Непреложная истина

Дилюк был в ужасном настроении. Ещё бы! Виноградники дали плохой урожай, и теперь производство вина значительно снизилось. В хранилище оставались лишь выдержанные сорта алкоголя, но продавать его налево-направо было бы кощунством – так заверял он себя. В конце концов, можно было бы закупаться товаром из других мест, но тогда это будет уже не "то самое" мондштадтское вино. Поэтому он пока придумал вводить безалкогольные дни, когда спиртное категорически не продавалось. Разумеется, тут же нашлись недовольные. Из-за них, в частности, он и был раздражён. – Доброго дня, мастер Дилюк. Соблазнительного вида девушка мягко, как кошка, опустилась на барный стул, выжидающе наблюдая за хозяином заведения. Дилюк мысленно чертыхнулся: Розарии здесь ещё не хватало, от неё еле отвяжешься. Поэтому он, не оборачиваясь к посетительнице, безапелляционно бросил: – Алкоголь не продаётся. – В самом деле? – в тягучем голосе послышались сардоничные нотки. – Это непреложная истина? – Да. – Вы не сделаете меня исключением? Дилюк начал закипать. Неужели каждому пьянице нужно объяснять одно и то же? Почему это объяснение растягивается на непростительно долгие минуты? – До тебя здесь успели побывать два "исключения", но, увы, не прокатило. – Выходит, я зря сюда шла? – Не делай вид, будто не слышала. – Слышала, – от неё пронёсся знакомый холод, впрочем, этим его давно не задеть. – Тогда зачем пришла? – Напомню вам, мастер, что "Доля Ангелов" – в первую очередь, место, где можно весело скоротать время. – А-а, вот оно что. И как сестра Фавония собирается веселиться без выпивки и любимых собутыльников? Наконец, он соизволил повернуться к пытливому клиенту и вместо ожидаемого привычного равнодушия столкнулся с игривостью, так контрастировавшей с крио-элементом... и признаться, это привело его в замешательство. Очевидно, что женщина задумала шалость, чем заставила бывшего рыцаря нервно перебирать в мозгу самые колкие остроты. – Желаете побеседовать с сердобольным священнослужителем? – девушка подперла щёку ладонью, будто и впрямь собралась слушать излияние чувств. – Для вас бесплатная разовая услуга. – А она бывает платной? – постарался он вернуть контроль над ситуацией. – У меня – да. – Так вот в чём причина малого спроса на вас у прихожан. – Вы очевидно меня с кем-то путаете, – не без пошлого подтекста бросила девушка, отчего уши Дилюка предательски заалели, и ему стоило значительных сил, чтобы невозмутимо ответить: – С монахиней? Мисс Розария открыла рот от удивления, но вовремя догадалась изобразить зевок, лихорадочно открещиваясь от своей несдержанности. За барной стойкой вновь восседала снежная королева, спрятавшаяся за ледяным равнодушием. – К тем, кого вы имели ввиду, разве приходит паства? В таком случае, вы могли бы назвать себя "прихожанином" или вам по душе быть клиентом? Он невольно сглотнул, не имея понятия, что ей такое ляпнуть, чтоб остудить пыл. На лбу мужчины образовалась испарина, а сердце отбивало походный марш. Он даже пожалел, что ни одна пьянь, как сговорившись, не подходила делать заказ! – Вынужден отказаться от услуги и как прихожанин, и как клиент. Благодарю за предложение. Чары дамы были с трудом отражены, но та не собиралась сдаваться. Печально-томно выдохнув, она, будто заскучав, переключилась на рассматривание своих пальцев. – Напрасно. Когда вам ещё выпадет случай замолить грехи перед архонтами, как не сейчас? – В любой другой свободный момент, – пожал мастер плечами, как бы удивляясь, как можно не знать настолько простую истину. – Собор не столь далеко от винокурни. – Думаете владельца винокурни легко туда пропустят? Он совсем не ожидал такого ребяческого вопроса, что чуть растерянно улыбнулся, случайно выпалив: – А кто ему помешает? – тут же спохватившись, нацепил привычную бесстрастность. А она, казалось, заметила и хищно оскалилась, показушно приложив палец к подбородку. – Например, Полночный герой... или дерзкая монашка. Дилюк специально пропустил мимо ушей издёвку про ночного воителя и, стараясь скрыть заинтересованность, сложил руки на стойку, тем самым приблизившись к посетительнице. – Любопытно, и как монашка собирается его останавливать? – к голосу добавилась лёгкая пренебрежительность. – Отвлекать пением? – Она приставит к его безупречной белой шее острый клинок, – её перчатка с железными когтями легонько упёрлась ему в горло, обжигая льдом, но юношу внешне не впечатлила провокация, – и прошепчет: "Сукин ты сын! Исповедуешь душу, когда продашь Розарии одуванчиковое вино!" – В таком случае он применит захват, – его ладонь показательно обхватила женскую ручку, чуть отодвигая от незащищённого места, – и прошепчет в ответ: "Милая, моя совесть чиста, ведь леди Розария давно бросила пить и заодно курить". Девушка тихо усмехнулась, уже опуская их сцепленные кисти на стол. Она поманила к себе ближе бармена – с должной сдержанностью – и он не посмел противиться, что-то повелительное, в то же время манящее было продиктовано тем жестом. Их разделяли сущие сантиметры, повышая накал. Вызывающе стреляя глазами, дама жарко пропела: – А она засмеётся ему в лицо: "Глупе-е-ец, и ты поверил жалким слухам?" – Он проигнорирует её, – он, точно ошпарившись, выпрямился, переводя дыхание, как после трудного марафона, не отрывая от неё горящего взгляда, будто от этого зависела его победа, – и, обойдя, зайдёт в церковь. – Не сможет, ибо двери святого дома закрыты. – С какой стати? – Архонт ушёл в отпуск, – заметив недоумение, монахиня поспешила добавить. – Сестра Розария позаботилась об этом. Она как ни в чем не бывало пожала плечами, а он почувствовал, что пропускает голы в их келейной игре. – Насколько мне известно, она приходится всего-лишь монахиней нисшего сана, а не настоятельницей. – Вы многое не знаете о быте собора. – Что ж, просвятите меня. – Мне помнится, вы отказались от моей уже платной услуги. Монашка нарочито скучающе отвернулась, разглядывая посетителей за столиками, накручивая пальцами локоны на затылке. Дилюк чувствовал, как к коже приливает кровь, всему виной разыгравшийся азарт и досада от всё менее успешных выпадов в сторону гостьи. – Как быстро растут цены, – иронично покачал он рыжей головой. – Однако я не исповедуюсь, а лишь прошу рассказать подробнее об устройстве церкви. Или эти простейшие знания для сестёр недоступны леди? Хотелось сорвать этот внезапно образовавшийся ореол демоничности вокруг известной священнослужительницы или даже поставить на место непослушную послушницу. Владелец винокурни, конечно, догадывался, к чему ведут все нити, но эта беседа, незаметно для самих участников, переросла в соревнование в остроумии, исход которого мог ответить в угоду всего одному из состязателей. – Это тоже входит в услугу. Не надейтесь меня обмануть, мастер. Розария деловито постучала коготками, словно вела переговоры о сотрудничестве. – Как можно? Обманывать священнослужителя – грех. – Я вам прощаю его. – Что...? – его легонько щёлкнули по конопатому носу, сбивая с толку. – Бутылку одуванчикового, сдачи не нужно. Перед ним, как мановению волшебной палочки, появился бархатный мешочек, который он поспешил спрятать подальше от чужих глаз, тем самым обрекая себя на поражение... уже не столь разочаровывающее. – Это наша маленькая тайна. – Леди Розария, вы в курсе, что сами переступаете черту дозволенного, прописанного в писаниях? Девушка, конечно, только посмеялась над наивной попыткой её смутить и снисходительно заломила брови. – Я вас умоляю, мастер. Священники – воля Богов, им можно. – Будет ли это считаться платой за исповедание? Он произнёс это, пряча улыбку, тогда как посетительница легла на руки, сложенные на манер прилежных учениц, бросая взгляды на стеллажи с алкоголем. – Ну разумеется. Более того, отныне вам разрешается приходить в церковь в любое время на индивидуальную молитву к сестре Розарии. Но не забывайте брать бутылочку красного полусладкого. – Заманчивое предложение, – медленно произнёс бармен, пристально разглядывая даму. – Пожалуй, один раз согласиться можно. Сдаться ей – все равно что выиграть. Юноша сделал знак и исчез в подсобке. Выждав время, Розария, поднявшись со стула, последовала за ним с непринуждённым видом. Войдя в тёмное прохладное помещение, она сразу натолкнулась на высокую фигуру. Воздух здесь отрезвлял и не затуманивал разум, в отличие от зала, где за последний час градус температуры резко подскочил до рекордных отметок. Дилюк вручил бутылку вина, не без сожаления понимая, что, естественно, эта чертовка первым делом пойдёт распивать "добычу" к двум отъявленным собутыльникам, имена которых он предпочитал не называть. – Сделай так, чтобы никто не видел, – сказал бармен, зная, что наставление заведомо будет проигнорировано. – Благодарю, Дилюк, – её голос прозвучал глухо в сырых стенах, но не без хитринки. – Приятно стать исключением. Барбарос тебя не забудет. – Барбатос. Она насмешливо улыбнулась и, подмигнув, неторопливой походкой направилась в сторону чёрного входа. Дилюк провожал её взглядом и мысленно досадовал, что в очередной раз позволил ей обвести себя вокруг пальца и уйти безнаказанной. Как истинная демоница заставила нарушить свою же "непреложную истину"! Но настроение значительно улучшилось, во многом за счёт терпко-сладкого послевкусия морозных роз... И как у вечно нелюдимой и грубоватой монашки получалось искусно забалтывать собеседников?