Eres lo mejor que me ha pasado.

       — Ну, как я выгляжу?       Луз поправила несуществующие складки на фиолетовом блейзере и подмигнула. Хантер, глядя на ее зализанные назад волосы, свежий маникюр и чистые (в кой веки!) ботинки, обреченно вздохнул. Так, будто на сегодняшнем ужине Луз освежуют и подадут Блайтам в качестве закуски.       — Выглядишь прекрасно, — признал Хантер. — Будто для журнала идешь сниматься.       Луз лучезарно улыбнулась. У нее появился наконец-то повод надеть пылившийся в шкафу блейзер, на который она каждый раз смотрела с мыслью «нужен большой повод», и вот он — повод. О том, что этому блейзеру уже куча лет, и до этого он был не ее, Луз никому не стала говорить, но это и не настолько важно. Он идеально сел, подчеркивая то, что нужно подчеркнуть, и скрыл то, чего другим видеть необязательно.       — Я нахожу это большой и толстой иронией, — произнес Гас, помогая Уиллоу развесить остальные выкинутые из шкафа шмотки обратно. — Ты никогда не знакомилась с родителями своих партнеров, а тут идешь знакомиться к тем, с чьей дочерью ты даже не встречаешься. Это странно. И забавно.       Гас был прав. Никто из ее партнеров никогда не хотел знакомить ее с родителями, а она не горела желанием влезать в чью-то семью без желания на то другого человека. Она рассказывала матери и Иде о своих отношениях, но редко кто доходил до знакомства с ними, разве что это была какая-то известная персона, и Ида видела их на рабочих встречах.       — Жизнь вообще ироничная штука, — пожала плечами Луз. — Плюс, мне всегда было интересно, как ужинают богатые люди из высшего общества. Если у них там десять видов вилок будет лежать, одну я точно воткну кому-нибудь в глаз.       — Вряд ли Эмити порадуется, если ты так сделаешь, — проворчал Хантер, прекрасно понимая, что его подруга никогда не воткнет в кого-то вилку без особой на то причины. Другой вопросы был — будет ли причина?.. — Будь паинькой, скажи, что произошло недоразумение, вотрись им в доверие, и может быть нас будут приглашать на интервью или на какие-то концерты почаще. Или, еще лучше, может быть Блайты станут нашими спонсорами!       Последнее предложение соскочило с языка Хантера прежде, чем он успел его хорошенько обдумать, и, столкнувшись с тотальным отвращением в глазах друзей, он понял, что сморозил глупость.       — Если Блайт Индастрис будет нашим спонсором, нас вообще никуда брать не будут, — скривилась Уиллоу, будто съела что-то тухлое. — Попробуй найти другую компанию с такой же скачущей репутацией, и поймешь, что только у них то все прекрасно, то снова какие-то скандалы и другая жесть.       — Компания моего дяди, — парировал Хантер, скривившись еще сильнее. — Блайтов хотя бы не обвиняли в убийстве предыдущего директора. Хотя, о чем это я вообще, Белос и Блайты работают еще с незапамятных времен, так что обе эти компании — тот еще отстойник. Луз, может никуда не пойдешь? Заглянем в бургерную, обсудим планы… Зачем тебе этот ужин у богатеньких…       На лице Луз отразилась вселенская печаль по бургерам, но она быстро взяла себя в руки.       — Эмити частично в этой ситуации из-за меня, — вздохнула она. — Так что я хотя бы помогу ей из этого выпутаться.       — А потом как? Перестанете общаться?       Гас задал резонный вопрос, который вертелся в голове Луз уже некоторое время. Ей ведь хочется продолжить общаться с Эмити? Конечно. Эмити хорошая девушка, со смежными с Луз интересами, и ей, кажется, тоже хочется с кем-то поболтать о чем-то, кроме работы и денег. Обсудить новую книгу об Азуре, например. Но как быть с тем, что их будут считать парочкой? В целом, если они просто скажут, что друзья, журналисты все равно не отстанут, но по крайней мере все нормальные люди поймут, что они не в отношениях.       — Не думаю, — ответила Луз, проверяя время на телефоне. Скоро нужно будет выходить. — Продолжим видеться иногда. Как друзья.       — И только? — Приподнял бровь Хантер.       — И только, — кивнула Луз. — Я не хочу сейчас новых отношений, а Эмити явно не из тех, кто станет встречаться с кем-то вроде меня. Я думаю, она найдет какую-нибудь популярную актрису, или наследницу другой компании, или, я не знаю, кого-то более при деньгах и с чистой репутацией.       — А если она в тебя влюбится? — Внезапно ухмыльнулась Уиллоу, и Луз ощутила небольшой укол в сердце.       — Если в меня по-настоящему влюбится Эмити Блайт, — с толикой горечи в голосе сказала она. — То это будет самая большая ирония в моей жизни.       ***       Эмити нервничала, постоянно поправляя прическу, и в конце концов Одалия, уставшая за этим наблюдать, произнесла:       — Хватит дергаться, будто это настоящее свидание. Тебе всего лишь нужно мило улыбаться и кивать.       И Эмити улыбнулась. Так, что у Одалии вмиг пропало все желание раздавать советы, и она, дернув подбородком, ушла раздавать последние указы прислуге. Необходимо было, чтобы все прошло именно так, как она задумывала.       Наконец, дворецкий сообщил, что Луз пришла, и Эмити куда быстрее, чем подобало девушке из высшего общества, метнулась ее встречать.       Луз выглядела прекрасно. Лучше, чем Эмити видела на всех фото, которые ей удалось отыскать, когда она готовила свой план. А еще, она принесла цветы.       — Ох, спасибо за букет, право, не стоило, — раздалось за спиной Эмити слащавый голос матери.       Эмити захотелось затолкать букет ей в глотку.       — Так я его и не вам принесла, — широко улыбнулась Луз, чуть прищуривая глаза, и протянула букет полевых цветов Эмити. — Это тебе. Небольшое извинение за то, что заставила тебя гулять на каблуках в тот вечер.       В момент, когда Эмити коснулась букета, ей показалось, будто эти цветы — самое ценное, что ей когда-либо дарили. Улыбка Луз была теплой, и одновременно опасная: в ее глазах читалась готовность втащить кому-нибудь, если кто-то посмеет отобрать этот букет. Эмити твердо решила забрать его сегодня домой.       Одалия поджала губы, но ничего не сказала, лишь жестом показала, куда идти дальше. Она провела их в огромную гостиную с длинным (слишком бесполезно длинным) столом, где уже были накрыты приборы и тарелки, и Луз усмехнулась: что ж, хотя бы тут было обычное количество вилок и ложек.       — Слава богам, нормальное количество приборов! — Не смогла удержаться она, садясь за отведенное ей место. — Я думала, что придется учить целый столовый этикет перед этой встречей.       На губы Одалии наползла злая усмешка.       — Я попросила прислугу отказаться от полной сервировки на сегодняшний вечер, чтобы не смущать вас настолько высоким этикетом. Полагаю, я сделала правильный выбор, и избавила членов моей семьи от возможной неловкости наблюдать за вашими… попытками использовать нужный прибор.       Это было похоже на объявление войны, и Эмити не понимала, зачем мать это делает. Ей ведь наоборот нужно было сделать так, чтобы Луз стала их союзником, чтобы поднять репутацию, но Одалия делала все так, чтобы Луз ушла, хлопнув дверью, и никогда больше не общалась с Эмити.       А вдруг… В этом все и дело? Вдруг Одалия этого и добивается, чтобы сказать миру, мол, наша дочь достойна лучшего, чем человек с такой репутацией? А этот ужин нужен, чтобы очернить Луз по полной программе?       Эмити не знала наверняка, чего именно добивалась мать, но чувствовала, что этот вечер не закончится так, как кто-либо из них планировал.