Куда не ступала нога человека

Вопреки опасениям Билла, плот плыл на вполне приличной скорости, пешком по бочагам однозначно вышло бы дольше. И относительно менее безопасно. Флайерами здесь, похоже, вообще не пользовались из уважения к природе; к тому же, проведя в местном климате десять минут, капитан понял, что обычные системы очистки стекол тут бы не помогли. Допотопные дворники, про которые он когда-то читал — тоже. Дождь лил не переставая, не стеной, но такой густой моросью, что казалось, что из воды тут состоит вся атмосфера. И это, как утверждал галанет совместно с Феанорой, на Моршанке еще не сезон дождей, а абсолютно нормальная погода! Что здесь будет твориться, когда он все-таки наступит, Гилберт честно не мог себе вообразить. Тейн вертелся как уж на сковородке, метаясь от одного края к другому и самоуверенно игнорируя скобы для ног, и в итоге один раз чуть не свалился в воду, пытаясь дотянуться до какого-то красно-оранжевого цветка, ярким пятном сидевшего на кочке неподалеку от маршрута. — Я за тобой нырять не буду, если что, — предупредил Билл, за ногу втянув его обратно к середине скользкого плота. — Сам выбираться будешь. Зачем тебе вообще этот веник? Специалист с оскорбленным видом прижал к груди мокрый, вихрастый и в целом довольно-таки неприглядный «веник» из тех самых цветов и какого-то темно-зеленого папоротника, который тут рос в изобилии. — Это болотные лилии, эндемик Моршанка! То есть, растут только здесь. — Я знаю, что это значит, — обиделся уже Гилберт. — Вот и будешь любоваться местной флорой со дна болота, если свалишься! А то и фауной, если оно окажется особо экологичным! — А я примерно в такой же бочаг и ухнул в прошлый раз, — глаза Матиуша затуманились от воспоминаний бонусом к воде, катившейся по стеклу шлема непрекращающимся потоком. — Пешком потом вылезал оттуда… Капитан понял, что ловить здесь нечего, закатил глаза и оставил природолюбивого инженера в покое. Утопится — сам виноват, потом, когда вытащат, можно будет и лекцию прочитать, и скафандр отмывать посадить (хотя уход за собственным оборудованием относился к обязанностям Тейна) — глядишь, лучше в голове уложится, чем превентивная ругань. Но не факт. Моршанк казался зеленым с орбиты, зеленым он выглядел и с поверхности: огромное, сплошное болото, поросшее папоротниками и какой-то мелкой древоподобной порослью густо-зеленого цвета, какого Гилберт не ожидал от болота. Оно представлялось ему более… серо-зелено-бурым. С упором на бурый. Сам воздух, не считая дождя, был заполнен зеленоватым туманом, неприятно напоминавшим о Кармаге, кисельно густым у самой воды и полупрозрачной дымкой на уровне человеческих глаз. В размытом пейзаже то и дело помигивали золотистые болотные огоньки, которые не то размечали дорогу плоту, не то сбивали с толку его программу; каждый раз, когда плот настигал один такой огонек, он задерживался на месте на несколько секунд, точно разыскивая следующий. На кочках росли так очаровавшие Тейна цветы, иногда перемежавшиеся здоровенными грибами с лаково поблескивавшими шляпками. Про сидевшую на одном таком грибе лягушку капитан спрашивать постеснялся: может, просто дикая зверюшка, у которой с местной разумной жизнью общие корни, и он себя дураком выставит. Еще будучи на борту, Билл недоумевал, почему Моршанк решили колонизировать (умеренные запасы полезных ископаемых и стратегическое положение не в счет): сплошное болото же, очень далеко от хвастливых колонизационных плакатов, где изображали то цветущие луга, то залитые солнцем горы, то ласковое море с белыми барашками пены, то благоустроенные города… Вблизи у Моршанка оказалось свое очарование — пейзаж все же был уникальный, загадочный, это ему Гилберт охотно уступал, но, наверное, ему следовало здесь родиться, чтобы как следует оценить эту красоту. А так — ну да, красиво, необычно но уж больно чуждо, точно и не человеческий вовсе мир, на Гринворте как-то проще и естественнее. И суше. Свое всегда лучше. Перекресток быстро пропал из виду, но ничего похожего на пригороды, деревни или хотя бы какую-то инфраструктуру разглядеть было нельзя. Почему-то капитану казалось, что уж хоть что-то должно встретиться на их пути, хоть межевые камни, ведь на других колониях вокруг баз не было такой здоровенной мертвой зоны — места не хватало на поверхности. Билл, правда, разглядел на одном клочке суши покрупнее одинокий памятник: высокую, в два с чем-то человеческих роста статую женщины в длинных струящихся одеяниях. На ее голове сидело неуставное животное: что-то между птицей и летучей мышью, лихо вертевшее головой во все стороны. Местный голубь, в гордом одиночестве засиживающий памятники? — А это кому? — рискнул он спросить у Тейна, который уже продемонстрировал знания об устройстве колонии. Наверное, у Аргус набрался, они явно давно знакомы. — Ране Арвалис, — неожиданно ответил Тайлер. — Она основоположница исследований о совместимости людей и лякушей, автор законопроекта о разрешении на межвидовые браки, и по совместительству первая дарионка, заключившая брак с местным. Билл мимоходом отметил, что для добровольного гида он уж больно холодно звучит. — Фе рассказывала про нее. Говорит, на Моршанке куча семей ей обязаны, — ревниво добавил Матиуш. — И ее родной НИИ имени Арвалис. У них гибриды людей и лякушей — святой Грааль, причем такой же недостижимый. — И почему эта статуя стоит посреди пустого места? Разве не логичнее было бы поставить ее на центральной площади, перед зданием суда или этого самого НИИ? — Потому что здесь границы населенных пунктов размыты. Лякуши исторически рассеивались по территории, принадлежащей тому или иному крупному клану, а колонистам пришлось адаптировать свои постройки после первого же сезона дождей, — сказал Кристиан. — К тому же, не стоит забывать о важности гармонии с природой. Для местных это вовсе не пустое место. Контактер вроде бы и делился информацией, и это, по идее, располагало к дальнейшему разговору, но вот что-то в его тоне напрочь отбивало желание продолжать расспросы. Гилберт проглотил оставшиеся вопросы об устройстве колонии (ну его, лучше потом статьи в галанете почитать) и уставился по ходу движения, тем более, что впереди начала вырисовываться темная масса, которая, наверное, являлась обещанным городом. То есть, не совсем. То, что Билл про себя назвал пригородом, оказалось по сути опушкой: дома по большей части располагались в остовах гигантских древних деревьев, каких на Гринворте не водилось. Так вот что Тейн имел в виду, говоря про природный аспект в дизайне! Действительно, выглядит как домики фей или, учитывая контекст, ведьм, и он сильно сомневался, что это аттракцион для туристов. Издалека они походили на игрушечные; не хватало только цветочных горшков на верхушке и каких-нибудь гигантских пчел, летающих вокруг. Другие строили жилища на плавучих платформах, чтобы избежать затоплений, хотя из чего они строили платформы, Билл не понял; наверное, из спрессованного дерева или плавника, что еще тут можно найти? Участки суши и платформы покрупнее соединялись плавучими же дощатыми мостиками, по которым ходили люди: без скафандров, но в каких-то костюмах и плащах из водоотталкивающей ткани, без шлемов, но порой со странного вида зонтиками — так что приезжих в них распознают быстро. Иногда среди колонистов мелькали и лякуши, помельче Хлюбы и Багабы, но все равно крупнее Трягиса, и они точно не были столь же впечатляющими — хотя, если бы не коллегия, Гилберт бы, пожалуй, был куда более заинтересован. На общественный транспорт с гостями никто не обращал ни малейшего внимания, что позволяло им беспрепятственно разглядывать пейзаж. Плот пристал к одной из более-менее сухих заплаток в болоте и отключился. Матиуш снова вызвал меню и уже более-менее осознанно потыкал в разные пиктограммы; вирт-браслеты его спутников слаженно тренькнули. — Это что? — Настроил так, чтобы плот принимал от вас команды и возвращался сюда, если кто-то из нас вернется на базу раньше остальных, — объяснил Тейн. — Тогда не придется стоять на остановке и ждать остальных. Я пошел смотреть на мэрию, в музей и за сувенирами, не скучайте! Он первым соскочил с плота, снова споткнулся, снова удержался на ногах и жизнерадостно помахал напарникам рукой. У него была карта и продвинутая вирт-система, не говоря уже о том, что человек он сам по себе не глупый, так что дорогу как-нибудь найдет. Тем более, что Биллу было некогда пасти специалиста — ему нужно было проследить за Тайлером, который мог заниматься чем-то более серьезным и опасным. А мог и не заниматься, но Гилберт не любил копить в себе мысли, особенно такие. — Не снимай шлем! — все же крикнул инженеру в спину капитан. — Ладно! — легкомысленно отозвался Тейн, явно пропустив «не» мимо ушей. Он быстро затерялся среди людей, лякушей и многочисленных мостиков, на ходу, кажется, знакомясь со всеми подряд. — И ты… вы не снимайте, — Гилберт повернулся к контактеру, слегка споткнувшись на местоимении, которое не шло его коллеге. — Конечно, сэр, — так церемонно кивнул лейтенант, что Биллу в этом померещилась ирония. Но, пожалуй, именно что померещилась. — Я думал, что вы пойдете со специалистом Тейном, чтобы осмотреть местные достопримечательности. — Я предпочитаю гулять один, чтобы никто не мешал. Особенно болтун вроде нашего специалиста, — он рассмеялся, с удовлетворением отметив, что получилось вполне естественно. — Хорошо провести время на увольнительной, Тайлер. Контактер серьезно отсалютовал и прямой наводкой ушел в противоположную Тейну сторону, к одному из мостиков. Наверное, еще по дороге воспользовался навигационной программой в костюме и сейчас просто шел по маршруту. Билл наскоро сверился с картой, убедился, что в той стороне имеется вполне себе живописный райончик с домами на деревьях и даже парой фонтанов, и двинулся следом за старпомом, держась на расстоянии, но стараясь не упускать его из вида. Ему очень хотелось подключиться к системам скафандра напарника, чтобы подглядеть его место назначения, но незаметно это провернуть не получится. Тайлер вел себя вполне прилично, а местами даже подчеркнуто благородно. Пропустил шумное семейство лякушей верхом на огромной голубой гусенице, помог старушке с большой грависумкой перейти мостик, постоял перед витриной магазина предметов интерьера из местных пород дерева и корней, как будто бы приглядываясь к резной вешалке, потом остановился у фонтана с поразительно голубой, словно там были красители, водой. Билл поспешил укрыться в том самом магазине, который до этого заинтересовал его напарника, поскольку через окно небольшая площадь с фонтаном хорошо проглядывалась. — День добрый, день добрый! — жизнерадостно прокричал человек от прилавка. — Добро пожаловать! Обращайтесь, если что понадобится! — Ага, спасибо… — рассеянно кивнул Гилберт, пытаясь срочно отыскать удобное место для наблюдения. — Все ручная работа, все мастера наши местные! — не унимался хозяин. — Ну да посмотрите сами! Из разговора Тейна с безымянным офицером с базы он смутно помнил, что среди наиболее популярных сувениров Моршанка значилась работа по дереву, так что оказаться в таком месте для него вполне естественно. Тут, конечно, и обычного сувенирного барахла хватало, вроде кружек с местными достопримечательностями (о, а статую он уже видел!), винтажных магнитов на холодильник, бренчащих подвесок и голо-открыток, но лучше всего площадь просматривалась как раз из секции с деревянными поделками. Он походил между полок, повертел в руках несколько фигурок людей в разных костюмах, от совсем древних кринолинов до современной брони, и лякушей, потом болотную лилию в листьях папоротника, вырезанные до малейшей прожилки (в таком исполнении они ему понравились больше оригинала, он даже подумал, а не подсунуть ли Тейну такую поделку вместо его веника), какую-то птицу, похожую на гринвортскую сову… Точно, это ее он видел на статуе Арвалис! Видимо, очередной местный эндемик; лишь бы специалист в своем увлечении туризмом ограничился цветами! Тайлер все продолжал торчать у фонтана, словно это к нему у него было дело, и вообще он умел общаться с водой, а не только с разумными формами жизни. Гилберт снова обошел весь магазин, вызывая недоуменные взгляды у хозяина, и в итоге не удержался и явился к прилавку с деревянным пауком с причудливым резным узором на спине, умело подчеркнутым тонкими мазками позолоты. Зверюга уверенно стояла на всех восьми тонких ногах; и хотя у других зверей зачастую были немного карикатурные, ухмыляющиеся рыла, здоровенные, выкрашенные в черный глаза этого паука выглядели… почти умильно. — Огненный паук? — одобрительно заметил продавец, заворачивая покупку в провощенную бумагу. — Редкие твари, водятся только высоко в горах. Хозяин был человеком, но неуловимо напоминал Феанору цветом волос и глаз, чертами лица; может, дальние родственники, или все же тот самый частый типаж на колонии… Про гринвортцев злословили, что они не могли распознавать лица жителей любых колоний, как будто те были инопланетянами, но Гилберт не собирался сдаваться таким предрассудкам без боя. — Здесь водится что-то огненное? — искренне удивился Билл, то и дело поглядывая через плечо. — То есть, не сочтите за грубость, но у вас влажность… — Все так говорят сначала, — рассмеялся моршанец. — Но нет, такие у нас водятся, только повыше, где посуше! Этого мой племянник вырезал в нашем зоопарке, со старого Белиана. — И нормально им в зоопарке? — невольно поинтересовался Гилберт. — Да уж в горах, наверное, получше будет, да только они инвалидов не жалуют, а старику с семью ногами одному не выжить, — вздохнул хозяин. — Голо-открытку, наклейку на флайер или скутер не желаете? Он махнул на полки у себя за спиной, демонстрируя ассортимент. Билл вспомнил, что у них все еще нет никаких планетарных средств передвижения, и печально вздохнул. Как и повсюду в Дарионе, в этой лавке были наклейки с тематикой Чернокнижника и его машины «Хааса»; и раз уж им предстояло изображать из себя простых космолетчиков, он не отказался бы от такой мелочи. Но увы. — Нет, спасибо. А что, местные берут резьбу по дереву? — Да конечно, у нас все любят поделки из дерева, — гордо сказал он. — И не только поделки, но и гарнитуры всякие, интерьеры. Завозная эта мебель из пластика не то совсем… Души в ней нет, знаете? Билл попытался подумать о мебели дома, сначала в родительской, а потом в служебной квартире, но вспоминалась только койка на «Искателе». В небогатой обстановке каюты души действительно было немного, но ее и не для того задумывали… Что ж, паук как раз немного поправит дело, верно? — Ну вот, держите, заглядывайте еще, если вернетесь на Моршанк! — А? Да, спасибо… Капитан неловко приткнул пакет под мышку и вернулся на улицу, едва не забыв закрыть шлем. Стекло запотело было, но умная система быстро его очистила. Из магазина он вышел очень вовремя: Тайлер очень характерно поднес руку к шлему, замаскировав это под смахивание воды со стекла, но у Билла было достаточно опыта, чтобы раскусить его. Связывается с кем-то в колонии? С кем, интересно? Вот сейчас он еще больше жалел, что не смог подключиться к системе связи его скафандра и подслушать, о чем же они там говорят! Подозрения всколыхнулись в капитане с новой силой. Будь на месте Тайлера кто-то другой — да вон, за примером далеко ходить не надо, тот же Тейн — он бы так не тревожился. Мало ли, может, он тайком хочет попробовать какое-нибудь местное комариное мороженое, или познакомился с местной девицей в галанете, или торопится на праздник пива! Но с Кристианом все это категорически не сочеталось. Ему хотелось верить, что это ерунда… Но желания — это одно дело, а вот реальность — уже совершенно другое. Контактер бросил гипнотизировать фонтан и двинулся дальше, мимо домика, умостившегося на вершине особенно высокого и причудливого пня. Билл пошел за ним, стараясь в точности следовать тому, что им преподавали в учебке касательно скрытного перемещения и слежения, а потом — наложить на это свой опыт. Оный подсказывал, что нарочито беспечное поведение привлекает как раз больше внимания, чем размеренный шаг занятого и уверенного в своей цели человека. Правда, далеко он не ушел: путь ему преградила девушка из местных, без скафандра, зато с зеленоватым полупрозрачным зонтиком над головой. При ближайшем рассмотрении он оказался с голографическим рисунком в виде все тех же вездесущих болотных лилий, которые очень натурально покачивали листьями и лепестками, когда о зонт ударялись капли воды. На лице девушки была несколько потерянная улыбка, которую Билл про себя называл «лицом туриста» — только вот туристом в этой ситуации был он сам. — Извините, у вас ведь, наверное, есть карта? Он торопился, но не отталкивать же с пути случайных прохожих! А уж когда речь идет о девушке… Какие-то старинные обычаи сродни рыцарским он просто не мог оставить в прошлом, как бы их век ни стремился в будущее. — Да, минутку… Манипулировать браслетом в перчатках скафандра было не очень удобно, но техника была рассчитана на работу и в более экстремальных условиях. — Ой, как хорошо! — мило прощебетала девушка, только что в ладоши не захлопав. — Я, понимаете, из другого города, и мой спутник здесь не ловит, представляете? Я подумала, что у туриста всегда при себе карта будет, вот и поймала вас. — Вам куда надо? — как можно вежливее поинтересовался Гилберт. — Аллея Норрик. Скажите, а вы откуда? — Гринворт, — буркнул космодесантник, терпеливо набирая адрес. — Я вот думаю, а не поступить ли на магистратуру где-нибудь на Гринворте, — охотно поделилась девушка. — Я, правда, еще про Верлон думала, но там, наверное, не слишком безопасно? Несколько лет назад там и правда было очень небезопасно, но сейчас? Едва ли. Планете оставалось только разбираться с последствиями произошедшего; репутация их университетов, конечно, пострадала, но едва ли это надолго. — Ничего особенного, — уклончиво ответил Билл. — Вам по этой улице, потом направо и через мостик, видите? Девица изучила маршрут и счастливо кивнула: — Вы меня прямо спасли, спасибо большое! Хорошо провести время! Она заторопилась дальше по своим делам, а Гилберт торопливо огляделся, выглядывая Тайлера. Хоть бы эта внезапная задержка не стоила ему следа… Нет, вон он! Заметив мелькнувший в отдалении скафандр, капитан устремился следом. Суши стало больше, появилась более основательная застройка, а вместе с ней и более привычные глазу улицы со дворами, в которые местная сырость вносила в свои коррективы. Наверное, спальный район или вроде того, более новый. Кое-где за невысокими заборчиками сидели какие-то звери, похожие на увешанные водорослями длинные, четвероногие каркасы из проволоки. Капитан понятия не имел, что это были за твари, но они провожали его пустыми черными глазами и вызывали острое желание ускориться. Видимо, обычным собакам здесь не очень живется… Как и ворам-домушникам, с такими-то цепными сторожами! В одном саду, за которым виднелись темные с изумрудным мхом стены особняка с загадочно дымящей башней, вообще невозмутимо пребывала на самовыгуле гигантская синяя змея с трещоткой на хвосте и золотистым гребнем на голове. Она Биллу не понравилась, Билл терпеть не мог змей. На воротах висела начищенная табличка: «Форитоп». Тайлер, к счастью, прошел мимо. Мысль о тайном свидании снова всколыхнулась в мозгу капитана и улеглась; даже если это что-то настолько безобидное, то Биллу достаточно будет в этом убедиться и уйти своей дорогой, оставив парочку в одиночестве. Тайлер начал пользоваться улочками поменьше и дворами, Гилберт старался не отставать и не попадаться на глаза — совмещать оказалось проблематично — приотстал немного, чтобы не оказаться в поле зрения Кристиана… А когда свернул туда, куда вроде бы пошел контактер, обнаружил себя в тупичке с высокими стенами с трех сторон. Пустом. Он недоверчиво заглянул во все углы, поискал следы, даже подозрительно потопал ногой, проверяя землю на наличие люка, и посмотрел на небо — ну не улетел же он! Наверное, перешел на бег, едва повернул, и перемахнул через стену, вот эту, из ноздреватого известняка. Непонятно только, заметил ли он преследователя или сделал так из предосторожности. Но не лезть же наверх, чтобы проверять? А вдруг там одна из тех водорослевых тварей? Или, хуже того, еще одна змея? Или разгневанные хозяева? Объясняй потом, что космодесантник, и во двор к ним спрыгнул из-за профдеформации… Кто знает, может, та потерявшаяся девица с зонтиком была на самом деле его сообщницей, но почему-то не сумела как следует его задержать. Да как только теперь проверишь? Что ее, что Кристиана уже и след простыл. Биллу оставалось только бессильно выругаться и пойти действительно глазеть на местные достопримечательности. Импровизированная экскурсия ему понравилась, но была слабой заменой успешной охоте на возможного шпиона.

***

Допуск Феаноры на корабль еще не успели аннулировать, и хорошо: а то потоптаться в отсутствие хозяев под дверью и бесславно уйти было бы слишком обидно. Личных вещей в ее каюте (она же запасная) и не было — из туманности они сбегали слишком быстро, чтобы задержаться у «Царевны» ради сборов — а выданные она аккуратно унесла в чистку. Оставалось забрать то, что лежало в лаборатории, чемоданчик Кассины она оставила на борту, чтобы не тревожить лишний раз и не шокировать ненароком коллегию. Сама она к образцам относилась спокойно, Чваху и ди Гонда удивить чем-то сложно, а вот за мнительных гражданских лякушей ручаться было нельзя. Как оказалось, на «Искателя» вернулась не только она. В лаборатории спиной к двери стоял Тейн в форменных штанах, длинной широкой футболке с принтом с оскаленной драконьей головой во всю спину и босиком. Темные волосы характерно завивались, с потрохами выдавая специалиста. Небось, открыл шлем, едва разминувшись с Биллом (он же уже бывалый покоритель местных болот!) и поплатился, до сих пор вон обсыхает. Над столом перед ним медленно вращалась модель «Энемена», которую он просматривал, пожалуй, уже в тысячный раз. Инженер то и дело ее подпихивал кончиком пальца, чтобы вращалась быстрее и показала ему ту или другую деталь. — Насквозь промок? — поинтересовалась Аргус. Застать друга врасплох, как она отчасти надеялась, не удалось: он помахал ей рукой, не поворачиваясь, придирчиво сдвинул на какие-то микроны один из выступов на «Энемене» и только после этого соизволил обернуться к гостье. — До носков! — Матиуш самодовольно пошевелил пальцами ног. — Зато получил бесценный опыт. — Да неужели? — не поверила Феанора. — Что такого ценного в том, чтобы промокнуть насквозь? — Поэтому и говорю, что бесценный, — специалист широко улыбнулся. Аргус слегка дернула уголком рта: улыбаться или смеяться ей что-то не очень хотелось. Техник уловил ее настроение и посерьезнел: — Что, долго они тебя там пытали? — Терпимо, — капитан поморщилась. Лякуши все-таки затребовали данные, собранные с тела Сильватики, и долго, с умным видом, их изучали (едва ли понимая в них хотя бы половину), после чего с явной неохотой признали, что Билл был прав. Все остальное тоже пришлось повторить не менее двух раз, как будто коллегия упорно старалась найти несостыковку в рассказе и триумфально ткнуть рассказчицу носом в ее ложь. Задним умом Феанора порадовалась, что нигде не лгала и почти не скрывала детали, потому что иначе уж точно где-то да прокололась; а так оставалось только повторять, как заведенной, что именно случилось в Трясине, пока коллегии не надоело это выслушивать. — И что теперь? Хороший вопрос. — Они думают дать мне «Барвинок», чтобы привести «Царевну» обратно. Хотят изолировать и изучить, может, поймут, что именно с ней случилось и как именно с этим бороться. Тейн отчетливо застонал, когда понял, что у него из-под носа увели уникальное исследование чего-то абсолютно нового и неизвестного. Оружие, которое уничтожает электронику, это ведь его область! Не говоря уже о том, что о существовании «Энемена» вообще известно только благодаря ему! — Если ты сможешь пересылать мне хотя бы что-то, я буду тебе по гроб жизни должен! — Попробую, — хмыкнула Феанора, не рискуя ему что-то обещать. А то ведь потом жизни не даст! — Так ты снова в космос выходишь? — удовлетворенный ее ответом, Матиуш отключил голограмму и удобно взгромоздился на стол, болтая босыми ногами, как дома на кухне. — Нет, только разовый рейс на «Барвинке». Дальше в лабораторию вернусь, буду продолжать работать с данными Кассины, — Аргус невольно поморщилась. — Оно, возможно, и к лучшему, что-то в последнее время у меня не ладятся вещи. Особенно новые. Инженер вздохнул, спустился на пол и пошарил под столом, откуда вынырнул с двумя непрозрачными бутылками. Сравнил две этикетки, правую протянул подруге, а вторую принялся с энтузиазмом вскрывать о край стола. Где-то в кают-компании точно лежал многофункциональный штопор, но, похоже, этим варварским методом он пользовался из чисто спортивного азарта. — Персик! Мое любимое! И где только нашел? — расстрогалась Феанора, повернув его щедрый дар и обнаружив на боку надпись «Фруктовый ламбик» под хорошо знакомым логотипом. — Ты что, только за этим в город выбирался? — Вот еще, я много где успел! Но ты обещала мне новости и сплетни, да и после стресса, я слышал, бывает полезно выпить, — он все-таки доломал крышку (себе он взял черносмородиновый) и с одобрением принюхался к горлышку. — Или терапия, — заметила она. — Это у тебя и так будет, а у меня еще рейс и увольнительная между прошлыми и будущими сверхурочными, — отрезал Тейн. — Но если ты не хочешь, то давай сюда, я выпью. Ученая покрепче прижала бутылку к себе. Вот уж нет, не станет она делиться любимым пивом с этим проглотом! Тем более, что для того, чтобы надраться, одинокая бутылка крика никак не подойдет, а вот ради вкуса, да в хорошей компании — совсем другое дело. — То-то же! — триумфально заключил специалист. — Так что там не ладится-то? Ты про развод свой? Феанора многозначительно скривилась, точно лимон раскусила, и поспешила запить и слово, и саму идею. Пиво тоже было сладким, но не приторным, приятно отдавая персиком, к тому же, приятно прокатилось по горлу и улеглось в желудке. Эх, все-таки вещь; и вдвойне приятно, что друг не забыл, что именно она предпочитает пить, и не поскупился на самое дорогое в линейке пиво. Все бумаги были подписаны почти год назад, они с бывшим мужем ни разу с тех пор не разговаривали — как оказалось, уже не о чем — и жалела она исключительно о потраченном на бумажную волокиту времени. Ненависти к Аргусу она не испытывала, скорее недоумение — а что же это все-таки было, если от него едва-едва остался какой-то след? — По крайней мере, теперь у меня произносимая фамилия, — со смешком сказала она. — Мою первую выговорить могли только лякуши. — И Тайлер! — радостно подхватил Тейн. Он вытянулся, приняв возвышенный и недосягаемый вид — насколько это было возможно с изображением мультяшного драконьего зада во всю грудь (суровой футболка оказалась только со спины) и с початой бутылкой смородинового пива в руках. Прижав свободную ладонь к груди, он воспроизвел хриплое кваканье, которое оборвалось где-то на середине его кашлем и заливистым смехом единственной слушательницы. — Ты снова слишком затянул второй дифтонг, — отсмеявшись, сообщила ученая. — Я даже удивлена, что ты не превратил фразу в ругательство! — Я думал, что это и есть ругательство! Что я хоть сказал-то? — Либо что твои кастрюли спели польку, либо в твоем учебнике пьет крыса. Я, если честно, не разобрала, — Феанора усмехнулась в горлышко бутылки. — Как это — не разобрала? Ты же всю жизнь на нем шпаришь! — не поверил Тейн. — Даже Тайлера за пояс заткнула! — Считай, что ты настолько уникален, что сумел поставить в тупик даже меня. Техник самодовольно задрал нос, почесал ухо и снова посерьезнел, что вызывало уморительный эффект в сочетании с футболкой. — А ты что, замуж ради фамилии выходила? — спросил он. — Тогда тебе необязательно было так далеко ходить, знаешь ли. Что это вообще было тогда, Фе? Феанора хотела было занять стул, но Матиуш уже подтянул его к себе и водрузил сверху ноги; она его пожалела, простудится же, босиком по холодному полу ходить, а капитан Гилберт и так на каждый его чих делает стойку после Кармага! Так что она незатейливо устроилась на полу, спиной привалившись к ближайшей стене. — Почему только ради фамилии? Он мне действительно нравился, — с легкой грустью возразила она. Матиуш слегка приподнял одну бровь, но его выражение лица осталось нечитаемым. Феанора, правда, этого не заметила, задумавшись о своем. Роман тогда начался совсем как в книжке: она прилетела на Арланию на конференцию, заблудилась в столице, обаятельный молодой человек подвез ее, разговорились между делом, а потом оказалось, что он руководит всей этой колонией; естественно, уже после того, как Феанора обругала отдельные ее аспекты, чему он иногда даже охотно поддакивал! Вечером они гуляли по набережной, ели мороженое и смеялись над этим конфузом, Аргус жаловался на бюрократию, а она — на прижимистое руководство НИИ, а потом он проводил ее до отеля. Одним вечером дело не ограничилось. Он приглашал ее в рестораны, подарил охапку алых роз после ее доклада (она предпочитала болотные лилии с Моршанка, о чем упомянула еще в первый вечер, но тогда подумала, что такие едва ли достанешь на Арлании, и главное ведь в подарке внимание) и даже уговорил задержаться на планете на пару дней, когда конференция закончилась. Они ездили на ручьи, смотреть огненных дракончиков, хотя озерные ей нравились куда больше. Но их на Арлании, конечно, не водилось. И в местный НИИ робототехники, хотя дисциплина была для нее темным лесом, и обсерватория была куда более привлекательным вариантом. Потом были полуночные переписки, когда она вернулась на свою колонию, совместное путешествие сначала на Гефен, потом на Гринворт, а потом предложение: кольцо на дне фужера с дорогим шампанским, оркестр, заигравший что-то романтичное, когда официант принес это шампанское, сыплющиеся с потолка розовые лепестки, свадьба в белом тюле и кружевах, букет из алых роз… Болотные лилии Аргус ей ни разу не подарил, похоже, пропустив эту информацию мимо ушей, или же решив следовать своему представлению о том, что такое романтика. А вписывались в него исключительно алые розы. — Но, как выяснилось, если жених женится в первую очередь потому, что жениться надо, а не потому, что хочет связать свою жизнь именно с тобой, брак едва ли будет счастливым и крепким, — вздохнула она. — Он что-то натворил? — Мы не разругались, — Аргус медленно покачала головой. — Просто я обнаружила, что у нас не осталось даже общего времени. И решила, что достаточно. Она заглянула в горлышко бутылки, словно надеясь найти там ответы на невысказанные вопросы. Как она не увидела этого сразу же? Какой в этом был смысл? Аргус на это ей не смог бы ответить; он ни на минуту не переставал жить в какой-то своей фантазии, которая заменяла ему реальность и их брака, и их чувств. Матиуш склонил голову набок, наблюдая за ней. Его лицо оставалось строго нейтральным, и его спасало только то, что ученая на него не смотрела; потому что уж она-то знала его достаточно хорошо, чтобы заподозрить неладное. — Честно? Ты гораздо интереснее, когда не в браке, — наконец ляпнул Тейн и втянул голову в плечи, когда подруга в шутку на него замахнулась. — Чего-о-о-о? — Я в том смысле, что ты и в космос вышла, и миссии у тебя вон какие интересные пошли! — поспешил он оправдаться. — А там ты все по планетарным конференциям моталась да в НИИ сидела. — Эта миссия страшная, а не интересная, Тиш, — серьезно поправила его Феанора. — Одно другому не мешает, — он пожал плечами и отпил из своей бутылки. — Разве? — Я знаю, что ты чувствуешь себя ответственной за судьбу твоих людей, но для меня это просто интересный случай, — техник развел руками. — Другое дело, во что он сможет вылиться: вот это меня действительно тревожит. На последней фразе его тон слегка изменился — едва заметно, но изменился. — Ты знаешь что-то еще? — заподозрила неладное Аргус. С этого жука станется утаить часть информации от Чвахи и ди Гонда — это ведь не совсем ложь! Он просто поделился только тем, в чем был уверен, а что его гипотезы как правило проходили проверку временем и могли оказаться крайне важными — так это дело другое! — Возможно, — уклончиво отозвался специалист. — Я еще не уверен. Но близко к тому — иначе бы вовсе не поднял эту тему. Она достаточно хорошо знала правила этой игры и достаточно хорошо знала его самого — и взаимно. Даже чуть изменившийся тон был всего лишь приглашением с его стороны. — Выкладывай, Тиш. — Кстати, а ты можешь мне приказывать? — он подпер щеку ладонью, невинно глядя на подругу. — Ты, конечно, капитан, но не мой, и я не совсем уверен, как в систему вписывается наш корабль и я на нем… — Тейн! — она повысила голос, не давая увести себя от темы сторонней болтовней. — Ладно, ладно! — инженер закатил глаза, но недопитое пиво в сторону все же не отставил, намереваясь выдавать неприятные догадки под сглаживающий впечатление аккомпанемент. Подвинув ногой стул так, чтобы удобно упираться в его сиденье ступнями, он активировал недавнюю голограмму, но модель «Энемена» уверенно смахнул, поскольку в этом вопросе он оказался честен и выдал если не все, то процентов восемьдесят уж точно. Феанора встала с пола и удобно оперлась о его плечо, заглядывая в сменяющиеся, пока Матиуш искал нужное, вирт-окна. Волосы, выбившиеся из ее косы, щекотали ему щеку, но когда встал выбор между пивом и мелким неудобством, Тейн выбрал пиво. Волосы можно и потерпеть, а пиво из рук выпускать не стоит: забудешь на минутку, а его уже кто-нибудь машинально допьет! Тем более, что от нее слабо, но весьма притягательно пахло болотными лилиями, которых он нанюхался на планете и даже насобирал небольшой букет на свои загадочные научные цели. Цели, правда, почему-то требовали нахождение букета в каюте, а не в лаборатории. Дурак он был, этот Аргус. Другую такую женщину еще поискать надо, и далеко не факт, что найдется! — Так вот, пока я вас ждал на Кармаге, решил как-то занять время и посмотреть данные собственно о планете. Ничего интересного на первый взгляд, так что мы с компьютером немного поиграли в вероятности, — начал он, наконец остановившись на длинном столбце цифр. — Ты разве не должен был мониторить ситуацию? — Я хорош, когда речь идет о многозадачности, — приосанился Матиуш. — Я подумал, что успею и то, и другое, но другое в итоге оказалось интереснее! Феанора поняла, что Билл не зря так бдительно следил за подчиненными. А в этом конкретном случае мог и не дотягивать. — Тебе не приходило в голову, что приказы так называются потому, что это приказы, а не предложения? — саркастично предположила она. — Фе, не включай капитана, лучше слушай внимательно! — Тейн всплеснул одной рукой, второй бдительно прижав пиво к груди. — Так вот, мы брали данные… скажем, по содержанию никеля, вот эти, и начинали предполагать: что, если это точечное месторождение? Что, если это единственное месторождение на планете, если данных по другим регионам нет? — Ну и? Ну есть на Кармаге никель или, там, хром, что с того? — не понимала Аргус. — Не просто никель: одиночное, маленькое месторождение! — уточнил Тейн. — После серии маловероятных «если», — указала она. — Ты ведь понимаешь, что достоверность вывода будет стремиться к нулю? — Тебе интересно или нет? — он обвиняюще направил на нее горлышко бутылки. — Потому что я могу перестать, если нет! — Ну извини, извини, — Феанора умиротворяюще отвела от себя бутылку. — Продолжай, пожалуйста. — Так вот я собрал выводы в кучку, покумекал немного, кое-что еще выяснил, и, когда мы сошли в городе, заглянул в ваш музей кораблестроения. — Зачем? — Ты знала, что там можно посмотреть, из чего сделаны все моршанские корабли и самые знаменитые дарионские? Что-то такое она помнила — их водили в тот музей еще в школе, но едва ли его интересовали эти корабли просто из чистого любопытства… — Что, думаешь, там кладбище наших пропавших кораблей? — Феаноре показалось, что ей удалось вписаться в траекторию мыслей коллеги. — Я не думаю, я знаю, — гордо поправил он, — что вся эта история — одна сплошная точка Льяро. — В каком смысле? — нахмурилась ученая. — Местный сленг, на верфи подхватил. Знаешь же про астероид Льяро на наших границах? — для проформы уточнил Тейн. Про Льяро знали даже первоклассники. — Ну? — Официально мы понятия не имеем, что там за ним, ни одной карты, ни одного исследования, ничего. По факту, мы знаем о космосе за Льяро предостаточно. Так вот, точка Льяро это и значит: что известно гораздо больше, чем говорят. — Нет, это-то я как раз знаю, — Феанора нетерпеливо помахала рукой. — Какое отношение это выражение имеет к Кармагу? — Скажи-ка мне, ты знаешь капитана Овейна? — Капитана «Индульгенции» из Патрульного флота? — Аргус недоуменно наморщила лоб. — Он еще месяц назад ушел в рейс, только в противоположную от Трясины сторону… А зачем он тебе? — Точка Льяро, дорогая моя, — он назидательно поднял палец. — Если он летел в другую сторону, как это утверждает база данных комплекса, почему я нашел на Кармаге весь химический состав его корабля? Признаться, она ожидала чего-то большего после такой грандиозной подводки. — Ты и на Моршанке его можешь найти, так что теперь, наша планета — это могила дредноута? — кисло возразила капитан. — На Моршанке оно будет по всей планете разбросано, а не в пределах нескольких километров, как от крушения, — парировал Матиуш. — И если он был в другом секторе, то что на Кармаге делал — и вот здесь ты уже не отвертишься — жетон члена его команды? — Какой жетон? Пошарив в кармане штанов, он триумфально предъявил ей оплавившийся кусочек металла, на одной стороне которого действительно сохранилось несколько смазавшихся цифр. Феанора задумалась, так и эдак вертя артефакт в руках. Цифры не соответствовали номерам ее команды, это точно, но… — Погоди, в каком смысле — база данных комплекса? Кто тебе дал доступ? Специалист выглядел таким довольным, что предполагать, что он выпросил доступ у ди Гонда или Чвахи, значило бы смертельно его оскорбить. — Ты вломился в базу данных Перекрестка? — ахнула ученая, не зная, хвататься ли за свою голову, или покрепче приложить бутылкой по чужой. — Ты с ума сошел? Если тебя поймают… — Не поймают, — беспечно отмахнулся Тейн. — Данные они бы мне добровольно не выдали. А так я убедился, что цифры на жетоне совпадают с серийником «Индульгенции», я даже прикинул, кому он принадлежать мог! И заодно выяснил, куда она якобы улетела. Феанора заскрипела зубами. Еще один кусочек мозаики встал на свое место. — И из корабля ты изначально выскочил не нас искать, а на то «месторождение» посмотреть, где жетон и подобрал. Поэтому у тебя разрядился оксигенератор в маске, когда мы встретились, ты бежал не от «Искателя», а оттуда! Признаваться в этом он, разумеется, и не подумал, ведь времени разбираться досконально на месте у них не было — как и лишнего кислорода — а потом вопросы сами по себе подзабылись. Удобно. — Да там всего чуть больше километра был, я поставил сенсоры на сканирование «Энемена» и решил сбегать по-быстрому! — с невинным видом развел руками специалист. — Шлем некогда было надевать, да? — съязвила она. — Я же рассчитывал по-быстрому, — с полной уверенностью в своей логике указал Матиуш и тут же посерьезнел. — Фе, вдумайся. Они тайно, потому что иначе маршрут был бы в базе, отправляют патрульный корабль к Кармагу, где тот терпит крушение. Коллегия скрывает этот факт и посылает туда же уже научный корабль, ни о чем вас не предупредив толком. Зови меня старым параноиком, но неужели тебе не кажется это все подозрительным? Феанора поглядела на остаток жетона у себя на ладони. Если его рассуждения про никель еще можно было списать на паранойю и поиск тайных заговоров, то это было очень материальной уликой, которую так просто не отметешь. Уже его одного бы хватило, но Тейн расстарался, собрал ему сопутствующие улики, немного обтесал теорию по краям. До финального результата еще далеко, но уже неприятное впечатление. И если он прав в своих выкладках, то неудивительно, что его тревожит будущее. А опыт показывал, что он, увы, обычно бывал прав. Он вообще очень редко ошибался, и сейчас это отчего-то не радовало. Видимо, эти размышления очень ясно отразились у нее на лице, потому что он убежденно продолжил: — Теперь ты понимаешь, почему я не обмолвился об этом перед коллегией и даже Биллу с Кристианом ничего не сказал? Здесь что-то нечисто, Фе, и тебе следует быть предельно осторожной, когда ты начнешь свою работу в лаборатории. — А? — она подняла голову, вырванная из раздумий его предупреждением. — Что ты хочешь этим сказать? — Как бы они не решили прибрать концы, если прознают или подумают, что тебе известно лишнее, — прямо заявил инженер. Ей очень хотелось возразить, что Чваха, ди Гонда и Хлюба с Багабой — Трягис вообще не в счет — так не поступят с соотечественницей и подчиненной. Но с другой стороны — поступили уже, когда отправили «Царевну» к Кармагу, и словом не обмолвившись о пропаже «Индульгенции», которая как минимум пролетала мимо, раз там оказался этот жетон. А ведь если бы они предупредили, то, может, хотя бы часть ее команды выжила… Феаноре вдруг пришла в голову совсем уже страшная идея: а может, они вообще не рассчитывали, что они вернутся? Ведь тогда можно снарядить целый флот под предлогом пропавших и уничтоженных кораблей, и разорвать Кармаг на части огневой мощью из калибров покрупнее. А «Искатель» взял и чуть не спутал им все карты, привезя ее на борту… Кто знает, что за подковерные интриги здесь плетутся? Тейн вгляделся в ее лицо и настойчиво повторил: — Ты обещаешь мне, что будешь осторожна? — Я буду, — Аргус залпом допила свой крик, едва почувствовав вкус. — Но и подводить своих людей, жизни отдавших за эти данные, я не собираюсь. Как только что-то найду — поделюсь с тобой. Ты хотя бы примерно представляешь, в какую сторону вы летите? — Ни малейшего понятия, — честно соврал Матиуш. Ричард очень упорно объяснял ему, что распространяться о миссии нельзя ни в коем случае, хотя, честно говоря, мог бы этого и не делать. — Но это меня не так тревожит, как ситуация с Кармагом, все-таки это мой корабль, да и попутчики… в смысле, коллеги попались на редкость интересные. — У тебя с ними все нормально? — Аргус слегка изогнула бровь. — Я, конечно, видела, как капитан Гилберт с тобой обращается, но все же. — М? Да, порядок. Тайлер, правда, тот еще айсберг, но это мелочи, — отмахнулся Матиуш. — Кстати, а как вы назвали эту заразу? Смена темы была довольно резкой, но Феанора не возражала. — Ди Гонда предлагала «Некроз», но Чвахе не понравилось. Говорит, недостаточно звучно для кодового имени, — она пожала плечами. Название как название, могло бы подойти. — Так что — «Скверна». — Звучит, — одобрил Тейн. — Особенно хорошо в сочетании с «Энеменом», сразу заявляет, что дело дрянь, и дрянь довольно мистическая. — Так что, мне просто веером рассылать сообщения с секретными данными по всему космосу, надеясь, что ты отзовешься? — Я… — начал Тейн, но его прервало шуршание открывающейся двери. — Специалист, вы капитана Гилберта не видели? — в лабораторию заглянул Тайлер, с легким недоумением на лице держа в руках записку «Вход запрещен, идет дезинфекция». — Капитан Аргус. Видно, постоял под дверью, сомневаясь, стоит ли заходить — а то вдруг увидит что-то неподобающее? Даже с его слухом он мог разве что голоса расслышать, но никак не сам разговор, изоляция была хорошая. На босые ноги Матиуша на стуле и особенно на драконий зад во всю грудь он посмотрел с отчетливым неодобрением, которое быстро трансформировалось в уже привычный смертный холод, когда он заметил пустые бутылки. — У меня увольнительная еще, — нахально сообщил ученый, заметив его взгляд. — А капитан пока из города не вернулся. Вам он зачем? Могу поискать его. — У нас приказ вылетать на Арланию, — контактер аккуратно положил записку на ближайшую поверхность, отсалютовал Феаноре и ретировался из обители научного разврата и пьянства. Щупальце, возле которого он по воле случая оставил записку, радостно высунулось из террариума, подцепило бумагу и втянуло в свою обитель. Пошуршало и угомонилось, обвившись вокруг плотного бумажного комка, который начал медленно дымиться и уменьшаться. — Слышала? — Тейн повернулся к коллеге. — По крайней мере, на ближайшее время маршрут ясен, а оттуда я тебе маякну, когда узнаем, куда дальше. Бывшему твоему что-нибудь передать? — Нет, — содрогнулась Феанора. — Не стоит. Я, пожалуй, тоже пойду. Она ответственно собрала бутылки, чтобы выбросить их на базе — надо ведь как-то отплатить хозяину лаборатории за его гостеприимство и хоть мусор вынести. Матиуш, понимая, что удержать ее уже не получится, молча подал ей уже закрытый чемоданчик Кассины. Они знали друг друга уже довольно давно, и лучше, чем многие другие знали их; но в этот раз между ними витал новый, особенно темный секрет, что-то гораздо более серьезное, чем все, с чем им приходилось сталкиваться. В беспечном лице Тейна Аргус легко подмечала признаки затаенной тревоги: чуть сдвинутые к переносице брови, наметившуюся морщинку на лбу. Передавая ей чемоданчик, он на долю секунды коснулся ее руки; это словно отвлекло его от какой-то мысли, поскольку он моргнул, опустил взгляд и убрал обе руки за спину. Как будто так надежнее. В прощаниях он всегда был так себе. Не говоря уже о том, что в этот раз у него вполне есть шансы стать последним. — Будь и ты осторожен, куда бы вы ни направлялись, — помогла Феанора, слегка похлопывая его по плечу. Она слегка улыбалась: «я знаю, что нет смысла тебе это говорить, потому что ты все равно не послушаешь, но, может, все-таки попытаешься». — Невыполнимых обещаний не даю, — понимающе ухмыльнулся он в ответ.