у неё большие глаза и смазанный макияж. у неё помада ярко-красная на губах и пьяная улыбка. она заходит второй и сразу вливается во всю вакханалию, которая успела произойти за короткие минуты. она выделяется на фоне громилы вышибалы — такая маленькая, заводная, вульгарная и совсем позабывшая себе цену. кажется, она врывается в это место, как бывает врывается ветер в приоткрытое окно, стоит только малейшему сквозняку проникнуть в квартиру. но от неё не пахнет свежестью. от неё несёт погубленной судьбой, дешёвыми духами и сигаретами. алкоголь лишь посредственность. ведь от алисы несёт тоже спиртными напитками. сколько алиса успела уже выпить? достаточно много, чтобы глаза немного сходились на переносице, а кожа щек раскраснелась. или ей стало так жарко от смущения, испытанного от развратной девицы.
ангелина, так представляется она, оказывается нормальной. она много смеётся и шутит. не касается алису своими длинными ногтями (почти когтями), уважая её личное пространство, даже пьяная соблюдая это правило «вытянутой руки». почему-то алиса улыбается в ответ на её шутки, смеётся от души и делит бокал пива, налитый барменом. в свете ламп бара ангелина, со своим размазанным макияжем, мокрой майкой, раскосыми глазами, неуложенными волосами, кажется какой-то слишком милой. алисе кажется, что она выпила слишком много, пускай и речь фильтрует, и понимает цену своим действиям. ведь ангелине она не вдарила с дури — и правильно сделала. с ангелиной хотелось поговорить ещё, пока та не спилась и не стала выпрыгивать из своего нижнего белья.
когда заходит настя, алиса находится у бара, заказывая себе очередной коктейль. когда ангелине прилетает первый удар, алиса вскидывает голову и брови на переносице сводит. алиса не знает почему, но вступается за эту проститутку, хотя и сама хотела ей зарядить — рука тогда сама дёрнулась, но вовремя остановилась.
— она нормальная! — и алиса не знает, почему в этом так уверена. она ангелину за собой прячет, рукой закрывая, и смотрит прямо в глаза новой девушке на их празднике жизни.
за ангелину никто и никогда не заступался. об неё всю жизнь вытирали ноги, как о тряпку половую на входе в квартиру с грязной улицы. никто и никогда не был на её стороне, тем более после того, как узнавал о её профессии. проститутка, шлюха, ночная бабочка — как клеймо на всю жизнь. ангелина всегда была одна, даже тогда, когда ей казалось, что хоть кто-то есть на её стороне. даже если ей казалось… ангелина смотрит в спину алисе и не может сдержать подходящих слёз.
из-за неё алисе прилетает. две девушки в драке, как комок, сплетаются. ангелина такое только в симс видела, когда надеялась хотя бы так воплотить свои мечты. она пытается между ними вклиниться. лучше пускай ей прилетает, чем алисе. пускай она будет с разбитым лицом, но разве настя наточий не стала так только лучше? ангелина не знает, что нужно сделать, чтобы девки оторвались друг от друга. и не решает ничего лучше, чем накатить алкоголя. это всегда спасало её.
какой-то коктейль заходит, как по маслу в её глотку. и выходит так же. ей херово, голова кружится немного, а в глазах двоится. но девки расходятся друг от друга, обращая на неё внимание. а вместе с тем, настя обращает внимание на новую девочку. алиса же подскакивает к ангелине, явно брезгуя прикасаться к ней, но пытаясь как-то помочь. ангелина головой качается, как бы отрицая, что ей плохо. но от этого только хуже становится. ей так тошно от самой себя, на самом деле. от того, что она только так может привлечь чьё-то внимание. алиса волосы жёсткие убирает назад, чтобы в рот не попадали и не пачкались в рвоте (плевать, что давно уже не русые, а грязно-коричневые). девушка подаёт ей воды, помогает удобную позу принять и к качели отводит, рядом присаживаясь. ангелина думает, что если бы она могла, то влюбилась бы в неё. ангелина думает, что алисе это было бы неприятно. ведь это невозможно. ангелина же такая… ангелина.
а потом алисе ломают ногу. её забирает скорая. ангелина думает, что лучше бы ей самой эту ногу сломали. удивительно, как она готова отказаться от нескольких недель шоу, лишь бы этой незнакомке стало лучше. по синьке мозги совершенно улетают куда-то. она уверена, что это лишь потому, что она чувствует к алисе глубокую благодарность.
***
когда к концу подходит вторая неделя, ангелина думает, что слишком часто в своих мыслях она вспоминает об алисе. все почему-то молчат об этом инциденте после первого собрания. почему-то никто не вспоминает об алисе. почему-то ангелина чуть ли себе локти не кусает от переживаний за девушку. и почему-то именно она пытается узнать у преподавателей и съемочной группы, как же она там. ей чуть ли не жизненно необходимо знать, что с алисой всё хорошо.
когда алиса появляется на конце второй недели, ангелина чуть ли не подпрыгивает на своём месте. алиса улыбается всем, шутит немного, но совершенно не смотрит в сторону ангелины. и это почему-то ударяет наотмаш. ей становится так обидно, грустно, тоскливо. в какой-то степени она чувствует себя преданной, ведь у неё по сути тут, да и нигде в мире, никого нет. кроме алисы. а та, кажется, даже и не помнит о ней. ангелина думает, что это она где-то провалилась, что она накосячила тогда. что алисе всё-таки неприятно водиться с проституткой, как и всем остальным здесь. явно же, что пчёлка лишь для веселья там, но никак не для построения собственного счастья. а счастья хочется.
церемония заканчивается на достаточно хорошей ноте. ангелина хочет улыбаться, но только губы поджимает неутешительно. алиса всё так же не смотрит в её сторону, а девки остальные руку ей жмут, будто восхваляя героя. уважение же именно так заслуживают. а пчёлка уходит, даже не бросив прощание той же идее, которая тоже зачем-то зависает с другими девками.
в общей спальне никогда не бывает одиноко. здесь всегда кто-то есть. но в этот раз ангелина одна. такой редкий момент. иногда он просто необходим. например, сейчас. когда девушка снимает пиджак и жилет, стягивает с себя галстук и падает прямо в одежде на покрывало, глаза прикрывая. слишком много она себе навыдумывала. может, у алисы хобби такое — защищать слабых и прокаженных. у ангелины, оказывается, хобби — влюбляться в тех, кто встаёт на её сторону.
— почему ты не веселишься с другими? — раздаётся где-то за спиной, отчего пчелка на кровати чуть ли не подскакивает от неожиданности. — прости, что не... ну, тогда, на церемонии. я думала, что ты забыла. и я решила... агх, забей.
у ангелины размазанный макияж, помятая одежда, печальная улыбка. и всё такие же большие глаза. она теперь не похожа на ту развратницу, что была при первой встрече. алиса думает, странно ли делать вид, что не замечает? или страннее, на самом деле, не замечать? будто ничего и не происходит около её («я бы на такой шнобель присела») носа. даже не под. «под» — видно должно быть, невозможно пропустить. получается, что это происходящее не может быть под носом, потому что находится на ста пятидесяти пяти сантиметров над полом, взирая, словно коршун на добычу. честно — хуйня. шутка на двоих. прикосновений на пятьдесят шесть больше, чем должно быть, когда она подскакивает на кровати и обнимает так быстро, ласково и нежно, будто пытаясь спрятать в своих объятиях. это лишь под кожей что-то такое склизкое, стрёмное. вульгарностью шлюшей и дешёвыми духами отдаёт, что топят, под самые гланды. звук такой сопровождает. «бульк». и тёмная макушка скроется под плотным слоем воды. не зря тело (гипс тонны три весит) по плотности меньше — чтобы обратно выбросило. на поверхность, где найти можно её бездыханное тело. никому потом только не объяснить, что сама себя довела до такой кондиции.
ведь и сама обнимает тоже, потому что ангелина, пчёлка по преданию для всех, именно ангелина для алисы, — первая с кем девушка познакомилась, за кого решила вступиться и по кому правда скучала. и может быть, если бы она понимала, как можно различить свои чувства, то дала бы им точное описание. но пока под кожей было что-то такое приятное, теплое. что растопило саму душу.
я словно бабочка,
порхаю перед мокрыми ресницами.
ты дышишь в мои крылья
ароматами корицы.
