Крик из зоны огня

      Наконец, спустя два года, мы можем продолжить наш стадионный тур по Европе. Проклятая пандемия вынуждала нас сидеть на месте и откладывать тур — несколько раз. Было неожиданностью, что этот вынужденный перерыв высвободил у всех нас неожиданные творческие силы, наш новый альбом — это, так сказать, положительный побочный эффект пандемии.       Европейский тур начался, и первая четверть уже позади. Мы заметили, что после долгого отсутствия концертов люди очень жаждут развлечений. Они даже более полны энтузиазма, чем в 2019 году, если это вообще возможно. Они подпевают так громко и с такой идеальной лирикой, что для нас это просто радость. Их положительная энергия передается нам — и наоборот. Стадионы светятся каждый вечер — даже без пиротехники. Билеты на концерты давно распроданы, а последние билеты в фансейле, наверное, разошлись как горячие пирожки. Фотографии и видео с нашей генеральной репетиции в Праге появились в сети, а через несколько минут уже тысячи просмотров. Фанаты, похоже, просто голодны, поэтому каждый из наших концертов в этом году имел абсолютный успех.       Сегодняшний вечер не исключение. Когда начинается концерт, фанаты приходят в ярость, аплодируя и крича. Уже после первых трех песен люди танцуют дикое пого в зоне огня, первые толпы серферов позволяют себя носить на руках. Тилль больше обычного флиртует с первым рядом. У Шнайдера сегодня много энергии, его барабаны намного громче, чем обычно, Флаке прыгает за клавишами, как в старые добрые времена, что я всегда вижу краем глаза. Мне постоянно приходится брать себя в руки, чтобы не рассмеяться. Даже Оли старается изо всех сил в своих обстоятельствах. Ну, а Пауль в любом случае в хорошем настроении. Как же он скучал во время нашего обязательного перерыва, а потом загорелся желанием начать писать новый альбом… и вдруг у всех нас оказалось больше дел, чем хотелось бы. Написание песен, пре-продакшн, студийные записи, видеосъемки… Пауль был слишком занят. Теперь он мотает головой, крутится вокруг своей оси, танцует и общается с первым рядом на языке жестов. «Следующие несколько человек вот-вот упадут в обморок», — думаю я с удовольствием. Не могу поверить, какая энергия у этого человека. У меня в голове не укладывается тот факт, что в декабре ему исполнится 58…       Сейчас мы играем «Ausländer», и я вижу, как девочки в первом ряду вдруг громко аплодируют и взволнованно вытаскивают свои мобильные телефоны. Некоторые из них носят футболки Rammstein с изображением нашего поцелуя. Я аж ухмыльнулся. Что может выйти из акции протеста… У меня сложилось впечатление о туре 2019 года, что многие фанаты особенно праздновали этот момент между Паулем и мной. Мы с ним тоже, конечно. Это маленький момент между нами двумя, который каждый раз разный и особенный. Я счастлив, что теперь мы можем целоваться на сцене, а не только за ней — даже если это просто безобидный поцелуй. И фанатам, кажется, это тоже нравится. Теперь пришло время это повторить.       Мы играем последние аккорды «Ausländer» и движемся навстречу друг другу, свободно покачиваясь. Мы смотрим друг на друга, я вижу предвкушение в глазах Пауля. Он снова ухмыляется. Мы играем все медленнее и медленнее — теперь всего в нескольких шагах друг от друга. Наша музыка становится тише, медленно стихает, на заднем плане слышны синтезаторы Flake. Мы сейчас стоим друг напротив друга, нас разделяют только наши гитары. Толпа становится все громче. В дополнение к нашим именам я также слышу крики вроде «KISS!!!», «LÄÄÄNGER!!!» и «Paulchard!» (какого черта.?!).       Мы уже наклоняемся друг к другу, когда я вдруг слышу очень четкий и задорный крик «MIT ZUNGEEEEE!» из зала. Явно женский голос с одного из первых рядов.       Мне становится забавно на короткое мгновение, затем я определяюсь. Кладу правую руку на шею Пауля, чтобы он не убежал слишком рано, медленно притягиваю его к себе. В полном неведении, слегка ухмыляясь, он поджимает губы и приближается к моему лицу.       Мой рот слегка приоткрыт, мой взгляд прикован к его губам. Только в последний момент, прямо перед тем, как наши губы соприкоснутся, я смотрю ему в глаза. Тогда все происходит за долю секунды. Он видит мой потемневший взгляд. Он знает это выражение моего лица. Его глаза слегка расширяются от удивления. Он колеблется, я чувствую, как его шея прижимается к моей руке.       «Что ты задумал?» — спрашивает меня его взгляд.       «Расслабься!» — отвечаю молча.       Испуганное выражение в его глазах исчезает, как и давление его шеи на мою руку. Он доверяет мне. Наши губы соприкасаются. Я просовываю язык ему в рот. Медленно Пауль раскрывает свои губы немного, разжимает ещё сильнее. При этом оба закрываем глаза. Аудитория вокруг нас становится громче. Я немного наклоняю голову, увеличивая давление на его шею. Язык Пауля встречается с моим — они играют друг с другом, теплые и влажные. Люблю это чувство. Глубже проникаю языком в рот Пауля, он на мгновение держит его в зубах, затем отпускает. Наши губы синхронно смыкаются, мы снова на мгновение сжимаем влажные рты. И я открываю глаза.       Мы ухмыляемся друг другу, как два десятилетних ребенка, которые только что удачно пошутили. Я убираю руку с шеи Пауля и смотрю налево. Там стоит Тилль, который театрально преувеличенно закатывает глаза для шоу и делает пренебрежительный жест рукой в ​​нашу сторону. За ним Шнайдер присел за барабанную установку — с таким выражением лица, как будто он только что обнаружил милого щенка.       Я поворачиваюсь к публике и внезапно удивляюсь. Там разверзся целый ад. Люди аплодируют, аплодируют, громкость невероятная. В этой бушующей толпе посреди второго ряда стоит молодая женщина. Я замечаю ее, потому что она стоит очень неподвижно. Сначала она долго смотрит на Пауля, который с широкой улыбкой медленно отворачивается от публики и возвращается на свое место. Затем она смотрит на меня, делает руками сердце и четко произносит слово «спасибо». Я не могу точно сказать, но похоже, что у нее слезы на глазах. Я знаю, что это была она. Улыбаюсь ей, когда Флаке начинает следующую песню, и я возвращаюсь на свое место. Концерт окончен, бисы прозвучали, на сцену в последний раз вышли и направляемся в свои гримерки. Пауль подбегает ко мне и кладет руку мне на плечо. — Что это было? , — он смотрит на меня и улыбается. — О, я почувствовал, что зрители жаждут этого, я услышал крик из зала… и подумал, что пришло время для фансервиса… раз уж мы перестали давать интервью и притворяться. — Ха, и ты имеешь в виду, что люди хотят видеть целующихся стариков? , — Пауль весело хмурится. — Реакция публики подтвердила мою правоту, не так ли? И целовать тебя точно в тысячу раз лучше, чем давать интервью!       Пауль расслабленно смеëтся, его рука скользит по моему бедру. Я обнял его, притянув к себе очень близко. Тесно переплетясь, мы идем по коридору к душевой.