Попадая в Ванарану для поиска лекарства для Раны, Люмин никогда бы не подумала,
какие истории она может получить там.
Аранары - древние существа, подчинённые дендро архонта. Они существуют долго, имеют отличный от других рас образ жизни и ценят истории. Последнее - самое важное, у аранар даже есть негласное правило: если ты знаешь о ком-то истории, слышал о нём от других, то ты уже знаком с этим человеком.
Люмин с Паймон удивились этому порядку, но заинтересовались. В конце концов, они путешествуют и узнают много нового, что потом рассказывают другим людям на своём пути.
Однажды, когда путешественница и её компаньон собирались выходить из Ванараны, их внимание привлекла ещё одна аранара. Казалось, будто она грустила, но могли ли данные существа выражать свои эмоции привычным для людей способом?
Арапакати - как выяснилось из разговора - волновалась о своих старших братьях. Когда-то давно, когда деревья были ещё низки, они ушли для практики в готовке. Аранару огорчало то, что ни один из них до сих пор не вернулся.
"А вдруг они не успеют на праздник?"
Именно поэтому Люмин, так же ценящая семейные узы, согласилась помочь Арапакати.
Используя подсказки беспокойной аранары, точки телепортации и свою ловкость она быстро добралась до первого брата. Он находился в состоянии "нестояния", так что пришлось применить ещё один совет Арапакати - воспользоваться дендро элементом для пробуждения горе-кулинара.
Его объяснения были путаными, но вполне доступными для понимания. Так что Люмин помогла ему достать нужный для блюда гриб и очистила зону загрязнения, которая вполне могла грозить чем-то более опасным, чем сейчас, когда-нибудь в будущем.
Во время трапезы Арачатора упомянул уже ранее услышанного "золотого нару". Интуиция, развитая путешествиями по мирам, помогала в установлении личности данного человека, и это заставляло девушку... Грустить?
Скорее да, чем нет.
Следующие два брата Арапакати нашлись столь же быстро. Первый заставил собрать воды из водопада, который охраняли крокодилы, за съеденный Паймон суп. Второй был странно задумчивым и не видел путешественницу с компаньоном, пока те не решили осмотреть выращенные им персики "Зайтун". Его просьба, а точнее описанный ингредиент для готовки, была странной и никак не ассоциировалась с сахаром. Разве что слова "вкус счастья", которые окунули Люмин в воспоминания о детстве, таком далёком.
Третьего брата нашли не сразу: пришлось разобраться с драконом руин, пройти по следам разбросанных закатников и поглядеть в кустах внутри пещеры. Аранара был истощён и, казалось, был на грани исчезновения. Не колеблясь, путешественница снова использовала дендро-элемент, после чего, недолго пребывая в затуманенном состоянии, Арафала очнулся.
Нарезанные им закатники были самым вкусным блюдом за последние несколько суток, но на самом деле не являлись полноценной готовкой.
И снова...
Всё, что путешественница ела у аранар до этого - пресные, либо имеющие переизбыток вкуса блюда. В хорошей компании маленьких существ это было не столь плохо, но немного мешало.
Вот только...
Разговоры этих четырёх аранар о "золотой наре" были постоянны, но никакой стоящей информации не давали. А Люмин, смутно догадывающаяся о личности этого человека, боялась спрашивать.
Боялась заглянуть правде в глаза.
Лишь вернув всех братьев домой, путешественница наконец решилась спросить.
"Он был такой же золотой, как ты"
"Он помогал нам, все здесь до сих пор помнят его"
"Именно он рассказал нам о семье"
"Говоря о своей сестре, его глаза выражали неясную печаль. Чтобы это значило?"
Нет... Только не это.
Хранимые в глубине души воспоминания о встрече с
братом в пещере были всё так же отравляющи. Его резкие, с ноткой грусти, слова вонзались в разум каждый раз, как проходили по кругу воспоминания. Глаза, какие-то пустые, но немного зажёгшиеся от их встречи (
неужели он думал, что та богиня убила меня? насколько же ослабла наша связь в тот момент...) смотрели прямо в душу, убивая изнутри.
Выдержка, выработанная путешествиями, позволяла Люмин уйти так же, как она приходила. Лишь тогда, когда Паймон уже спала, девушка вышла на крыльцо дома своей обители и... Заплакала. Она надрывалась, воздух уходил из лёгких, а новый не проходил через забитый нос, заставляя задыхаться даже с открытым ртом.
Путешественнице никогда не было позволено столь легкомысленно плакать. Даже тогда, сразу после встречи, она не расплакалась, лишь храня это где-то в себе. Хотя очень хотелось зареветь, словно маленький ребёнок.
Все истории, которые Люмин слышала об Итэре, все её воспоминания перечёркивались одной встречей.
Что-то надломало, её брата, заставив быть таким же тусклым, словно до начала их путешествия.
Что же произошло пятьсот лет назад, пока она находилась в глубоком сне?
