Держаться за воздух

      - Кто?        - Я.       Он медленно открыл дверь. На пороге стояла Марина.        - Ты один? - требовательно спросила она.       - Проходи.       Даже если бы Олег был с кем-то, то в этот момент ответил бы то же самое: в глазах Нарочинской маячил безумный огонек.       Она быстро прошла в квартиру, кинула сумку на барную стойку и, оглядывая пространство, спросила:       - А где Куликов?       - Слушай, мать, он живет у меня, но не со мной. Где он шарится, я не знаю.       - Ладно, - безразлично кинула она, заворачивая в полотенце лед и прикладывая его к щеке.       Брагин резко развернул ее к себе лицом.        - Это что?               - Где?       - На бороде! - глаза его почернели.       - Скользко. Дороги не чистят. Поскользнулась, шарахнулась о лавку. Больно, а пожаловаться некому, подруг-то я всех разогнала, - ответила она с ядовитой усмешкой. - Была у меня одна, - неестественно эмоционально всплеснула она рукой, - да и та, Брагин, твоя любовница.       - Это он тебя ударил?       - Кто?       - Адрес, телефон, я ему...       - Слушай, куда ты лезешь?! Ты ему в морду дашь, а он тебя грохнет! Не дам я тебе ничего...       Договорить она не успела. Он резко притянул ее к себе и начал целовать. Под приятными, но сильными поцелуями ее тело начало оттаивать. Она соскучилась. Соскучилась по нему! Кто бы сказал об этом еще месяц назад, рассмеялась бы в лицо. А тут...        - Взрослая баба, а ведешь себя как идиотка, - прошептал Олег, прижимая ее к себе за плечи.       Его дыхание коснулось ее шеи, и Марина больше не смогла терпеть. Поцеловала его в губы, еще больше прижалась к нему. После холодной улицы и унизительной сцены с Хаевым, ей хотелось наконец почувствовать себя любимой, нужной. Олег ясно чувствовал это ее желание, его руки крепко обнимали ее, чуть массируя, бродили по спине и талии.       - Может, ты ему колеса проколешь? - выдохнула она, понимая, что еще чуть-чуть и слова станут лишними. А она хочет ему сказать все, что думает. Эта болтовня о Хаеве в пустоту. Марина совсем не о том собралась говорить. И сказала бы уже, если бы не горячее дыхание Брагина на шее, от которого подкашиваются колени.       - Дурочка, - добро усмехаясь, прошептал он.       Его движения становились настойчивее и требовательнее. Хотелось зарыться в него, такого большого, прыгнуть с головой в эту волну страсти и желания, всецело принадлежать ему и чтоб в голове ни одной мысли...        - Не надо было мне приходить, - еле произнесла она, чуть отстраняясь от его поцелуев.       - Надо было тебе навалять еще больше! - возмущенно промычал он.       И ведь он прав! Сама пришла, готова кинуться в его объятия, но почему-то медлит. Выжидает что ли? Чего выжидает?       - Ах ты, говнюк! - грубо усмехнувшись, тряхнула она его. Но он тут же прижал ее обратно к стене, не прекращая целовать. Руки скользили уже под водолазкой, вызывая приятное покалывание кожи.       - Зачем тогда пришла? - он посмотрел ей в глаза, перестав целовать. Однако, руки из-под одежды не убрал.       По спине прокатилась волна холода. Без его дыхания около уха воздух стал тяжелее и плотным слоем осел между ними, хоть ножом режь и прорубай дорогу от губ до губ. Марина заглянула в глаза Олега, неосознанно перевела взгляд на губы, но прошептала:       - До свидания..       Прошептала, потому что знала, что он ее остановит. Это была провокация. В голове пронеслась мысль: неужели у нее еще остались силы на то, чтобы играться? Ее желания сейчас предельно просты - быть рядом с ним как можно ближе - но до этого сказать то, чего еще ни разу не говорила она ему.       - Останься, - не дав ей даже сдвинуться с места, попросил Олег. Он аккуратно убрал волосы с ее лба, бережно гладя краснеющий синяк на щеке. В его движениях и взгляде сквозила нежность. Она окутывала Марину с ног до головы, путала мысли, не давала говорить. Ей хотелось только чувствовать. Чувствовать его.       - А зачем? - оторвавшись от поцелуя, выговорила наконец она. Что ж, если провоцировать, то до конца. Она должна понять, что творится в его голове. - Ты ж меня не любишь.       Олег смотрел на нее с удивлением и некоторым возмущением, не очень понимая, к чему она завела этот разговор.       - Ты же вообще никого не любишь, Брагин!.. - он хотел было возразить, но не успел, она продолжила: - Кроме этой своей... Ларисы Куликовой...       Олег накрыл ее лицо своей ладонью. Что она говорит, а, главное, зачем сейчас? Чего пытается добиться? Но это все ерунда, по сравнению с тем, как она не права. И Марина это поняла. Короткими быстрыми поцелуями стала покрывать его ладонь. Язык скользнул по большому пальцу. Она была похожа на дикую кошку, которая вдруг вспомнила, что может быть домашней.       Брагин моментально отреагировал на эти извинения. Руки скользнули вниз по бедрам, шуба упала на пол. Марина обхватила его за шею и целовала так, будто боялась, что он вот-вот исчезнет, растворится в этом наэлектризованном воздухе. Послышался легкий стон, и ее ноги оторвались от пола. С этого момента сильной и самодостаточной доктора Нарочинской больше не существовало, осталась хрупкая и полная нежности "Маришка". Но скоро и ее не станет, она растворится в нем. И вряд ли даже сознание зацепится за что-нибудь. Останется только держаться за воздух, чтобы окончательно не провалиться в сладкий сон, которого ей так не хватало с того самого момента, как они решили стать друзьями. Никакие из них друзья - слишком плотный воздух между, так и хочется расчистить дорогу от губ к губам...

**

Держаться за воздух,

За острые звезды,

Огромного неба

Коснуться рукой...

Держаться за воздух,

За острые звезды,

И там над землей

Дышать им с тобой...