до утра

Для встречи в тот вечер повода долго не искали. Хэйдзо достаточно просто было родиться ровно двадцать лет назад, чтобы в нынешнем году он позвал на свой грустный праздник троих друзей. Казалось бы, второй десяток следовало отмечать с блеском и подходить к планированию шествия с особой серьёзностью, но парни не придумали ничего лучше, чем просто собраться дома с хорошей выпивкой и в не самой худшей компании. Сказитель по такому случаю даже согласился открыть одну из своих коллекционных бутылок виски, выдержкой в двадцать один год, хотя его пришлось уговаривать на это добрых несколько дней. Отмечали, к слову, тоже у него, потому как единогласно было принято, что его дом — самое подходящее для этого место. Кадзуха физически не мог привести толпу в общежитие, а Сяо отказался принимать у себя гостей. Сам Сиканоин же предпочитал шифроваться, поэтому до сих пор был единственным в компании, чьего адреса друзья не знали. Иногда, когда будущий детектив отсутствовал, парни могли предположить, что тот или живёт в общежитии, как и Кадзуха, или вообще где-то на свалке. А, может, парень, зная менталитет и характер своих друзей, не хотел, чтобы однажды кто-то из них выломил его дверь с ноги, когда самого Хэйдзо даже не было дома. Эта версия была самой популярной в компании. Сиканоин данный вопрос предпочитал вовсе не комментировать. Собрались парни только ближе к вечеру, так как практически весь день сам именинник был занят сторонними делами. Несмотря на то, что на календаре был самый разгар лета и каникулы добрались уже и до студентов, Хэйдзо был крайне ответственным молодым человеком, поэтому, пропуская пары, он обычно отвисал на каких-то курсах, вебинарах и прочей ерунде, и вообще-то поступал довольно-таки умно. — Спасибо большое, — зеленоглазый парень улыбается и принимает подарки от друзей, в частности от Кадзухи, который со счастливым выражением на лице вручает Хэйдзо самодельную открытку, над которой пропотел весь прошлый вечер. Каэдэхара любил дарить подарки немного больше, чем их получать. Он передаёт небольшой пакет в дополнение к своей поделке: внутри Сиканоин обнаруживает набор шариковых ручек. Почему-то с «Хэллоу Китти». — Других в магазине не оставалось, — чуть виноватым тоном произносит Каэдэхара и смущенно глядит на свой подарок. Он безусловно им гордился. В особенности блокнотом с котами, который он выбрал нарочно. Хэйдзо довольно улыбается — он рад любому подарку; парень ещё раз благодарит друга и слегка его обнимает. — Ну, давайте уже к столу, остывает же, — Куникудзуси поёрзал на диване, пытаясь не выражать своё недовольство в связи с контактом его парня и Хэйдзо. Кадзуха быстро оказался рядом с ним, приземлившись за небольшой кофейный столик. Он солнечно улыбнулся, как делал это обычно, и устроил голову на плече темноволосого. Как бы Сказитель не хотел бубнить в тот момент, подобное действие партнёра чуть поумерило его пыл. Факт, достойный огласки: на столе не было ничего такого, что могло бы остыть. Четыре стакана под виски, сама бутылка с выпивкой, какие-то мелкие закуски и пицца — уже давно застывшая, поэтому её это заявление тоже не касалось. Скарамучча ненароком заказал её на час раньше требуемого времени, посему к моменту сбора всех гостей она была уже холодной. — Ну, наливай, — Кадзуха готов был хлопать в ладоши, как малое дитя. — Тебе ничего крепче чая не положено, — объявил Куни, осторожно стукнув парня по носу. Тот недовольно скривился, но всё же противиться не стал. Он и сам-то не то чтобы очень любил пить, просто когда все выпивают, то почему он должен выделяться? Ответ один: потому что Сказитель запретил. И Каэдэхара во многом мог так оправдываться, особенно подобный злобный пёс в партнёрах помогал ему избежать встреч, на которые не очень хотелось идти. Хэйдзо подхватил коробку с пиццей со стола и отправился на кухню, чтобы придать блюду былую температуру. Сяо несколько секунд крутился в гостиной, делая вид, что очень чем-то занят. — Пойду помогу, надо посуду принести, — резко заявил он, подскочил с места и тоже направился на кухню. — С пакетом пошёл, — заметил Кадзуха, глядя парню вслед. — Ага, — Скарамучча разливал виски в три стакана, — Небось постеснялся при нас подарок вручать. — Чего стесняться? Я даже помогал ему с подарком, — светловолосый парень внимательно наблюдал за тем, как ёмкости наполняются. Он дождался, пока Сказитель оставил бутылку на полу возле ножки столика, чтобы перевернуться и уложить голову ему на коленки. — Может, к твоей открытке у него есть ещё какое-то дополнение, — предположил Куни, немного раздраженно глядя в сторону. Нет, ему очень нравилось каждое действие, подобное тому, которое Каэдэхара сделал сейчас, но разве он мог так просто это показать? — Спорим, они начнут встречаться? — Сяо слишком отстранённый, в своих чувствах он бы ни за что не признался, у него что-то вроде принципа: «По жизни я всегда буду один», а Хэйдзо… Не знаю, я иногда сомневаюсь в том, есть ли у него функция, отвечающая за чувства. Видел его? Думает, как бы не вылететь из университета, при этом не посещает пары, но отлично учится. Он только об учёбе и думает. — Ты слишком предвзято к нему относишься, — заметил Каэдэхара, — Думаешь, ты сильно похож на человека, который может влюбиться? Вообще нет. Но почему-то я лежу у тебя на коленях, а ты пытаешься играть с моими волосами. — Я не пытаюсь, — Куникудзуси цокнул языком и упёрся рукой в мягкую поверхность дивана. Ещё несколько мгновений назад он тянулся ею к шелковистым белым волосам. И даже если Сказитель где-то и соврал, в чем-то он всё равно был прав. Сяо на самом деле всегда был каким-то, будто не от мира сего и чтобы признаться в своих чувствах на горе должен был свистнуть рак. Не то чтобы он был каким-то неуверенным в себе, скорее, наоборот — излишняя уверенность заставила в голове засесть мысль: «Я отлично справлюсь со всем и когда я один, мне не нужна сторонняя помощь». Тем не менее темноволосый парень, пускай и с дрожью в коленях, но добрался до кухни, на которой как раз копошился именинник, и пристроился чуть в стороне. Он понимал, что таким своим внезапным появлением он вполне мог напугать Хэйдзо, особенно если так и продолжит беззвучно стоять у него за спиной, пока парень не повернётся и не испугается. — С днём рождения, — резко проронил он и всё равно сумел напугать приятеля. Сиканоин незаметно вздрогнул и с улыбкой повернулся. — Спасибо, — он заметил, что парень, кажется, был настроен на разговор, причём подготовка к этой беседе далась ему с большим трудом. Хэйдзо нажал кнопку на микроволновой печи и полностью развернулся к собеседнику. — Я подарок принёс, — и он какими-то механическими движениями протянул небольшой бумажный пакет Сиканоину. Хэйдзо радостно улыбнулся. Могло показаться, что от парня он ожидал подарка больше всего. Он даже принялся сию секунду его распаковывать, что не могло не вызвать очередную волну нервов. Разумеется, мгновенная реакция: «Что, если подарок не понравится?», «Что, если не поймёт?». — Кадзуха с открыткой помогал? — Сиканоин с умилением взглянул на треть всего подарка и принялся довольно рассматривать поделку. — Он только научил, я делал сам. Сяо внимательно следил за каждой секундой реакции парня на его подарок. В какой-то момент ему показалось, что ему очень даже нравится. В голове произошла раскадровка последней ночи: вот Алатус, с одиннадцати вечера сидящий за рабочим столом и упорно работающий над открыткой. Он несколько раз начинал заново — случайно рассыпал блёстки, надорвал бумагу, кусок скотча приклеился не туда, куда надо. Он даже перелазил на пол, чтобы создать себе больше рабочего пространства, поэтому если сейчас отправиться к нему домой, то в его комнате можно обнаружить рассыпанный глиттер по всему паркету, а кое-где носок может случайно прилипнуть к полу. — Очень милая вещь, спасибо большое, — Хэйдзо улыбнулся очень искренне и приложил поделку к груди, будто бы пытаясь оставить след от неё в самом сердце. В день рождения процент произнесения слова «спасибо» резко подскакивал вверх, а синонимов для него критически недоставало. Сиканоин перешёл к следующему подарку в пакете: это была небольшая упаковка с его любимым чаем, что было весьма примечательно. К тому же кофе зеленоглазый именинник на дух не переносил. Он вновь поблагодарил приятеля и отставил упаковку в сторону, потянувшись за последним предметом. Сяо заметно занервничал, когда из пакета показалась обложка книги. — Твоя любимая? — Сиканоин убрал пакет. — Одна из, — парень закивал головой. Книга выглядела поношенной и по ней было заметно, что её явно перечитывали далеко не один раз. Обложка была надорвана в некоторых местах, а среди страниц встречались те, у которых был загнут уголок. Хэйдзо пролистал всю книгу одним движением, замечая внутри изредка встречающиеся отметки цветным маркером. Такие подарки были пропитаны особой ценностью. Казалось, что человек вместе с подобными вещами отрывает частичку себя. — Уверен, что хочешь подарить её мне? Мне кажется, она очень для тебя дорога, — Сиканоин держал книгу с особой осторожностью. — Я её уже наизусть знаю, — Сяо неловко улыбнулся и в спешке отвернулся, когда случайно встретился взглядом с парнем. Нет, это ничуть не проявление неуверенности в себе. Просто нервы сдают. — Я обязательно прочитаю, — Сиканоин отложил на кухонную тумбу всё содержимое пакета и сделал шаг навстречу Сяо, обнимая его. — Я отнесу тарелки, пицца, наверное, уже перегрелась… — темноволосый осторожно обнял именинника в ответ, но довольно быстро отстранился. Он подхватил со стола подготовленные тарелки и пулей улетел в гостиную, где ожидали Кадзуха со Сказителем и выпивка. — А чайник вы поставили? — послышался голос с дивана, и Сяо увидел, как Кадзуха подхватился с места. — Ну нет! Я хочу нормально выпить с вами! — возмутился он; для него это скорее было о крутизне и о каком-то социальном статусе: я пью, значит, я крут. Хотя, на самом деле, ему правда не хотелось ничего, кроме чая или какао. — Нос не дорос, — Куникудзуси потянул парня на себя, и тот снова плюхнулся ему на колени. Сяо расставил тарелки на столе и включил телевизор, стоящий напротив дивана. Он краем глаза наблюдал за парочкой, а потом кинул взгляд в сторону прохода на кухню. Сиканоин всё ещё крутился там. — Добавил что-то к подарку? — спросил Кадзуха, взглянув на парня. За несколько дней до этого Алатус обратился к светловолосому парню за помощью, попросив о маленькой просьбе: научить его делать красивые самодельные открытки. — Да так, книжку и упаковку чая, — отмахнулся Сяо, приземлившись на пуфик с другой стороны стола. — Что за книжка? — спросил Сказитель, к слову, подаривший выпивку. Его настолько долго пришлось уговаривать поделиться угощением в честь дня рождения, что единственным способом заставить его согласиться было засчитать алкоголь за подарок. — Это не так важно. Каэдэхара и Скарамучча перекинулись сомнительными взглядами и вновь посмотрели на темноволосого парня. Тот, как ни в чём не бывало, потянулся за стеклянной бутылкой и принялся разливать напиток по стаканам. Не хватало только льда. — Сходишь за льдом, Зузу? Заодно выбери себе чай, — Куни словно прочитал мысли приятеля и вдобавок невзначай избавился от посторонних. — Окей, — светловолосый парень подхватился с места, легко мазнул губами по щеке Сказителя и умчался на кухню. Скарамучча машинально скривился, будто бы ему это не нравилось , а после тут же обратил всё свое внимание на Сяо, сидящего напротив. — Так что за книжка? — он повторил свой вопрос. — Это правда не имеет значения, — парень замотал головой в стороны и потянулся за стаканом, хотя пить ещё было рано — за столом было только двое. — Оставил что-то в книге, да? — Сказитель слегка ухмыльнулся, подпирая голову кулаком и упираясь локтями в стол. — Мало кто читает книги, которые им дарят на праздники, потому что это то, что выбирают по своему вкусу, — Сяо скрестил руки на груди и опустил веки, — Если он не прочитает, от этого мало что изменится, я просто… — Просто не узнаешь, взаимны ли твои чувства и будешь дальше с завистью смотреть на то, как мы с Кадзухой просто существуем, верно? — Эй! — темноволосый внезапно напрягся и едва не подорвался с места, он сжал кулаки, но долго не бушевал: к сожалению, всё сказанное Скарамуччей было чистой воды правдой. — Вы и тут уже вздумали ссориться? Я понимаю, что это твой дом и твои правила, но хотя бы не в мой день рождения, — Хэйдзо появился в комнате с тарелкой, на которую он аккуратно выложил пиццу. Единственными конфликтными персонами в компании были Сяо и Скарамучча, которые нарывались на спор не только друг с другом, но и с каждым незнакомым человеком, который стоял у них на пути. Кадзуха в целом на дух не переносил крики и повышение голоса, а Сиканоин предпочитал решать любые разногласия путём дипломатии. Следом за именинником в комнате образовался и светловолосый парень. Он вприпрыжку нёс в руках небольшую ёмкость со льдом. Сяо со Сказителем напоследок перекинулись многозначительными взглядами, а следующим действием Куни было то, что он откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу. — Давайте уже наконец-то сядем и выпьем, весь день ждали из-за твоих курсов дурацких, — начал возмущаться Скарамучча, будто он не участвовал ни в каком диалоге несколько мгновений назад. — Чайник ещё не закипел, — Сиканоин приземлил тарелку с угощением посреди стола и сам сел на пуфик около Сяо. — Пусть выпьет один стакан, — Алатус вступился за светловолосого парня, — Ты его прямо как мать опекаешь. Сомневаюсь, что он пьянеет сразу после того, как учуял рядом запах алкоголя. — Видимо, сегодня нам предстоит это выяснить, — Куникудзуси взглянул на своего парня и, наконец, чуть смягчился в своих словах и действиях. Четвёртый стакан так же был наполнен выдержанной выпивкой. — За именинника! — толкать длинные тосты нынче уже было не в моде. Кадзуха сделал первый глоток и недовольно скривился. Хоть вкус у напитка и был сладкий и даже отдавал ванилью в какой-то мере, для парня он оказался слишком крепкий. Когда все принялись есть, он побежал на кухню, чтобы быстрее заварить себе чай в свою излюбленную кружку с котами, которая уже давно поселилась на кухне у Скарамуччи. Каэдэхара оставил так много вещей в квартире парня, что тому каждый раз приходилось задумываться, не переедет ли Кадзуха к нему, когда в следующий раз оставит какую-то мелочь в чужой квартире. Но если честно, он довольно часто размышлял над тем, что вообще держит светловолосого в затхлом общежитии, когда ему никто не запрещает жить в комфортной квартире. — Ну, прекрати притворяться, что ты напился чаем, — Сказитель слегка оттолкнул от себя парня, пока тот баловался. К слову, о стадиях опьянения. Каэдэхара выпил такое количество чая, что один несчастный глоток виски на фоне десятка чашек ароматного напитка просто меркнул. Светловолосый в самом деле был практически полностью трезв, но играть в пьяного ему нравилось, как малому дитя, которому вручили бокал с водой. Куникудзуси, кажется, вовсе не умел пьянеть. Словно частичка в его организме, отвечающая за состояние нетрезвости, отсутствовала. По нему нельзя было сказать, что он выпил больше всех. Хотя он выпил больше всех. Хэйдзо старался пить понемногу, впрочем, пьянеть сильно он тоже не умел. Правильнее будет сказать, что он не умел напиваться. Сиканоин точно знал свою меру и когда чувствовал что-то неладное, то отодвигал выпивку в сторону. Пить парень мог продолжить только тогда, когда убедится в том, что его состояние возвратилось к норме, а иногда и вовсе продолжает наслаждаться простым соком или колой. С ним в компании было весело и без алкоголя. Первое место в списке занимал Сяо, который, как сам же и говорил несколько часов назад, вполне мог опьянеть от одного запаха выпивки. Хотя раз на раз не приходится: иногда парень так сильно уставал на учёбе и дополнительной подработке, что довольно быстро находил отдушину в паре бокальчиков, а иногда мог пропустить всего стакан-два и завязать на ближайшие несколько недель. Но в этот раз судьба играла против него, а, может, как раз наоборот. — Давай выпьем на брудершафт! — Кадзуха довольно прыгал на диване и продолжал доставать темноволосого парня. — Прекрати, ты не пьян, — Скарамуччу на самом деле немного забавляло состояние Каэдэхары, он не то чтобы выдавал эту реплику с раздражением, скорее, с ноткой веселья, просто считать её было довольно тяжело. — Да, давай выпьем на брудершафт! — Сяо размахнул стаканом с виски и с широкой улыбкой уставился на именинника. На несколько секунд повисло неловкое молчание, суть которого не уловили только Кадзуха и сам Сяо — автор тишины. Паузу разрезала только глупая музыка из рекламы по телевизору. Скарамучча смотрел на друга, едва приоткрыв рот, а Сиканоин и вовсе застыл в одной позе. — Кто-кто, а ты правда пьян, — с небольшой задержкой выдал он, — Наверное, тебе уже хватит на сегодня, — Хэйдзо попытался забрать стакан у темноволосого, но тот продолжал настаивать на своём. — Не хочешь со мной пить? — Алатус произнёс это, словно какую-то насмешку, и ухмыльнулся, задирая голову. — Мы весь вечер пьём вместе, — Сиканоин мягко улыбнулся, стараясь переубедить собеседника. — Но не на брудершафт! Именинник несколько раз моргнул в замешательстве, а после взглянул на других двоих гостей. Те смотрели на него с точно таким же удивлением в глазах, а Куни даже незаметно указал пальцем в сторону двери, как бы спрашивая: «Нам выйти?». Сиканоин мотнул головой. — Хорошо, выпьем, — согласился он, хотя и не был до конца уверен в том, что Сяо осведомлен о правилах такого «ритуала» при гулянке. Сказитель с опаской взглянул на двух парней и потянулся за бутылкой виски. Он разлил напиток в два стакана, несмотря на то, что до этого всегда наливал Сяо. Кадзуха молчаливо наблюдал за каждым действием парня, даже внезапно перестав притворяться пьяным. Он был главным фанатом их парочки и неоднократно спорил с Куни о том, что когда-то они всё же начнут встречаться. Кажется, о правилах во время того, как два человека пьют на брудершафт, в этой компании не был осведомлён только Алатус. Парни одновременно подняли стаканы с поверхности стола: Сяо задорно смотрел на приятеля, придвигаясь чуть ближе, Хэйдзо же глядел на него в ответ немного настороженно. Переплетая руки в незамысловатом узле, темноволосый парень закрыл глаза и, не задумываясь, стал пить. Именинник слегка повременил и вскоре тоже сделал первый глоток. Всё это проходило в гробовой тишине и сопровождалось только неясными звуками со стороны телевизора. Не было привычных криков для подобных мероприятий, никто не визжал «До дна!» или «Пей, пей, пей, пей!». Куникудзуси и Кадзуха молча наблюдали за парочкой, будто пришли в зоопарк. — А мы точно… — Пойдём покурим, Зузу, — Сказитель перебил парня, когда ещё двое присутствующих опустошили стаканы и неспешно возвратили их на стол. — Но я не курю, — Кадзуха нахмурился и взглянул на парня: Сказитель абсолютно точно знал, что светловолосый не курит, потому как был тем самым человеком, который запрещал ему прикасаться к сигаретам. Хотя когда-то Каэдэхара просил научить его. — Я говорю, идём покурим, — настоял Скарамучча, почти успевая сделать всё вовремя, но вот неудача. Хэйдзо привык быть честным в отношении всего, поэтому и в этом славном обряде он тоже не стал мухлевать. Как только пустые стаканы были на журнальном столике, а лицо Сяо светилось довольной улыбкой, Сиканоин шумно выдохнул, придвинулся немного ближе и, устроив обе ладошки на бледных щеках, убедился в желаемой реакции парня и только после коснулся чужих губ своими. Дословное определение понятия «пить на брудершафт» из википедии: «Пить на брудершафт — закреплять дружбу особым застольным обрядом, по которому два его участника одновременно выпивают содержимое своих рюмок, например, вино, с переплетенными в локтях руками. После чего, чаще всего, целуются». И Хэйдзо на девяносто девять процентов был уверен в том, что Сяо не знал о последнем предложении в обозначении данного понятия. Потому и реакция его была оправданной. Сиканоин осторожно удерживает лицо парня близь себя. Он мягко двигает губами, и Сяо, пускай и в состоянии лёгкого шока, но всё же охотно поддаётся. Более того, ему хватает всего несколько секунд для того, чтобы перехватить инициативу в свои руки и придать процессу немного огонька. Бежать было уже поздно, Куни сумел только закрыть глаза светловолосому парню, будто бы это могло остановить его от просмотра сцены его мечты. Сяо нажимает чуть сильнее, скользит кончиком языка по чужим губам и вот уже он тот, кто удерживает Хэйдзо рядом с собой, не наоборот. Во рту отдаёт послевкусие виски, Сяо плохо понимает, передалось ли это ему от партнёра, либо он столько выпил. На губах остается сладкое ощущение фруктов и ванили, и парень с удовольствием распробует всё по отдельности. Распробовал бы, если бы не вспомнил, где находится. Темноволосый бережно прикусывает чужие уста, а когда слышит приглушенный короткий стон, тут же отрывается, немного испуганно глядя на Хэйдзо. Кажется, Сяо никогда не трезвел с такой скоростью. Сиканоину казалось, что парень начнёт извиняться через несколько секунд и заставить его замолчать будет очень сложно. — Будь моим, — неожиданно выдаёт Сяо, чем вводит в ступор всех присутствующих. Ко всему прочему, фраза звучит очень неординарно. Хэйдзо вполне можно было описать как парня, который пользовался популярностью у девушек, потому он слышал достаточно предложений встречаться в своей жизни. «Луна сегодня красивая?» — самое оригинальное, на что ему приходилось выдавать отказ, но, увы, всё это было не более, чем просто влияние интернета. Фраза «Давай встречаться» всегда была наиболее распространенной, но выглядела крайне посреднической. — Ты пьян, — выдает зеленоглазый парень, не отводя взгляда от собеседника. — Идём-идём, самое время научить тебя курить, — Сказитель хватает Кадзуху за запястье и тянет за собой в сторону балкона, не принимая сопротивления. Каэдэхара что-то недовольно бормочет некоторое время, но всё же следует за парнем. В комнате остаются двое. — Ты слишком много выпил, тебе надо отоспаться, — Сиканоин встаёт с пуфика и приземляется на корточки рядом с темноволосым, — Голова болит? Может, попросишь Куни остаться на ночь? — он тянется рукой к парню, кажется, чтобы померить температуру. Сяо глядит на него едва сверху, но, несмотря на своё нетрезвое состояние, реагирует довольно быстро и хватается за чужую ладошку. Он немного тянет Хэйдзо к себе, а его руку располагает на собственной щеке. — С тобой говорю я, а не виски, — Сяо устало опустил веки и прильнул к ладони, словно кот, начиная мягко тереться. — Но если бы не виски, ты бы этого не сказал, — Хэйдзо не противится, но смотрит на парня словно с какой-то жалостью. — Так, может, это о смелости, а не о пьяном состоянии? — Сяо оставляет глаза в полуопущенном состоянии и практически не моргает, пока смотрит на собеседника. Он выглядел чертовски умиротворённым, но в то же время будто бы собирался расплакаться. — Если я попрошу тебя повторить это завтра утром, ты сможешь? — парень неосознанно стал мягко скользить подушечкой большого пальца по ледяной коже щёк; Сяо уже не держал его так крепко, но и Сиканоин не выглядел так, будто бы собирался отстраниться. — Смогу, — твёрдо ответил темноволосый. — Тогда тебе лучше отправиться спать прямо сейчас, — Хэйдзо с небольшими сомнениями, но приподнимается чуть выше и мягко целует парня в лоб, — Куни не будет против, я более, чем уверен, — парень поворачивается в сторону балкона и замечает, как Сказитель и Кадзуха резко отворачиваются в сторону улицы и делают вид, что стояли так и до этого, — Я спрошу. — Останься. — Дурак, я не ухожу, — Сиканоин взъерошил чужие тёмные волосы и поднялся на ноги, шагая в сторону балкона. Постучав в стекло, Скарамучча обернулся, продолжая играть сцену, будто бы не наблюдал за их диалогом. Парни перекинулись парой слов и вернулись в комнату все вместе. Сяо затуманенным взглядом смотрит на всех троих. Возможно, он даже не вспомнит произошедшего утром, а, возможно, будет очень сильно жалеть. Он жмурится и трёт переносицу. Кадзуха начал суетиться и бегать из комнаты в комнату, вскоре возвращаясь в гостиную с подушкой и одеялом. — Ложись, сегодня переночуешь тут, — Хэйдзо осторожно коснулся плеча парня и тот дрогнул, покидая мир своих мыслей. Теперь диван больше походил на спальное место и Сяо охотно провалился в сон, только его голова коснулась подушки. Его не тревожил шум посуды, которую парни уносили на кухню, ему не мешал работающий телевизор. Он не знал, когда выключили свет и не слышал, когда Кадзуха с Куникудзуси отправились спать. Если быть честным до конца, то он не имел даже приблизительного понятия о том, во сколько сам уснул, да и когда проснулся тоже. Пробуждение далось с трудом, голова норовила взорваться, а всё тело одолевала противная ломка. Сяо не смог вспомнить, где оставил свой телефон прошлым вечером, а часов поблизости нигде не было. Он слегка приподнялся на локтях и попытался осмотреться вокруг. Хэйдзо, вероятно, уехал вчера на такси, как и собирался, а Каэдэхара и Сказитель ещё спали. Видимо, было не так поздно. — Начало первого, — Сяо дёрнулся и даже издал короткий звук испуга, оборачиваясь на голос. Сиканоин сидел на другом конце дивана и мягко улыбался, — Может, поспишь ещё? — Голова трещит, — парень нахмурился и сел на диване, — Где спал ты? — он внезапно осознал, что в квартире больше не было спальных мест. Неужели Сиканоин всю ночь просидел с ним? — Я не спал, — Хэйдзо поднимается с дивана, и Сяо наблюдает за каждым его движением, обнаружив, что тот оставил после себя на диване подаренную им книгу — читал всю ночь? Зеленоглазый парень не отошёл далеко — он сделал несколько шагов ближе к отдыхающему на диване и присел на пол рядом с ним. Сяо закопошился. — Не сиди на полу, я подвинусь… — парень почти успел закончить предложение, если бы не Хэйдзо, что заставил его умолкнуть собственными губами. Сяо несколько следующих секунд шокировано смотрит на то, как мягкая фарфоровая кожа оказывается непозволительно близко к нему, как пушистые ресницы слегка дрожат. Он хочет двинуться, чтобы убедиться в том, что он в самом деле уже проснулся, но не позволяет себе. Алатус дрожащей рукой касается тёплой щеки и пытается угомонить колотящееся сердце. Хэйдзо тепло улыбается в поцелуй и медленно отстраняется. Наблюдать за реакцией Сяо смешно: от парня, который прошлым вечером был в шаге от того, чтобы сделать предложение или затащить Сиканоина в постель, не осталось ничего. Он слегка покраснел и, кажется, собирался что-то сказать, ведь забыть прошлый вечер так и не удалось. Он моргнул пару раз, сделал глубокий вдох, приоткрыл рот и вновь взглянул на книгу. — Ты… прочитал? Хэйдзо кивнул. — Полностью? Он снова кивнул и поспешил заговорить прежде, чем это сделает темноволосый парень. — «Я тебя люблю. Ты не против быть моим?». — процитировал он, стараясь как можно больше походить голосом на Сяо. Тот смотрел на него в ответ, наверняка мечтая провалиться сквозь землю. Безусловно, когда он выделял в книге зелёным маркером каждое из произнесённых Сиканоином слово, он знал, что за этим последует какой-то диалог. Возможно, такой, который вести будет довольно трудно. Но он никак не надеялся на то, что Хэйдзо прочитает книгу в тот же день, вернее, ночь. Сяо молча смотрит на него с какой-то жалостью в глазах, ведь не знает, надо ли ему что-то отвечать. — Прости, — внутри всё сжалось и парень еле сдержался от того, чтобы не сорваться с места и не убежать в другую комнату, другой город или другую страну, — Я не брал с собой книг, чтобы ответить тебе в такой же красивой манере, потому, надеюсь, ты не против? — он выждал несколько секунд, — Мне стоило сказать это раньше, но я никогда бы не подумал о том, что у тебя тоже есть чувства. — Только не говори это просто, чтобы я не расстраивался, — Сяо упал лицом в подушку, потому голос его звучал приглушенным. В голове эхом отбивалось слово «тоже». — Ты расстроишься, если я скажу, что хотел бы быть твоим? Ситуация очень напоминает вещание новостей в прямом эфире. Сказанное Хэйдзо доходит до Сяо с небольшой задержкой и он отрывается от подушки только через добрых десять-пятнадцать секунд. Кажется, у него даже прошла головная боль — что-то соизмеримое с тем, как вчера он моментально протрезвел на несколько секунд. — Повторишь то, что говорил вечером? — Хэйдзо сново ухмылялся, — Ты обещал, что сможешь. — Будь моим, — Сяо решил произнести это как можно быстрее, нежели мучиться какое-то время, чтобы точно так же проронить несчастные два слова. Решение Сиканоина ему уже было ясно, но он — привыкший только мечтать о возможности держаться за руку и обниматься уже по-другому, теперь был самую малость сбит с толку. — Тебе стоило напиться раньше, — зеленоглазый парень улыбается и вновь тянется ближе. — Что я и говорил, — довольно мурлычет Кадзуха, глядя на парней издали в дверном проёме. — Это бы случилось рано или поздно, но больше не нужно таких жертв только ради того, чтобы какие-то придурки наконец-то признали свои чувства, — Куни скрестил руки на груди и опёрся о дверной косяк, наблюдая за тем, как парни в его гостиной целуются. — Жертвами ты называешь бутылку виски? — светловолосый тихо рассмеялся, за что тут же оказался подхваченным на руки. Сказитель утащил его обратно в кровать, но исключительно ради наказания щекоткой.