Колыбель

Прогулочный теплоход огибал остров по широкой дуге. Мерно гудел мотор далеко внизу — с верхней палубы его было почти не слышно, так же мерно шуршали волны, и экзальтированная женщина-экскурсовод вдохновенно вещала: — Этот остров — колыбель нашей американской цивилизации, да что там — всей человеческой цивилизации! Отсюда пошли обе ветви великой расы, которые объединились на просторах Соединенных Штатов: кельто-норманнская и индейская! Именно тут зародились первые настоящие люди! — На острове? — усомнился Стетсон. Он говорил вполголоса, отпуская иронические реплики, чтобы позабавить Дейзи, но экскурсовод услышала. — Не на острове! А на древнем затонувшем материке Му! Дейзи опустила голову, но улыбка на ее лице сразу сказала Стетсону, что она об этом думает. Специальностью Дейзи была география, и она защищала докторскую по теме континентального дрейфа. Однако доказывать восторженной дамочке, что Му — наполовину отброшенная гипотеза, наполовину обычный миф, Дейзи не стала. День был слишком хорош, Тихий океан — действительно тих, а остров, вокруг которого они совершали променад, — удивительно красив, точно огромный изумруд на синей глади. — Первые люди этого острова говорили на санскрите! Да-да, на санскрите! Когда индийский ученый заговорил с ними на родном языке, они понимали его без переводчика! Но также его понимали и ученые из числа коренного населения Америки! Сплошные восклицательные знаки, подумал Стетсон и переглянулся с Дейзи. Он не был географом — поэтому насчет Му ничего не мог сказать, однако образование лингвиста позволяло ему поставить под сомнение и утверждения насчет санскрита. — Официальная наука скрывает тайны этого острова, иначе пришлось бы обнародовать то, что перевернет историю человечества! Стетсон уже не раз слышал эти слова. Он слышал их на симпозиумах и лекциях, на презентациях своих монографий и в случайных компаниях. Стоило представиться «доктор Стетсон», как кто-нибудь обязательно спрашивал: «Док, а почему ваша наука скрывает…» — далее шли самые разнообразные вещи, от лазерной болгарки, которую знали в Мачу-Пикчу, до электричества, вырабатываемого египетскими пирамидами. Что ж, вот и на экскурсии услышал… Он возлагал на это путешествие некоторые надежды. И если сблизиться с Дейзи ему в какой-то степени удалось, то узнать что-нибудь действительно интересное — никоим образом. По крайней мере, подумал он, мы прокатились на теплоходе, развеялись, отдохнули, да и виды тут чудесные… — А почему мы держимся так далеко от этого острова? — рассеянно спросила Дейзи. — Рифы? Экскурсовод замялась. — Да, рифы, — подтвердила она, но как-то неуверенно. — А мы будем высаживаться? — Нет, — нервно ответила экскурсовод, — в программе же написано. Мы высадимся на Понапе и там заночуем. Вас ожидает превосходная развлекательная программа… Она стала рассказывать о программе и развлечениях, и с каждым словом голос ее креп. — Ну и ну, — шепнул Стетсон, — она даже не знает, почему на этот остров нет высадки. За что ей платят деньги? — Должно быть, немного и платят, — так же шепотом предположила Дейзи. — Я так понимаю, что этот остров — действующий вулкан. Пейзаж типично вулканический, и этот дымок… думаю, там в глубине острова находится провалившаяся сама в себя кальдера, а в ней — опасные фумаролы. Остров напоминал огромную зеленую чашу с высоко поднятыми краями. Из середины его и впрямь поднимались дымы странных, неестественных оттенков. Экскурсовод рассказывала, что на этом острове некогда стояли титанические строения — дворцы древней столицы Му. С точки зрения Дейзи, это утверждение не стоило выеденного яйца: заросшие травой «руины» представляли собой растрескавшиеся базальтовые глыбы, подобные пейзажам Ирландии и Исландии. Сосед парочки с предыдущего ряда услышал их перешептывания. — А вы знаете, что тут экспедиция пропала? — перегнувшись через спинку кресла, сказал он. Сказал достаточно громко, чтобы экскурсовод взбеленилась. — Эти люди пытались высадиться на берег в шторм, хотя их просили этого не делать! Конечно, с ними случилось несчастье! Видите, какой тут сложный рельеф? — А тела, где их похоронили? — спросил сосед. — Не знаю, — раздраженно сказала экскурсовод. — Это очень ценный остров, очень важные сакральные руины, среди них — настоящее место силы и древний алтарь! Сюда нельзя высаживаться кому попало! Это место взято под охрану! И поэтому ушлые дельцы от туризма вешают доверчивым простакам лапшу на уши, хмыкнул про себя Стетсон. Он осторожно взял маленькую загорелую руку Дейзи, тронул короткий некрашеный ноготок. Дейзи не возражала, и он придвинулся к ней поближе, так, чтобы ее каштановый локон из-под панамы лег к нему на плечо. — Смотрите, — воскликнула вдруг Дейзи. Остальные туристы повскакивали со своих мест и уставились на берег. Там был город. Но не живописные развалины храмов, о которых говорила экскурсовод, а скорее что-то похожее на Баальбек: тяжеловесные, грубо обработанные циклопические плиты, лишенные особого изящества и сложенные под странными углами. По-видимому, строения были рукотворными, и от них веяло невероятной древностью — той древностью, в которой еще не знали многих инженерных ухищрений и не достигли понимания красоты, заменяя и то, и другое колоссальными размерами. — Да, — подтвердила экскурсовод, придя в себя, — это и есть руины древней столицы Му! Стетсон уверился, что она тут впервые и несет всю эту благолепную чушь на голубом глазу, сама не зная, о чем говорит. Хоть бы рот так не разевала, усмехнулся он. — А знаете, Джон, ведь это и правда какие-то постройки, — сказала Дейзи. — Мегалиты строили все древние цивилизации, и тихоокеанские тоже — взять хотя бы остров Пасхи или Понапе. Вернемся, поищу в интернете материалы об этом острове, очень уж интересно, что там нарыли… — Древние люди Му жили в гармонии с природой, — завела шарманку экскурсовод. Стетсон думал о пропавшей экспедиции археологов. Рельеф и правда сложный, в шторм причалить к этому острову нечего и надеяться. Как же они решились на такое? Вот бы разузнать о них побольше. Закончится экскурсия — расспрошу соседа, может быть, он в курсе, решил он. Тем временем экскурсовод куда-то побежала и вернулась вся сияющая и довольная. — Капитан сказал, условия позволяют сесть в лодки и причалить к острову! Кто хочет высадиться? — Я пас, — заявил сосед. Неподалеку какой-то ребенок начал канючить, но мать строго отвечала, что нельзя. — Дейзи, — сказал Стетсон, — хотите? — А давайте, — улыбнулась Дейзи. — Посмотрю поближе. Вы знаете, мне уже не кажется, что это дело рук человеческих. Углы слишком неправильные. — А то, что много прямых углов и ровных плоскостей? — Это как раз можно объяснить естественными причинами… В общем, посмотрю поближе. Обе шлюпки, выделенные капитаном, оказались полны народу. В основном публике просто хотелось почувствовать сушу под ногами — плавание заняло изрядно времени, кое-кто купился на россказни про колыбель американской цивилизации, кого-то впечатлили постройки. — Интересно, — сказал Стетсон, садясь, — это какие же ученые-индейцы понимали санскрит и местный язык без перевода? Сиу? Пима? Команчи? Ирокезы? Дейзи приподняла точеную бровь. Скептицизм Стетсона подтолкнул ее к догадке, что языки этих народов не родственны ни санскриту, ни между собой. — Я готова принять, что когда-то тут жили люди, которых или погубил местный вулкан, или они в конце концов покинули этот остров из-за страха перед постоянными извержениями. Причем давно — несколько столетий назад, — сказала она. — Оставили нам эти вот мегалиты, и то не факт, и уплыли на лодках. — А лодки тоже из камня? — подначил ее Стетсон: на острове не виднелось ни единого деревца. — Из дерева, Джон, из дерева. Этот рельеф с тех пор несколько раз менялся. — Странно, что мегалиты сохранились, если это мегалиты. — Не расходимся! Далеко не отходим! — надрывалась экскурсовод; лодки уже причалили — к удивлению Стетсона, на острове не было ни пирса, ни причала, все сохранялось в первозданном виде. Турфирма не удосужилась разместить здесь никакую инфраструктуру: ни киоски с прохладительными напитками и фастфудом, ни скамейки, ни даже туалет, не говоря уж о сувенирной лавке. Часть туристов дисциплинированно прогуливалось вдоль побережья, разглядывая титанические строения. Они высились над берегом, как грозные каменные стражи. Их не покрывала ни трава, ни лишайник — одни голые камни, когда-то отесанные и выщербленные временем. В глубине мегалитического комплекса виднелась то ли пещера, то ли дверь — неправильный четырехугольный проход в темноту. Руины внушали неясное чувство смутной угрозы, древности и глубокой чуждости, и из них шел запах то ли рыбы, то ли водорослей — словом, моря, хотя море наверняка не достигало их даже во время шторма. — Интересно, что это за культура, — говорила Дейзи. — Когда-то жили здесь и ушли… Чем они занимались? О чем мечтали? Оба они знали, что в те времена люди обычно мечтали выжить. — Любили ли они друг друга? — прошептал Стетсон. За этими словами должен был следовать поцелуй — и он нагнулся к Дейзи, чтобы поцеловать ее, как вдруг послышался протяжный вопль. Та часть туристов, которая пренебрегла призывами экскурсовода, полезла вверх, к руинам. Большинство из них, конечно, были молодые парни и мужчины в годах, решившие тряхнуть стариной и показать, что у них еще достаточно пороху в пороховницах — когда рядом есть молодые цыпочки, обязательно захочется выпендриться, такова мужская натура. Стетсон и сам бы хотел распустить хвост перед Дейзи, но она однозначно ценила в мужчинах благоразумие. Это его и спасло. Любопытствующие парни, конечно, обнаружили вход и решили туда заглянуть. Стетсон видел, как они столпились перед входом — человек шесть или семь, хохочут и орут внутрь, слушая гулкое эхо, возмущаются, что «оттуда воняет», бросают камушки… И тут плита, на которой они стояли, начала подниматься. — Бежим! — закричала экскурсовод. — Бежим! Идиоты, я же вам говорила! Ты наговорила нам столько ерунды, что только идиот стал бы тебя слушать, подумал Стетсон. Люди с воем падали вниз, а плита продолжала закрываться. Оставшиеся туристы зашумели. Те, кто поднялся в «город», но не подходил к двери, с криками прыгали вниз к берегу, орали «подождите нас» и «я подвернул ногу», изрыгали проклятия; матросы у лодок торопили тех, кто рассаживался. Поднялся неимоверный гвалт. — Скорее! Отплываем! — Нет! — воскликнула Дейзи. — Надо им помочь! — Им уже не поможешь! Бежим! Бежим, пока оно нас не схватило! Дейзи на ходу попыталась позвонить в полицию и спасателям, но связь почему-то отключилась. Стетсон достал свой смартфон — он полностью разрядился, хотя перед экскурсией Стетсон его зарядил в надежде наделать фотографий. — Так подождите же их, — крикнул еще один человек, указывая на людей, спешивших сверху. — Нет времени! Отплываем! Одна лодка загрузилась полностью и отчалила — в ней сидели экскурсовод и Стетсон с Дейзи, но вторая осталась у берега в ожидании остальных. — Отплывайте! — орала экскурсовод. Лицо у нее было перекошено от ужаса, глаза выпучены, ее трясло. Паника, охватившая ее, передалась и всей группе. Наконец, последние незадачливые туристы — тот, что подвернул ногу, и его приятель, подставивший ему плечо, — влезли в лодку, матросы взмахнули веслами… И тогда вода начала подниматься. Необычайно резко, будто вспучиваясь из глубины. Стетсон подхватил Дейзи одной рукой, второй держась за борт. Лодка раскачивалась, волны захлестывали ее, матросы гребли с бешеным остервенением, пассажиры вопили от перепуга, и наконец они пристали к теплоходу, откуда им уже сбросили трап. — Бегом! Скорее! — сорванным голосом визжала экскурсовод, понукая туристов. Дейзи приникла к плечу Стетсона — все не так уж плохо, успел подумать он, — и вдруг многоголосый вопль ужаса донесся с моря. Это перевернулась вторая лодка. — Говорила же я, — простонала экскурсовод. — Человек за бор… — начал кто-то из матросов, но капитан где-то в глубине прорычал: «Полный вперед», и теплоход затрясся и загудел, набирая скорость. Стетсон бросил только один взгляд на тех, кто барахтался в волнах, — и ему хватило. Потому что эти люди не утопали и даже не становились жертвами акул, как он опасался. Огромные слизисто-бледные зеленоватые щупальца вынырнули из моря и обхватили каждое из тел, очутившихся в воде. Люди кричали, брыкались, звали на помощь, но тщетно: тварь таких размеров могла бы потопить и теплоход. Да что там — даже крупнейший из авианосцев, думал Стетсон. На таком расстоянии разглядеть лица и щупальца было уже невозможно, но бесконечный ужас поразил Стетсона так, что он не мог выдавить ни слова. Дейзи плакала у него на плече, повторяя: «Как же так! Как же так! Мы же бросили людей на смерть!» Многие туристы начали тоже возмущаться, грозить жалобами и обращением в полицию. Экскурсовод пыталась что-то втолковать на сей счет, но после ее россказней о санскрите и континенте Му ей уже никто не верил. Капитан, седой и осанистый, вышел к людям на палубу. Оглядел их поредевшие ряды и гневные или испуганные лица. — Что это за остров и что это за руины такие? — воинственно спросила какая-то леди. — Я буду жаловаться! Почему нас не предупредили, что здесь опасная фауна? — Это Р’Лайх, — обреченно сказал капитан. — Поверьте, лучше вам всем забыть о том, что сегодня произошло. Ни на какое Понапе мы не поплывем. Деньги вам вернут. Поверьте, так будет лучше. Я сожалею. В ту ночь Дейзи осталась спать в каюте у Стетсона. Но все случилось не так, как он мечтал. Они не занимались любовью. Они даже не говорили о любви. Они вообще не разговаривали. Дейзи тихо плакала и наконец уснула на койке, а Стетсон сидел и смотрел на нее спящую. «Если я еще раз услышу от кого-нибудь “официальная наука скрывает” или “сакральная колыбель человечества”, я придушу этого ублюдка», — думал Стетсон. Забыть ему ничего не удавалось: все, что он увидел — и бегущие люди, и громадные вспучившиеся в мгновение ока волны, и поднимающаяся плита — все стояло перед глазами. Вспомнить, где он слышал название «Р’Лайх», тоже не удавалось. Он пытался задремать, но стоило смежить веки — и в ушах начинали звучать сначала крики брошенных и утопающих людей, а затем мерный шум волн и невнятный зловещий шепот. Он почти понимал, что ему шепчут — и просыпался, снова пытался уснуть — и снова просыпался от шепота, повторявшего одни и те же слова: — Пнглуи мглуинах Р’Лайх Ктулху вгангл фтагн!