Снег, зима, Тёмный Лорд и Рождество

      Первое       У Реддла ледяные ладони.       Ханна Эббот второй год в Хогвартсе, но Ханна привычно называется Доротеей Боунс; её _настоящего_ имени Пожиратели не знают.       Бывшие Пожиратели.       Тьфу, будущие.       То есть...       Тьфу!       Над Хогвартсом идёт снег; Ханна смотрит в небо — в небо, не затянутое дымами взрывов, в мирное небо, не разорванное войной.       Том Реддл смотрит на снег.       Том Редлл привык обходиться малым — в приюте, в Хогвартсе (в пище; он мало ест и до сих пор худ, хотя мог бы уже и отъесться за шесть-то лет, как шутит Антонин Долохов; в пище, но не в знаниях).       Долохов — тоже приличный дуэлянт; но слабей его, конечно.       Том Реддл смотрит на снег.       Том Марволо Реддл смотрит на снег.       Реддл смотрит на снег.       Снег белый и не запятнан сажей, не окровавлен взрывами, не...       И следами не истоптан.       Он мог бы быть истоптан, но стайку болтливых первокурсников прогнал ветер.       Неслучайный ветер, думает Боунс — тьфу, Ханна Эббот — и всё-таки прячет заледеневшие, уже не красные, а бледные от мороза руки в рукава мантии.       И улыбается Тому.       А с неба — идёт снег.       (26.09.2022, в 23:27)

Второе

      У Реддла ледяные ладони.       У Ханны – у Доротеи Боунс — тьфу, то есть у Ханны Эббот! – руки горячие.       – Ты что, огонёк проглотила? – шутил Антонин, когда она его схватила за руку после дуэли.       Она его тогда порядочно вываляла в снегу — и даже умудрилась задеть одним заклятьем. Не Тёмным, Тёмными она не кидалась.       Её тогда поздравляли все.       Даже сдержанный Абраксас.       Реддл смотрит, молчит. Ханна держит его руки, пытается согреть худые костистые ладони в своих, замёрзших; ей холоднее, чем было утром.       Намного холоднее.       И страшно.       ...Реддл держит руки спокойно и не отдёргивает. Предельный жест доверия: так ему точно уж не выхватить палочку.       Если кругом враги...       Если вдруг явятся враги...       Но Ханне не хочется думать о врагах, и она не думает.       Хотя это глупо – и опасно.       С другой стороны – а какие враги в Хогвартсе?..       Рассветный склон залит солнцем, и свет слепит глаза. На Рождество в школе – из всех семикурсников – остались только она и Реддл.       Кажется.       Абраксас уехал точно; Антонин вроде бы собирался уехать с ним. Так что если эти двое не разыграли их и вправду сели утром в поезд...       Разыгрывать Волдеморта вряд ли кто-то рискнёт.       Ей весело.       Очень, очень весело.       Споко'йно и весело.       — Боунс, — говорит Реддл ровным негромким голосом, — идём к Озеру.       У тебя руки холодные, отвечает Ханна, тебе надо согреться.       Если пойти к Озеру, ты заболеешь почти наверняка, думает она, но молчит. Реддла болеющим она ни разу видела.       Измученным – да.       Но не болеющим.       – Если на нас с тобой сейчас нападут, – говорит Реддл почти с насмешкой, – то мы два трупа.       Реальный Реддл так никогда бы не сказал, и Ханна весело улыбается в ответ.       Раз это сон, то можно говорить что угодно.        – Ты лучший дуэлянт всего курса, – говорит Ханна Эббот весело. – Так что ты – точно не труп.       И замирает.       Прозвучало зловеще.       Реддл смотрит на Озеро, чуть наклонив голову, и не показывает, что сердится.       Или... на самом деле не сердится.       Но серые тёмные глаза холодны.       -- Прости, – говорит Ханна негромко. Сжимает в правом рукаве палочку – так ей спокойней, от древка идёт слабое тепло, хотя на таком морозе дерево должно быть холодным, – ты вправду сражаешься лучше всего курса.       — Но ты-то нет.       У него вдруг серьёзнеет, бледнеет лицо; он стискивает её запястье — не больно, но крепко — и говорит:       - Тренировки, Боунс. Ты... снова забыла?..       И Ханна улыбается.       Совсем неуверенно улыбается на морозе.       – Не смейся, – предупреждает её Реддл. – А то ты застудишь горло и заболеешь.       Она смеётся, сжимая его руку.       Всё же смеётся.       А с неба — идёт снег.       (В 23:16, 26.09.2022; и в 17:50, 28.09.2022 – испортила.)