Крылья

      Жизнь Дэрила Диксона всегда складывалась не лучшим образом. С самого рождения ему не везло. Он никогда не жил в достатке, все время то в холоде, то впроголодь. Он не был любимым ребенком, что уж говорить, отец даже не подумал волноваться, когда он потерялся в лесу и скитался там девять дней. Дэрилу предпочли официантку.       Жизнь Дэрила Диксона никогда не баловала его верными друзьями, любящими подругами и хоть сколько-нибудь комфортными условиями. Его детство, его юность и большая часть взрослой жизни проходила среди отморозков, алкашей и наркоманов вроде Мэрла. В притонах, на чьих-нибудь прокуренных хатах, в грязных мотелях. Постоянно по уши в каком-то дерьме. Дэрил никогда не жаловался, шел за братом, думая, что так и надо. Он привык так думать. Был уверен, что на большее он просто не годится.       Дэрил Диксон никогда не знал, где его место. Никогда не знал, что он любит, но всегда знал, что он ненавидит. Он ненавидел так жить. Ненавидел судьбу, которая непонятно за что так им распорядилась. Ненавидел себя за то, что не умел по-другому, за то, что смирился и не пытался что-то поменять.       Дэрилу Диксону никогда не было знакомо такое чувство как любовь. Привязанность. Он никогда не знал, что значит дорожить кем-то. Мэрл был его братом и Дэрил знал, что должен ему. Должен потому, что они семья, потому что у них не было никого кроме друг друга. Должен, потому, что Мэрл так сказал, а Мэрл никогда не врал ему.       Изменилась ли жизнь Дэрила Диксона после того, как миру пришел конец? Да. Как и жизнь всех остальных людей. Изменилась ли она в худшую сторону? Нет. С приходом конца света жизнь Дэрила стала понятнее, размереннее, четче. С приходом конца света в его жизни появились люди, которые смотрели на него иначе. Которые не пытались помыкать им, которые умели жить по-другому и пытались помочь с этим и ему.       В жизни Дэрила Диксона появилась она. Женщина, пусть тоже с нелегкой судьбой, но совсем из другого слоя общества. Женщина с красивым именем Кэрол, которая всегда улыбалась ему нежно-нежно. Так, как никогда не улыбалась ему мать, так, как никогда не улыбался ему никто. Ее глаза, в которых не осталось слез, со взглядом пропитанным болью смотрели на него с пониманием, с теплой-теплой сестринской любовью. Каждое прикосновение ее тонких, но со временем окрепших пальцев, давало ему силы жить каждый раз, когда казалось, что уже ничего не поможет. Она стала его другом, его опорой, человеком, к которому он привязался.       Из жизни Дэрила Диксона ушли тревоги. Когда его окружали мертвецы, все казалось правильным. Когда его болты пронзали гнилые бошки, все становилось на свои места. А когда цепкие мальчишеские пальцы хватали его за руку, сердце Дэрила забывало биться. Из жизни Дэрила ушли все проблемы, которые казались непреодолимыми. И пришел он. Сероглазый мальчик, которому было абсолютно плевать на грубость Дэрила, отстраненность и холодность. Его руки снова и снова хватались за него. Его глупые речи все глубже и глубже отпечатывались в мозгу, а его бойкий взгляд всегда напоминал ему о том, что он больше не один.       Почему-то Карл Граймс решил, что он может вот так просто ворваться в жизнь Дэрила Диксона и оставить на ней такой неизгладимый след, какой не смогли оставить наркопритоны и нищета. Но если Кэрол постепенно входила в его жизнь, вежливо осваиваясь, меняя в нем только то, что он сам хотел менять, и была ему верной подругой, то маленький Граймс не был намерен действовать осторожно. Он вихрем влетел в его жизнь, сразу же заявляя о своих правах и, со временем, четко давая понять, что дружба его не устраивает. Маленького наглеца не волновало, что они одного пола, что Дэрил намного его старше и что узнай об этом Рик, он бы пристрелил Диксона, не став выяснять, кто первый начал       Сперва Дэрил Диксон думал, что однажды задушит мальчонку собственными руками, думал, что никогда не смириться с тем, что Карл хочет от него, и уж тем более никогда ему этого не даст. Однако время шло. Маленький Граймс перестал быть маленьким, он вырос в настоящего мужчину и однажды Дэрил Диксон понял, что больше не может себе врать. Больше не может игнорировать эти милые заискивающие улыбки, не обращать внимания на будто бы случайные прикосновения, просто так глушить в голове его голос и образ. Он больше не в силах игнорировать то, что рядом с сыном лучшего друга сердце бьется через раз, а все нутро кипит, стоит только какому-нибудь говнюку не так посмотреть на Карла. Его Карла. Дэрил Диксон сдался этим чувствам.       В тот момент жизнь Дэрила Диксона снова перевернулась с ног на голову. Кэрол помогла ему понять, что такое любящая семья, показала ему, что он никогда не будет один и ее плечо всегда будет рядом, чтобы поддержать его. Карл научил Дэрила любить так, как он никогда не думал, что полюбит. И тогда Дэрил понял, что теперь может все на свете.       Когда Дэрилу Диксону казалось, что жизнь больше не сможет удивить его сильнее, она преподнесла ему еще один сюрприз. Отпечаток в его душе, который будет преследовать Дэрила до конца его жизни, в кошмарах и наяву. Образ. Бледная кожа, слабое дыхание, мутный взгляд и неумолимо быстро угасающая жизнь. Его жизнь. Дэрил видел такое неоднократно, наблюдал за тем, как один укус менял людей, не оставляя в них ничего от них прежних. В эти последние минуты, что Карл еще хоть что-то соображал, медленно умирая от проклятого вируса, Диксон держал его руку и не мог поверить в происходящее. В случившемся не было виноватых, и поэтому он будет винить только себя.       Дэрил Диксон носил на спине два крыла. Это была просто нашивка на жилетке, но он точно знал, что одно крыло — это женщина, которая любила его как брата, с которой они прошли через огонь и воду, и всегда будут друг за друга. Второе крыло — это мальчик, который смог пробиться через его холод и показать ему, что что такое любовь. Эти крылья всегда поднимали его, как бы низко он не пал. Но теперь на спине было только одно крыло. На месте второго — лишь силуэт, выбитый пунктиром шва, который всегда будет напоминать ему о том, что, потеряв одно крыло, в небо уже не подняться. А ему, потерявшему такую значительную часть себя, уже никогда не дышать полной грудью.