Очень юньмэнские дела

— Не убегай далеко! Подожди меня! — кричали с причала. Но чтобы оказаться впереди всех, Вэй Ин был готов разбить коленки. Он бы даже прыгнул в воду, да только разве ж это поможет против Цзянов? Цзян Чэн в воде как рыба, даром что шибко говорящая. А Цзян Яньли скажет, что это нечестно. Ведь ей никак не поспеть за мальчишками, скинув верхнее ханьфу на ходу, как они частенько делали, да и новые, с иголочки одежды нельзя вот так вот портить в озёрной воде. Госпожа Юй наказала ей «понравиться ему», что бы это ни значило. «Ему» — то есть тому задавале, который напоказ отказывался гоняться за Вэй Ином вдоль камышовых зарослей. «Молодой господин Цзинь», чьего имени Вэй Ин даже не знал, словно не хотел промочить ноги и совершенно точно плавать не умел. Поэтому Вэй Ин с Цзян Чэном над ним и подтрунивали — и заслуженно прозвали Цзинь-павлином. Но Цзян Яньли обижалась и просила «быть дружелюбнее» к гостю. Ради её улыбки мальчики были готовы потерпеть… но даже терпению небожителей однажды приходит конец. И теперь Вэй Ин, ловко прыгая через канавы и низкие заборчики, нёсся куда подальше, к лотосовым заводям. *** Ребятам нравилось отправляться на «ночную охоту» — на самом деле, плескаться и нырять там, где, по их мнению, могли водиться гули. Сколько бы госпожа Юй ни ругалась, отучить их от «дурной и опасной забавы» не смогли, потому глава Цзян лично прочёсывал окрестности пару раз в месяц вместе со старшими учениками. И дети в безопасности, и местные жители довольны. На любое сообщение об утопце или появившейся нечисти госпожа Юй посылала отряд. Юньмэн процветал под защитой клана Юньмэн Цзян. Как раз для того, чтобы юный Цзян Чэн, при помощи старшей сестры Цзян Яньли и первого ученика своего поколения Вэй Ина, вступил в права наследования, когда получит взрослое имя и достигнет нужного возраста. Планы на это лето были достойны занесения в летописи. Цзян Чэн собирался улучшить свои навыки пловца, Цзян Яньли — научиться готовить любимый суп матушки, а Вэй Ин хотел как минимум дважды в неделю воровать лотосы у старика, объявившего ребятне из Пристани лотоса настоящую войну. И всем планам пришёл конец, когда одним ужасным вечером госпожа Юй объявила, что утром ожидает гостей. И не кого-нибудь, а из клана Ланьлин Цзинь. — И он пробудет здесь столько, сколько пожелает, — сурово подытожила она, сверкнув ручной молнией на пальце. С ней случалось. — Да кто такой этот Цзинь?! — сокрушался Вэй Ин, уже когда они с Цзян Чэном оказались у себя, готовясь ко сну. Мальчики спали вместе, но Вэй Ин опасался, судя по подслушанному разговору госпожи Юй с дядей Цзяном, что скоро им выделят по собственной комнате. Как же тогда вместе придумывать новые приключения после отбоя?! — Чего ты сразу взъелся, может, он не так уж плох? — предположил Цзян Чэн, распуская волосы. Вэй Ину и самому было любопытно. Каков он, новый приятель? Но Цзян Чэн ошибся. Юного наследника Цзиней, прибывшего в Пристань лотоса с матерью, иначе как Цзинь-павлином не называли. Вэй Ин с восторгом отмечал, что никогда не видел более горделивого и избалованного мальчишки, «а ведь я вырос с тобой, Цзян Чэн, ха!». Но хуже всего было то, что Цзинь-павлин был недружелюбен с Цзян Яньли, вместе с кухаркой приготовившей кучу ланьлинских сладостей в честь прибытия гостей. Такое даже дипломатичный Цзян Чэн простить не мог — и Цзинь-павлин закончил свой первый день, барахтаясь в пруду, куда его, невыносимо противного и расфуфыренного, столкнули босоногие загорелые мальчишки во главе с известной парочкой, Вэй Ином и Цзян Чэном. Впрочем, когда выяснилось, что он не умеет плавать, всем стало не до смеха, а Цзян Яньли побледнела как рисовая бумага. Вэй Ина «как зачинщика» поставили на колени в храме предков Цзян, «чтобы было неповадно бросать наследников кланов в пруд». К счастью, пруд для рыбёшек был мелким даже для молодых недоросших наследников, а к причалу Цзинь-павлин благоразумно не подходил, иначе беды было бы не миновать. Цзян Чэн обошёлся строгим выговором от госпожи Юй и суровым взглядом от отца. Пока мать распекала Вэй Ина, Цзян Чэну пришлось извиниться перед наследником Цзиней, потешно мокрым и надутым от обиды. — Нет, ты видел его рожу?! — хохотал Вэй Ин после отбоя, уже не сомневаясь, что съедет из комнаты Цзян Чэна до начала холодов. — И как он не расплакался? Вот это сила воли! .— Может, зря мы так? — пробурчал недовольно Цзян Чэн. — Тебе-то что, а мне ещё долго с ним общаться придётся. Ребята приуныли. — Кроме того, он ничего нам не сделал, — зачем-то напомнил Цзян Чэн. — Как это не сделал? — возмутился Вэй Ин. — Ты видел, как он ответил шицзе?! Когда Цзян Яньли, краснея от смущения, преподнесла сладости ручной работы юному гостю, её ждал неутешительный ответ. — Кто в здравом уме не ест сладкое?! — сокрушался Вэй Ин, вступив в смертельный бой с подушкой Цзян Чэна. — Из! Этого! Павлина! Надо! Выбить! Всю! Спесь! — Хватит, хватит! — не выдержал Цзян Чэн, глотая выбитую из несчастной подушки пыль и хватая брыкающегося Вэй Ина за лодыжку. Подумав, он добавил: — Не надо никого выбивать. Давай просто не будем с ним дружить. Это обиднее, и мама больше тебя не накажет. Госпожа Юй чуяла, когда Вэй Ин выдумывал очередную шалость, как паучиха чувствует, как в её сетях бьётся мотылёк. Иной раз она даже появлялась на их пути до того, как планы претворялись в жизнь. И, конечно, всё портила. Стоять в храме на коленях допоздна, когда в это время можно было бы сделать столько всего интересного, Вэй Ин не любил больше всего! — Идёт, — тут же согласился он. — Но если он обидит шицзе… — Я сам дам ему в глаз, — хмуро пообещал Цзян Чэн, выпихивая Вэй Ина, как незваного гостя, со своей кровати. *** — Вэй Ин! Где ты? Вернись! — Звонкий девичий голосок терялся над озёрной гладью. Цзян Яньли обернулась к брату, и он заметил в её глазах отчаяние. — Если не найдём его до темноты, пойдём к отцу, — твёрдо пообещал он, кивнув сестре, и её взгляд потеплел. Вэй Ин бежал так отчаянно, что как в воду провалился. Прошёл целый час, а его не было нигде. Ни на тренировочном поле, ни около лотков уличных торговцев, ни в одной из лодок около беседки Пристани лотоса. Зато случилось нечто из ряда вон выходящее. Цзян Яньли было не до того, но если бы её шиди не пропал неизвестно где, она точно порадовалась бы такому повороту событий: юный наследник Цзинь увязался на поиски Вэй Ина вместе с ними и теперь добросовестно осматривал кусты у тропинки. Ведь они в очередной раз повздорили, и Вэй Ин предложил нелепый спор. Кто быстрее — глупая игра для того, кто плавать не обучен. Вэй Ин, наверное, опять позабыл об этом — и со смехом ринулся в воду, поднимая брызги. Он бежал к заводям, но стоило Цзян Чэну обернуться, друга и след простыл. А Цзинь-павлин неуверенно сообщил, что «кажется, он скрылся на том берегу». У него был какой-то виноватый вид, может, из-за простой досады, и хотя Цзян Чэну хотелось затеять драку, любые разборки могли подождать, пока Вэй Ин не будет найден. Тогда можно будет побить и того, и другого. Но пока крики ребят только разгоняли птиц с насиженных мест. Начало смеркаться, и Цзян Чэн уже приготовился про себя и к нравоучительным наставлениям матушки, и к ставшему почти привычным молчаливому неодобрению отца, и почти перестал бояться, что Цзян Яньли достанется тоже, потому что тогда и юный Цзинь попадёт под горячую руку — если ругать за сокрытие правды, то всю компанию разом. И вдруг откуда ни возьмись им наперерез вылетел всклокоченный, взбудораженный Вэй Ин и, чуть не заикаясь от возбуждения, сообщил, схватив Цзян Чэна под локоть: — Там! Т-там такое! Быстрее! Он сорвался с места ещё резвее, чем в прошлый раз, — оставалось только поспевать следом. — Да болотный гуль тебя сожри, Вэй Ин, что случилось?! — Цзян Чэна тащили за собой практически за руку, потому он оказался впереди всех. Весь мокрый и бледный, сам похожий на утопленника, Вэй Ин и вправду казался одержимым. — А-Ин! — взмолилась Цзян Яньли, схватившись за бок. — Куда ты так спешишь? Ты не перегрелся? Лето выдалось солнечным, но к вечеру от воды поднималась прохлада. А на Вэй Ине к тому же ни единой сухой нитки не было. Да и не только нитки… — Почему ты не одет, где твои верхние одежды? — Цзян Чэн с силой дёрнул руку на себя, намереваясь остановить эти странные догонялки, с каждым мгновением становящиеся всё страннее. К счастью, Вэй Ин наконец встал как вкопанный — сам по себе. Цзян Чэн чуть не врезался в него носом — помогли тренировки. А вот Цзян Яньли с размаху впечаталась в Цзинь-павлина, и они чудом не полетели на траву. Покрасневший как рак, юный Цзинь застыл на месте. Цзян Яньли подошла к брату и протянула маленькую ладошку ко лбу Вэй Ина. — Да всё со мной в порядке. — Тот упрямо дёрнул плечами, но покорно позволил своей шицзе провести небольшой осмотр. — Ты лучше вот его проверь. И он качнул головой в сторону камышовых зарослей. Они достигли берега — отдалённой его части, скрытой деревьями и травами от чужих глаз. Вода здесь словно застаивалась, и порой именно сюда выносило немало всего, что забирали озера, — лодки, обломки мостков, людские тела. Дети тут не играли — затхло и скучно, вдобавок, запрещают взрослые. Стало совсем темно, потому Цзян Чэн, не раздумывая, залез рукой за пазуху и достал подаренный кем-то из старших талисман, вызывающий свет. Духовных сил для него нужно было не так много, как для огненных талисманов, да и вреда он никакого не причинял. Но освещение получалось тусклым и каким-то потусторонним. В неверном сиянии талисмана из тьмы показалась фигурка — ребёнок примерно их возраста с необычайно короткими волосами, такие можно было увидеть разве что у малышей; большими горящими золотом глазами. Незнакомец кутался в верхнюю накидку Вэй Ина и щурился от света. Цзян Чэн не был уверен, он это или она. — Это ещё кто? — удивился Цзинь-павлин. Незнакомец вздрогнул, зыркнул на Вэй Ина жалобно, будто нахохлился, как зверёк, готовый защищаться до последнего. — Ты кто? — обратилась к нему Цзян Яньли, мягко, присев на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с незнакомцем. Но тот продолжал смотреть, не отвечая. — Вэй Ин, — предостерегающе начал Цзян Чэн. — Да что? Вот, нашёл. В заводи, — Вэй Ин привычно принялся оправдываться, развел руками. Незнакомец, услышав его голос, посмотрел на него, и впервые в его взгляде и поведении будто появилось что-то осмысленное. — В заводи? Прямо в воде? — не поверила Цзян Яньли, протягивая незнакомцу пышную маньтоу. Девочка таскала вкусности со столов Пристани лотоса и угощала ими юньмэнскую детвору. В основном, всё съедал Вэй Ин, конечно, но она не злилась, гладила шиди по волосам и предлагала попробовать что-нибудь ещё. — Ты спас утопающего? — уточнил Цзян Чэн. — Так бы сразу и сказал. Эй, ты! — крикнул он. — Где живёшь? Куда тебя отвести? — Он же не глухой, Цзян Чэн, просто мокрый, — укоризненно протянул Вэй Ин, хлопая себя по уху, попавшему под «удар» голоса наследника Цзяна. А незнакомец всё смотрел на простую маньтоу, сосредоточенно и с недоверием. Как будто никогда такой штуки не видел. — Ну, будешь? — попыталась подбодрить его Цзян Яньли, но зря. Незнакомец весь собрался и даже отполз чуть дальше в камыши. — Вы его напугали, — расстроился Вэй Ин. — Со мной он так себя не вёл. А-Чжань, — улыбнулся он мальчику, если верить словам Вэй Ина, — это вкусно, не бойся. Шицзе тебе друг, она хорошая. Взгляд золотых глаз («Девчачьи же!», с досадой подумал Цзян Чэн) перебежал с Цзян Яньли на Вэй Ина, на миг потемнел, а затем мальчик кивнул и послушно принял подарок. Цзян Яньли так и засияла от радости. Цзинь-павлин стоял столбом позади, заинтересованный и забытый. — Так тебе он и имя своё назвал? Может, ты бы лучше выяснил, чей он? — пробурчал Цзян Чэн недовольно. Темно, мрачно, до дома далеко, и дома отругают за позднее возвращение, есть чему не радоваться. — Нет, это я сам его так называю, — отмахнулся Вэй Ин, зевнув во весь рот. — И ты весь вечер нянчился с этим молчуном, пока мы ноги чуть не переломали, пока тебя искали? — рассердился Цзян Чэн. — Вы меня искали? — растаял Вэй Ин. — Шицзе, и даже Цзинь-па… то есть, молодой господин Цзинь? Вэй Ин мог долго потешаться над друзьями, но, ко всеобщей удаче, уничтоживший маньтоу в два счета а-Чжань занял всё его внимание. — Давайте отведём его в Пристань лотоса, — решила за всех Цзян Яньли. — Кто-нибудь сможет выяснить, откуда его принесло. Дело в том, что течение тут было довольно сильным, а воды приходили аж с Цишаня. Если ребёнок нашёл, за что зацепиться в реке, он вполне мог оказаться в заводи, проплыв довольно долго. Тогда найти его родителей или опекунов будет ещё сложнее. — Нет, надо его спрятать, — возразил Вэй Ин, когда они подошли к знакомому причалу и заметили грозную фигуру госпожи Юй. Это звучало странно, но на самом деле в таком решении было здравое зерно. Узнав, что Вэй Ин плавал в заводь, да еще и провёл там столько времени — и Цзянов затащил вместе с Цзинем… она вполне могла наказать его на весь остаток вечера. — Пусть сегодня поспит с вами, а завтра утром покажем его взрослым, — согласилась Цзян Яньли, сдавшись под напором сразу двух пар грустных глаз напротив. Вэй Ин за руку отвёл мальчика в их комнату окольными путями, по воде. Тот не возражал, видимо, был рад своему спасению из водной пучины. Вэй Ин сказал, что выловил его «почти со дна» — «цену себе набивает, наверное», как подытожил Цзян Чэн. Ночью а-Чжань, лежа рядом с Вэй Ином и трогательно сложив руки на груди, шёпотом спросил: — А что значит «друг»? Вэй Ин сонно промямлил: — Ну это… вот как мы с тобой… — и провалился в сон. — Как мы с тобой, — одними губами повторил а-Чжань, вглядываясь во тьму, где глухо сопел Вэй Ин, своими золотыми, как звёзды, глазами. *** Утром всё-таки выяснилось, что а-Чжань умеет говорить. И сказал он нечто странное. Что он — из клана Лань, зовут его вправду Лань Чжань, а его отец — сам Цинхэн-цзюнь, глава клана. Всё бы ничего, только никто никогда не слышал, чтобы у Цинхэн-цзюня был второй сын кроме наследника по имени Лань Хуань. И этот самый наследник должен был быть ровесником Цзян Яньли, а то и старше, тогда как Лань Чжань явно оказался младше. Цзян Чэн заметил и другую странность. — Как же ты оказался в Юньмэне, если был в Гусу? — с подозрением спросил он. — В Гусу? — не понял Лань Чжань. Цзян Чэн и Вэй Ин переглянулись удивлённо. — Откуда тебя принесло? — сказал Вэй Ин. — Из Ци… Цишаня, — скромно признался а-Чжань. — А обратно хочешь? А-Чжань помотал головой. Мальчики оставили его в комнате, а сами пошли делиться сведениями с Цзян Яньли. — Надо выяснить, что всё это значит, — решительно проговорил Цзян Чэн. — Я тоже не понял, какого водяного в Цишане забыл Лань. И вообще, существует ли такой Лань. Непохоже, чтобы а-Чжань обманывал… — Вэй Ин обернулся туда, где а-Чжань ждал их возвращения в самодельной палатке из одеял и подушек — для защиты и скрытности. — Ты любому попрошайке готов поверить, — пробубнил Цзян Чэн, несмотря на то, что был вполне согласен с Вэй Ином. — Вдруг он… ну, слышал про Цинхэн-цзюня и просто… подумал… Мальчишки задумались. За размышлениями их и застала Цзян Яньли, а за ней следом почему-то увязался Цзинь-павлин. — Ты не знаешь, есть ли у наследника Ланя братик? — в лоб спросил его Вэй Ин, даже не помышляя о конспирации. Наследник Цзинь подумал и ответил: — Лань Хуань, сын Цинхэн-цзюня, племянник Лань Цижэня. Мы учили с наставником. Больше никого не помню. — А какое у этого а-Хуаня взрослое имя, выбрали уже? — продолжил допытываться Вэй Ин. Быть наследником — особое дело. Взрослые имена выбирали по звёздным картам, советам предсказателей, древним пророчествам, традициям и прочей жути. Цзян Чэн вот уже знал своё взрослое имя — и потому заранее его возненавидел. У Цзинь-павлина такое имя, конечно, было тоже, и, разумеется, не менее парадное, чем расшитое золотом платье. — Кажется, Лань Сичэнь, — вспомнила Цзян Яньли. Она не была ни наследницей, ни первой ученицей, но всё-таки она — старшая дочь главы клана Цзян и обучалась соответственно. — Что-то не сходится, — уныло сказал Вэй Ин. В воздухе повис немой вопрос — кто же такой а-Чжань? Но вернуться к нему им удалось только через пару часов. *** — Так ты сбежал? — задохнулся от восторга Вэй Ин. — И как? Лань Чжань сидел в своем «убежище», как назвал палатку из одеял Вэй Ин, только глаза выглядывали из уютной тени. Вэй Ин не мог точно определить, почему, но а-Чжань казался ему очень, очень приятным. Он не испугался, когда выловил а-Чжаня в заводи. Не испугался, когда тот смотрел на него со страхом. Вэй Ин спросил, как его зовут, и он сказал, а потом потерял сознание. Когда а-Чжань притворился, что не умеет говорить, Вэй Ин решил подыграть, подумав, что на то могут быть свои причины. Потому что а-Чжаня хотелось защитить, хоть мокрого с головы до ног и голого, совсем без одежды, хоть чистого и посвежевшего, в старом платье Цзян Чэна, которое сохранилось на удивление хорошо — у Вэй Ина одежда всегда изнашивалась в тряпки. Ребята принесли ему много вкусностей, выбирал их Вэй Ин лично — Лань Чжань вежливо попробовал сладкие шарики, фрукты и леденцы, но когда Цзян Яньли достала лепёшки, рисовые пирожки и уже знакомые маньтоу, набросился на еду с благодарностью. Вэй Ин закусил губу — что он сделал не так? Ведь простая еда слишком обычна для такого необычного гостя! — А а-Чжань может быть русалкой? — шёпотом спросил он Цзян Яньли как самую старшую. Шицзе успокоила: — Есть талисман для обнаружения нечисти, возьми его у старших учеников и проверь. Но я думаю, — она обернулась на Лань Чжаня и задумчиво присмотрелась, прищурившись, — что это вряд ли. Нечисть могла принимать облик людей. Но облик детей, близких к Небу, — никогда. Вэй Ин устыдился своих подозрений и за талисманом не пошёл. А-Чжань ведь был другом — он понял это сразу, как только взглянул на него, и точно так же он ощутил неприязнь, лишь услышав имя Цзинь-павлина от госпожи Юй. Но теперь с ним приходилось водиться — вдруг настучит взрослым? — Наследник Цзинь не так уж плох, — подытожил Цзян Чэн. — Если б он хотел нас подставить, зачем упускать такой шанс? Они прятали незнакомого мальчика, выловленного в речке, в своей комнате, к тому же, этот мальчик назвался сыном главы другого клана, который почему-то оказался в Цишане. — Сбежал, — сосредоточенно нахмурил брови а-Чжань, когда нетерпеливый Вэй Ин всё же спросил, почему он был в воде. — Прыгнул в реку, чтобы не поймали. Плыл. Потом… — Он поднял золотые глаза-блюдца на Вэй Ина и выпалил: — Вэй Ин. — Я тебя нашёл! — Почему-то Вэй Ин ощущал гордость. Цзян Чэн фыркнул — он считал похвальбу друга надоедливой. — Вэй Ин молодец, — Цзян Яньли нежно провела ладонью по голове шиди, и тот зажмурился от ласки. — Спас молодого господина Ланя! Она благоразумно не назвала его вторым молодым господином. Вдруг это всё же не так? Мальчик мог удариться головой в воде и что-то перепутать. Или просто перепутать — с этих сорванцов станется. Правда, Лань Чжань на сорванца похож не был. Напротив, послушно сидел, когда просили, не лез на рожон, не пытался сам выйти из комнаты. Когда предлагали, ел, когда давали попить, пил. И совсем не улыбался. — Тебя обижали? — напряглась девочка. А-Чжань вздрогнул — Вэй Ин схватил его за руку, видимо, переживая за друга. Мальчик посмотрел на свою ладонь в чужой, потом — в лицо Вэй Ина, и так несколько раз, будто не понимая, что только что произошло. Наконец он уклончиво ответил: — Они… заставляли меня тренироваться… делать… всякое. — Понимаю тебя! — закивал Вэй Ин, от избытка чувств дёргая а-Чжаня за руку. — Госпожа Юй тоже вечно заставляет нас с Цзян Чэном! Мы отжимаемся и целыми днями ходим строем… и ещё бьёмся на мечах, правда, деревянных, и… Лань Чжань покачал головой: — Не так. Я… играю на гу… гуцине. — Это же замечательно, — Цзян Яньли расплылась в улыбке. Цзинь-павлин, прятавшийся за ее спиной, скорчил кислую мину. — Музыка не всем дается. Вот ребятам… Она раскинула руками, как бы говоря — Цзян Чэн и Вэй Ин не созданы для искусства. Мальчики только пожали плечами. Конечно, они учились музицировать, но особого рвения не проявляли, уж слишком это скучно и занудно, корпеть над нотами, когда на улице так весело и хорошо. Однако покорный Лань Чжань почему-то возразил ей: — Нет. Ничего хорошего. Мне… не нравится. Это… неправильно. Он понурил голову, и дети переглянулись. Никто не понял, о чём речь. — Не расстраивайся, — Вэй Ин никогда не терял оптимизма. — Тут тебя точно не будут заставлять играть музыку! Лань Чжань немного расслабился и даже робко сжал его ладонь в ответ. — Если его там мучили и он не хочет возвращаться, мы не можем сдать его взрослым! — с жаром сказал Вэй Ин, когда вечером шёл с очередной порцией вкусняшек в их с Цзян Чэном спальню. Цзян Яньли ещё захватила книгу из библиотеки — то, что валялось у Вэй Ина под кроватью, как выяснилось в обед, уже было прочитано а-Чжанем. «Бедный ребёнок целыми днями сидит взаперти», — сокрушалась Цзян Яньли, набирая полюбившихся а-Чжаню маньтоу в платок. Наверное, поэтому она согласилась с Вэй Ином, хотя звучало безумно. — Мы же не можем оставить его навсегда! Вэй Ин, это мальчик, а не собака, — напомнил Цзян Чэн, чувствуя себя единственным разумным человеком во всей Пристани лотоса. Наследника Цзиня нигде не было видно, наверное, сидел с матушкой у госпожи Юй. — Но меня же оставили, — не сдавался Вэй Ин. — Тебя оставил отец, — взорвался Цзян Чэн, — меня вообще никто не спрашивал. А ты предлагаешь в обход ро… — Не ссорьтесь, мальчики! — попросила Цзян Яньли, сминая в пальцах полный еды платок. По «легенде», они шли поесть и поиграть на природе. Взрослые умилялись — такие юные, а уже готовятся к походной жизни заклинателя, пропадающего на ночных охотах. На кухне Цзян Яньли с радостью дали всё, что она попросила. И даже дополнительное одеяло — якобы, чтобы девочке не сидеть на голой земле. Одеяло предполагалось постелить между кроватями Цзян Чэна и Вэй Ина, чтобы последнему не пришлось ютиться с Лань Чжанем в одной постели, но тот был против. — На полу буду спать я, если уж придётся. — Вэй Ин почему-то был недоволен. — Но не придётся! А-Чжань вовсе не против поспать со мной! Цзян Яньли тоже радовалась расцветающей дружбе, пусть даже Цзян Чэн при ней называл верящих в их россказни взрослых «глупыми». *** А на выходных прибыл странный человек. Вэй Ин заметил его на подлёте к Пристани лотоса, когда сидел на дереве, собирая чужие финики. Они были ещё зелёные, но а-Чжань не знал, что такое «финик», и Вэй Ин вызвался принести ему парочку плодов. Дядя Цзян называл этого человека господином Вэнь. Вэй Ин проследил — господина Вэня завели в Зал познания меча. А днём всех учеников Пристани выстроили на тренировочном поле, и вновь появился господин Вэнь. Вэни живут в Цишане, это Вэй Ин знал твёрдо. — А вдруг он ищет а-Чжаня? — в панике бросился он к Цзян Чэну. Но Цзян Чэн отмахнулся: — Никто не позволит какому-то Вэню обыскивать покои наследника Цзян. Не паникуй, ты так нас выдашь! Господин Вэнь прошёл мимо всех учеников, не торопясь, оглядывая каждого с ног до головы. А около Вэй Ина остановился подольше. Вэй Ин уже успел испугаться, что выдал а-Чжаня, но кажется, пронесло — господин Вэнь всё-таки отправился дальше. Когда дядя Цзян вместе с госпожой Юй и господином Вэнем вновь скрылись в комнатах, а ученикам был отдан приказ продолжить тренировки, Цзян Чэн поманил Вэй Ина за собой. Они знали все переходы и тайные лазы в Пристани. И могли подслушать всё, что угодно, правда, обычно их не интересовали скучные дела взрослых. Пробравшись за знамя Юньмэн Цзян, занимающее половину стены, ребята затаили дыхание. Они оказались в главном зале раньше остальных. Когда взрослые показались в коридоре, Цзян Чэн приложил палец к губам. — Вы уверены, что не встречали пропавшего мальчика? — Речь у господина Вэня была отрывистой и сухой, напоминая то ли собачий лай, то ли простуду. — Не встречали, — госпожа Юй тоже отвечала кратко и сурово. — Но вы ведь здесь не поэтому? Дядя Цзян кинул на супругу предупреждающий взгляд. К счастью, господин Вэнь быстро перешёл к делу. — Разумеется. Как я и говорил главе Цзян, глава Вэнь больше не может ждать. Цзяны переглянулись. — Что это значит? — госпожу Юй было не так-то просто сбить с толку. — Раз в поколение глава Вэнь отбирает в каждом клане по одному талантливому ученику и берёт его на попечение, — терпеливо объяснил господин Вэнь.Похоже, что ему часто приходилось повторять этот заученный текст. — Не беспокойтесь, обычно это сироты, заблудшие души, как и я был когда-то. Ваш первый ученик среди молодого поколения, тот, который стоял рядом с наследником Цзян, вполне подойдёт… Господин Вэнь продолжал что-то говорить, но у Вэй Ина всё потемнело перед глазами, и он уже ничего не слышал. Ведь первый ученик — это он сам! Неужели его отдадут? Быть такого не может! Куда? Зачем?! «Глава Вэнь больше не может ждать»… Что это всё значит?! — Вэй Ин — мой личный воспитанник! Сын моих дорогих товарищей,— возразил Цзян Фэнмянь. — Вы не можете… Господин Вэнь вдруг поднял ладонь, будто собираясь поздороваться, и дядя Цзян замолчал. — Сжигающий Ядра, это уж слишком! — крикнула госпожа Юй. — Вы не можете угрожать главе Цзян в его собственном доме! Цзян Чэн впитывал каждое слово, стойко терпя боль в левом предплечье, куда двумя пятернями вцепился Вэй Ин, наверное, чтобы не упасть и не выдать их обоих. Цзян Чэну, даром что младшему, приходилось держать его на себе. Он удивлённо подумал — такой ленивый, ничего не значащий жест, а его родители отшатнулись от господина Вэня, как от гремучей змеи. «Вот бы мне так уметь», — подумал мальчик, с силой закусив губу. Цзян Яньли, которой всю эту историю пришлось пересказать, подтвердила: — Выходит, нашего а-Ина снова хотят забрать? Она что-то такое слышала пару лет назад. Мальчики тогда были слишком маленькими, но Яньли запомнила. Тоже появился какой-то человек в бело-красном, и отец много хмурился, когда читал привезённое им письмо. — Может, если рассказать маме и папе про а-Чжаня, они помогут? — предположила девочка. Вэй Ин замотал головой: — Мне кажется, они просто отдадут а-Чжаня вместо меня. Цзян Чэн понуро кивнул. Вэй Ин вновь подал голос: — Глава Вэнь собирает талантливых детей из разных кланов и учит их чему-то, чтобы они стали... как этот... Сжигающий Ядра. Ребята переглянулись. Даже звучало внушительно — Сжигающий Ядра. — Мгм, — неожиданно подал голос а-Чжань, до этого слушавший молча над тарелкой супа с корнями лотоса. — А что он там... делает? — затаив дыхание, спросил Вэй Ин. Вдруг ему тоже придётся? — Разное, — подумав, ответил а-Чжань честно. — Но мне не хочется больше учиться. Я не хочу... никого ранить. А-Чжань порой вёл себя как совсем маленький ребенок, особенно в речи. Цзян Яньли казалось, это личная особенность, но, может, его просто не учили ничему, кроме... того, что может «ранить» кого-то? От этой мысли становилось не по себе. Девочка посмотрела на Вэй Ина, весёлого любителя побездельничать, и ей не хотелось представлять, что тот тоже станет тренироваться вредить другим. — Так что же, глава Лань отдал родного сына Вэнь Жоханю? — неожиданно для всех высказался наследник Цзинь. Когда все взгляды обратились на него, он попытался оправдаться: — Я слышал, об этом говорили матушка и госпожа Юй. Что Вэнь Жохань «совсем не видит берегов» и «следует что-то с этим...» — Сделать? — подсказала Цзян Яньли. Цзинь-павлин неловко улыбнулся. Когда мальчики ложились спать, Вэй Ин крепко обнял Лань Чжаня, собираясь уйти спать на пол. Но его не отпустили — да и глаза закрылись сами. — Может, мне лучше уйти? — спросил Лань Чжань. — Вы в опасности, пока я тут. — Мы никому тебя не отдадим, — прошептал Вэй Ин, проваливаясь в сон. А-Чжань смог сбежать оттуда, куда Вэй Ин ещё даже не попал, но он всё равно ощущал куда больше общего между ними теперь. — Друзья так не поступают. А-Чжань еще долго не мог уснуть, размышляя над значением этой фразы. Он уже несколько лет проходил обучение в Цишане. Кажется, когда-то у него были друзья, но теперь остались только стражи да учителя. Он сбежал к реке, потому что просто бежал на шум воды. В детстве мама говорила, что вода лечит раны. А а-Чжань так устал и запутался, так изранен... Когда его догнали, он прыгнул в воду, не думая, что потом. Может, вода принесёт его домой, думал он. Обнимая тёплого Вэй Ина, он решил, что так и случилось. *** Пока Вэй Ин мог, он решил узнавать нового друга получше. А-Чжань многого не знал о том, что самому Вэй Ину казалось само собой разумеющимся. Каковы на вкус лотосовые семена, как выглядят кролики, почему нужно рассказывать шутки. — Веселить людей весело, — убеждённо утверждал Вэй Ин, сидя в позе лотоса на подушке. А-Чжань вскоре перестал бояться и света, и людей, но домик из одеял оставили, чтобы в случае чего в нём можно было спрятаться от взрослых. Ведь какой взрослый станет всерьёз заглядывать в такое сооружение? Осмотрят комнату, никого не увидят и отправятся искать юных озорников где-нибудь ещё. Кроме того, Вэй Ин и Цзян Чэн в жизни не сидели так тихо, как Лань Чжань. Конечно, это сработало — один раз, второй. Яньли тоже была рада. Она старалась изо всех сил, пропадая на кухне, чтобы приготовить выловленную мальчиками рыбу или пойманных фазанов. По мнению Вэй Ина, никто не готовил лучше его шицзе. — Почему весело? — осторожно спросил Лань Чжань. Он постигал науку «быть простым мальчишкой» постепенно. Да что говорить про него, если даже Цзинь-павлину приходилось учиться, а ведь его не держали в плену всякие безумцы! Вэй Ин ни разу не встречал ни одного Вэня, кроме того Сжигающего Ядра, но ненавидел их всех заочно и скопом, потому что Лань Чжань как-то смурнел и опускал глаза, стоило заговорить о его незавидном прошлом. — Помню брата, — сосредоточенно рассказывал он, глядя в потолок, когда они лежали и болтали под пологом их одеялового убежища. — И горы. В Цишане они тоже есть. Горы. И братья-шиди. Но только... там не так, как дома. Он любил маму, и когда к ней запретили приходить, всё равно продолжал. Потому сначала он думал, что его отослали за непослушание. Лань Чжань изо всех сил старался вести себя хорошо, надеясь, что дядюшка придет за ним, но никто не приходил. А успехи, достигнутые во время так называемых «тренировок», со временем начали его пугать. — И вам совсем-совсем нельзя было веселиться? — поразился Вэй Ин, даже вскочив с мягких подушек от удивления. — Это же кошмар, а-Чжань! — Мгм, — скромно соглашался Лань Чжань, и с его детских плеч с каждым таким «а-Чжань» сваливалось по маленькому камешку. Одно дело — считать, что всё не так, и слушать слова взрослых, убеждающие, что так и должно быть. И другое — разделяющий его негодование и тревогу друг, который говорит твоими мыслями — «кошмар», «какой ужас», «так быть не должно». — У нас был «час игр». Мы ходили в игровой зал, там было всякое оружие, и гуцини, и дицзы, и каждый занимался там тем, что нравилось ему, но... не такими играми, как у вас. Вэй Ин рассказывал ему, как они воруют кур у соседей, как гоняют гулей со старшими учениками, как едят свежеиспеченные лепёшки на причале и ничегошеньки за них не платят. Лань Чжань слушал и запоминал, представляя себя вместе с Вэй Ином, Цзян Чэном и остальными. Так пролетело ещё несколько невероятно счастливых дней. — А что, если они прочешут все берега и поймут в конце концов, что я здесь? — спросил он однажды у замученных на тренировочном поле Вэй Ина и Цзян Чэна. — Они так и так придут, — устало отмахнулся Вэй Ин. — Если им нужен Вэй Ин, этот Сжигающий Ядра не отстанет, — вздохнул Цзян Чэн. К сожалению, способа избежать всего этого мальчики не знали. Вэй Ин предлагал им с Лань Чжанем уйти «в лес» и стать вольными заклинателями. Звучало красиво, но Цзян Чэн накричал на него и выглядел при этом довольно внушительно. Больше таких «предложений» не поступало ни с одной из сторон. — Если Пристань лотоса в опасности, мы должны что-то сделать, — решил Вэй Ин, сбрасывая с себя нижние штаны и запрыгивая на скрипучую кровать. И мальчики договорились прощупать почву наутро — если глава Цзян и госпожа Юй будут в добром расположении духа, можно было поспрашивать их о приезде господина Вэня, планах на якобы пропавшего Лань Чжаня и судьбе Вэй Ина. Миссию доверили Цзян Яньли — как той, кого не заподозрят ни в чём эдаком. Но всё пошло совсем не по плану. С утра вместо тренировки ученики слонялись по полю — госпожа Юй приказала «ждать» с балкона и куда-то скрылась, старшие ходили по коридорам, непривычно серьёзные, переговаривались вполголоса. Вэй Ин гонял шиди, чтобы не бездельничали слишком уж явно, но дети учиться не хотели, вместо этого рисовали палкой на песке, носились в догонялки, болтали о том, чем займутся вечером. Вэй Ину хотелось в комнату, к своему нежданному «пленнику». Видя, как обычно энергичный друг лениво пинает камушки и время от времени поглядывает в сторону спален, Цзян Чэн фыркал и складывал руки на груди. Потом появилась Цзян Яньли, и по её лицу мальчики сразу поняли — что-то неладно. — Я вызвалась принести чай и угощения, — быстро зашептала она, выглянув из-за балки, точно прячась от наблюдательного солнца, — мне запрещали, но я всё равно пойду. Цзян Чэн и Вэй Ин переглянулись. — Прибыл Сжигающий? — побледнев, спросил Вэй Ин. Шицзе кивнула и убежала куда-то под навес. А к обеду началась суета и ужас. Какие-то люди прилетели на мечах и принялись окружать Пристань прямо в воздухе. Сжигающий Ядра появился на балконе и сразу же нашёл взглядом Вэй Ина в толпе учеников. Он невозмутимо держал хрупкую Цзян Яньли за плечо, а позади него шли глава Цзян и госпожа Юй, не сводя глаз с этой его руки на тонком сиреневом шёлке. — Вам нужно лишь приказать, чтобы Вэй Ин пошёл собирать вещи, — спокойно напомнил господин Вэнь. Было очевидно, что он говорил это уже не раз, — по тому, как исказились негодованием лица четы Цзян. — А иначе? — с вызовом спросил Цзян Фэнмянь. Его широкий гуань отбрасывал блики косыми слепящими лучами. Ученики снизу стояли, ловя каждое его слово. Готовясь дать отпор, когда появится приказ. — Вы сокрыли преступника клана Вэнь, — посуровел Сжигающий Ядра. Цзян Яньли вздрогнула под его тяжёлой рукой, и искра мелькнула меж пальцами госпожи Юй. Но та сдержалась: — Обыщите хоть весь Юньмэн, — прошипела госпожа Юй, — вы не найдёте здесь своего беглеца. Вэй Ин подумал: «Ой». Господин Вэнь ответил: — Это приглашение? — и госпожа Юй закусила губу. Шутка ли — позволить хозяйничать у себя другому клану? Всё равно, что назвать себя вассалами Цишань Вэнь! — Мы окажем содействие клану Вэнь в поисках, памятуя о нашей давней дружбе, — сквозь зубы пообещал глава Цзян. Вэй Ин восхитился — и как ему удаётся сохранять контроль над собой? Мальчик даже похихикал про себя — будь во главе клана Цзян Чэн, этот господин Вэнь уже давно вылетел бы прямо с балкона! — Но разве дружественные кланы ведут себя столь неподобающе? Похоже, господин Вэнь сделал вид, что не понял намёка. А может, ему не было важно, что думает или говорит глава Цзян. Очевидно, его, как и его повелителя, устроил бы только один ответ. И он собирался его добиться. Пока Сжигающий Ядра был занят этими односторонними «переговорами», Вэй Ин многозначительно глянул на Цзян Чэна. Тот мгновенно понял и тут же скрылся в толпе. Вэй Ин намекал куда очевиднее главы Цзян. Он сделал круглые глаза и одними губами произнес: «А-Чжань». Если бы Вэй Ин исчез с площадки, его бросились бы искать сразу. Потому что господину Вэню нужен был именно он. Но Цзян Чэн — другое дело. В конце концов, он наследник, его могли увести намеренно — например, в убежище. В каком-то роде, так и случилось, потому что в «убежище» ждал Лань Чжань. И пусть он наверняка ждал Вэй Ина, лучше, если он будет ждать в безопасности. Подальше от Сжигающего Ядра и его людей, ищущих повсюду, точно роющие землю псы. Присутствие Лань Чжаня в Пристани лотоса было опасным и для него самого, и для всего Юньмэн Цзян. Поэтому наследник Цзинь, которому Вэй Ин уже готов был расцеловать руки при следующей встрече (если та состоится), придумал план отхода. Так как в числе гостей из Башни кои были дети, из Ланьлина добирались по воде. Одну лодчонку юный Цзинь с важным видом «преподнёс в дар юной госпоже Цзян», вогнав и её, и возмущенного Вэй Ина в краску. В отличие от сампанов, лодки не спохватились, и теперь она ждала своего часа под мостками у заброшенного причала. — Не подведи, Цзян Чэн, — прошептал Вэй Ин, снова запрокинув голову, чтобы увидеть, как Сжигающий Ядра запускает в небо над Юньмэном сигнальный огонь... И тут случилось всё и сразу. Дядя Цзян как-то по-особенному взмахнул правой рукой, и юноши вокруг Вэй Ина, которых он знал с детства и считал своими шисюнами, вмиг обратились в суровых воинов. Вспыхнуло пламя охранных талисманов, делая невидимый купол над Пристанью сияющим, наполняя его силой сотен учеников и членов клана. Вэни по ту сторону тщётно бились о преграду. Но ведь были и Вэни внутри, свита Сжигающего Ядра! Вэй Ин юркнул под навес и бросился по коридорам, думая только об одном: успеть к Цзян Яньли. Пусть там госпожа Юй и дядя Цзян, но ведь они могут отвлечься, их дело — защищать весь клан, всю Пристань лотоса, весь Юньмэн. А у Вэй Ина нет никаких особых целей или умений. Он только должен сделать всё, что в его силах. Его шицзе там, и она — во власти этого жуткого типа! Сжигающий Ядра — прозвище для нечисти, а не для человека. Внутри всё холодело от мысли, что а-Чжань мог стать кем-то вроде него. Но ведь это невозможно! Немыслимо! А-Чжань никогда не будет таким. Он никогда не станет угрожать целому клану, не станет брать в заложники самого доброго и беззащитного его члена. Пусть забирает Вэй Ина, гуй с ним, а Цзян Яньли — не трожь! *** Лань Чжань понимал, что снаружи что-то не так. Звуки кипящей жизни Пристани лотоса почти незаметно, но всё-таки отличались от обычных, тише ступали по мосткам ученики, шумели в неподалёку расположенной оружейной, которой так хвастался Вэй Ин, даже слуги вели себя иначе. Поэтому когда в комнату осторожно заглянул Цзян Чэн, он был готов почти ко всему. Кроме сухого «Вэни напали на Пристань лотоса. Пошли». — А Вэй Ин?.. — спросил Лань Чжань, следуя за Цзян Чэном, почти мастерски скрывающимся в тенях. Лань Чжань за ним не поспевал — его никогда подобному не учили. А просить Цзян Чэна показать, что нужно делать, было совсем не так просто, как расспрашивать Вэй Ина обо всём на свете. — Занят, — бросил через плечо Цзян Чэн, слишком сосредоточенный на своих движениях, чтобы объяснять Лань Чжаню всё от и до. Он лишь в общих чертах обрисовал план: посадить Лань Чжаня на лодку с припасами и помочь спуститься вниз по течению. Юньмэн пересекали сотни озёр и рек, а в котомке под сидением лодки было спрятано письмо для наследника небольшого клана к югу, с которым Цзян Чэн был дружен ещё до появления Вэй Ина в Пристани. Но Лань Чжань не мог поверить, что Вэй Ин не придёт его проводить, попрощаться. В голове вертелось: «Друзья так не поступают». И Лань Чжань понимал, что прав. Как раз когда они пересекали двор, небо рассекла вспышка. Лань Чжань обернулся на звук — и замер. Всё вмиг переменилось, над головами заискрился полог, Цзян Чэн выругался тихо у него за спиной. Мальчики встретились взглядами. Золотистые кратеры у Лань Чжаня, тёплые озёра у Цзян Чэна. Лань Чжань понимал, что подводит их всех, просто стоя здесь, под защитой Юньмэн Цзян. — Веди, — мотнул он головой, отгоняя прочь сомнения. Он обязан этим людям. Своим друзьям. Это не просто бессмысленное слово. Он должен сделать всё, чтобы помочь им. *** Вэй Ин поднялся наверх немного не вовремя: госпожа Юй вступила в жаркую схватку со Сжигающим Ядра, так что молнии разлетались по сторонам. А дяди Цзяна и вовсе будто след простыл. Подумав, спрятавшийся за вазой Вэй Ин сообразил: главе клана пришлось встать на меч и отправиться защищать Пристань и её людей. Цзян Яньли лежала без сознания у дальней стены, бледная как покойник, но, не успев испугаться, Вэй Ин верно оценил ситуацию — её грудная клетка поднималась и опускалась, а это значит, его шицзе дышит. Он принялся наблюдать за боем, живописным и пугающим одновременно: похоже, Сжигающий Ядра действительно был талантливым заклинателем, раз мог выйти против Пурпурной Паучихи и не лишиться руки в первые несколько мгновений сражения. К слову, руки он, похоже, берёг: теперь на них были перчатки. Вэй Ину показалось, что кожа перчаток какая-то необычная. Это что там блестит, чешуя? А потом Сжигающий Ядра протянул ладонь в перчатке и как ни в чём не бывало схватил искрящуюся молнию Цзыдяня голой... не рукой, перчаткой! Вэй Ин огляделся по сторонам, но все защитники Пристани были заняты собственными противниками, что в воздухе, что на земле. Кто-то закричал — похоже, в оружейной разгорелся пожар. Вэй Ин мог надеяться только на то, что Цзян Чэн уже вывел Лань Чжаня за пределы купола. Впрочем, всё случилось так быстро... Сжигающий Ядра пытался подобраться к госпоже Юй, используя кнут-молнию как канат между ними, но, видимо, Цзыдянь не был готов сдаться так легко, и фиолетовое сияние заполнило всё пространство вокруг. Что это за перчатки такие, какой-то невообразимый артефакт? «Нет. Если его способности в руках, эти перчатки, должно быть, должны просто усмирять их». Предположение, что ужасный Сжигающий Ядра не может контролировать собственную силу, вдохновило Вэй Ина. «Нет совершенной мощи», — подумал он. — И почему вам не сидится в своём Безночном городе? — воскликнула госпожа Юй, с усилием вырывая Цзыдянь из чужого захвата. — А почему вам вздумалось укрывать беглеца, а затем ещё и отказаться восполнить потерю клана Вэнь?! — Похоже, это выбило Сжигающего Ядра из колеи. Он всегда был серьёзным и спокойным, и приятно было узнать, что это лишь маска. Госпожа Юй раскатисто, громко захохотала: — Вэнь Жохань, верно, совсем выжил из ума! «Неужели госпожа Юй и дядя Цзян знали о том, что делает этот треклятый Вэнь?!» — ужаснулся Вэй Ин. Он столько лет жил с этими людьми, но и представить себе не мог, чтобы они мирились с подобной несправедливостью. По словам а-Чжаня, клан Вэнь собирал таланты из разных мест, от Гусу до Ланьлина, а затем заставлял их круглыми сутками совершенствовать свои умения. Правда, обычно это были сироты, отщепенцы или те, кого за их дар ненавидели окружающие. Как в их число затесался второй молодой господин Лань, оставалось загадкой. Сам а-Чжань смутно помнил тот период. Может, просто хотел его забыть. Вэй Ину хотелось верить, что а-Чжань найдет свое место и дом, даже если это случится не в Юньмэне. Его мама умерла, отца он почти не знал, дядя всегда был строг, но ведь еще есть Лань Сичэнь, которого всем сверстникам Вэй Ина и старше неизменно ставили в пример как образец молодого господина и наследника. И если братья хоть немного похожи между собой... Где-то вдалеке что-то бухнуло, и балкон заходил ходуном. «Прорвались», — обречённо понял Вэй Ин. Сверкнула молния в ладони госпожи Юй и вдруг полетела совсем не туда, куда нужно, — не к Сжигающему Ядра, вскочившему на балку сверху, а к лежащей без чувств Цзян Яньли. Вэй Ин даже не подумал, что подставляет под удар не себя, а всех разом. Что этот бой ведётся не только за Пристань лотоса, но и за него. Тело само дёрнулось — и он прикрыл своей спиной шицзе. Госпожа Юй тихо вскрикнула, и разум разорвала боль, однако она не была невыносимой. Вэй Ин, дрожа всем существом, коснулся щеки Цзян Яньли. Он ещё не умел передавать свои духовные силы кому-то другому. Если подумать, он столького не умел и совсем не желал учиться, только гонялся за фазанами и пугал рыб лето за летом... Какой же он... — Вэй Ин... — пролепетала Цзян Яньли. — Беги... И как раз в этот момент жёсткая, горячая от молний перчатка сомкнулась на его загривке. *** Вэй Ина, как трофей, нёс лично Сжигающий Ядра, закинув на плечо, точно куклу. Он ступал тяжело и медленно, внушительно, будто хотел, чтобы все юньмэнцы запомнили результат своей борьбы. Завидев Вэй Ина с той самой рукой у шеи, дядя Цзян, позеленев, как вода в застойной заводи, отдал приказ отступить. Висеть лицом вниз было неудобно, и Вэй Ин хотел в последний раз глянуть на лица близких, на флаги Юньмэн Цзян, на родную Пристань, но понимал, что лучше лежать без движения, как мешок с картошкой. Где-то там плакала Цзян Яньли, сжимали кулаки в бессильной ярости его шисюны, а ещё Цзян Чэн уводил куда подальше Лань Чжаня. «По крайней мере, всё не напрасно», — подумал Вэй Ин, и отчего-то от этой мысли ему стало легче. Он сбежит, как сбежал Лань Чжань! Хотя, если он сбежит, его придут искать здесь, в Пристани... Краем глаза он видел следы крови на земле, чувствовал запах гари, а в ушах всё ещё стоял звон от того взрыва, разорвавшего защитный купон на осколки заклинаний. Если он сбежит, то подставит всех дорогих его сердцу людей... и кто знает, за кем придут в следующий раз, быть может, за Цзян Чэном или третьим шиди? И кто пострадает, если придут — его шицзе, улыбчивый слуга, меняющий им постели, или кто-то вроде Лань Чжаня... Его руки безвольно повисли. Спину жгло калёным железом, но ощущение мало-помалу проходило — наверное, госпожа Юй успела сбавить решительность Цзыдяня, когда он выскочил из своего укрытия. Или когда заметила, что дочь может оказаться в опасности. По правде, госпожа Юй невзлюбила его с первого дня в Пристани. Цзян Чэн тогда грозился натравить на него собак, но вот Цзян Яньли и дядя Цзян... С ними действительно будет нелегко расстаться. Но если он должен, то что поделать? Может, ему удастся применить себя в так называемом «тренировочном лагере» в Цишане? Может, он сможет вынести оттуда пользу для себя и других? Ведь сейчас он не смог никого защитить, даже дорогую шицзе. Он всегда отлынивал от занятий. Может, хотя бы Вэни заставят его быть послушным, как того всегда хотела госпожа Юй? И как раз когда Вэй Ин был готов покориться судьбе, он услышал странный звук. Сжигающий Ядра замер, тоже прислушиваясь. Или... нет, ему наперерез кто-то вышел! Какой-то безумец встал на пути у этого жуткого Вэня... А затем раздался звонкий мальчишеский голос: — Отпустите Вэй Ина. — С небольшой заминкой говорящий добавил, будто правила приличия не позволяли ему закончить фразу вот так, на полуслове: — Пожалуйста. А-Чжань! Вэй Ин дернулся, чтобы заглянуть за широкую спину господина Вэня. Это и вправду был Лань Чжань! Он выбежал прямо на дорогу, ведущую от Пристани к причалам, за ним среди других учеников стоял посеревший от напряжения Цзян Чэн. А в руках Лань Чжаня был блестящий лаком гуцинь! Вэй Ин вдруг вспомнил — такой лежал как экспонат в библиотеке клана, защищенный разными талисманами. В Юньмэн Цзян очень редко выбирали для изучения музыки этот инструмент. Вероятно, потому что клан Гусу Лань считался в этом первым, а его ученики — лучшими. Какой смысл сражаться на чужом поле боя? — А, нашёлся, значит, — усмехнулся господин Вэнь, покрепче ухватив своего пленника руками в драконьих перчатках. — Возвращайся с нами, и глава Вэнь не станет наказывать тебя... уж слишком. От этого многообещающего «слишком» всё холодело внутри. Вэй Ин встретил взгляд Лань Чжаня, золотой и пламенный, похожий на ласковый солнечный свет. — Верните. Вэй Ина. И уходите. — Угрозы со стороны юного ученика, на вид в возрасте только-только закончившего формировать золотое ядро, казались странными. Но Вэй Ин чувствовал, как под бело-красными одеждами напрягся господин Вэнь. Теперь он не выглядел Сжигающим Ядра чудовищем. С ракурса из-за плеча он будто стал уставшим взрослым, которого очень замучила уличная ребятня. Вэй Ин почувствовал себя окрылённым — ведь он половину своей жизни посвятил искусству выводить из себя степенных дяденек и теть! — Давай, — заорал он, что есть мочи пнув господина Вэня прямо по лицу, свежепойманной рыбой вырвавшись из руки в перчатке и скользнув наземь. Лань Чжань сделал одно невесомое движение. Один «брынь», лениво расползшийся по тропе, точно переваренный суп из корней лотоса. Неторопливый звук словно не желал рассекать собой воздух, и оттого всё кругом стало вязким и топким, как болото. А господин Вэнь, на которого и был направлен взмах руки юного музыканта, вдруг покачнулся и упал на колени, оглушённый. Лань Чжань повторил свой приём несколько раз, и из цицяо господина Вэня хлынула кровь. Вэй Ин нашёл в толпе Цзян Чэна, взял его за руку, и они оба с восторгом и страхом наблюдали за Лань Чжанем в действии. «Так вот чему его учили в клане Вэнь», — промелькнуло в голове Вэй Ина. А затем он ощутил недовольство. — Ты почему его не увёл? — зашипел он Цзян Чэну на ухо. — Скажешь тоже! — огрызнулся тот в ответ. — Как мне его увести, когда тут тебя воруют? Он помчался обратно как дикий кролик, я чуть ноги не переломал, пока гнался за ним! Другие Вэни замерли в нерешительности: стоит ли выступать против странного гуциниста? Кто-то из младших крикнул: «Проваливайте!» — и юньмэнцы вновь бросились в атаку. Лишённые преимущества и заложников, Вэни попрыгали на мечи и сбежали, не без труда прихватив своего предводителя. — Они вернутся, — мрачно подытожил Цзян Чэн, перекрикивая счастливые возгласы вокруг. На его лице была написана решимость настоящего Цзяна. — Мы будем готовы, — пообещал Вэй Ин, хлопнув его по плечу. И тут Лань Чжань покачнулся, и гуцинь перед ним обагрила кровь. Вэй Ин бросился к нему как раз вовремя, чтобы тот не упал лбом на острые струны. — Я справился? — неверяще спросил Лань Чжань, когда Вэй Ин бережно приобнял его, посадив так, чтобы сделать своё плечо его опорой. — И никто не погиб? Вэй Ин вздрогнул на последнем слове, но тон попытался сделать весёлым и искренним: — Да. Ты молодец и такой храбрый. Спас меня, — он улыбнулся, стирая кровь с уголков губ а-Чжаня. И их неожиданно тронула улыбка, чистая, как горный снег. — Теперь мы квиты, — прошептал Лань Чжань, теряя сознание и утыкаясь носом Вэй Ину в шею. От его дыхания было щекотно и тепло. «Вот бы всегда сидеть так», — подумал Вэй Ин, а потом их всё-таки разъединили, отправив к целителям. Сквозь лечебный сон Вэй Ин слышал обрывки фраз — кажется, дядя Цзян и госпожа Юй обсуждали что-то, стоя над его постелью. Он разобрал «союз с Ланями», «прибудут завтра», «Лань Чжань», «потерянный сын». Ещё там было что-то про «дать отпор», «вэньских псов» и «пришел конец». Интересно, кого ещё и из каких кланов Вэнь Жохань собирал в свой тренировочный лагерь? Одних только Лань Чжаня и Вэнь Чжулю вполне довольно, чтобы застать кланы врасплох. Похоже, что Юньмэн Цзян вместе с Гусу Лань планировали напасть на лагерь и освободить детей, запертых там. И кто знает, возможно, даже бросить вызов самому Цишань Вэнь, самому сильному и большому из заклинательских кланов. Вэй Ин диву давался, как всё могло поменяться всего за несколько недель. Можно ли было подумать, что цзянху изменит мальчик, найденный им в заводи? Впрочем, цзянху не слишком волновало Вэй Ина — это дела взрослых, пусть разбираются сами. Его собственную жизнь этот мальчик поменял навсегда. Уже когда чета Цзян ушли, а тени в комнате стали длиннее, он с усилием повернул голову направо, а потом налево в поисках кровати Лань Чжаня. Мальчик как раз спал, и короткие волосы падали на лицо. Вэй Ин не сдержал улыбки — теперь у него есть новый настоящий друг! Такой, который не сбежит и не предаст, самый лучший, который поможет защитить то, что важно. Длинные пушистые ресницы Лань Чжаня дрогнули, и золотые глаза озарили всё вокруг, а потом нашли лицо Вэй Ина — и будто бы стали еще ярче. — Друзья? — спросил он одними губами. Это значило «навсегда». «Навеки». Как воды в Юньмэне и горы в Гусу. Вэй Ин кивнул. Друзья. И теперь их наверняка никто не разлучит.