Накануне нового года

На улице уже потихоньку смеркалось когда он вышел из метро к Балканскому проспекту, прошагал мимо ёлочного базара, и прочь от трамвайной остановки, решив пройтись пешком. Настроение было отличное… Был канун нового года и он шагал по заснеженым купчинским дворам, туда куда Арина повела кататься с горки Марка, их маленького неугомонного ребёнка, не расстающегося со своей тысячей «почему». Владлен с улыбкой возвращался к воспоминаниям о сегодняшнем дне, думая, какое из них первым рассказать жене чтобы рассмешить. Может о том, как его студенты одели на пластмассовый скелет бороду и красный колпак? Главное, что больше никакой хирургии, никаких пивных розочек, никаких срочных операций для жертв паленых феерверков… Теперь у него совершенно другая работа. Только что прошел последний в году день преподавания, учащиеся дарили подарки ему и друг другу, коллеги пили на кафедре ароматный чай с презентованым кому-то тортом… А теперь ему предстояли праздничные выходные, встреча нового года с семьёй… Кстати вот и они. Он издали различил Арину в её платке и длинной юбке похожей на картину Маковского, а затем заметил и бегающего вместе со стайкой других карапузов Марка. Подходя ближе он начал замечать, что у детской банды намечается что-то значительное. В дутом комбинезоне, как маленький пингвиненок, Марк бегал вокруг чего-то лежащего на земле… А затем начали садиться на землю, будто там был ковер-самолет. Дети один за другим заполнили картонку, коробку от телевизора, и покатили с визгом по ледяной горке. Владлен увидел что коробку занесло, как плот робинзонов в водовороте, и детвора посыпалась с неё друг на друга. Хохоча карапузы барахтались в снегу, скользили и падали друг на друга, пока Владлен бдительно следил, торопясь подойти, чтобы на Марка никто не упал… Тот поворочался и поднялся на ноги, Арина уже успевшая спуститься подхватила его, и прижала к себе, поднимаясь выше. Спустив сына на землю она отряхнула его от снега, но не успела закончить как Марк сорвался с места и побежал к нему. — Папа! Он наклонился, подхватывая сына на руки и кружа. — Привет Маркуша, привет мой хороший. — Вжу-у-у-ух! — жужжал тот крутясь. Наконец он поставил сына на землю, и тот слегка зигзагами побежал обратно к маме. — Мама, папа пришёл! — Я вижу, мой маленький… Привет. — улыбнулась ему Арина. Ну как, отстрелялся? — Ага, всех завалил и домой ушел. — усмехнулся он. Это было преувеличением, он ещё не мог принимать экзамены, поскольку был ассистентом без кандидатской степени, но всё равно он любил шутить о своей работе. — А вы давно тут. — Ага. Катаемся во всю. — Папа, а ты поедешь со мной? — спросил Марк заглядывая ему в глаза. Арина улыбнулась кивнув на санки — Хочешь прокатиться? Я подержу твой портфель. — Вы что, как же, я не могу… — Ну пожалуйста, папа! — Солнышко, я ведь уже вырос. Да я в санки не влезу! — А мама катается со мной! — возразил сын. Арина только рассмеялась. — Давай, Владюш, если моя корма влезла, то твои мощи и подавно поместятся. Ну, прокатись с ветерком — подначила его жена. В её глазах блестели ведьминские огоньки. Он покачал головой, не поддаваясь их колдовскому очарованию. — Я с занятий, в костюме. — Отстираю! — Я ж взрослый человек… — Это только по документам! — …преподаватель медуниверситета!.. — Ты сейчас не на работе. — Без пяти минут профессор!.. — в отчаянии выдал он, чувствуя что у неё ответ на всё найдётся. — Значит ещё минут пять можешь наслаждаться жизнью, как раз сьехать успеешь. — хитренько как лиса патрикевна улыбнулась жена. — Арина, это несолидно. — сурово сдвинув брови, он озвучил свой последний аргумент. — А ты и не должен быть солидным. Можно же хоть раз порадоваться и порадовать ребёнка. — Папа, поехали, ну поехали… Я хочу кататься… — упрашивал и канючил Марк повиснув на рукаве его пальто. Арина только смеялась. — Да, я не катался с тех пор как… — он, возмущенный, честно постарался припомнить, поправляя шапку, и в голове всплыли воспоминания похожие на счастливые сны. Как будто ужасно давно, ещё когда он женихался за ней, и Арина уговорила его вот так же, на пластмассовой ледянке, съехать с ней паравозиком с высоченной ледяной горки в парке культуры, чтобы затормозить в сугроб и почувствовать, как замерзшие щеки обжигают её жаркие потрескавшиеся губы. Арина казалось поймала это воспоминание в его взгляде и разулыбалась, хитро посмеиваясь. В её глазах будто резвились бесенята с искрящими бенгальскими огнями — так ярко они сверкали. — Давай. Не трусь. — ободряюще улыбнулась она ему. — Хорошо. Но только один раз! — Ура! — Марк от радости аж запрыгал на месте, и крепко прижался к нему. Одернув штаны, полы пальто, и чувствуя себя распоследним идиотом на детских санках он постарался придумать куда пристроить слишком длинные для подобных эскапад ноги. Марк у него на руках ерзал и радостно смеялся, то и дело оглядываясь. Он нервно ему улыбался, думая, что совсем двинулся с глузду если согласился на такое. Спуск маячил перед носом, полный возможностей угодить в травмпункт. Не успел он об этом подумать, как его уже подкатили к самому краю ледовой кромки, не оставив пути к отступлению. В голове всплыл образ картины с переходом Суворова через Альпы. — Я подтолкну — хитро сказала Арина и не дожидаясь ответа, что есть сил спихнула их вниз по ледяному склону. У него застыло в горле дыхание и оборвалось сердце, ледяная искрящаяся пудра летела в лицо, Марк у него на руках визжал и смеялся, пока они мчались вниз так стремительно, так похоже на полет… Когда их занесло и санки остановились он понял, что никак не может перестать смеяться. Он встал, все ещё прижимая Марка к себе — тот повис у него на шее как обезьянка — и поискал глазами Арину. Та помахала ему рукой, громко смеясь, а затем плюхнулась на снег. -А-ну, поберегиииись! — с визгом Арина сьезжала следом. На картонке! Она ж все поотшибает сумасшедшая женщина!.. Она затормозила намного раньше и бегом побежала ему навстречу. — Ну что, понравилось с папой кататься? — Понравилось! — ответил Марк улыбаясь до ушей — а можно ещё? — Нет, котик. Нам домой пора. — Я хочу ещё… — заныл Марк — ребята катаются… — Нельзя котик, а то я совсем замерзну. — Не хочу домой… — скуксился Марк — А дома бабушка ждёт. — напомнил Владлен — она тебе конфеток принесла. — Не хочу домой. — насупился Марк — Хочу на санках кататься. — А хочешь я тебя на санках прокачу? Как лошадка. — предложила Арина. — Хочу! — у малыша сразу загорелись глаза и Владлен только покачал головой. Как они его балуют… Они усадили сына, этакого барина в дутой шубе на санки и покатили. Арина время от времени разгонялась, и Марк хохоча кричал, «Но, коняшка! Но!» и Арина смеясь пускалась бегом и закладывала виражи. Владлен наблюдал за этой игрой и с лица у него не сходила улыбка. По дороге домой Арина подустала, а Марк задремал, и Владлен продолжил тянуть саночки по дворам и тропинкам вместо неё, время от времени оглядываясь. Щеки у Марка раскраснелись над шарфом, так же как Аринины… Владлен заметив это слегка улыбнулся. Арина держала его за руку пока они шли домой. Они тихонько переговаривались по дороге, он рассказывал ей о том, как прошёл последний учебный день, и о том, как «студиоты» отрабатывали пропуски, один нелепее другого… Арина же, в свою очередь тихонько сообщала новости о подготовке к празднованию нового года. Наконец они доехали до подъезда. Арина обернулась на «барина в санях» — Тшшшш… Владюша, ты смотри… Уснул! Возьми его, только аккуратно, и идите домой. А я санки поставлю… Давай мне портфель… Он взял сына на руки, отчего-то радуясь и улыбаясь как дурак… Девятиэтажная панелька светилась теплыми огнями, гирляндами на окнах. Раньше он бы дежурил в больнице, так же как в прошлом и позапрошлом году, в редкие свободные минуты думая о том, чем заняты Арина с малышом. И о том, что Арина права и все заботы о ребёнке легли в итоге на её плечи, и он ей вовсе не помогает, только торчит день за днем и ночь за ночью в своем хирургическом… Он крепче обнял Марка. Тяжесть в его руках сама по себе была чудом, привычным, но всё равно удивительным. Ведь когда-то его совсем не было — а теперь Марк самое главное сокровище в их с Ариной жизни… Владлен тихо улыбался себе под нос, думая, что теперь началась в его жизни новая пора, и работа не отнимет у него радость хоть иногда побыть с собственным ребёнком. *** Теща отнеслась к размещению гостей самым серьезным образом. После суеты и обсуждений и беготни им наконец были отведены спальные места и постелено бельё. Владлена вместе с Ариной уложили в прежней её комнате. На девичьей её постели… Тут она спала ещё будучи школьницей. Сколько тут было подаренно друг другу сладких поцелуев, сказанно нежных слов и произнесено наивных обещаний… Сколько нежной ласки, в равной мере пылкой и неловкой… И снова они обнявшись жмутся друг к другу на узком для двоих матрасе, и его сердце греется теплом её тела, охраняющем от этой стужи за окнами. Снова переплетены пальцы, и приятно шептаться… Обо всем на свете… О смешных коллегах с кафедры, или о том как Марк чуть не упал с карусели, или просто с улыбкой вспоминать юношеские забавы, которым они тут раньше предавались… У него не возникало пылкого желания повторить, но почему то именно теперь он ощущал любовь к ней особенно сильно и полно… Именно сейчас, ему было хорошо, он был счастлив, и все это казалось сказкой, сном, после всех тех лет что он гнался за чем-то идеальным и несбыточным, забывая подчас о том что ещё ему подарила эта жизнь… Было совсем поздно когда скрипнула дверь и маленькие босые ноги протопотали по ковру… — Мама, а можно к вам? — шепнул детский голос. Арина неслышно вздохнула. — Что такое зайчик. — Мне там страшно одному. Там часы громко тикают, и фонарь ярко светит… И деда храпит. Владлен не удержался от усмешки. Тесть и правда жутковато похрапывал затихая посреди звука как подстреленый. — иди сюда мой сладусик… — Арина откинула край одеяла, и маленький разбойник не замедлил шмыгнуть к ним. — А вы расскажете сказку? — шепнул он. — Папа, ты расскажешь сказку? — поинтересовалась у него Арина. Он со вздохом улыбнулся, и постарался вспомнить, как же начиналось «серебряное копытце». Понизив голос он рассказывал, и мало по малу дыхание рядом с ним в темноте становилось все тише и глубже. Марк наворочавшись уснул, Арина уснула тоже, да и сам он задремал. Снился ему парк, горка и беззаботная радостная юность, новогодние утренники в детском саду, студенческие вечеринки…