Он помнил всё

Безумный мир часто убивает. Но чаще это происходит с душой, а не с телом. Духовный мир разрушить сложнее, но именно это и делает процесс жизни. Потихоньку, начиная с эмоций, заканчивая мировосприятием. Чонин сидел на скамейке напротив широкой реки, где высокие ограждения по пояс, стоящие перед пропастью в конце тротуарной дороги моста, обеспечивали безопасность. На душе было странно: и хорошо, и погано одновременно. В этой поганости было что-то очень лёгкое, что двигало телом и мыслями. Облокотившись на спинку лавочки, парень положил ногу на ногу, пряча замерзшие руки в карманы коричневого пальто. Закат, наверное, одно из лучших явлений природы, которое Ян когда-либо наблюдал. Хоть в голове и блуждало много мыслей, они не давили и не напрягали светлую макушку. Обычно все размышления в таком положении состоят из далёких воспоминаний. И вот сейчас снова так. Снова в голове всплывали те моменты. Романтическая обстановка привела с собой вдохновение и некую трепетность в воздухе, словно аромат искусства вдруг кто-то распылил. Рука потянулась к небольшой кожаной сумке, нащупала блокнотик и ручку. Глаза устало закрылись, теперь нужно было за что-то ухватиться из своих мыслей. Вот оно. Нашёл. Кисть тут же задвигалась, быстро прописывая непонятные символы, похожие на буквы. Главное не забыть, а на подчерк сейчас все равно.

"Глаза, что светились когда-то так ярко, Словно я снова видел рассвет, Сейчас наполнены жалкой лишь грустью. Я помню тебя. Помню, мой свет..."

Дальше накатила грусть. Даже больше, наверное, тоска по былому. По очень хорошему прошлому, которое, увы, имеет плохой конец. Пшеничный волосы, что распадались в руках Чонина, были очень нежными. Веснушки, Ян уверен, выделялись больше всего на лице юноши, а глаза, о, эти прекрасные глаза и улыбка были самым ярким на свете. Но больше всего манил его голос. Низкий, бархатный, нежный и приятный голос, от звучания которого миллионы мурашек огромной волной прокатывались по телу, заставляя тяжело вздохнуть. Он был лучше всех. Он был лучшим моментом его жизни. Небольшая улыбка появилась на губах Яна, глаза, печально устремленные в закатное солнце, пытались вспомнить его лицо. Множество людей, проходивших мимо, не обращали внимания, убегая дальше, испаряясь, словно их и не было. Вечер приносил с собой и холод, и темноту, и моменты, оставшиеся в прошлом.

"... И та малая горсть воспоминаний о тебе Не делает мне хуже, То, что всплывает в моей голове..."

Делает что? Хороший вопрос Улыбка упала, а глаза разболелись. Видно, уже было слишком темно, чтобы писать что-то, но фонарь, включившийся прямо сверху, будто делал одолжение Чонину. И парень был благодарен.

"...отражает свет из лужи..."

Звучит странно, но это именно так. Нет лжи в этих стихотворных строчках, родившихся в голове Яна. Он любил писать, особенно о нем.

"...Твои глаза, что мерцали так ярко Даже в холодную зимнюю ночь, Больше не будут светиться так пылко, Отражая нашу бурную ночь..."

Плохая строчка. Чёрная ручка уже прочеркивает тонкую линию вдоль слов, но останавливается. Пусть будет, она тут тоже к месту.

"...И, помечтая о чем-то хорошем, В своей голове найду я тебя. Ты окружён светом, лучами и кошкой, Что, мяукнув, зовёт и меня..."

Солнце уже окончательно ушло за горизонт, очерняя небо. Чонин встал, дописываю последние строчки и убирая все в сумку.

"...А я приду. Приду, но чуть позже. А ты дождись меня, о, прошу....."

Холодный ветер проходил сквозь, унося грусть. Мимо проносились люди, дома, река и мост. Подойдя к небольшому холму, он остановился напротив могилы. Ли Феликс Вынув из сумки блокнот, парень вырвал из него лист со стихотворением, вкладывая наполовину в землю рядом с могилой. — Я люблю тебя. Пожалуйста, помни. Печаль окутала сердце, тоска и грусть разрывали его, сжигая до тла. Слезы, гадкие и горькие слезы оставляли шрамы на хрупкое теле юноши. Он не мог без своего луча солнца, он чувствовал, что скоро они вновь буду вместе.