Холод. Ветер обдувал лицо, хоть
меховая накидка, чуть ли не до земли, спасала от переохлаждения.Путь от Фолкрита до Данстара занял
полдня быстрой езды на коне. Цицерон совершил нападение на Астрид и тяжело ранил, защищавшего её Визару. Предположительно укрылся в Данстарском убежище.«Чего ему не сидится, спросите вы? А
всё потому, что Астрид и Арнбьорн говорили про отказ от давних традиций поклонения.»Где Арнбьорн, я в душе не ведаю.
Сама Астрид сказала, что он пошёл за Хранителем.Но… когда я читал дневники
Цицерона, я был крайне удивлён. Но они очень хорошо рассказывали жизнь Хранителя, а также и самого Тёмного Братства.Некоторые моменты из дневников у
меня аж из памяти не вылезают.25 день месяца Утренней звезды, 4Э 189
К счастью, Раша пообещал мне напоследок ещё один контракт, прежде чем я вступлю в свою новую должность.
30 день месяца Утренней звезды, 4Э 189 Шут мёртв. Мой последний контракт выполнен. Ах, как он хохотал и хохотал. Пока не замолк.
4 день месяца Высокого солнца, 4Э 189 Как давно я не использовал свой клинок. Как давно не спасал души. Но теперь я Хранитель. Я больше не забираю. Мне приятно вспомнить время, проведённое с шутом. Его хохот, его крики, его жалкие мольбы. А затем, когда дело приблизилось к концу, снова его хохот. Весел в жизни, весел в смерти. Для меня было честью знать его.
Это ощущалось, будто он свихнулся и
просто принял личину шута на себя. Может ли это быть из-за…3 день месяца Первого зерна, 4Э 190 Я слышу его. Глубже и глубже. Громче и громче. Как он разрывает тишину подобно грому в тихий вечер. Хохот.
4 день месяца Первого зерна, 4Э 190 Хохот, хохот, хохот, хохот! Это шут! Голос из Бездны — на радость бедному Цицерону! Я принимаю твой дар, дражайшая Мать Ночи. Спасибо тебе за хохот. Спасибо тебе за друга.
…из-за Матери Ночи?21 день месяца Заката солнца, 4Э 192 Цицерон мёртв! Цицерон рождён!
Хохот наполнил меня, наполнил меня всего.
Я — хохот. Я — шут. Душа, что столь долго служила моим постоянным спутником, окончательно и навсегда прорвалась через завесу Бездны. Теперь она во мне. Она — это я.
Мир больше не увидит Цицерона-человека. Поприветствуем Цицерона, Джокера Червей — воплощение хохота!
Похоже, что да. Но мне по прежнему
его жалко. Это странное чувство, так как он просто обычный безумец. Но мне жаль. Жаль, что Мать не удостоила его словами, хоть и сама благодарственно и почтительно к нему относилась.Это была реальность. А она обычно жестока.
Направление мне дали чёткое,
поэтому я быстро пришёл, уже от Данстара к самому убежищу, где похоже раненый Арнбьорн ждал подмогу.— Можно было догадаться, что
Астрид пришлёт тебя. — прокряхтел вервольф. — Ты… сильно ранен. — Правда, что ли? Ха-ха-ха-ха-ха!«Я конечно всё понимаю, но только
не это. Человек-анекдот, похлеще Цицерона. Ладно. Как-то чёрно, не находишь, Арнбьорн?»Я всегда думал, вместо того, чтобы
говорить.Многие этого не осознают, но мне
действительно легче слушать. Может, мне это подходит, как Слышащему? Может, это было определено судьбой?— Маленький шут умеет ножиком
махать, но и я тоже не промах! И ускакал в старое убежище, я б пошёл, но пароля не знаю. —…Я знаю пароль. — Я его кстати тоже порвал. Практически наверняка пробил артерию.«Что?»
Удивление, смешанное со страхом за
жизнь другого человека… уже давно ставшего собратом.Я был из тех людей, которым Тёмное
Братство стало семьёй. Ничего не осталось у меня, родителей убили, а никаких родственников нет. И вот скитался много лет. Да нашёл я, слава Ситису, Братство! Все были в это непростое время мне рады. Я с ними дружил и любил, отвечали мне тем же. С лёгкостью находил с братьями и сёстрами общий язык. Все мы старались делать работу часто и качественно. Цицерону, как и всем, я был рад. Сделаешь добро оно прилетит в ответ? В моём убеждении да.Хоть я и был наёмным убийцей, но
не таким аморальным, для меня эта работа, была лишь заработком. Ведь любая работа лучше, чем совсем ничего.Да и кстати. Цицерона я уже видел,
поэтому и он тоже меня узнал. В прошлый раз мы разошлись на приятной ноте, и в этот раз в убежище мы хорошо поговорили. Мне он понравился.— Арнбьорн, давай я перевяжу твои
раны. — Ох, «Слышащий», хорошо.«Опять насмехается, а ведь он, почти
что при смерти!»Я быстро перевязал его и отдал пару
лечащих зелий, а также одну из накидок. —…Спасибо, брат. Он впервые меня так называл.— Не за что. — сказал я, сняв маску, и
улыбнулся.— Даже не знал, что кроме кинжала,
ты ещё и в врачи отдаёшься. — Ну, надо всё же таких как вы спасать. — Ты спасёшь шута? —…Посмотрим.— Послушай. Я прекрасно знаю, что у
тебя слишком доброе сердце, чтобы сделать приказ Астрид. Я ей не скажу.— Хорошо. Спасибо тебе… брат.
Если его так тяжело ранили, я не хочу,
чтобы мои братья. Раз так, то нужно поторопиться. — Что есть величайшая иллюзия жизни?— Невинность, брат мой. — произнёс я
непреклонным голосом, хоть в моей голове был рой мыслей. — Добро пожаловать домой.«Не знаю почему, но мне всегда
нравилось пародировать этот голос двери.»Я медленно вошёл в проём двери,
осматриваясь.И тут услышал голос Цицерона,
разносящийся эхом по всему убежищу: — Слышащий? Это ты? О, я знал, что ты придёшь. Пришлите лучших, чтобы сокрушить лучших. Астрид знала, что её глупый волк не убьёт хитрого Цицерона.Дальше я не вслушивался, но
чувствовал, что голос становился тише, а болезненные хрипы и кряхтения издавались чаще.Просто бежал по кровавым следам и
старался ориентироваться, как можно быстрее.— Если тебя утешит, мне немного
неловко из-за Визары. Тупой ящер просто попался под руку! Но прошу, скажи, что этот неуклюжий пёс истёк кровью.И наконец-то я увидел самого
обладателя «Ораторского голоса».— Вот и кончается спектакль. Занавес.
— прохрипел Цицерон. — Я попался! Я сдаюсь! Ха-ха-ха-ха!Он был в весьма «скудном состоянии»,
конечно это мягко сказано. Рана была прямо проходила полосой по всему животу, а сама кровь, смешалась с снегом, из-за ужасной погоды.«Если я продрог до костей, в
хорошей одежде, да и ещё с меховой накидкой, то как он выдержал этот долгий и непростой путь?»Я просто сохранил молчание.
Не хочу от себя слышать глупых
разговоров про это, хоть мне нравилось, когда другие мололи чепуху, неважно какую, меня это забавляло.— О, предпочитаешь слушать, да?
Конечно, конечно! Слышащий слышит! Шутка! Смешная шутка! Дошло.«Ха-ха, как смешно, ему нужно скорее
помочь.» — Привстать можешь?— Ох, наверное да… — он попытался
облокотиться, но не особо то получалось. — И всё-таки нет. — произнёс Цицерон на вздохе. В голосе его читалась некая безысходность, а также полное смирение. — Давай помогу.Я усадил его так, чтобы было легче
перевязывать раны.— Так, Слышащий… ты не убьёшь меня?
— с неподдельным интересом и страхом спросил Цицерон.— Нет, сейчас тебя нужно подлатать.
Ишь что учудил.— Д-да, каюсь, сейчас мне стыдно…
Извини. Похоже он и вправду раскаялся.«Так… вспоминаем чему меня учили.
Двенадцать правил…»Уметь то, чему обычно не обучают
наёмников — лечение. Надо сказать должное, Бабетта очень хорошо и доходчиво объясняет, она для меня наставник, хоть и с первого взгляда не скажешь, но она умна во многих сферах. И преуспела в большинстве из них. Я как смог, но всё-таки обработал рану.Резко холодный свет озарил наши
лица, такой же холодный, как и ветер здесь.Лёгким движением я направил через
руки целительную энергию, которая окутала нас. Это было Высшее лечение. Не зря, у меня главная школа, это —школа Восстановления.— В-всё? — неверяще тихо произнёс
Цицерон.— Нет, рану еще нужно перевязать. А
сейчас… — я быстро начинаю рыться в рюкзаке. —Держи зелье.Перебинтовываю сверху вниз,
накладывая каждый слой через другой, на процентов тридцать. После этого разрезал край и завязал бантиком. Это были те движения, которые я довёл до идеала.— Пошли. — я поддерживал Цицерона
за локоть и плечо, сильно боясь, что тот упадёт.— Слышащий, почему ты меня… не
убил, так и ещё и вылечил?— Я люблю всех своих братьев и
сестёр, и никого не убью, если так не будет нужно. У меня есть чёткие принципы.Мы вышли из убежища. Ветер сильно
обдувал лицо. Скакун верно стоял на своём месте. Арнбьорна и след простыл.Я посадил Цицерона на лошадь, иначе,
если бы он сделал это сам, рана могла открыться. Так как Высшее лечение, не обязано всё излечивать за секунды. — Куда мы едем? — Ко мне, в поместье «Уиндстад», пока я не закончу дела, поживёшь там. Не беспокойся, скоро приедем.* * *
Может час прошёл, а может два, и мы
приехали в заснеженное поместье. Его я по истине любил, обычное, милое местечко в Хьялмарке, посреди захоронений древних нордов. Дом никто не видел, кроме остерегающихся этих мест разбойников.По тяжести на моём плече,
предполагаю, что мой путник уснул.— Эй, вставай. — я пытался говорить
шёпотом, чуть подождав, понял, что никакой реакции нет. Поэтому начал слегка трясти Цицерона. — А? Слышащий, что-то случилось? — сонно проурчал шут. — Мы приехали.— Как всегда, не многословно! Уже
просыпаюсь! — Цицерон, полный сил спрыгнул с лошади.Мы вошли в малый дом. Я снял с
себя меховую накидку и небольшой рюкзак, глаза наливались свинцом, а язык так и думал заплетаться как у пьяницы, но я уставше произнёс: — Иди отогрейся возле огня. «Моё путешествие было больше целого дня, можно сказать даже два. И никакого отдыха.» Просто валюсь с ног.— Цицерон… я пойду посплю, если что
ещё есть две кровати на втором этаже. Ходи по дому, делай, что хочешь. Только дай отдохнуть, хорошо?— Так точно!.. Я даже обижен, потому
что ты думаешь, что шут будет мешать каким-либо образом. — наигранно надулся он.Я выдохнул и начал подниматься по
лестнице, пройдя ещё пару шагов и упав на большую кровать, мозг не соображал, а всё тело болело. Но как хорошо, что можно отдохнуть.* * *
«Пройдусь, что-ли по дому, раз
разрешили. Было бы неплохо посмотреть библиотеку. Он когда со мной разговаривал упоминал её.»Цицерон встал с пола и начал
осматривать первый этаж. Справа, оказалась, та самая библиотека. Полки были завалены различными книгами. Цицерон удивлённо оглянул высокое помещение, казалось, что высоченные шкафы уходили куда-тов небеса. Слышащий всегда был в его глазах хорошим и образованным. Много рассказывал о Тамриэле и Нирне, в целом. Иногда говорил то, что даже Цицерон об этом не знал, хотя жил в Тамриэле достаточномного времени.«Нужно осмотреть полку. Так-с…
«Мифы Шеогарата», «Маленькая грубая песенка»… Стоп, что? Но эта книга же из Сиродила! Он был там, никогда не рассказывал? О…»Шут Червей обнаружил свои дневники.
«Зачем ему мои дневники? Стало
интересно, что-ли?»Библиотека была слишком большая,
книги лежали даже на полу. А там есть ещё и второй этаж. Но ходить туда, Цицерону пока не хотелось. Маялся он, целый день и ночь, не пойми чем. Даже на улицу сходил, но погода не ахти была. И наконец-то Слышащий проснулся!* * *
— Доброе утро?..— Сейчас уже ночь! — лучезарно
произнёс Цицерон. Было видно, что у него синяки под глазами. — Ты что не спал?— Да! Как же я мог оставить
Слышащего в опасности? А если разбойники, вампиры, хоркеры? — протараторил он. — Иди ложись, раз я встал. Я поехал. — Хорошо!Раз Цицерону заняться было нечем,
стоило осмотреть территорию, оставленную на попечение. Вот что вызвало удивление, так это алтарь Восьмерых в подвале. Ещё шут нашёл книгу по выращиванию растений, а раз «огород» был не засажен, то стоит попрактиковаться. Некоторые семена, он взял из корзины рядом с алхимическим верстаком. Цицерон всегда знал, что Слышащий увлекался магией и алхимией, но сейчас выращивать растения, похоже не удаётся возможным.* * *
Приехал я быстро, к Астрид, но
увы соврал, что Цицерон мёртв. Она мне сказала, что совершили таинство и это очень важно, поэтому нужно срочно идти к заказчику в Волундруд.Но в кое чём Астрид обманула.
Потом же стала угольком, выжили только Назир и наставница. Братья и сёстры пали…Настоящий император был на борту
«Катарии», и меня чуть не схватили, когда я убил ядом фальшивого. Это было сложно, но я выполнил всё скрытно.Убить императора Тита Мида II
оказалось совсем легко, в отличии от его охраны. Он сам отдался в руки Ситиса. Я быстро перерезал горло и ушёл с корабля. Хотя бы здесь не обманули.Двадцать тысяч септимов на руках.
Пора вернуться к Цицерону, а потом к
Бабетте и Назиру, которые находились уже в новом убежище.* * *
Путь занимал недолго времени, так
как Тенегрив был прекрасным скакуном. Но что-то изменилось, дом со стороны стал благоухать. Я вошёл в поместье и позвал своего «гостя»: — Цицерон! Я приехал!Ответа не последовало.
Может свалил уже, кто его знает.
Решил пройтись по территории вокруг поместья. А нет, не ушёл. — Хей, Цицерон! Здравствуй!— Ох, Слышащий, ты вернулся! — после
этого возгласа, я открыл рот, но вырваться хоть один звук не мог. Обычно Червовый шут был тем ещё бездельником. Но сейчас… Я то ли польщён, то ли сильно удивлён. Тот одет в крестьянскую одежду, и стоя по колено в рыбном питомнике, только сейчас разогнулся и поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Конечно понимаю, что потеплело, но не настолько же. —…Тебе не холодно? — выдал я, спустя продолжительное время.— Ох, Слышащий, всё хорошо! Прожив
здесь немного времени, я уже привык к хорошему труду. Похоже, что и некоторые мысли возвращаются в прежнее русло. — проговорил Цицерон, улыбнулся, и стёр испарину со лба.— Если сказать прямо, то даже ту’ум
не опишет моё удивление по этому поводу.— Мне просто настолько нечем было
заняться, так что меня очень устроил физический труд. Тут оказывается, есть рыбный питомник и можно собирать икру рыбы-убийцы и мясо устрицы. Но до того как войти в воду я порезал твоих рыб-убийц, уж извини! — Цицерон говорил это восторженно, а глаза чуть ли не искрились.— Ты сколько провёл здесь времени,
может пойдём в дом и мы отогреемся?— Я тут в воде уже давно, не могу
припомнить точно сколько, думаю, что стоит всё-таки зайти. — задумчиво сказал шут, но от предложения не отказался.* * *
— Я выполнил заказ на убийство
императора, он оказался слишком лёгким, учитывая, какой это был человек. А выбрали, как главу меня, а остались из Братства в Скайриме, только: Бабетта, Назир, я, да и ты. — грустно проговаривал, всё же буднично занимаясь другими делами, по мимо разговора, уже выбранный глава Тёмного Братства. — Так, Слышащий, ты теперь «босс»? — шутливо отметил Цицерон.— Хах, возможно. За заказ на
императора, я на руки получил двадцать тысяч септимов, а потом убил и заказчика. Странная история получилась.«Главное не раскисать, не хочу, чтобы
меня хоть кто-то жалел. Я уже не маленький мальчик, как когда-то был.» — Это всё крутилось в голове Слышащего. Но в тело выдавало, лишь слабую сломленную улыбку, когда тот говорил.— Кстати, — заговорил на другую тему
Цицерон, похоже видя, эмоциональное состояние и напряжение «босса». — Откуда у тебя книга «Маленькая грубая песня»? Она же только в Сиродиле.— Я раньше с семьёй жили там, у меня
до сих пор есть семейный дом в Скинграде. Отец уехал в Скайрим, по работе, а мы за ним. Малую часть я привёз из Сиродила, в основном книги, но их немного.— Вау! Скинград! Там так красиво и
дорого. Я там бывал только пару раз. Слышащий… чем ты расстроен? — на удивление серьёзно спросил шут. Как иронично.Непрочная стена рухнула, оставив за
собой лишь труху.
— Я боюсь, что кто-то ещё умрёт…
Братья и сёстры погибли… как и мои родители. — слёзы начали бесшумно капать с лица, но уже позже разрывая воздух падали на паркет как дождь. Хотелось рухнуть на колени.«Просто, как девчонка разрыдался
рядом с человеком, который непонятно как отреагирует.»— Слышащий… — произнёс Цицерон и
попытался мягко обнять «маленький цветок», непонятно, как держущийся корнями в такую погоду.Этот шут никогда не видел, чтобы
его Слышащий рыдал. Он всегда был мил и дружелюбен со всеми знакомыми, а также безжалостен к целям. Конечно Цицерон не был исключением и находится в этих позициях для собрата странно, ведь, когда он был в Данстарском убежище то, думал, что приоритеты Слышащего должны стать понятны. Он всё ещё очень верен своей, но у него есть своя воля, и она больше, чем кажется на первый взгляд.А узнавал о нём всегда по чуть-чуть. О том, что любит, ненавидит и даже о
некоторых секретах которые держатся под замком от остальных.Даже в отдельном и скрываемом
дневнике, с мыслями о том, что общение такое лёгкое и может продлиться чуточку дольше, если будет больше тем, о которых можно поговорить.Но говорить о том, что можно
разговаривать с ним подольше, просто застревала в горле.Цицерон сошёл с ума, но не настолько.
Паранойя охватывала ум.
«Нужно было просто успокоить Слышащего. Объятия? А… мне можно?»
Действия со стороны Цицерона
выглядели уверенно, но как же было страшно ему внутри. Слышащий мог сорваться; отвесить оплеуху за то, что шут попытался сделать; банально накричать.-Воки, успокойся, дыши глубже. Таких кошмаров больше не будет. Вся семья тебя любит, я тоже. Уши поглощали тихую мелодию шутовской речи.
«Помню, чтобы он называл меня по
имени, всего несколько раз, и то на едене. Звучало как-то… фамильярно? Хех… Но это было… успокаивающе?»