Блейк объяснила, что Вайс поделилась с ней чем-то, но что она не предаст доверие Мага. — Что касается Блейк, — продолжила Вайс. — Её травмы потребовали ещё немного постельного режима. Самая большая опасность уже миновала, но мисс Тсуне нужно следить за её дыханием в течение нескольких дней. Она в отдельной палате. — Она что?.. — Разве я только что не сказала, что с ней всё в порядке? — рявкнула Вайс, даже не дожидаясь моего вопроса. К её чести, она догадалась об этом достаточно легко, и мои щеки вспыхнули. — Ты можешь пойти навестить её позже, а пока посиди и послушай. Клянусь, сначала я была расстроена из-за этого, но теперь я просто хочу покончить с этим, чтобы кто-нибудь перестал ныть. Янг беззлобно рассмеялась и закинула руки за голову. — Хех, это значит, что я помогла облегчить бремя. Я такой хороший друг. Казалось, Вайс могла бы показать ей, какой она хороший друг, применив ледяное заклинание к её лбу, но Пирра незаметно встала между ними, добродушно улыбаясь. У Чемпионки был синяк на щеке, но больше она почти ничего не показала из-за всей драмы, через которую мы прошли. Почему-то это казалось типичным. Как всегда, я очнулся последним, даже если мне было меньше всего больно. — Давайте дадим Вайс шанс рассказать, — сказал я. — Это из-за того Паладина, с которым мы сражались? Он, кажется, узнал тебя. Губы Вайс скривились в усмешке. — Да, это так… его зовут Артур Уоттс, и, как вы уже знаете, он Паладин. Он родом из Атласа, хотя сейчас его разыскивают как преступника, и на него лично охотился Архимаг Айронвуд в течение многих лет. Чёрт возьми, и он всё ещё на свободе? Я на самом деле не видел, как сражается Айронвуд, но Архимаг определенно был непреодолимо могущественным. С другой стороны, то же самое можно было бы сказать и о Уоттсе. — Он также был... — Глаза Вайс закрылись, и у неё вырвался горестный вздох. — Он также был Стражем моей матери. — Что? — Вайс... — Руби отпустила меня и двинулась к своей подруге. Вайс покачала головой. — Пожалуйста, позвольте мне продолжать без перерыва. Я… я не уверена, что смогу закончить, если мне придется отвечать на вопросы. Голос Вайс звучал так огорчённо, что мне оставалось только кивнуть. Я не осмеливался заговорить, даже согласиться, и я был не единственным. Мы ждали в тишине, ни один из нас не осмеливался пошевелить ни единым мускулом. Когда она поняла, что мы будем молчать, она продолжила. — Уоттс был талантливым и преданным Стражем и редким случаем Паладина, который хотел изучить более боевые роли, чем роль целителя. Конечно, он всё ещё способен на такое, как вы видели, но вместо того, чтобы учиться в Международном колледже целителей, он остался в Атласе и стал Стражем. Его мастерство привлекло внимание моей матери, Уиллоу Шни. Она была опытным Магом, которая также была любимицей Джеймса Айронвуда, который в то время не был Архимагом. Он был наставником моей матери, когда она впервые поступила в Академию, и они стали близкими друзьями. — В любом случае, моя мать была счастлива, что Уоттс был Стражем, и они стали так близки, как это делают любой Страж и Маг. Они доверяли друг другу, делились друг с другом своими секретами и даже стали лучшими друзьями. Всё казалось идеальным, по крайней мере, так мне говорили. Она сделала паузу, и я поборол желание спросить, что произошло дальше. Она бы рассказала нам в любом случае, даже если бы я уже всё понял. Выражение её лица говорило о том, что этой истории не хватало счастливого конца. — Это... Нет ничего необычного в том, что Маги и Стражи вступают в романтические отношения. На самом деле, это чаще встречается, чем нет. Вы проводите с этим человеком так много времени, что становится понятно, что он станет частью вашей жизни. Уиллоу и Уоттс ожидали этого, и Уоттс, безусловно, желал этого. К несчастью для него, произошло нечто, что изменило статус-кво. — Вайс горько улыбнулась. — Моя мать встретила моего отца. — Эти двое познакомились во время Квеста-сопровождения, в котором участвовала моя мать. Он не был VIP-персоной, на самом деле он был солдатом, посланным для дополнительной охраны. Во всех отношениях, которые имели значение, он был не слишком хорош. Он был Фехтовальщиком, Классом Героя, но он провалил свой Первый Квест и был с позором низведён до Касты Солдат. Несмотря на это, он проявил большую храбрость в Квесте и привлёк внимание моей матери. Его звали Жак Бланк, и они быстро влюбились друг в друга. — Вайс усмехнулась. — Из того, что мне сказали, в Атласе это вызвало настоящий скандал. Будучи магократией, Маги считаются даже выше Героев, причем браки между Магами считаются лучшими, а браки между Героями и Магами считаются приемлемыми. Но с Солдатом? Это было бы похоже на то, как Фермер выходит замуж за Дворянина. Это вызвало возмущение по всему Атласу. — Однако это ничего не дало. Мои бабушка и дедушка умерли задолго до этих событий, и с Айронвудом в качестве её наставника никто не осмеливался подвергать сомнению решение моей матери. Она и Жак поженились, и мой отец взял её фамилию, даже если он не изменил своего положения в Касте Солдат. Они поженились, и родилась моя старшая сестра Винтер. Она пошла в Класс отца и была Фехтовальщицей, в то время как я родилась позже и была в Классе моей матери. Был также третий ребёнок, Уитли, который тоже был Магом. Он был моим младшим братом. Руби открыла рот, но секунду спустя закрыла его. Как и я, она уловила важное слово. Был. — Сначала это было не очевидно, но Уоттс ненавидел моего отца. Он гноился и бушевал, и по мере того, как Уиллоу стала проводить меньше времени с ним и больше со своей семьей, его ревность становилась всё сильнее. Он всегда любил мою мать и считал себя её законным партнером. Уоттс был... терпим к нам, моей сестре и мне, но даже тогда, я смутно помню, что думала, что с ним что-то не так. — Она сжала руки. — Он заставлял меня нервничать. — В конечном счете, эта интуиция оказалась верной. Уоттс воспользовался возможностью, когда мою мать отправили на Квест, а мой отец остался, чтобы присмотреть за Уитли, который слёг с болезнью. На нашу семью глубокой ночью напал наёмный Убийца. Уитли… мой брат был убит прежде, чем мы успели среагировать. — Глаза Вайс крепко зажмурились, и её дыхание стало затруднённым. — Он был заколот ножом в грудь. Он... ему было всего четыре года. — Вайс... — прошептала Янг. Этого почти оказалось достаточно, чтобы сломить Мага, которая сделала шаг назад и яростно покачала головой. — Отец был всего лишь Фехтовальщиком, и притом всего лишь Солдатом. Он пытался отбиться от Убийцы, но был слишком слаб, а поскольку мама и Уоттс отправились на Квест, больше некому было нам помочь. Он отчаянно сопротивлялся, но Убийца проскочил мимо него и сумел полоснуть меня по лицу. — Она провела пальцем вниз по шраму, проходящему над глазом. — Я бы умерла, если бы мой отец не оттолкнул его. Они дрались на полу, пока Винтер бежала за помощью, а я истекала кровью от шока. Убийца одержал верх и... и отец был убит. — Вайс слабо пожала плечами. — Айронвуд прибыл до того, как Убийца смог прикончить меня, и он не мог сравниться с Архимагом. Он разорвал его на куски, но прежде потребовал объяснить, почему это произошло. Вайс открыла глаза и уставилась на меня. — Три тысячи, — сказала она. — Э-извини...? — Три тысячи льен, — повторила она. — В такую цену были определены жизни моего отца, меня самой, моей сестры и моего младшего брата. Это было всего по семьсот пятьдесят льен за каждого из нас. Меня затошнило. Мы зарабатывали больше этого на некоторых наших Квестах. Как кто-то мог принять эти деньги за жизнь семьи? Было ли это тем, что имела в виду Блейк, когда сказала, что я не должен доверять другим Убийцам так же легко, как ей? Хотя она уже не была прежней. Я отказывался в это верить. — Вот почему я ненавидела Убийц, — призналась Вайс. — А также почему я рассказала эту историю Блейк. Она заслуживала знать, почему я так к ней отношусь. Это было частью моего извинения перед ней. — Она вздохнула и оглядела комнату, и теперь её взгляд стал более спокойным, как будто худшее уже прошло. — Мать вернулась, как только услышала, что произошло, и, естественно, была в отчаянии. Она искала утешения в нас, Айронвуде, но также и в этом ублюдке Уоттсе. Он хорошо сыграл сочувствующего друга, даже если в глубине души был разочарован тем, что не убил Винтер и меня тоже. На самом деле он попытался ещё раз. — Ещё один Убийца? — спросил я. — Нет. Уиллоу не оставила нас после того, что случилось, и без найденного заказчика, она и Айронвуд следили за нами, как ястребы. У нас постоянно была вооруженная охрана, и Айронвуд даже перевёл нас в свои покои в башне Архимага для дополнительной защиты. Уоттс нанёс удар другим способом, пытаясь отравить нас через пищу, которую мы ели. Яд обнаружили, когда один из слуг пролил напиток Винтер, который зашипел и забурлил на руке мужчины. Если бы старик не споткнулся, мы с Винтер наверняка погибли бы. Айронвуд действовал быстро, но Уоттс занервничал. Пока шло расследование, мать столкнулась с ним из-за его поведения, и я могу только предположить, что она обнаружила то, чего не должна была видеть... какие-то доказательства. — Какого рода? — Я не знаю. Всё, что мы знаем, это то, что она пришла в ярость и напала на своего Стража. Архимаг бросился выяснить, что произошло, и наткнулся на сцену, где моя мать была насажена на клинок Уоттса. Вскоре после этого он сбежал, и Айронвуд мог – и, возможно, должен был схватить его. Вместо этого он остался, чтобы утешить мою мать, когда она умирала. Её последним желанием было, чтобы мы были защищены. Вскоре после этого она умерла. Я... у Винтер, и у меня так и не было шанса попрощаться. Руби подвинулась, чтобы прижаться бедром к бедру Вайс. Она не обняла Мага; вероятно, понимая, что это может заставить гордую девушку сломаться. Вместо этого она встала рядом с ней – молчаливый знак солидарности, которому я хотел бы подражать. — После этого мы оказались отрезанными и одинокими, — закончила Вайс. — Айронвуд неофициально удочерил нас и даже взял Винтер в качестве своего Стража, чтобы защитить и предоставить ей статус, которого она иначе никогда бы не получила как Фехтовальщица. Он стал для нас отцовской фигурой, как вы, без сомнения, видели в Атласе. Я вспомнил это и почувствовал прилив новой признательности к этому человеку. То, как он суетился и обнимал Вайс, и приятные улыбки, которыми они с Винтер обменялись. Похоже, он сделал всё, что мог, чтобы присмотреть за детьми своего протеже. — Вот почему ты не хотела учиться в Атласе, не так ли? — спросил Рен приглушённым голосом. — Это было не из-за твоей Пассивки и связанного с ней позора, а потому, что от тебя потребовалось бы взять Стража. Ты не могла заставить себя сделать это. Вайс открыла рот, чтобы заговорить, но ничего не смогла произнести. В конце концов, она кивнула головой и посмотрела в пол. Независимо от того, как сильно она этого хотела, она не могла доверять кому–то, кто был так близок к ней, и это толкнуло её в Вейл, где не было системы Стражей. Я не мог сказать, что винил её. После того, как меня бы так предали, я бы тоже не чувствовал себя доверчивым. Мой взгляд тоже упал на рапиру у неё на боку, и я должен был задаться вопросом, было ли в её решении оставить её что-то большее, чем просто Пассивка. Она вполне могла принадлежать её отцу. — Итак, теперь вы знаете, — сказала она. — Артур Уоттс — монстр и убийца. Его появление здесь не что иное, как ужас, и не только для меня. У него не было бы проблем с убийством детей. Я даже не могу себе представить, почему он мог быть здесь. — Это не могло быть только из-за Торчвика, — сказала Нора. — Я имею в виду, это слишком сдержанно. — Согласна. Уоттс никогда не был из тех, кто заботится о деньгах, и есть гораздо менее рискованные пути их достижения. Если он был здесь, значит, у него была какая-то другая причина. — Но что мы можем сделать? — спросила Пирра. — Как мы должны выяснить, что это такое? Даже если бы мы это сделали, что мы могли бы сделать? Он полностью растоптал нас. — Ничего, — сказала Вайс. — Мы ничего не сможем сделать. Не было ни одного из нас, кого бы это не раздражало. — Нет, что-то должно быть, — сказала Янг, привлекая моё внимание. — Мы можем тренироваться. Мы можем стать сильнее. Мы можем продолжать выполнять задания и присматривать за этими ублюдками в серых капюшонах. Мы уже сорвали две их операции, даже не желая этого. Мы должны продолжать в том же духе. — И по мере этого мы будем набирать всё больше уровней, — согласилась Руби, улыбаясь. — Тогда, если мы столкнемся с ним снова, мы будем сильнее. Мы не выиграли, но выстояли против него. Мы даже ранили его! Насколько всё изменится, когда мы все станем на десять уровней сильнее? Я не был уверен, но этого могло быть достаточно, чтобы что-то изменить. Вопреки себе и несмотря на страх, который я всё ещё испытывал, я не мог не улыбнуться. — Руби и Янг правы, — сказал я. — Мы становимся сильнее с каждым днем, и мы можем продолжать это делать. Уоттс сильно замедлился, так как трудно набирать уровни, когда ты уже так высоко. Я не говорю, что мы должны выследить его, но мы сосредоточимся на том, чтобы стать лучшими бойцами. Пирра, Рен и Нора кивнули. Вайс поколебалась, а затем тоже кивнула. — Спасибо вам... — прошептала она. — Это не ваша битва, но... — Это наша битва, — поправила Руби. — Он встал на сторону Торчвика, он причинил тебе боль – и он разбил нас, как будто мы были никем. — Она права, — сказала Нора. — Я хочу проломить ему голову. — Даже я чувствую себя немного расстроенным из-за того, что так легко потерпел поражение, — согласился Рен. — Если я увижу его снова, я сомневаюсь, что смогу вести себя так, как будто это не моя проблема. — У меня не было шанса сразиться с ним, — сказала Пирра. — После того, как я увидела, что он сделал со всеми вами, я бы не отказалась от собственного шанса отплатить ему. — Глаза Чемпионки вспыхнули, и у меня создалось отчётливое впечатление, что она была расстроена тем, что не смогла сражаться бок о бок с нами. Мне нужно было поговорить с ней об этом позже и убедиться, что она не винит себя. В конце концов, она и Коко держали Торчвика подальше от нас всю битву. Учитывая, что он был старшим учеником, он тоже был бы сильнее любого из нас. — Да, Гильдия собирается продолжать существовать! — Руби радостно закричала, подпрыгивая в воздух. — Мы будем выполнять задания и зарабатывать деньги, и на этот раз потратим их на себя! — Наш долг был погашен, — объяснил Рен для меня. — Здание Гильдии было возвращено в руки Бикона, но они отказались от любой арендной платы на следующие четыре года и позволят нам сохранить его. — Вельвет тоже вернулась, — сказала Нора. — Мисс Гудвич сказала, что на самом деле они никогда не изгоняли её, так как она сбежала, прежде чем они смогли допросить её. Все обвинения были сняты. — И они даже вернули льены, который мы потеряли у Торчвика, — добавила Пирра. — Всё, что мы заплатили ему или тем ремонтникам, директор отдал нам из средств, которые были у НТ. Ремонт в Домике скоро начнется, и на этот раз он закончится. Озпин сделал всё это для нас...? Я едва мог в это поверить, как и в то, как легко я себя чувствовал, когда откинулся назад и слушал, как остальные болтают. Мне показалось, что я впервые с начала года могу дышать ясно. Конечно, Уоттс и Торчвик всё ещё были на свободе, но это больше не было проблемой, и мы могли рассчитывать на некоторое время для себя. Девочки уже планировали провести несколько дней в Вейле, и я поймал взгляд Рена и одними губами произнес слово "рыбалка`. Уголки его губ приподнялись, и он кивнул в ответ. Было бы неплохо, если бы между нами установились мир и покой. Наконец-то казалось, что всё сходится воедино./-/
Блейк заметила меня в ту же секунду, как я вошёл в комнату. Были ли это её собственные инстинкты или какие-то способности Убийцы, я понятия не имел, но книга, которую она читала, опустилась, и её янтарные глаза мгновенно остановились на мне. — Хай, — позвал я, подняв одну руку. — Привет, как сам, — ответила она со слегка удивлённой улыбкой. — Самое время тебе проснуться. Я никогда не думала, что ты такой ленивый Рыцарь. — Мне нужно было хорошенько выспаться, — сказал я, а затем покраснел, когда она подняла бровь. Как Янг могла говорить такие вещи и не чувствовать себя смущённой? — Н-неважно, — сказал я, подходя к ее кровати. — Ты в порядке? Ты всё ещё здесь. Что-то не так? — Я в порядке, Жон. — Тогда почему ты здесь? Ты... — Она прижала палец к моим губам, чтобы заставить меня замолчать, и закатила глаза. — Перестань так сильно беспокоиться. Это нелепо. Тсуне говорит, что я в порядке, и рана на моей груди закрыта, в основном благодаря самому Уоттсу. — Она убрала пальцы, когда стало ясно, что я не собираюсь прерывать, и я сразу же пропустил их. — Они хотят оставить меня здесь на случай, если у меня возникнут трудности с дыханием, но пока ничего не произошло. Если так продлится до завтра, меня отпустят после нескольких проверок. — Это хорошо, — сказал я, садясь на стул рядом с её кроватью. Я взял её руку обеими своими, и хотя она не возражала, она, казалось, была смущена тем, почему.— Я рад, что ты в порядке, Блейк. Я... я был так напуган тогда. — В этом нет необходимости. Я цела и невредима. Да, но всё могло бы очень легко сложиться по-другому. Я всё ещё помнил, как стоял на коленях над её телом, когда она сжимала кинжал, торчащий из правой груди. Я всё ещё мог вспомнить выражение её глаз, испуганных и осознающих свою судьбу, а также сокрушительное отчаяние, которое я испытал, когда был вынужден принять худшее решение в своей жизни. Я оставил её позади, чтобы продолжить сражение. Я оставил её, зная, что к тому времени, когда бой закончится, она вполне может быть мертва. Мне казалось, что я бросил её. Но я знал, что она не примет этого и не простит меня, если я это выскажу. Она назовёт меня дураком и укажет на то, что, оставаясь рядом с ней, ничего бы не добился, и как она могла бы ненавидеть меня ещё больше за то, что я позволяю другим страдать только для того, чтобы быть рядом с одной умирающей девушкой. В конце концов, мой выбор идти дальше и бороться был правильным, хотя бы потому, что это спасло её – но это не сделало решение менее мучительным, не заставило меня чувствовать себя меньшим ублюдком прямо сейчас. — Это всё равно не то, что я когда-либо хотел бы увидеть снова, — сказал я, поглаживая большими пальцами тыльную сторону ее руки. — Я думал, что потерял тебя. Я думал, ты мертва. Блейк вздохнула. — Я тоже так думала. Её слова вызвали затишье. На несколько мгновений воцарилась тишина. В конце концов, я осмелился нарушить его. — Тебя бы там не было, если бы не я. Ты вступила в Гильдию только для того, чтобы помочь мне. — Я присоединилась для собственной защиты, — возразила Блейк. — После того, как я помогла вам с ремонтом, я стала мишенью. — Это ложь, и ты это знаешь. Она не ответила. — Ты присоединилась, чтобы помочь мне… присматривать за мной. — У меня перехватило дыхание, когда она уставилась на меня, её глаза были такими же загадочными, как всегда. Было трудно продолжать, но после того, как я так долго нуждался в ответе, я заставил себя продолжить. — Ты делала это с самого начала. Ты спасла мне жизнь на Первом Квесте. Меня бы даже не было в Биконе, если бы не ты. — Ты тот, кто присматривал за мной, — сказала Блейк, отводя взгляд. — У меня не было намерения давать о себе знать, но ты выследил меня, чтобы вернуть мой метательный нож – и отдать мне мою долю денег за Беовульфа. — Ты помогла убить его, — указал я. — Ты сделала больше, чем я, а это значит, что ты заслуживала этого больше. — Дело не в этом. Ты всё ещё искал меня, а не наоборот. Ты продолжаешь говорить так, будто я изо всех сил старалась заботиться о тебе или что-то в этом роде. — Может быть, это потому, что у тебя есть... Глаза Блейк сузились. — У меня нет! — Даже после посвящения ты помогала мне много раз. Ты давала мне советы, ты сражалась с нами в Подземелье, ты рисковала своей жизнью вместе с нами. — Я извлекла выгоду из всего этого. Я попала в Подземелье задолго до того, как это смог сделать кто-либо другой. — Она застенчиво улыбнулась. — Что касается совета, я не могу не помнить, что ты не оставил бы меня в покое. Это никогда не было чем-то большим, чем это. — А как насчет Атласа? — спросил я. У неё не было ответа. — Атлас был глупой идеей, и ты ясно дала это понять. Я сбился со счета, сколько раз ты пыталась остановить меня от Квеста, а потом, когда я всё равно это сделал, появилась ты. — Тогда я не понял почему, и даже сейчас она повернула голову в сторону, закусив губу. — Ты чуть не умерла там, Блейк. Ты чуть не умерла из–за меня, и ты никогда не жаловалась на это — но когда мы оказались запертыми вместе в той хижине... — Я же просила тебя не говорить об этом! — Когда мы были заперты вместе в той хижине, — продолжил я, игнорируя её. — Всё было по-другому. Мы были на грани смерти, и ты, казалось, смирилась с этим. Ты не злилась на меня, и мне нравится думать, что мы оба раскрыли маленькие секреты из-за страха смерти. Было достаточно плохо осознавать, что я был непосредственно ответственен за твою близкую смерть там, и ещё хуже против Мерло — но это было совершенно новое дело. Ты вступила в Гильдию не для защиты себя. Ты присоединилась из-за меня. Блейк нахмурилась и отказывалась встретиться со мной взглядом. От кого-то другого это могло бы меня разозлить, но ей каким-то образом удалось выглядеть очаровательной… даже взволнованной. — Ты слишком много вникаешь в суть вещей, — сказала она уже не в первый раз. — Ты часто это делаешь. — Неужели? — Да. Может быть, я так и сделал. Трудно было сказать. Несмотря на это, моё сердце продолжало колотиться в груди. Я не отпустил её руку, а вместо этого встал рядом с её кроватью. Она настороженно посмотрела на меня, а затем опустила взгляд на свою руку, когда я сжал её крепче. — Ты много значишь для меня, Блейк. Даже несмотря на все те случаи, когда ты помогала или спасала мою жизнь, я ценю тебя как человека, которому я доверяю и о котором забочусь. Когда Уоттс ударил тебя кинжалом, я подумал, что моему миру приходит конец. — Я проглотил свой страх. — Я думаю, это заставило меня осознать некоторые вещи... — Например, что ты должен встать передо мной со своим щитом в следующий раз? — поддразнила она меня. Её слабая улыбка исчезла, когда моя рука обхватила её щеку, поворачивая её лицо к моему. Её взгляд метнулся к моей руке, затем к моему лицу и, наконец, немного ниже. Я проследил за линией её горла, когда она нервно сглотнула. — Нет, — сказал я. — Это заставило меня осознать, насколько всё здесь на самом деле хрупко. Ты всегда была неизменной с тех пор, как я прибыл в Бикон, и ты всегда казалась такой непобедимой, даже в Атласе. Видеть тебя в таком состоянии напомнило мне о том, насколько мы смертны на самом деле... и как я могу потерять всех в любой момент. Как я могу потерять тебя, — поправился я. — Это о тебе я думаю больше всего. — В твоих словах нет никакого смысла, — прошептала Блейк. Выражение её лица было спокойным, но голос звучал хрипло, почти напряженно. — Ты бредишь. Опять же, я могу добавить. Это ещё одна вещь, которую ты делаешь. — Ты склонна замечать многое из того, что я делаю, Блейк. — Не придавай этому значения. Я наклонился немного ближе. — Мне довольно трудно не... — Старайся усерднее. Я сделал паузу, мои губы были на расстоянии волоска от её губ. Мои глаза изучали её лицо, её рот, а затем поднимались по изящной дуге её щеки к жёлтым глазам. Я искал там разрешение, знак, согласие, что-нибудь, что могло бы подсказать мне, на правильном я пути или нет. Ничего не было, но и Блейк не сделала никакого движения, чтобы отстраниться. Её глаза переместились на мои губы, а затем снова вверх. — Не думаю, что хочу, — сказал я и прижался губами к её губам. Она была мягкой... до невозможности мягкой. Почти не было смысла в том, что губы, привыкшие говорить замечания, могут быть такими нежными, но это было так. Я наклонился ближе, наслаждаясь вкусом и ощущениями и вспоминая момент, наполненный страстью и огнём, запертый в хижине, окружённой полной противоположностью. Тогда она играла ведущую роль, а я был всего лишь жаждущим учеником. Теперь наши роли поменялись местами, и я не собирался допустить, чтобы всё закончилось так же. Мой большой палец коснулся её щеки, в то время как моя вторая рука — всё ещё сжимающая её — переместилась так, что наши пальцы переплелись. Я хотел держать глаза открытыми, но это оказалось невозможным. Они закрылись сами собой, и мой нос неуклюже столкнулся с её носом, когда я наклонил лицо в сторону. В голове у меня были планы. Я думал о том, как поцеловать её, как двигаться, что ей может понравиться. Все эти мысли улетучились, оставив после себя лишь инстинкт — инстинкт и отчаянное желание быть ближе к Убийце, сидящей передо мной. Когда я отстранился, я не мог удержаться, чтобы не поцеловать в последний раз её блестящую нижнюю губу. — Я люблю тебя... — Ты не можешь, — вздохнула она. — Ты — Рыцарь. — Мы действительно возвращаемся к этому снова, Блейк? — спросил я, поглаживая её лицо. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Да, я Рыцарь, и да, ты Убийца. Если нам придется вернуться к тому, как мало это меня волнует, мы застрянем здесь на несколько недель. — Я улыбнулся и снова наклонился к ней, осыпая её очередными поцелуями. — И в конечном итоге это ничего не изменит. Блейк сглотнула и отвела взгляд. Её лицо перекосилось, глаза метнулись к прикроватной тумбочке, но я уловил, как они мелькнули ещё раз или два. Я не был уверен, поняла ли она, что наши пальцы всё ещё сцеплены, но она не разжала их. — Ты идиот, но я думаю, это уже общеизвестно, — прошептала она. — Я не уверена, что ты понимаешь, к чему это приведет. Ничего хорошего из этого не выйдет. — Честно говоря, я планировал спросить, будешь ли ты моей девушкой. — Ты сумасшедший. — Это значит "нет"? Её губы сложились в тонкую линию. Я поцеловал её снова, и был вознагражден тем, что они расступились, чтобы принять меня. Мы боролись несколько бездыханных секунд, и это длилось бы дольше, если бы не мои лёгкие, которые почти сдались. Я ненавидел их за это. Грудь Блейк поднималась и опускалась, когда она делала глубокие вдохи. Её глаза были открыты, и она смотрела на меня тяжёлым взглядом. — Ты всегда навязываешься девушкам, слишком раненным, чтобы сопротивляться? — Ты не единственная, кто наблюдает за другими, Блейк. Когда тебе задают вопрос, на который ты не хочешь отвечать, ты пытаешься заставить меня смутиться. — Я ухмыльнулся. — Ты часто так делаешь. — По какой-то причине я почувствовал, что меня необычайно забавляет её взгляд. — Это твой выбор, Блейк. Я хочу, чтобы мы были чем-то большим, но если ты этого не хочешь, то всё, что тебе нужно сделать, это сказать об этом. Её губы сжались, и она отвела взгляд. — Я собираюсь поцеловать тебя снова, Блейк, — прошептал я, наклоняясь ближе. Несмотря на бешеный пульс, я сдерживался, наслаждаясь её дыханием на моем лице и понимая, насколько быстро оно меняется. — Если ты не хочешь этого, то просто скажи. Скажи мне остановиться, и я остановлюсь. Глаза Блейк снова переместились на мои и снова в сторону. Она ничего не сказала. — Это твой последний шанс, Блейк. — Я наклонился чуть дальше, моя рука снова коснулась её щеки. — Если я поцелую тебя в этот раз, не думаю, что смогу остановиться. — Я нервно улыбнулся. — Это может закончиться тем, что я буду любить тебя вечно. На этот раз её глаза остановились на моих, хотя бы потому, что я заполнил её зрение. Она сделала глубокий вдох и выдохнула, затем повторила его снова. Она облизала губы. — Последний шанс, Блейк. — Ты сказал, что другой был последним шансом... — Её глаза расширились, и она прижала свободную руку к губам. Её щеки стали темно-красными, и она яростно посмотрела на меня. Как будто это была моя вина. — Ты обманул... — Так и есть, — рассмеялся я и прижался лбом к её лбу. Моя рука отстранила её. — Но ты говорила. Значит ли это, что ты не хочешь этого? Её лицо потемнело, но она промолчала. Мне этого было достаточно, и я наклонился, чтобы ещё раз поймать свою Убийцу. Если её язык встретился с моим на полпути, я постарался не упоминать об этом. И если её язык проникал мимо моего в мой рот, это было прекрасно. А если её пальцы схватили мои волосы сзади, не давая мне отстраниться...? Ну, я был уверен, что она скажет, что я просто чересчур вникаю во всё это. Видимо, я часто так делал.