Лунная соната или сонная лоната Яму выкопаешь сам и положишь брата Навалю кого угодно, даже сына депутата Аккуратным будь на мутке, кто последний, тот и папа
Альбом «Чернь» 2012. Гениален настолько же, насколько отвратителен, но ещё лучше никто не описывал жизнь поломанных молодых людей, кто коротал свои вечера шатаясь по Малине. Макс даже подумал, что трек отлично описывает то, что сейчас будет происходить. Он подошёл к своим ребятам, поздоровался с каждым, перекинулся парой фраз и шуток с ними, а после глянул на часы. Пора. Загайский скинул портфель к сосне, вышел к кострищу, поправляя воротник, а после повернулся вокруг своей оси, осматривая присутствующих. — Что, хер залуповый, зассал? — с усмешкой проговорил он. — Хуй тебе, — из толпы вылез парень. Совершенно обыкновенный для этих мест: пихнул в сторону какого-то бедолагу в пиджаке и белом поло (кто вообще приходит на пизделово в пиджаке, блять?), в спортивках, ветровке и палёных найках. Ростом он был несколько ниже Макса, волосы тёмные постриженные под троечку, торчали ёжиком из-под кепки, а сам он самым премерзким способом харкнул Загайскому под ноги. — Думаешь, самый умный? — За хуйню, которую тут делаешь, надо отвечать, — Макс оскалился. Он практически возбуждался, когда чувствовал драку, но первым бить не любил. — Мы тебя уже предупреждали не лезть, а ты один хуй не понимаешь. — Куда хочу, туда и лезу, — парень нагло ухмыльнулся. — К своей мамке в пизду лезть будешь, — Загайский затянул рукава. — Хотя там уже каждый из нас был, твой хуй просто болтаться в её дырке будет. — Толпа за Максимом затянула протяжный возглас. — Ты, блять, охуел?! — Да, Макс охуел, он знал это. Парень схватил его за грудки и хотел было притянуть к себе, но Загайский ловким движением выкрутил его руки и оттолкнул от себя.У меня граната, состоит из сочных бошек Разорвёт на части твои мозги, недоносок Хочешь снюхай порошок, вдуй засушенный листок Бытовая поебень не меняет смысл снов
По поляне разнёсся запах прикуренной травы, но парней в центре это мало беспокоило. Первый удар пришёлся Максу в живот, но тот схватил обмудка за ветровку и смачно вдарил лбом тому по носу. Парень отшатнулся, но на ногах устоял, и, проигнорировав струю крови, кинулся на Загайского, повалив того на землю, сел сверху, принявшись колотить его сначала по лицу, затем в живот, когда тот машинально закрыл лицо локтями. Макс толкнул парня в спину коленом, рванул тазом и схватил руками плечи того, резко сменив положение дел и оказался сверху. Теперь была очередь противника терпеть шквал ударов. Никто из толпы не вмешивался, позволяя двум хулиганам самостоятельно порвать друг другу шмотки, разбить ебала и выяснить отношения. Кто-то кричал имя своего фаворита, кто-то среди братанов делал ставки и наверняка всё закончилось бы массовым мордобоем, если бы кто-то не крикнул на весь лес такое пугающее: — Мусора!Затянуть засов, не шугаться мусоров Накидать в заплёванный микро ещё с десяток слов Пару лютых напасов, издевайся, я готов Приготовьтесь, пассажиры, вход по трапу до мозгов
Толпа тут же ринулась в разные стороны. Кто побежал вглубь леса, кто рванул к общагам, чтобы спрятаться там, кто-то просто куда глаза глядят, но подальше от дороги. Макс же не спешил, продолжая методично херачить кулаками по далеко не такому симпатичному лицу, каким оно было раньше, вплоть до момента, как крики подбегающих ментов не зазвучали почти у его уха. Он отвлёкся на секунду, но её хватило, чтобы парень выскользнул из его хватки и из последних сил побежал прочь от мужчин в форме, пока самого Загайского уже скрутили мусора. Дальше, в целом, ничего необычного: уазик, РУВД Московского района, которое, падла, почти в самом центре, домой потом ещё ехать избитым, с ссадинами, и на метро. С ним ещё пара пацанов, которых Макс лично не знал, но видел пару раз на пьянках в лесу. Его оформляли вторым, всё стандартно, его даже узнал один сержант, нравоучения на тему беспорядков и хулиганства, попытки выяснить, откуда они берут траву, с обещанием не писать протокол, если сдадут дилера… Макс привычно на всё отнекивался, никого не знал, никого не видел, подрались они из-за девчонки, он сам вообще этого типа первый раз видел, и пусть его вообще позовут, только если он заявление на Загайского напишет. Сержант на всё лишь скептично покачал головой. — Парень, мы тебя третий раз за месяц вяжем, так что штраф ты получишь точно, но тут вопрос стоит в заведении уголовного дела за злостное хулиганство, а это тюрьма до 6 лет. Ты готов сесть, но не сдать этих нариков? — Я вам говорю, что понятия не имею, откуда они дурь тащат! Я ж не юзер, можем поехать провериться, я и в баночку пописаю и кровь с пальчика сдам и не заплачу, — Загайский устало поднял глаза. — Да и какое злостное хулиганство? Сейчас всех школьников будем задерживать за то, что они на физре боролись? — Мальчики на физре не ломают друг другу рёбра, — заметил сержант и собирался продолжить лекцию, как в кабинет всунулась чья-то голова и подозвала его. Он вышел и вернулся меньше чем через минуту со странным, озадаченным выражением лица. Он медленно прошёлся взглядом по троим парням, что сидели на железных стульях у стены и тяжело вздохнул. — Свободен, Загайский, но клянусь Богом, ещё раз попадёшься — тебя только президент отмазать сможет, — он смял составленный протокол и выкинул его. — А вы двое сидите, с вами ещё побеседуем. Озадаченный Макс вылетел из кабинета пулей, тут же чуть не врезаясь в кого-то. Отойдя на шаг от преграды своему пути, он с удивлением узнал в человеке перед собой того странного парня в пиджаке с поляны. — Нихуя себе, у нас теперь и интеллигентов задерживают? — он присвистнул, изгибая бровь. — Этот интеллигент твою жопу от штрафа спас, — парень важно поправил пиджак, считая этот атрибут самым важным в своём образе, а после протянул руку. — Артём Гаус. — Макс Загайский, — Макс пожал протянутую руку и искренне улыбнулся. — Чем обязан такой чести? — Пойдём прогуляемся, поболтаем. Они вышли из здания РУВД на улицу. Людей почти не было, узкая дорога так и вовсе пустовала и даже не намекала на наличие механических транспортных средств, только прохладный ветерок гулял по пустой улице, забираясь неприятной щекоткой под верхнюю одежду. Макс не мог перестать разглядывать Гауса. Он выглядел как яркое пёстрое пятно на белом холсте в этой всей вакханалии из пацанчиков с района и мусоров. Максим не мог даже предположить, что мог забыть этот пижон здесь. Так названный Артём же чувствовал себя, судя по его важному лицу, вполне спокойно и ничуть не странно, он перескочил небольшую лужу на асфальте и остановился у пешеходного перехода, где горел красный свет. — Твой рюкзак, — он снял указанную вещь с плеча и Загайский удивился, как не заметил его раньше. Видимо, так был увлечён своим спасителем. Макс только было хотел спросить, откуда он у Гауса, ведь ему было положено остаться в лесу или уехать как вещдок с ментами, но новоиспечённый знакомый опередил его. — Забрал у участкового. — Спасибо огромное, — Загайский искренне улыбнулся, вытягивая из рюкзака тут же пачку сигарет. — Курить пиздец охота. — Ты бы лучше подумал, как себя в порядок привести. Весь в синяках и ссадинах, — неодобрительно хмыкнул Артём. Со стороны они выглядели донельзя комично. Макс в спортивках и байке, лицо в мясо: и фингал под глазом, и огромная ссадина на скуле, разбитые губа и бровь. В довесок вся одежда в земле, коленки с тёмными земельно-зелёными пятнами, где-то на светлых участках видна кровь, да и к тому же костяшки полностью сбиты. Гаус рядом в этом сраном пиджаке и поло, хорошо хоть на нём джинсы, а не брюки, Макс бы тогда точно не водился с ним, ещё и волосы так аккуратно причёсаны. Загайский в своей жизни пользовался бесплатным аналогом расчёски — своей рукой. Она же, к слову, заменяла ему и отношения. Светофор загорелся зелёным как раз, когда Макс сделал первую затяжку и чуть не простонал от удовольствия. Гаус слегка заметно ухмыльнулся на это. Вы можете подумать, почему же хулиган Загайский остановился на красный сигнал на пустой дороге? Всё просто, он же не невоспитанное хуйло какое-то. — Так не хочешь рассказать, чем я обязан за чудесное спасение? — наконец, после третьей затяжки, вместе с дымом выдохнул Макс. — Мой знакомый учится на радиофизике в БГУ, позвал глянуть на то месиво, что сегодня было. У тебя хорошо поставлен удар, — отметил Гаус. — За это мерси сельвупле, но базар явно не о том, — Загайский довольно улыбнулся комплименту. — Всё верно, — Артём сделал недолгую паузу, чтобы подержать интригу, а после остановился и посмотрел Максу прямо в глаза. — Есть одна тема, но обсуждать её на улице опрометчиво. Оставь мне свой номер, завтра зайдёшь ко мне в восемь, я адрес скину. Макс показал Гаусу свою телегу, они любезно обменялись кончеными стикерами, а после продолжили свою пешую прогулку к метро. — Так расскажи, кто ты по жизни, Артём Гаус? — окурок полетел ловким движением прямо в урну, после чего Загайский спрятал руки в карманах. — Мне двадцать семь, работаю в банке старшим менеджером, закончил БГЭУ, вечера коротаю за пивом в стенд ап клубе, вот сегодня решил на другое шоу посмотреть, — Артём немного расслабился. Он видел неподдельный интерес в своей персоне от Макса, который изучал его как инопланетянина, и он соврёт, если скажет, что ему это не льстило. — Вряд ли ты действительно что-то полезное узнал сейчас для знакомства, но с чего-то же надо начинать? — Да, всё так, — Загайский качнул головой. — Мы с тобой ровесники выходит. Только я не такой успешный. Я колягу закончил. Машиностроительный точнее. В БГУФК поступал, но меня отчислили на первом курсе, а в армейку оказался негоден. Вот и пошёл на завод батрачить. Это достало меня, конечно, но пока ничего более путёвого нет. Правда и с завода уволился полторы недели назад, начальник конченый. — Ого, целых несколько связанных предложений без мата, — подстебнул Артём. — Пошёл нахуй, — беззлобно ответил Макс. — О, магаз, давай зайдём, я пивка возьму. — Окей, — Артём легко согласился, самому всё равно в магазин надо было. — Кста, а ты в пиджаке не мёрзнешь? — Загайский не смог найти в себе сил не обратить внимание на этот элемент гардероба. — Он утеплённый, — возмутился Гаус, отворачивая одну сторону и показывая плотный начёс. Макс ничего не ответил и просто громко рассмеялся, а Гаус подхватил. Они быстро прошлись по магазину, каждый взяв по своим потребностям и возможностям: Загайский двушку Аливарии десятки, а Артём пачку пельменей и сметану. До метро они шли, болтая обо всём и ни о чём, удивляясь, как у таких разных людей может быть столько общего. На станции им пришлось распрощаться, потому что Гаус уехал в сторону Уручья, а Макс вернулся на Малиновку. И кажется, в этот вечер начались самые большие перемены в жизни каждого. Как и обещал, Артём сбросил адрес и в назначенные 20:00 Загайский вышел из автобуса и нашёл нужный дом и подъезд. Район, в котором жил Артём, и близко не был похож на Малиновку, застроенную в начале 2000-х. Здесь все дома новые, дизайнерские, цветные. Многоэтажные столбики окружали невысокие пяти- семи-этажки, каждый двор был огорожен забором с калиткой на магнитном ключе, детские площадки новые и с крутыми горками, местами прямо на улице стоял настольный футбол. Казалось, что это не Минск, а какой-то кусочек Европы. Домофон в подъезде тоже был хайтеком после того, что обычно видел Загайский: плоские большие кнопки, большой экран, где высвечивалась инструкция, и приятная мелодия вызова. Гаус жил на четвёртом этаже пятиэтажки, которую только-только успели сдать, и хоть его квартира ещё не полностью была доделана, она поразила Макса до глубины души. — Ты реально живёшь в двухэтажной квартире в Новой Боровой?! — в шоке проговорил он, оказавшись в гостиной, из которой хорошо видно второй этаж. — Охуеть… Это ж сколько бабла… — Папа подарил на двадцать пять лет, — пожал плечами Артём. — Но тут ещё доделывать кучу всего. Ты пока осмотрись, я заварю чай. — Не надо, я с пивом, — не глядя отмахнулся Макс, в три широких шага преодолевая лестницу и оказываясь на втором этаже. — Охуеть! Здесь можно такой флэт закатить пиздатый. Под потолком дискошар ёбнуть, всех трахающихся на второй этаж отправлять… Блять, у тебя два балкона?! — парень говорил уже из глубины комнаты на втором этаже, его точно захватил детский восторг. Оно и понятно, он такие квартиры только в кино про богатых видел. — Ты не увлекайся, мы тут по делу собрались вообще-то, — Гаус усмехнулся, усаживаясь на широкий диван. Загайский ещё добрых минут 10 скакал по квартире восхищаясь каждой плиточкой, пока наконец Артём почти насильно не усадил его в кресло. Макс всё равно как ребёнок продолжал коситься на второй этаж, и, даже не дав раскрыть Гаусу рот, расплылся в хитрой улыбке. — А ты прыгал со второго этажа? — поинтересовался он. — Я думаю, здесь не слишком высоко, чтобы поломать что-то. — Здесь целый этаж, а снизу очень противный сосед, и я не ты, я не стану такое проворачивать, — спокойно ответил Артём, принимая любезно бутылку Аливарии от гостя. — Ладно, потом тебя уговорю. Так что за делюга, которую нельзя обсуждать на улице? — наконец переключил своё внимание Макс. — Я так рад, что ты спросил, — улыбнулся Артём. — Оно не совсем законное. Ты воровал когда-нибудь? — Чё? — Загайский резко стал серьёзным. — Ты меня сча обвинить в чём-то хочешь? — Нет-нет, — Артём поднял руки в примирительном жесте. — Наоборот, это было бы полезно. — Ну так, бывало пиздил из продуктовых мелочёвку и пивас, но сто лет назад, — осторожно ответил Макс. — Надо что-то спиздить? — Да, — Гаус качнул головой, отводя взгляд. — В банке мне попался документ на страхование одной довольно дорогой статуэтки. Сумма страховки космическая, но и сама фигурка стоит неприлично много. Я пообщался с владельцем, и судя по всему, она ему сильно не нужна. Скажем, он дал ясно мне понять это. Её и нужно украсть. Со сбыта фигурки деньги уходят нам. Страховка владельцу. Риторика ясна? — Сотрудников банка не проверяют на надёжность? — Загайский изогнул удивлённо бровь, отставляя пиво. — Да и я тебе зачем? — Я свою лояльность за пять лет доказал. И именно для этого ты мне и нужен. Я уверен, что ты лучше меня знаешь, как от ментов прятаться. Более того, даже если на меня падут подозрения и владелец этой фигурки решит сдать меня ментам, как человека, который знал о ней, они никак не докажут, что это я. Нас с тобой ничего не связывает. Так что на себя я беру все бюрократические разбирательства, а с тебя само дело. Как на это смотришь? — Звучит как очень прибыльная маза, — протянул Макс, откидываясь на спинку кресла. — Какие гарантии, что я не сяду? — У меня хорошо продуман план. Чтобы доказать, что это страховой случай, наш клиент должен предоставить копию протокола об осуществлении кражи. Для этого они должны найти следы взлома. Чтобы не было подозрений, что ты знал, где стоит статуэтка, следы поиска её в квартире. Ты не должен светиться на камерах, обращать на себя внимание жильцов. С камерами разобраться не сложно, через две недели там будет плановое отключение света с девяти утра до четырёх часов дня. — Как раз все будут батрачить… — задумчиво протянул Макс. — Шаришь. В камерах там нет внутреннего питательного элемента, так что они будут отключены. Консьержу представишься курьером, оденем тебя в форму какого-нибудь Суши-хаус, найду тебе какой-нибудь матиз, сделать липовое удостоверение курьера я тоже смогу, — продолжил Артём. — С чего ты взял, что у меня есть права? — Загайский вернулся к своему пиву. — А у тебя их нет? — удивлённо вскинул брови Гаус. — Я бухаю и бью ебала в лесу на малине, какие права? — заметил Заяц. — Ладно, есть. Но я не водил сто лет. — Макс! Ладно, не отвлекаемся. — Артём тяжело вздохнул, делая глоток пива, чтобы смочить горло. — Чтобы всё было правдоподобно, у тебя будет в районе пяти минут на всё про всё. По словам клиента, его сосед — замкнутый айтишник, который питается только доставками, так что проканает. Отмычку на ждановичах купим, там торгуют всем, что только можно и никак не отследить. Тип замка я тоже знаю, возьмём там же, так что тебе за две недели надо до автоматизма отработать его вскрытие отмычкой. Ещё отрою тебе электронную отмычку для сигнализации. И не забудь надеть перчатки. Статуэтка будет стоять в стеклянном серванте в гостиной. Кроме неё стащишь ещё какую-нибудь блестящую мелочёвку. Сложишь всё в курьерскую сумку. Как-то так. — Звучит так, будто ты реально всё продумал… — Загайский почесал затылок, покрутил бутылку в руке и поднял глаза обратно на Гауса. — Я в деле, надеюсь, бабок получим достаточно. — Ну что же, коллега, тогда ни пуха, ни пера, — Артём поднял пиво. — К чёрту, — Макс чокнулся о вторую бутылку и подмигнул хозяину квартиры. Как и было условлено, спустя две недели на крошечном Deawoo Matiz Макс подрулил к нужному подъезду в форменной футболке доставки суши и жилетке. Друзья Загайского такие же нищеброды как он, так что вполне ожидаемо, что кто-то из них работает в доставке, а пояснять братану зачем тебе это надо не обязательно. Проспект Победителей 127 представлял собой высотный дом в новом квартале, так что не вольно начинаешь мечтать, как бы было охуенно в нём жить и завтракать в одной из кафешек на первом этаже дома. Ещё и Аматиста — магазин алкогольных напитков — прямо у дома. Ну сказка же. Макс притормозил ровно у подъезда, захватил сумку с пассажирского сиденья и вышел из машины. И только у двери до него дошло, что они с Артёмом совершенно не подумали, как Загайский попадёт внутрь. Макс тут же полез в телефон, начиная в панике настрачивать Артёму, который в это время был на работе и явно никак не мог ответить, что план сейчас пойдёт по пизде прямо у двери. Ситуацию спасла мамочка с коляской, которая, видимо, решила выйти прогуляться. Не дописав сообщение, Макс заскочил внутрь и прошёл к окну консьержа. Тучная женщина лет пятидесяти с фиолетовыми волосами кинула на него безразличный взгляд. — Вы куда? — противным гнусавым голосом протянула она. — В сто сорок шестую, доставка, — не поднимая голову сказал Загайский и достал липовое удостоверение, которое он усердно мял две недели для пущего эффекта. — Проходите, седьмой этаж, — консьерж договорила это уже куда-то себе в стол, где у неё лежал журнал «Садовод и огородник». Макс кивнул, проходя к лестнице. И тут до него допёрло, что раз электричества нет, то и подъездная дверь должна была быть просто открыта. Парень явно нервничал. Но был в этом и свой плюс, ведь раз ему необходимо подняться на 7 этаж пешком, времени у него намного больше, чем пять минут. Перепрыгивая через три ступеньки, Загайский понёсся наверх. К седьмому этажу, конечно, лёгкие просили быстрой и безболезненной смерти, а задница ощущала себя так, словно Макс только что в зале час делал упражнения только на неё. Пройдя мимо 146 квартиры с самым важным видом, парень прошёл к 148 и опустился к замку, воровато оглядываясь. Он надел заготовленные медицинские перчатки, достал электронную отмычку, и по заученной инструкции отключил сигнализацию в квартире. После в ход пошла обычная отмычка. Замок в действительности оказался точно таким, как притащил ему Гаус, так что двухнедельные тренировки не прошли даром и за пару щелчков дверь оказалась открытой. Макс зашёл внутрь, закрыв за собой дверь. Квартира внутри оказалась просторной и выглядела крайне богато. Большое зеркало в прихожей, гардеробная, и даже маленькая лавочка возле большой тумбы с обувью. Загайский прошёл дальше, разглядывая спальню. Плазма напротив огромной кровати с мягким изголовьем, большой шкаф и пара картин на стенах. В гостиной ещё одна плазма, под ней приставка, напротив огромный диван, покрытый мягкой тканью, тот самый сервант со статуэткой, журнальный столик, и шкаф с книгами. Впрочем, долго разглядывать чужую квартиру у Макса времени не было. Он вернулся в прихожую и принялся разбрасывать обувь, затем переместился в гардеробную, где повторил тоже самое с вещами, некоторые из них намеренно вспарывая маленьким ножиком. После переместился в спальню, где разворошил кровать, перевернул матрас и сбросил картины на пол. В гостиной работы было ещё больше. Пришлось пройтись по книгам, большую часть он просто разбросал, так, чтобы они лежали открытыми, в некоторых порвал корешки. Дивану тоже пришлось не сладко, его пришлось вспороть и достать синтепон, и только потом дошла очередь до серванта. Статуэтка тут же опустилась на дно сумки вместе со шкатулкой с украшениями. Макс пооткрывал полки комода, чтобы достать из них всё, что могло быть похоже на что-то ценное или то, в чём лежит ценное, проделал тоже самое с ящиками на кухне, но рыться в них уже не стал. Он глянул на часы, понимая, что уже пора уходить. Перед выходом, он глянул на себя в зеркало — запыхавшийся от беготни по квартире, с красным лицом, немного нервный. Потрясающе. Он вышел из квартиры, проверяя в глазок наличие людей в коридоре и, убедившись, что забрал с собой все инструменты, побежал вниз по лестнице. Уже на первом этаже он остановился на секунду, чтобы отдышаться, и понадеялся спокойно уйти. — Спортом надо заниматься, молодой человек, — надежда умирает последней. — Так на седьмой этаж пешком с сумкой еды, — мягко проговорил Макс, улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой. — Не повезло вам сегодня приехать, — заметила консьерж. — Это точно, — хмыкнул Загайский и поспешил удалиться. *** — Ну нихера себе ты натащил, — присвистнул Артём, когда Макс наконец доехал до него. — Ты нахуя забрал стопку визиток? — О, интеллигенция матом заговорила? — съязвил Загайский. — Ты на меня плохо влияешь, — отмахнулся Гаус, извлекая ту самую статуэтку. — Вот какая ты… Наш билет в богатую жизнь. — Ты и так в ней, — сухо заметил Макс. — Когда ты её продашь? А то я совсем на мели, у меня денег рублей двадцать осталось. — Месяц-полтора, как менты поймут, что нас не достать, — покачал головой Артём, а после ещё порылся в сумке, открывая каждую из коробочек. — Вот, держи пока, — он достал из одной из них свёрток из долларов. — Ебать, — глаза Загайского грозились выскочить из орбит. — Тут же косарь, не меньше! — И это лишь малая часть того, сколько это всё стоит, — мечтательно проговорил Артём. — А этот чел за бабки не предъявит? — поинтересовался Макс, разворачивая свёрток денег. — Не, он получит намного больше этого. И мы с тобой тоже, так что париться не стоит, — Гаус лениво отмахнулся. — А как ты её продавать собрался? — пересчитав деньги, и пребывая в культурном шоке, Загайский всё-таки глянул на Артёма. — Даркнет, я поизучал вопрос, должно прокатить. — Звучит ненадёжно, — заметил Макс. — Не писай, я буду осторожен. Тем более, я не собираюсь её выставлять прям так, менты же тоже мониторят даркнет. Завуалирую, там есть кодовые слова для таких товаров, — Гаус выглядел уверенным в себе, так что Загайский лишь бросил на него многозначительный взгляд. Причин не доверять Артёму не было. Он вытащил его из ментовки и его план по ограблению тоже прошёл гладко, так что справится. И ещё Макс от чего-то был уверен, что Гаус его не кинет. Они разобрали вместе остальной хлам, что притащил Загайский, достали оттуда всё, что несло хоть какую-то ценность, остальное просто выкинули. Ещё немного поболтав о том и сём, Макс собрал все вещи и отправился домой. Надо дальше жить обычной жизнью и не терять голову. *** Минск. Весна 2018 года. Майское солнце ярко заливало зеленеющий город, так что сидеть в душных стенах зданий совсем не хотелось. Так что не было ничего удивительного в том, что на улицы вылезло столько людей в свои выходные. За прошедшие полгода Макс и Артём успели провернуть ещё два подобных ограбления, ведь их первый клиент остался доволен проделанной работой и порекомендовал ребят своим знакомым. Спустя месяц, как и ожидалось, менты развели руками, мол, работали профессионалы и шансов их найти почти нет. Гаус удачно сбыл статуэтку, хотя он даже не знал кому, но и это в даркнете сыграло им на руку — заказчики начали обращаться к нему за подобной услугой. Конечно, они соглашались далеко не на всё, а лишь на то, что сами считали реальным. Тем не менее, деньги, которые они получили с такого вида деятельности, даже близко не могли сравниться с их прежним заработком. Гаус даже придумал схему по отмыванию их через офшоры, так что всё было официально. Макса оформили как ИП, который торговал обработкой музыки, а дальше немного махинаций и вот из говна и палок на выходе ребята получали свои деньги абсолютно законно заработанными. Первое время, Загайский переживал, что налоговую озаботит, что за пару обработанных песенок, они получают такие деньги, но после Артём показал ему прайс на такие услуги в России и Америке, и Макс решил, что он просто привык мыслить совсем другими категориями. Жизнь Максима очень изменилась с приходом Гауса в неё. Времени бухать на районе стало намного меньше, зато теперь он мог позволить себе крутые шмотки, новый смартфон и ноут и питаться не только пивом и чипсами. Артём решил воспитать из него человека и тягал периодически по ресторанам и кафе, чтобы Загайский привыкал вести себя как культурный человек и фильтровал базар. Макс видел во всём этом свой шарм, но иногда невыносимо тосковал по своей распиздяйской жизни. Всё-таки, желание пиздиться или торчать иногда брало верх, и тогда, блокируя Гауса во всех мессенджерах, он пропадал на сутки или двое, а после возвращался, будто это не у него тридцать пропущенных от Артёма и примерно сто непрочитанных гневных сообщений. Вот и в этот тёплый денёк Макс отрубил всю связь с внешним миром, сидя в квартире у парня с района на Слободском проезде, пока они тусовкой по очереди затягивались парочкой отменных косяков, которые Загайский по доброте душевной проставил.От Юго-Западных дорог и до Бульварских башен Передаём привет всем тем, кого сейчас ебашит. Я заготовил этот стафф, пускай меня повяжут, Но мы курили, курим шмаль, и будем курить дальше!
Они накуривались уже добрых пару часов, некоторые словили нормальный приход, кто-то хотел добиться ещё большего эффекта. Загайский развалился на мягком диване, думая, чтобы сейчас было бы охуенно снять кого-нибудь потрахаться, и это были все его заботы. Трава Макса расслабляла, оставляла все заботы где-то далеко, будто ему снова лет 10-11, и он ещё не понимает, что мир жесток и холоден, а самая глобальная катастрофа — это стёсанные коленки и порванные штаны. Загайскому нравилась и компания, в которой он торчал — ребята под травой не буянили и не творили хуйню. Чаще всего просто смеялись или лениво обсуждали всякую ересь. Стук в дверь сначала был проигнорирован в силу того, что его элементарно не было слышно из-за играющей колонки с треками УННВ. Второй раз постучали настойчивее, подключив ещё и звонок. Кто-то отрубил колонку, чтобы проверить, действительно ли это кто-то ломится или уже пошли глюки. Звонок в дверь повторился и один из парней подошёл к двери, сразу же заглядывая в глазок. — Спокойно, это не мусора, — крикнул он, после чего послышалось шумный вздох облегчения. Никому не хотелось убегать от ментов накуренным. — Максон, это к тебе! Загайский встрепенулся, сползая с дивана. Кто мог к нему прийти сюда, если никто не знал, где он и с кем. Ну как минимум не менты, это уже радовало. Макс аккуратно вышел в прихожую, заглядывая сначала за дверной косяк, а когда увидел на пороге Гауса, протёр глаза, выходя в помещение полностью. Артём никуда не делся, и судя по всему на его лице была гримаса крайнего недовольства. Гаус стоял в светлой байке, сложив руки крестом на груди, осматривая накуренного Макса. — Ты ваще как меня нашёл? — удивлённо пробормотал Загайский. Язык не очень хотел слушаться. — Горох помог, собирай манатки, мы уезжаем, — сухо бросил Артём. — Курил я, а помогает горох тебе? — Макс заржал, не двигаясь с места. — Мам, я никуда не пойду, я взрослый мальчик. — Я тебя отсюда насильно вытащу, не беси, — Гаус прошёл мимо Загайского, осматривая небольшую квартирку самым осуждающим взглядом. Ну ещё бы этот пижон оценил уютную малиновскую хату 2000 года постройки после своей Новой Боровой. — Да чё такое, Гаус? — Загайский прошёл за ним в гостиную и всё-таки начал собирать вещи. Послышались негромкие смешки от обитателей хаты, видимо, из-за фамилии Артёма. — Срочное дело, — более спокойно сказал Артём, видя, что Макс начал собираться. — Какое нахуй срочное? Что случится за один вечер? — возмутился Загайский. — Судя по всему, у моего друга отвалится жопа, — пробурчал Гаус. — Максон, ты с такими дружишь теперь? — прыснул один из пацанов, пока сам Макс стоял, опешив. Они с Артёмом определённо стали ближе к друг другу за прошедшее время, но никогда не называли друг друга друзьями. Загайский не мог даже подумать, что это так всполошит его. — Ага, это твой папик? — ответил другой, заливаясь смехом. — Да, охуенно долбит в жопу, — огрызнулся Макс, в мгновение становясь хмурым. Да, Артём не торчит и не пиздится по поводу и без, но оскорблять его точно не стоит. — А мы знаем, что ты это любишь, — послышался третий голос. — Хорошо платишь, папаша, раз Макс теперь такой модный. — Так подставляй жопу, и тебе заплачу, — Гаус, при всей своей воспитанности, не был из тех, кто не может сам за себя постоять. — Я не из этих, — заржал парень. — Так а зачем интересуешься? Я думал, на хую поскакать хочешь, — Артём повернулся всем корпусом к парню, который восседал на спинке дивана. — Ты меня сча пидором назвал?! — нахмурился парень. — Ты сам себя им назвал, — заметил Гаус. — Так, хватит! — крикнул Макс, понимая, что сейчас может начаться драка, а ему было слишком впадлу оттягивать друг от друга их. — Ебитесь как хотите, а нам ехать надо. Трек мутить. Он мой продюсер. Загайский пизданул первое, что пришло в голову, схватил Артёма под локоть и потащил его за собой к выходу. Гаус побурчал что-то ему на ухо, но к моменту, как они оказались на улице, успокоился. Макс страшно щурился от палящего солнца, которое как будто специально светило в его красные глаза. Артём внимательно осмотрел заторможенного парня, с тяжёлым вздохом отдал ему свои солнечные очки и протащил его к машине. Макс плюхнулся на переднее пассажирское и нашёл в бардачке жвачку Гауса, который всегда там её прятал, а Загайский оттуда её таскал. — Какого хрена, Макс? Ты ж не торчал! — возмутился Артём. — Не торчал, сча попробовать решил, — спокойно пожал плечами Загайский. — Гораздо круче чем алкоголь. Вставляет ебейше и не так вредно, как бухать. — Только присесть можно на десяток с лишним лет, — Гаус завёл машину и принялся выезжать со двора. — Мы с тобой такими вещами занимаемся, где лишний раз рисковать может стоить очень дорого. — Не кипишуй, я ж не торгую и не храню. Покурил и забыл, да и всего пару раз такое было, — Макс отмахнулся, лениво смотря в окно. — А куда мы едем? — У нас в команде новый человечек, знакомиться едем. И я тебе ещё вчера об этом говорил, — с укоризной заметил Артём, но скорее в воспитательных целях, чем из-за обиды на распиздяйское поведение друга. — Чё? Зачем? — Загайский притворился, что пропустил мимо ушей то, что Гаус ему говорил о встрече. — Что за чел? — Всё расскажу на месте, — Артём опустил левую руку и достал из кармана на двери бутылку с водой. — Попей водички и приводи себя в порядок. — Как скажешь, мам, — протянул Макс. Они ехали недолго, минут пятнадцать от силы. Загайский оставил попытки выяснить у Артёма, кто этот загадочный новый человечек, а главное нахуя им он, потому что Гаус, как правило, знал лучше, и если принимал решение что-то сделать, то значит так надо. Район, в котором они оказались был плотно заставлен огромными человейниками, которые совсем недавно построили вместо старого аэропорта. Минск Мир внешне был симпатичным, большим новым районом, но так задуматься, ничего хорошего в нём не было — очень много людей и очень мало инфраструктуры. Артём повёл их к дому «Волна», и, найдя третий подъезд, набрал нужный номер квартиры. Без лишних вопросов, дверь отперли и позволили пройти внутрь. На удивление Максима, консьержа в доме не было, зато сам подъезд выглядел крайне по-пижонски. Они поднялись на 6 этаж, где их в дверях уже ждал незнакомый Загайскому человек. Он с широкой улыбкой помахал Артёму, на что тот улыбнулся и, подойдя, пожал тому руку. После парень повернулся к Максу. — Сергей Горох, — представился парень, пожимая руку. — Макс Загайский, — ответил ему он, с любопытством рассматривая нового знакомого. — Проходите, я чай заварил, — Сергей отошёл от прохода, пропуская гостей. Артём прошёл первым, следом Макс, в накуренной башке которого роились мысли, как это добряк, который только одним своим видом говорил: «Я самая большая булочка с корицей на планете», может хоть как-то быть причастным к преступлениям. Они разулись и прошли на просторную кухню в бело-синих тонах. На круглом стеклянном столе уже стоял чайничек с заваренным чаем и три кружки, а ещё большое блюдо с печеньем и вафлями. Макс плюхнулся на мягкий серый стул рядом с Гаусом, напротив них сел Горох, после того, как разлил чай по кружкам. — Ну так что, куда я вписался? — бодро поинтересовался он. — Для начала, кратко представлю вас друг другу. Макс у нас отвечает за исполнение: влезть, стащить, всё представить как надо, а ещё набить рожу кому-нибудь, это всё к нему, — Артём, естественно отставив мизинчик, отпил чай, и представил Максима. — Серёжа Горох мало того, что сын майора милиции, кстати, именно он тебя тогда помог из РУВД достать, так ещё и великолепный психолог. Поскольку задачи нам приходят всё более сложные, а значит более дорогие, какую-то информацию нам придётся доставать вытягивая её из людей. Более того, Серёжа умеет неплохо прогнозировать поведение людей, что сыграет нам на руку, если мы замахнёмся грабить не просто квартиру. — Ого, то есть типа нам надо будет с кем-то базарить, чтобы этот чел сдал место или чёт-такое? — вскинул брови Макс. — Типа того, — кивнул Гаус. — Теперь само дело. На меня вышел один достаточно влиятельный человек, чьё имя я не знаю, но документы в подтверждение своей влиятельности он предоставил. Этому человеку необходимо, чтобы мы с вами украли для него разработку компании по производству радиоэлектронных приборов. Компания нашего клиента конкурирует с той компанией, ну дальше сами понимаете. Штука в том, что этой разработки в электронном виде ещё нет, поэтому надо разговорить одного парня, чтобы он выдал подробности, которые мы в последствии передадим нашему клиенту. Так же, есть вероятность, что существуют бумажные чертежи, и если подтвердится их наличие, то их так же надо будет выкрасть. Но для начала, надо получить информацию. Всё понятно? — С большего да, — кивнул Горох. — А где мы найдём этого чела? — Я собрал уже немного на него, пока план пересечься с ним на выставке высоких технологий на Минск-Арене, — Артём открыл заметки на телефоне, быстро просматривая их. — Представим вас с Загайским как представителей айти компании, чтобы вы свободно прошли, а дальше дело за тобой, Горох. — А я там зачем? — удивился Макс. — Ты уже бывал в передрягах, если что-то пойдёт не по плану, я буду уверен, что вы друг друга прикроете, — развёл руками Артём. — Я пока нарою всё что можно про выставку и саму компанию, чтобы у вас была информация, которой вы можете оперировать. — На выставке будет сложно, — протянул Серёжа. — Там же все собираются именно для того, чтобы узнать разработки друг друга. Он будет настроен на то, чтобы не раскрывать козыри. Нам бы в неформальную обстановку. — Может, получится там закорешиться и вытянуть его на пиво? — выгнул бровь Загайский. — Тогда нас будет очень легко вычислить, — покачал головой Горох. — Новые знакомые, которым чел по неосторожности рассказал про чертежи, а потом эти самые чертежи резко пропадают. Фигня. — Как тогда новым знакомым незаметно всё выведать? — Артём отложил телефон и внимательно посмотрел на парней. — Завалиться к ним на корпоратив, если такой предвидится, или понаблюдать за ним и подловить в каком-нибудь баре, — предложил Серёжа. — А если он не пьёт? — поднял бровь Гаус. — Тогда херня, — Горох задумался, — Хотя, может, выставка не такой плохой вариант. Если посмотреть их программу и правильно поболтать с менеджерами, то шансы есть. Но надо понимать, что у нас одна попытка. — Вот я и подумал, что на выставке самый незаметный способ. Много людей, все будут пытаться выведать, вас не запомнят, — загибал пальцы Артём. — То есть мы будет типа как в «Обмани меня», только наоборот? — вскинул бровь Макс. — Типа да, — кивнул Серёжа. — Но учтите оба, я хоть и проходил курс поведенческой психологии и теорию лжи, всё-таки не доктор Лайтман. Хотя понять, что ты привёз ко мне обкуренного парня труда не составило, — подмигнул он. — Эй! Я адекватный, — замахал руками Загайский. — Да-да, никто не сомневается, — улыбнулся Гаус. Они ещё немного поболтали то о деле, то о чём-то отвлечённом. Горох казался Максу не менее странным, чем когда они приехали. Как сын мента, да ещё и такой заботливый и хороший, оказался в их с Артёмом грязных схемах? Они с отцом не в ладах? Тогда бы он не помогал Серёже вытащить Макса из участка. Его папаша продажный мент? Тогда его бы пришлось брать в долю, потому что иметь на своей стороне майора это очень полезно. Загайский решил обязательно потом выяснить, что же двигает этим человеком. Справедливости ради, Загайский и Артёма до конца не понимал. У него хорошая должность в банке, богатые родители, можно неплохо жить и не париться особо. Хотя, возможно, это потребности самого Макса заканчивались на паре пачек сигарет и в идеале целых кроссовках. Выставка была через неделю после их встречи. Загайский на пару с Горохом приехали на Минск-Арену — величественное круглое здание, которое было пристанищем для всех больших хоккейных и баскетбольных (казалось бы, как связаны баскетбол и хоккей?) соревнований, и, маршируя в брюках и пиджаках, поднялись по высокой лестнице. На входе они предъявили билеты посетителей, чтобы их не проверяли на реальную принадлежность к компаниям с выставки, и только в самом зале повесили бейджи. Они представились сотрудниками компании iTechArt, потому что те набирали к себе в компанию почти всех подряд, так что если их и встретят, то вряд ли что-то заподозрят. Макс думал о том, что всю эту неделю Горох готовил его больше, чем готовился сам. Туда не смотри, так не моргай, руки так не держи, дыши по-другому, нос не чеши, и вообще было бы идеально, если бы ты просто стоял и улыбался. Но как оказалось, пусть и машиностроительное среднее специальное, но всё-таки техническое образование, научило Загайского мастерски оперировать терминами и при этом выглядеть естественно как рыба в воде. И хоть Горох сам дураком не был, выучить за неделю отличие муфты от втулки от вала от кронштейна от турели от что там ещё эти инженеры ебучие придумали, он не был в состоянии. Так что они решили, что Загайский делает из них шарящих людей, а Горох аккуратно подводит к делу. Нужный им стенд находился немного левее центра выставочного зала, так что ребятам пришлось выбрать маршрут, чтобы не попадаться на глаза сотрудникам iTechArt, впрочем, Артём заранее узнал расстановку стендов и не допустил выбора компании, которая была бы в опасной близости к их цели. Они подошли к небольшому белому столу с двумя компьютерами, над которыми голубым сияла вывеска компании. Ковёр так же выстелили в корпоративных цветах и поставили стульчики. За спинами представителей компании располагалось несколько макетов приборов и их частей, для наглядности. Парни, приветливо улыбаясь, подошли к стенду с выставкой и остановились у одного из приборов, внимательно его рассматривая. И если Макс искренне и с любопытством заглядывал под все возможные поверхности и читал все описания, то Горох скорее пытался не выглядеть дураком, которые полезет куда-то не туда. Ожидаемо, увидев интерес от гостей стенда, к ним подошёл представитель компании, и на удачу, тот самый. — Не думал, что iTechArt занялись разработкой железа, — усмехнулся мужчина, протягивая руку. — Георгий, инженер-конструктор. — Мартин, — улыбнулся в ответ Макс, пожимая руку мужчины. — Серафим, — в свою очередь представился Горох. — Мы, знаете, — принялся тут же выручать их обоих Загайский, — хоть и работаем с софтом, в своё время увлекались конструированием. Мой товарищ остыл ко всей этой движухе, но поглазеть со мной любит. — Любопытно, — Георгий подхватил в руки прибор, что только что разглядывал. — И что вас заинтересовало именно в нём? — Во-первых, я заметил интересное расположение соединителей. Обычно все хабы оставляют сзади, там всё подписывают. А тут так смело по всему корпусу… Так я сразу и подумал, что ну неужели вы сделали пятьсот разных узлов, чтобы на каждую сторону вывести соединитель, или внутри одна большая плата, — Загайский сам от себя был в шоке, последний раз он в электронику залезал ещё в колледже и то, потому что обещал преподу запилить реферат за оценку, а тут похлеще чем на экзамене, все знания мгновенно всплыли из закромов сознания и сейчас методично выливались наружу. — В общем, хотел залезть посмотреть, а потом отвлёкся. Увидел, вы решили вместо рельсовых направляющих применить для столика линейные со швеллером, очень любопытный выбор, — с каждым словом Макса на лице Георгия всё шире расцветала улыбка и Горох незаметно пнул парня в бок. — Вы случайно не автор этого чуда? — Надеюсь, «чудо» не от слова «чудовище», — пошутил инженер. — Но да, вам правда повезло, я действительно ведущий по этому прибору. Правда, только по механической части, — он пожал плечами. — И я вам скажу по секрету, но линейные направляющие намного лучше рельсовых. Они легче, проще и надёжнее. В таких размерах лучше не найти. — Не могу с вами не согласиться, — кивнул Загайский. — Выглядит изящно. — Мартин в таком восхищении, что мне даже слова некогда вставить, — встрял Горох, чтобы не стоять как истукан. — Но мне крайне любопытно, а что вы ещё здесь сконструировали? Я думаю, мы могли бы узнать много интересного из уст автора. — О, я так рад, что вы спросили! — Георгий точно расцвёл. Серёжа не был уверен, что его лесть настолько хорошо сыграет им на руку, но инженер повёлся как миленький. Фортуна явно была на их стороне. — Смотрите, вот эта малышка… Инженер затараторил так быстро, что парни едва могли разобрать слова. Серёжа помогал ему наводящими вопросами не уйти в лирику, Макс же докапывался до мелких деталей, чтобы образ двух любителей покопаться в железе казался правдоподобным. Георгий рассказывал точно про половину макетов, что были на выставке — от мелких приборов, до огромных устройств, которые по словам самого Георгия не могли разве что стричь газон. Тем не менее, как сначала казалось, его болтливость на руку им не сыграла. Хоть инженер и был охвачен чужим искренним интересом к своему детищу, дураком он не был. Как только тема начинала уходить в сторону новых разработок, он тут же соскакивал и возвращался к тому макету, что держал в руках. — Я просто поражён, — выдохнул Загайский, когда они остановились у последнего макета. — Вы явно работаете не только ради денег. — Невероятно радостно, что можно за любимое дело получать хорошие деньги, — утвердительно кивнул Георгий. — Очень любопытно, — Горох подошёл к ним держа в руках макет самого первого прибора из представленных инженером, — что вы мыслите во многом как художник. — Это с чего вы взяли? — хитро улыбнулся Георгий. — У вас в каждом новом приборе прослеживается что-то от предыдущего, при этом вы добавляете и новое, конечно же, — Серёжа старательно обходил термины и понятия, чтобы донести свою мысль общими фразами. — У них у всех есть что-то общее, кроме логотипа. — Да-да, — подхватил Макс, понимая, к чему клонит Горох. — даже между этими двумя есть. Схожий дизайн, метод нанесения краски один и тот же, и если мне не изменяет память, в обоих устройствах вы используете магнитный гироскоп. — Знаете, я даже как-то и не замечал, — задумался инженер, забирая макет из рук Серёжи и внимательно вертя его в руках. — А и правда есть что-то общее. — Причём в ваших изменениях как будто есть логика, — продолжил подводить Горох. — Очень художественный приём для серии произведений на одну тематику. Я бы даже предположил каким будет ваш следующий прибор… Средних размеров, угловатый… — Обязательно с сенсорной панелью, — опять вклинился Загайский. — И ещё, думаю, там будет магнитный гироскоп, — продолжил Сергей. — И обязательно полупроводниковая лазерная система, и всё это будет в пластиковом корпусе, — заключил Макс. — Ого, — почесал затылок Георгий, — вы даже угадали местами. Сенсорная панель, дизайн… Я правда задумал наконец-то сменить кнопки на что-то более модное. Но корпус всё-таки металлический, и гироскоп будет электромагнитный, да и от лазерных систем мы отказались, работаем сейчас с оптоволокном — намного надёжнее. — И всё-таки, вы намного лучше инженер, чем мы, — улыбнулся Серёжа. — На то мы и айтишники. — Да вы тоже молодцы, — похвалил ребят Георгий. — Я даже призадумался. Хотел сделать прибор габаритным, но компактность ему не повредит, да и навскидку, это вполне реально. Да, точно, приеду домой и поправлю чертежи. — Вы работаете дома? — удивлённо выгнул бровь Загайский. — Нет, конечно нет, просто чертежи новых приборов предпочитаю держать у себя на бумаге, а то знаете, в последнее время конкуренция в хардвейр секторе увеличилась. От греха подальше, — пожал плечами Георгий. — Жена не рада, наверное, — покачал головой Горох. — И не говорите, вечно запихнёт их куда-нибудь на шкаф или под кровать, а я потом корячусь и ищу, — усмехнулся Георгий. — Что-то заболтался я с вами, пойду на помощь напарнику. Бывайте, парни. Макс с Серёжей попрощались с Георгием, и довольные направились к выходу с выставки. Снова сняв бейджи, они покинули арену и направились на фудкорт торгового центра напротив. Сам ТЦ, хоть и выглядел огромным, внутри зачах и жизнь в нём совсем не била ключом. Разве что студенты из БГУФК сбегались сюда, чтобы пополнить свои запасы еды в продуктовом гипермаркете. Макс тут же окунулся в тёплые воспоминания с первого курса, как он сам сюда гонял за дешёвыми сигами и пару раз ходил на свиданки в кино после пар. Свидания, обычно ничем не заканчивались, но Загайского это не сильно беспокоило. Они с Горохом поднялись в пиццерию и заказали по две большие пиццы с лимонадом. — Я думал ты из тех, кто потребляет из жидкостей только пиво, — прыснул Горох, когда им принесли напитки. — Окажись мы с тобой тут год назад, хотя такого бы не произошло из-за того, что у меня банально не было бабок, я бы с тобой согласился, — хмыкнул Макс. — Но пива я бахну вечером. Вопрос, в вашей компании или нет. — Дай до этого вечера дожить, я пока ещё пытаюсь отойти от наших приключений, — качнул головой Серёжа и Загайский словил себя на мысли, что это же был его первый раз. Интимность похлеще секса. — Да ладно, не получилось как в «Обмани меня», зато как в «Иллюзии обмана», — приободрил его Макс. — Ну там где они этого богатого хрена развели на кодовые слова от его счёта в банке. — Не поверишь, но я в какой-то момент подумал, что это лучший план, чтобы его разговорить, — улыбнулся Горох. — Люди не всегда любят отвечать на вопросы, но обожают исправлять других. — Как Гаус? — Загайский склонил голову в бок. — Как Гаус, — пораздумав, согласился Серёжа. — Слушай, мне вот любопытно очень, — протянул спустя паузу Максим. — Ты чего в это всё вписался. Зная, кто твой отец, это удивительно. — У нас с папой странные отношения, — Горох пожал плечами, — мы не сказать, что близки, но и дрязг между нами нет. Скорее, мы просто люди разных взглядов. Не стоит думать, что он капец чистый мент, конечно, так что и я не ангел. Скажем, в какой-то момент стало ясно, что свои таланты я могу применить в более прибыльном деле. И в конечном счёте, если нас спалят, то вас посадят, а меня нет. — А я думал, мы по-пацански — друг за друга. — Я сказал про крайний случай, — мягко улыбнулся Серёжа. — Думаю, на самом деле, будем думать, кто из нас что может. Не стоит вариант «откупиться» сразу отбрасывать, — он подмигнул. Загайский одобрительно ухмыльнулся, как раз, когда им принесли пиццу. Разговор пошёл более плавно, прерываясь на чавканье и глупые шутки. Макс задумался, что Горох отлично вписался — он лёгкий, умный, но не занудный, а ещё отлично справляется со стрессом. И людей прекрасно читает, от него не скрывается ничего. Очень хороший партнёр в их деле. Впрочем, наслаждение пиццей не может быть вечным, ведь надо было возвращаться к Гаусу и докладывать обо всём, что они узнали. Дальше дело было за малым. Выяснить, где живёт Георгий, труда не составило для Артёма, после того как парни ему рассказали всё, что выведали. Да и сами чертежи красть не надо было, Макс, уже прошаренный в том, как лучше залезть в чужую квартиру, сфотографировал все необходимые чертежи и после они отправились заказчику, а на их счёт по итогу прилетела оговоренная сумма. Такие дела Загайскому особенно нравились — шумиха поднималась намного позже, чем было совершено преступление, особенно если закрыть все двери, а значит и вспомнить никто не мог, что где и как было. Чисто и безопасно. После этого дела Серёжа Горох стал неотъемлемой частью их команды. Макс не переставал удивляться, как он, совершенно не разбираясь в теме, располагал к себе людей и вытягивал из них самые тонкие детали. Загайский, хоть и любил включаться в его игры, сам бы никогда не смог такого провернуть. Впрочем, на то они и команда, что каждый отвечает за то, в чём он лучший. *** Минск. Лето 2020 года. На улице адское пекло. Июль всегда в Минске славился своей любовью к крайностям: или затопить Немигу нахрен, или палящим солнцем выжечь не только заботливо стриженные Зеленстроем газоны, но видимо и сердца горожан. Помимо этого, в городе летом хорошо, даже несмотря на жару и пыльные дороги. Бесконечные парки и водные системы наполняются людьми — будь то бегающая детвора на каникулах или же алкаши, выбравшиеся на солнышко. Обычные трудяги тоже повыползали на улицы ради дневной прогулки или сборов на Минское море или дачу. Но тем летом их особенно много, потому что выехать в отпуск дальше Браславских озёр почти не представлялось возможным. Коронавирус, а точнее коронапсихоз, которого нет в Беларуси, охватил всю планету и закрыл на жёсткий локдаун все курорты. Даже братская Россия закрыла все границы и вариант с летом в Сочи отпал как и жопа отдыхающих. Так что любителям моря пришлось довольствоваться той небольшой пресной водой и кататься по стране, изучая её завораживающие виды. Для дел Макса, Артёма и Серёжи хуже времени не придумаешь, если надо грабануть квартиру или офис. Все на месте, и никто не сваливает далеко и надолго. Впрочем, Гаус не был бы собой, если бы не нашёл выход из этой ситуации, два месяца назад он собрал парней у себя дома и торжественно заявил, что они переходят на удалёнку. По началу, идея казалась бредовой, потому что звучало всё так, будто Артём предлагает им стать интернет-мошенниками, вымогающими деньги, а Максим уже считал их элитной группой по решению нестандартных задач. Но после Гаус пояснил, что имел ввиду. Он нашёл заказчика, которому требовались данные с сервера одного предприятия. Помимо очевидного взлома самого сервера, для чего им нужен был хакер, проблема заключалась ещё и в том, что так и так для доступа к серверу необходимо было знать внутренние адреса компьютеров предприятия. Так и вышло, что Артём занимался поиском хакера и параллельно придумыванием плана, как выудить необходимые данные, Максу как обычно досталась техническая часть, и никто и слушать не хотел, что он в сетях понимает не больше, чем в балете, а Горох планы Артёма корректировал. По итогу, с первой частью задания они всё-таки справились. Предприятие сдало часть техники на сервисное обслуживание, а работник сервис-центра за пару зелёных удачно отошёл покурить с Серёжей на время, пока Загайский вытаскивал нужные данные из компьютера. Теперь всё упиралось в хакера.Кончай, будь одним из тех отчаянных Кто обошелся без врача, конец или начало? Не могу молчать, по ночам палачу даю на чай Чтобы не скучать Я не помню даты когда перестал торчать Жизнь как саранча, и мне полегчало Замечательно вижу причал Глаза уже не те, не ищу аптеку в темноте Где не по делу я потел, где дознания отдел
Вообще, за прошедшие два года Максим времени не терял. Гаус с Горохом методично выбили из него всю дурь и в прямом смысле слова. Последний раз он торчал осенью 18, когда словил сентябрьскую хандру. Он, вдохновившись их легендой про написание музыки, сам начал делать рейв-треки и заливать их на платформы. Популярностью они не пользовались, но Загайскому было плевать, он ловил кайф от процесса. Пива и флэтов тоже в жизни стало меньше, хоть они и не пропали совсем, но Макс увидел новое удовольствие в стритболе и подбил ребят из своей шайки периодически гонять на площадку и рубиться. Парни хоть и поддерживали Загайского, так сильно энтузиазмом не горели, так что Макс выходил потренироваться и в одиночестве, как сегодня. Он купил квартиру, как раз недалеко от школы, и может он бы и хотел жить как Артём в крутой Новой Боровой, но сердце Малиновку не отпускало, так что квартира с ремонтом в новом доме возле проспекта перешла во владения Загайского год назад. В соседнем квартале как раз и была та школа с двумя баскетбольными площадками, куда он и гонял. Из-за его прикида его часто путали со старшеклассником или первокурсником, но он и не был против, лишь бы дали спокойно мяч погонять. Однако сегодня спокойствием и не пахло. — Это твой тот самый друг? — послышался незнакомый, слегка гнусавый голос из-за спины. Макс в два шага допрыгнул до кольца и забросил мяч крюком, тут же его подбирая и разворачиваясь. — Скачет, как заяц. — Да, он самый, — ответил незнакомцу Артём. — Ты пришёл издеваться над моим отпуском в Дубае и друга для этого привёл? — Загайский внимательно осмотрел спутника Гауса. Парень, их ровесник примерно, с забавным большим носом и чёлкой, что прядями падала на лоб. Кто вообще в 2020 делает такие причёски? — Что за хер самодовольный? — Будь поласковее, Заяц, — незнакомец протянул руку. — Серёжа Шевелев, или ваш билет в цифровые кражи. — Максим Загайский, — важно ответил парень, как будто бы нехотя пожимая руку. — Не самое лучшее место для обсуждения таких вещей, не находишь? — Не писай в штанишки, — хихикнул новый Серёжа. — Пойдём, Горох ждёт нас на Мухле, устроим деловой пикник, — Гаус закатил глаза на эту словесную перепалку. — Вы же не серьёзно? — Максим подхватил спортивную сумку и мяч и направился за парнями. — Какой пикник на Мухле, это же зашквар. — Там есть классная поляна за спортивной площадкой, — пожал плечами Артём. — Тем более, ехать куда-то, чтобы поболтать, мне впадлу. Я и сюда то приехал только из-за Шевеля. — Какой важный хуй ты, Шевель, — закатил глаза Максим. — Ты даже не представляешь. Но я потом как-нибудь обязательно покажу тебе, — подмигнул Серёжа. Горох действительно ждал их на широком пледе на полянке меж деревьев за спортивной площадкой. Людей здесь ходило немного, ведь все предпочитали асфальтированные дорожки, а собачникам в большинстве случаев было слишком лениво идти в этот котлован. Серёжа аккуратно разложил на пледе фрукты в контейнерах, снеки в виде чипсов и сухариков, а ещё большой сет роллов. Помимо этого на пледе валялось пару бутылок колы и спрайта. — Я чувствую себя пятиклашкой, — хмыкнул Загайский, падая на плед рядом с Горохом. — Для тебя есть пиво, не переживай, — и из пакета показалась коричневая бутылочка с цветастой этикеткой. — О, вот это я понимаю, — довольно улыбнулся Макс, забирая пакет ближе к себе — Теперь восьмиклашкой. — Заяц, ты под пивом ещё резвее скачешь? — не мог уняться Шевелев со своей глупой кличкой. — Заяц? — переспросил Горох, открывая сет роллов. — Никогда бы не подумал, но эта кличка тебе идеально подходит. Гаус, согласись? — Да хоть Заяц, хоть Гусь пернатый, — отмахнулся Артём. — Мне лишь бы с делом разобраться, сроки уже поджимают. — А, ну давай, — Шевелев достал ноутбук из сумки, которую носил на плече. — Говорите, у вас и номер сервака и адрес компа есть? — Ага, вот тут, — Загайский протянул Сергею флешку. — Мгм, — принял её Шевелев. Он молча копался в ноутбуке несколько минут, пока парни на него внимательно смотрели. Что-то щёлкал мышкой, что-то печатал на клавиатуре, бурчал под нос, а после достал флешку и отдал её обратно. — Держи, Заяц, всё, что требовал ваш заказчик, тут. — В смысле? — Загайский несколько опешил. Их первое дело с Гаусом потребовало две недели подготовки и полагалось больше на удачу, чем на продуманный план. Первое дело Гороха заняла неделю подготовки, а потом хитрые уловки, дабы вытянуть нужную инфу. А Шевелев за три минуты, сидя на земле в парке, выкрал данные? — Да быть не может! — Хочешь — проверь. — Сергей протянул возмущённому Загайскому ноутбук, чтобы тот сам мог вставить флешку и посмотреть, что же там Шевелев скинул. Всё это, естественно, под внимательные заинтересованные взгляды Артёма и Гороха. — А ну, — не сдавался Макс, забирая ноутбук и вставляя флешку. Пару секунд и файл уже открыт. — Капец! Да как?! — Вы мне всё дали, а удалённый доступ к серверу подключить это задача для первоклассника, — Шевель отобрал ноутбук обратно и флешку вручил Артёму, как бы невзначай касаясь его раскрытой ладони. — Учиться надо. — Я не могу понять, откуда тебя такого выёбистого взяли? — сложил руки на груди Макс. — О, я же не рассказал! — Артём улыбнулся. — Серёжа знакомый Гороха. — Ну как знакомый, — перебил его сам Горох. — Мой батя иногда пользовался услугами Шевеля, я знал его заочно. — А идея не помогать нашему режиму мне крайне близка, — закончил сам за себя Сергей. — Выборы через месяц, не хочу и думать, что там будет, если сейчас такие митинги за Тихановскую. Воцарилось слегка натянутое молчание. Ситуация в стране и правда напрягала, а самое главное, закрыть глаза и жить дальше не выйдет. У них слишком много денег, чтобы на них не обратили внимание, и чтобы они сами остались безучастны. Уже сейчас людей сажают и разгоняют, а до выборов ещё месяц. Казалось бы, с чего бы ворам быть против власти, при которой они остаются безнаказанными? Ну, не от хорошей же жизни они такие. Иногда приходится играть по чужим правилам. Первым вышел из транса Горох, который зацепился за проходящего мимо мужика и вставил глупую шутку про него, а ребята поддержали. Они просто болтали, как компания старых друзей, и Максу с каждой минутой всё меньше казалось, что этот новый Шевелев важный и бесячий хуй, просто умный и юморной парень. Горох с Артёмом сразу же с ним поладили. Правда, несколько по-разному. Горох разгонял с ним самые странные и дикие шутки, стебал его и смеялся со стёба в свой адрес. Артём, конечно, тоже смеялся, но у него больше произошёл контакт невербальный. Взгляды и жесты, какие-то полутона голоса, они как будто тянулись друг к другу, но при этом побаивались. Загайский всё думал и наблюдал, пока ему не пришла в голову мысль, что он уже несколько минут просто наблюдает за собеседниками с тупой улыбкой, но сам не говорит ни слова, потому что их анализирует. Слишком много времени провёл с Горохом. — Заяц, — послышался голос из внешнего мира. — Заяц, эй! — Чё? — встрепенулся Макс. — Ты о чём задумался так, что тут открылся проход в Астрал? — спросил Шевелев. — Это он ещё проход в анал не открывал, — прыснул Горох, и все засмеялись. — Да не, вы тут просто разгоняли про Prodigy и я вспомнил, что у меня дома не подключены новые клавиши, а я не ебу как это сделать от слова совсем, уже всё перепробовал, — Загайский, конечно, не об этом думал, но проблема была реальной. Хоть он и изучал сети для дела, на практике всё оказалось сложнее. — Давай я подгоню и помогу, — предложил Шевель. Сказать, что Макса удивило такое предложение, ничего не сказать. И видимо, по его лицу это было заметно. — Да серьёзно, а то ты уже на меня зуб точишь, я ж вижу. — Да я не против так-то, — легко согласился Загайский. — Пригоняй завтра, а то сегодня там всё равно не подобраться. — Договорились, — кивнул Серёжа. Они посидели ещё немного. Первым уехал Шевелев, сказав, что ему надо закончить пару дел в городе. Затем засобирался Горох, который запланировал на вечер посетить лекцию по психологии. И так вышло, что уборка всего мусора осталась на Артёме с Максом. — Что, Заяц, как в старые-добрые? — улыбнулся Гаус, складывая в пакет из-под суши пустые пачки чипсов. — И ты туда же с этим Зайцем, — беззлобно ответил Макс. — Получается, как в старые-добрые. — Есть разговор, — Артём в одно мгновение стал серьёзным. Загайский непонимающе на него глянул. — Ты их попросил аж слиться для этого? — удивлённо поднял бровь парень. — Нет, просто повезло, но я слишком хорошо знаю твой распорядок дня, так что, надолго бы разговор не откладывал, — качнул головой Гаус. — Так и что за он? Видимо, что-то срочное, раз мы это будем обсуждать за уборкой мусора. — Мы с Серёжей вместе, — едва парень закончил реплику, сказал Артём. — Что?! — Макс аж выронил пакет на землю и выпрямился. — Горох же натурал… — Что? Загайский, ты дурак? Я про Шевелева, — Гаус был возмущен тем, как профессионально Заяц портил момент. — Что?! — вторил сам себе Макс. — Так ты привёл не знакомого Гороха, а своего ёбыря в команду? Ты пересмотрел «Как избежать наказания за убийство»? — Нет, всё не так, — Артём не понимал, почему Загайского так взбудоражила эта новость. — Нас правда познакомил Горох пару месяцев назад, как раз когда мы продумывали план, как добыть комп с того предприятия. Он приезжал к нему в гости и проконсультировал нас немного. Мы заобщались, а Горох сам предложил его позвать в команду. Он же правда очень умный, к нему даже пару раз Горох-старший обращался за помощью. — Какого хуя я опять всё узнаю последним? — пробурчал себе под нос Макс, возвращаясь к сбору мусора. — Горох не знает, — покачал головой Артём, конечно же, услышав Загайского. — Я вообще с тобой хотел, как с самым близким мне другом поделиться, блять, Макс. — Слушай, — Заяц завязал пакет и повернулся к Гаусу. — Я реально рад за тебя и Шевелева, но тебе не кажется откровенно дерьмовой идеей связывать работу и отношения? Тем более такую. — Я клянусь, это никак не скажется, — постарался заверить его Артём. — Мы не маленькие, в конце концов. — Ай, хуй с тобой, — махнул рукой Загайский и крепко обнял Гауса, хлопая его по спине. — Поздравляю, братишка! Они закончили убирать всё и складывать вещи. Макс провёл Артёма до метро, болтая о всякой чухне. Обсуждать отношения друга он не решился — без его инициативы это казалось странным, а сам Гаус больше не проявлял интереса к этой теме. Загайский, уже возвращаясь домой, подумал, что они уже три года знакомы и работают бок о бок, но при этом Артём вечно держит что-то за пазухой, о чём сам Макс и не догадывается. В предпочтениях Артёма Заяц убедился ещё два года назад, когда приехал забирать его пьяного вдрызг из Бурлеска. Та зимняя ночь была большим открытием для Максима: во-первых, он даже не подозревал, что Гаус может так нажраться, он был уверен, что в их отношениях именно Макс отвечает за пьяные дебоши, во-вторых, он никогда бы не подумал, что ему придётся прикладывать столько усилий, чтобы отлепить какого-то парня от Артёма, который едва стоял на ногах, ну и в-третьих, Загайский очень удивился такому доверию со стороны Гауса, уж сам то Макс знал, что пьяным по ночам кому попало не звонят. Впрочем, такие выходки Гауса были крайне редкими, да и вообще Артём был из людей, которые не любят терять контроль над ситуацией. Он не говорил того, чего не хотел, и даже Гороху порой было сложно из него что-то вытянуть. Его ум определённо усложнял любую коммуникацию с ним, потому что делал некоторые действия Артёма абсолютно непредсказуемыми. Макс, в целом, быстро на это забил — не хочет говорить, пусть молчит, а раз говорит, приятно, что Зайцу доверяет. Загайский и сам не дурак, понимал, сколько всего он знает об Артёме, чего не знают другие, и как сам Гаус их дружбой дорожит, но, видимо, какие-то жизненные загоны не давали ему довериться полностью. Тем не менее, новость, что Артём вступил с кем-то в отношения, действительно была удивительной. Гаус был из тех, кому проще снять кого-то на одну ночь или устроить пару безобязательных встреч, но никак не вкладываться эмоционально. От того Шевелев выглядел ещё более странно в глазах Максима: это кем надо быть, чтобы зацепить Артёма настолько? Хоть какие-то ответы на свои вопросы Загайский планировал узнать от Серёжи завтра при личной встрече. Шевелев сам написал Максу в телеге и приехал на район ближе к двум часам дня. Загайский, как и положено примерному хозяину, прибрался в квартире и даже заказал из магазина немного угощений к пиву. Пиво, кстати, в большинстве случаев было единственной мотивацией Макса выйти в магазин, а не заказывать доставку. Сергей же притащил только собственный ноут и самого себя. В целом, Максу было пофиг, человек по делу приехал, так что как только гость оказался в квартире, он проводил его в музыкальную комнату (а что, мог себе позволить). Шевелев расположился на большом удобном кресле, рассматривая консоль с клавишами, регуляторами и прочими кнопками, а в его глазах читался неподдельный интерес. — На тебе байка Гауса? — без задней мысли спросил Максим, хотя планировал начать распрос более изящно. — Не, это он у меня её таскает, — отмахнулся Серёжа, отодвигая все консоли, переходник и системный блок, чтобы разобраться с портами. Загайский только хмыкнул. Не было это похоже на Артёма, которого он знал. — Чё, тоже хочешь? — Шевелев игриво улыбнулся. — О, спасибо за предложение, но это не вписывается в мой стиль поседевшего старшеклассника, — отшутился Макс, плюхаясь во второе рабочее кресло у стены. — Так кто ты такой вообще? Откуда взялся, кем будешь? — Это допрос? — не отрываясь от разбора проводов, уточнил Шевелев. — Ну нам же надо как-то познакомиться, а то мне тебя толком и не представили, — пожал плечами Загайский. — Я знаю только твоё имя, и что ты… Как ты там сказал… «Наш билет в цифровые кражи». — Всё так, — кивнул Сергей, подключил один из проводов, а потом поднял голову на Макса. — Я из Гомеля, сюда по делам приехал, а потом меня завербовали в вашу банду. Учился на менеджера, потом сам выучил бэк-энд, базы данных и защитные технологии, работал и с органами и против них, сейчас вот одному Зайцу пытаюсь аудио-оборудование присобачить к компу. Легче стало? — Намного, — безоружно улыбнулся Максим. — Пиво будешь? — А какое у тебя? — Крушовицкое светлое. — Ого, на Малине и не Аливария десятка, ну тащи, — Шевелев хмыкнул с улыбкой. — А я вижу, ты хорошо в Малиновке шаришь, — спустя минуту Заяц вернулся с открытым пивом. — В этот район заселяли чернобыльцев, а Гомель к ним относится. У меня тут есть знакомые, — пожал плечами Сергей. — Вот теперь всё встало на свои места, — кивнул сам себе Загайский. — Ты у них остановился? Или у Артёма? — Мы с Артёмом не настолько долго встречаемся, чтобы жить вместе, я квартиру снимаю, — Шевелев отпил пиво и вернулся к своему занятию. — А вот вы видимо достаточно близки, раз он столько тебе доверяет. Что между вами? — Что? — Заяц аж поперхнулся пивом, понимая, как глупо облажался, но после взял себя в руки и решил, что смысла строить из себя дурачка нет. — Ну раз вы встречаетесь, очевидно, что ничего, кроме крепкой мужской дружбы. И не было никогда, если ты об этом. — Даже не дрочили друг другу? — удивлённо выгнул бровь Сергей, но занятие свое продолжил. — Фу, мерзость какая, — Максим скривился. — Гаус абсолютно не в моём вкусе. По мне так слишком волосатый. — А кто в твоём вкусе? — Шевелев заканчивал подсоединять провода и включал ноутбук. — На комплимент хочешь напроситься? — хмыкнул Загайский. — А что, получается? — повернувшись от монитора снова лицом к Максу, Серёжа улыбнулся. — Обойдёшься, пусть Гаус тебе комплименты делает, — Заяц отшутился, но подумал, что какой-то странный диалог вышел. — Ладно, справедливо, — просто пожал плечами Шевелев. — Можешь мне помочь? Продиктуй, в какие хабы какой провод идёт. Они подписаны. — Окей, — Макс выгнулся через полстола и заглянул за консоли, поочередно называя названия входов и цвета штекеров кабелей. — Вроде всё… Пиздец спина затекла… — Ты ж спортивный, Заяц, — улыбнулся Серёжа. — Я почти всё. — И чё там? — Максим без задней мысли навис сзади Шевелева, поставив руки по обе стороны от него на стол. Серёжа медленно поднял глаза, осматривая шею и подбородок парня, который вопросительно посмотрел вниз со вскинутыми бровями. — Да вот, считывает, — Сергей опустил взгляд и вернулся к программе, решив просто проигнорировать Загайского. — Ага, — самого Макса, в целом, ничего не смущало, и когда автоматическая настройка системы закончилась, Шевелев пару раз нажал по клавишам и из динамиков послышался звук. — Спасибо, — широко улыбнулся Заяц, положив руки на плечи Сергея, пару раз похлопал по ним и, как ни бывало, вернулся в своё кресло. — Теперь пиво точно заслуженно. — Я удивлён, как ты разбираешься в сложных технических конструкциях со слов Гороха и не смог разобраться с парой проводов, — заметил Шевелев, разворачиваясь лицом к Максу на стуле, вернув пиво в руки. — Там поверхностно, а тут хз, у тебя рука набита, а я бы возился полжизни, — как-то выкручивался Макс. Признаваться, что ему было впадлу этим заниматься и он искал любой повод, чтобы этого не делать, ему не хотелось. — Тоже верно, — кивнул Сергей. — Так ты музыку делаешь? — Рейв-треки, да, — Максим как-то кривовато улыбнулся, они с парнями не часто обсуждали его увлечение, да и в целом он и не сильно делился, так что такой интерес казался непривычным и странным. — Покажешь? — Шевелев спросил с нескрываемым интересом. Он, как и Макс, так же узнавал нового для себя человека, почему бы не узнать и его хобби побольше. Загайский мялся ровно три секунды, а потом всё-таки пролез к ноуту и включил одну из композиций, которая казалась ему самой крутой. Серёжа прикрыл глаза, качая головой под бит, а Макс с замершим сердцем наблюдал за его реакцией. Шевелев всю композицию внимательно слушал, качал головой, иногда подключал руку загнутым безымянным пальцем, но в остальном никак не реагировал. Только, когда композиция закончилась, Серёжа сделал глоток пива и с улыбкой глянул на Максима, у которого на лице смешались все эмоции. — Круто! — выдохнул Шевелев. — Если выложишь куда-нибудь, скинь ссылочку, буду слушать. — Тебе рил зашло? — решил убедиться Загайский. — Да, Заяц, это реально круто, в тачке звучало бы охуенно, — подтвердил свои слова Серёжа. — Мб ещё что-то есть? — Да, но оно, имхо, не такое пиздатое, — пожал плечами Макс, снова наклоняясь к компу. — Врубай, — поддержал его Сергей, краем глаза заглядывая в папку с музыкой. За прослушиванием треков Загайского они провели несколько часов, отвлекаясь на пиво, закуски и всякие разговоры. Максу Серёжа больше не казался угрозой делу, а наоборот, скорее тем недостающим кусочком паззла, который бы уравновесил всю их компанию. Искренний, умный парень, который со всеми говорит на одном языке. Наверняка, и у него были какие-то загоны в башке, Максим понял, что они есть у всех после знакомства с Горохом, который казался ангелом во плоти, да и какие могут быть проблемы у такого человека, а оказалось, были. Поэтому Шевелев к себе страшно располагал. Сергей остроумно шутил и понимал местами глупый юмор Максима, и даже эта глупая кличка из его уст после такого дня не казалась бесячей. Удивительный человек. *** Москва. Зима 2021 года. В Москве зимой слякотно и скользко, ещё и плитка эта сраная любую вылазку на улицу превращает в эстафету с препятствиями. Впрочем, москвичей это не останавливало, они то ли с работы бежали, то ли на встречи и свидания, все укутанные в толстые шарфы крупной вязки и укороченные пуховики. Оно и понятно, после Нового Года температура резко упала, замораживая и воду, и воздух, что приходилось доставать шапки с дальней полки шкафа, чтобы попортить причёску вместо здоровья. Макс оказался на Пушкинской, которую москвичи называли «Пушка», что, в целом, имело какой-то смысл, но так отличалось от родного «Пушкари», что Загайский всё ещё далеко не сразу понимал, о какой «пушке» идёт речь. Что же забыл этот парень в Москве? Всё, в целом, просто, хотелось уже куда-нибудь выбраться, а тут его друг предложил потусоваться в Москве пару дней. Долго думать Максим не стал, купил билеты на самолёт и рванул в столицу России. — Хэй, Макс, сколько лет, сколько зим! — Под светом фонарей среди толпы показалась светлая макушка, которая, в целом, сильно выбивалась из-за немаленького роста её владельца. — Капец, я так рад тебя видеть! — Макса внаглую притянули к себе и крепко обняли, похлопывая по плечу. Загайский ответил тем же, глухо посмеиваясь. — Дарова, Слава, и правда сто лет не виделись, — Максим приветливо улыбнулся другу и пошёл за ним, когда тот двинулся в сторону пешеходного перехода. Слава Комиссаренко появился в жизни Загайского ещё в университетские годы (хотя правильнее говорить год), они чудом оказались на одной сцене в межуниверситетском КВН и как-то завелось у них после репетиций общаться сначала по дороге к метро, затем за пивом в баре. Конечно, такие отношения быстро перешли в онлайн после отчисления Макса из универа. Они ещё какое-то время встречались в городе поболтать или сходить на какое-нибудь мероприятие, пока Слава не уехал покорять со своим стенд-апом сцены Москвы. Макс был за него искренне рад, ведь они не были настолько близки, чтобы он по нему тосковал, но и в то же время достаточно, чтобы порадоваться успехам друг друга. — Видел твой стенд ап из Екатеринбурга. И выпуск ЧБД, — Заяц решил поднять самый острый вопрос. — Ты бессмертный походу. Совсем не собираешься больше в Беларусь приезжать? — У меня даже родители сюда переехали недавно, — пожал плечами Слава. — Да и возвращаться хочется в свободную Беларусь, а чтобы туда возвращаться, надо об этом всём говорить. Так что, перетерплю, я думаю. Вы там как это всё? — Я девятого на Немиге был, потом на Зубра ходил и на Мухле с пацанами с района пиздили космонавтов. Потом меня друган выхаживал, мне светошумом ногу задело. Повезло, только шрамом отделался, пару моих корешей задержали. Так что, непросто. Я даже рад, что марши закончились, у меня каждый раз перед глазами эти улицы в огне и крови. Словно ты в аду каком-то, — Макс по привычке говорил тихо, опустив голову, а то вдруг тихарь где-то рядом. — Не думал сам переехать? В Польшу ту же? — постарался смягчить тему Комиссаренко, ведя их вдоль кучи ярких магазинов. — Нет, не вариант для меня. У меня в Минске дела есть важные, — отмахнулся Макс, встряхнув головой. Он приехал отдыхать, а не грустить из-за неудавшейся революции. — Куда мы идём вообще? — Ты сказал, что тебе в целом плевать, а мы с пацанами сегодня решили в баре оттянуться, они тебе понравятся, — Слава подмигнул парню и завернул на одну из менее людных улиц, вдоль тротуаров которой вплотную друг к другу стояли автомобили. Вывеску бара Заяц рассмотреть не успел, да и решил, что это не так уж и важно. Заведение явно было закрыто на спец. обслуживание. Оно и понятно — в тех немногих лицах, которые Макс смог рассмотреть в гостях бара, явно узнавались известные комики и прочие чуваки из ютуба и телека. Некоторые Максиму были незнакомы, но впрочем ощущение было, что они тоже не из простых. Слава подвёл их к большому столу, который и рассматривал Загайский. За ним сидело 6 человек, троих Заяц узнал: Андрей Скороход — как и Слава, беларуский комик, попавший в камеди после удачных сезонов в КВН, Павел Воля — настолько известный на канале ТНТ, что в представлении не нуждался, и Антон Шастун — ведущий новостей со Второго канала. Откуда Максим его знал, он понятия не имел, наверняка попадал в какие-то вырезки в тиктоке. Оставшихся троих мужчин Загайский не знал. — Всем привет, я Макс Заяц, — он поприветствовал всех за столом и присел на указанный Комиссаренко стул. — Макс мой друг из Минска, — пояснил Слава, здороваясь за руку. — Мы выступали вместе. — Андрей Скороход, приятно, — представившийся мужчина протянул Максу руку. — Ты в Беларуси выступаешь? — Нет, не сложилось как-то, — честно признался Загайский. — Я сейчас пишу рейв-музыку и продаю саунд. — Мы таких называем звукорежиссёр, — хмыкнул один из незнакомцев. — Стас Шеминов. Я акционер, не будем называть чего, но с этими парнями нас связывает не только дружба. — Я намёк понял, — от этих слов Максим напрягся и на автомате выпрямил спину. — Я Дима Позов, стоматолог, раз уж мы по профессиям решили пройтись, а ещё близкий друг Антона, — мужчина в очках кивнул на упомянутого друга. — Собственно, Антон Шастун, — сам Антон представился и элегантным движением руки поправил чёлку. — Телеведущий. И прежде чем ты спросишь, политические новости я не веду. Шоу-бизнес и культурная жизнь нашей необъятной. А во всю пропагандистскую хуйню я не лезу. — Очень важное уточнение в свете последних событий, — хихикнул Слава. — Павел Воля, — с экранной улыбкой представился Паша. — Говорить, что я твой фанат, не буду, — немного расслабившись, подстебал Макс. — Я тут последний остался, меня зовут Арсений Попов, — мужчина поправил пиджак и кивнул Максиму. — Глобально занимаюсь нефтью, локально играю в театре. — Странное сочетание, — заметил Заяц. — У каждого свой наркотик, — пожал плечами Попов. — Арс у нас просто деньги и славу любит одинаково сильно, — смеясь ответил Шастун. — Больше них только себя любит. — И я не вижу в этом ничего зазорного, — парировал Арсений. — Мне любопытно, Заяц твоя настоящая фамилия? — Кстати, мне тоже интересно, с каких пор ты Зайцем стал? — встрял Слава. — Да один кореш кличку придумал, вот и прилипло, — пожал плечами Загайский. — Так, а мы пить то будем или у нас сегодня вечер встречи лесников и зооведов? — Андрей махнул рукой официантке. — Заяц, ты что предпочитаешь? — Мне тёмное нефильтрованное, — без раздумий кинул Максим. Спустя пару минут все заказанные напитки были на столе. Палитра напитков была удивительно широка. Кто пил коктейли и шоты, кто премиальный алкоголь чистяком, кто поддержал Максима в пивных напитках… Но это никак не мешало им общаться. Несмотря на статусность, друзья Комиссаренко оказались приятными и смешными ребятами, которые и Максима приняли в свою небольшую компанию. Все вместе они шутили и смеялись с самых разных жизненных ситуаций из самых разных сфер. И история про пациента, который думал, что зубная нить нужна для зашивания шрамов во рту была не менее смешной, чем история про то, как олигарха развели купить сарай за 10 миллионов рублей. Напитки за столом сменялись так же быстро, как и темы разговоров, так что в какой-то момент, в подвыпивших мужчинах начало зарождаться желание покорять танцпол. Первым вышел Скороход, за ним подтянулся Воля, а потом и Слава, который потащил за собой Макса. Спустя два трека к ним присоединился и Шастун. В какой-то момент танцы перешли в сторону импровизированной курилки, где и курящие и некурящие за незатейливым диалогом потягивали дорогие сигареты. — И вот заходит она в палату, а я там сижу и говорю: «Пошёл нахуй! Я прекрасно себя чувствую!», активированному, блять, углю! — Пьяный смех заглушили колонки, но от того живот меньше не сводило от смеха. — И она подходит ко мне, я так голову поднимаю и говорю: «Я прекрасно себя чувствую», а потом опускаю обратно на уголь и: «Пошёл нахуй!». — Блять, я такой хуйни в приходы не ловил, — сквозь смех и слёзы выдавил Макс. — О, я вам сейчас про шампунь ещё расскажу, — затянул Антон, закинув руку Загайскому на плечо. — Шампунь? — пьяно переспросил Комиссаренко. — Там просто ржака! — закивал Воля, который уже слышал эту историю. — А можно повременить с ней буквально пару минут, хочу украсть у вас Зайца ненадолго, — за их спинами появился Стас. — Блин, для тебя — что угодно, — Шастун хоть и выглядел дружелюбно, руку убрал с удобного плеча нехотя. Загайский лишь стрельнул глазами. Шеминов протянул Максу его куртку и вывел их обоих на улицу. Наверняка, чтобы немного протрезветь. — Так в чём дело? — слегка подрагивая от холода, Максим глянул на Стаса. — Есть деловое предложение, Максим Загайский, — Шеминов подкурил и протянул пачку Максу. Хоть тот и выкинул окурок пару минут назад, отказываться не стал и тоже закурил. Время пошло. — Что? — до пьяного Зайца не сразу дошло, что фамилию он свою не называл раньше. Он удивлённо округлил глаза, но после чуть нахмурился. — А если конкретнее? — Ходить вокруг и около не буду. Твоего друга — Артёма Гауса — мне порекомендовал мой давний товарищ. И мне очень повезло, что Комиссаренко притащил тебя сюда, хоть и не без моего вмешательства, — Шеминов был спокоен, но Максима напрягало, что он так много о нём знает. Слишком много. — Не переживай, я не буду раскрывать ваши настоящие источники дохода. Наоборот, я с предложением выгодным для нас всех. — Пока звучит ровно, но мне просто для отчётности, как до тебя дошла инфа? Если ты узнал о наших делах, значит жопа где-то неприкрыта, — решив, что смысла играть в дурачка нет, Макс решил играть по правилам Стаса. — Вы стащили статуэтку у одного хорошего человека, чтобы помочь ему, — стряхнув пепел, объяснил Шеминов. — Он, на самом деле, долго не хотел раскрывать карт, пришлось убеждать. У вас хорошо получилось. Я бы хотел, чтобы вы работали на меня. Ты и Артём. Можете ещё людей привлечь, если надо будет. — У нас полный набор, — покачал головой Заяц. — Нас четверо. — Ну и отлично, — сам себе кивнул Шеминов. — Я собираю коллекцию картин. Но не все из нужных мне можно купить. За этим вы мне и нужны. Помимо картин, есть и другие дела тоже, если будет интересно. — Хочешь нанять нас в долгосрочной перспективе? — уточнил Загайский, затягиваясь. От холода немного колотило. — Типа того, — кивнул Стас. — Я пришлю всё, что мне надо и то, что я могу предложить. Подумайте. Макс лишь кивнул, думая, в какой же сюррной ситуации он оказался. Во-первых, это задача Артёма находить им заказы. Во-вторых, он слишком пьян, чтобы принимать важные решения. В-третьих, здесь столько посторонних, мало ли кто-то что-то услышит. Заяц собирался что-то уточнить, как в дверях показался Арсений. — Мы собираемся включать караоке, вы с нами? — по весёлому настрою Попова и не скажешь, что он богатенький олигарх. Шеминов одарил его улыбкой, выкидывая окурок и заходя в открытую дверь. Макс поплёлся за ним. Музыка на время выбора первой композиции поутихла, а компания столпилась у монитора с выбором песни. Стас и Максим повесили куртки и подошли к общей кучке, где спорили между собой Позов и Скороход на счёт песни. Стас отошёл в сторону с Поповым, предлагая ему скооперироваться, чтобы исполнить композицию, которая была на уме у Шеминова, а Слава с Волей просто с интересом наблюдали за всем происходящим, потому что им было в целом пофиг, что петь. Заяц выбирал, в какую компанию ему вклиниться, как на плечо опустилась чужая рука. — О, Антоха, — улыбнулся Загайский. — Историю про шампунь я пропустил? — Да, но ничего, я могу тебе её лично в другой раз пересказать, — Шастун легко отмахнулся. — Ты надолго в Москве? — Недельки на две, — протянул Максим, отбирая из второй руки Антона его напиток. — А что? — Да так, затусить предлагаю, — пожал плечами парень. — Э, ну если так нравится, закажи себе такой же. — А уже всё, — Макс вытянул руку в противоположную сторону от Шастуна. Тот игру принял, так что обеими руками схватил Зайца и прижал его спиной к себе. — Если не отдашь, то и выпить не сможешь, — прямо на ухо проговорил Антон. Достаточно громко, чтобы пустить вдоль позвоночника Загайского табун мурашек. — Ты меня недооцениваешь, — запрокинув голову назад так, чтобы Шастун видел его глаза, Макс быстро поднёс бокал к губам и залпом выпил его содержимое. — Ах ты! — Антон не успел даже глазом моргнуть, как пустой бокал опустился на стол. Впрочем, отпускать Зайца он не спешил. — Игра не окончена. — Баттл в караоке? — Макс, как оказалось, сильно против не был такого положения дел. — Вызов принят, — довольно улыбнулся Антон, позволяя Загайскому выпутаться. Парни присоединились к общему буйству у трёх несчастных микрофонов. Первым всё-таки врубили КиШ, затем играл Цой, потом Ария, затем к плейлисту подобрался Макс. Русский рок это, безусловно, прекрасно, но русский рейв, по его мнению, был намного круче. GSPD — ХОРОШО ПЛОХО заиграла на весь бар и получила одобрительный кивок от Шастуна. В целом, градус алкоголя в крови каждого из них был уже достаточно высок, так что быстро стало понятно, что похер что петь, лишь бы можно было орать или страдать. И хоть их оговоренный караоке-баттл не удался, кайфануть у всех получилось. Ближе к третьему часу ночи стало понятно, что вечеринка уже не та. Первым уехал Воля, ведь у него жена и дети. Практически за ним и Стас. Дима тоже не задержался надолго. Макс не был уверен, стоит ли ему уходить сейчас, возможно, он бы хотел ещё потусоваться, но компания явно хотела домой в кроватку. Кроме одного. — Сейчас будет самый сальный и ужасный подкат в твоей жизни, — Антон, держа две куртки, подошёл к Зайцу, который крутил в руке бокал. — О, в моём списке как раз такого нет, — наигранно задумавшись ответил Макс. — Выкладывай. — Ко мне? — буднично, как будто бы Шастун предлагал ему просто пройти впереди него, а не продолжение банкета с проникновением. — Почему нет? — действительно, причин отказываться не было. А вот соглашаться вполне даже. Антон утянул Макса за собой в такси, но при этом вёл себя как истинный джентльмен — целоваться не лез, бровями не заигрывал на зло водителю, ну разве что совсем не многозначительно опустил широкую ладонь, всю увешанную кольцами, на худую коленку. Загайский хоть и был прилично пьян, отчёт в своих действиях себе отдавал, а потому в голове крутилась мысль «А что вообще блять происходит?!», которая не столько была направлена на то, куда и зачем собирался Максим, сколько на весь вечер, за который произошло уже достаточно незапланированного и странного. Шастун абсолютно беззастенчиво залез в телефон, листая ленту инсты одной рукой, пока Заяц лениво залип в окно. Ехали они совсем недолго, особенно по меркам Москвы, всего двадцать минут, и вот Макс зажат между Антоном и входной дверью его квартиры, утянутый в самый мокрый и откровенно пошлый поцелуй. А за ним и подавно ничего святого не следовало. Утро наступило неприлично солнечно и ярко. Сквозь белые тюли широкого окна спальни зимнее солнце заливало комнату, напоминая, что зимой тоже бывают безоблачные дни. Вставать не хотелось. Максиму было тепло и уютно, под боком сопела кудрявая печка, вальяжно закинув на самого Загайского руку, а время на часах не было уж таким поздним, чтобы куда-то торопиться. Правда, от дальнейшего погружения в сон Зайца останавливало две вещи: он страшно хотел в туалет, и он ненавидел спать голым. Нужда всё-таки победила в моральной схватке против лени, так что аккуратно скинув с себя чужую руку, Макс направился в туалет. По возвращению в комнату он планировал найти хотя бы свои трусы, хоть и не был уверен, что это возможно — они вчера знатно разгорячились, так что страдало всё, что может пострадать, даже бедное покрывало каким-то чудом зацепилось за край люстры и карниза и обещало либо упасть на голову, либо собрать уютный шалаш для двух взрослых мужчин. Тем не менее, планы по поиску отложились на неопределённый срок, потому что Максим застал Антона уже проснувшимся, как раз когда тот потягивался, превращаясь из длинной палки в ну очень длинную палку. Шастун, услышав чужие шаги, помято улыбнулся, зарываясь ладонью в кудряшки, с которыми игралось солнце. — Я уже подумал, что ты тихо съебаться решил, — признался он вместо приветствия. — Совру, если скажу, что даже не подумал об этом, — Макс тоже лукавить не стал, но, чтобы опровергнуть свои слова, залез обратно в кровать под одеяло, приобнимая Антона. — Но потом подумал, что причин остаться у меня намного больше. — М, это утренние подкаты? — хихикнул Шаст, притягивая Максима к себе. — Назови так новое шоу, — вторил ему Заяц, закидывая ногу Антону на бедро и коротко целуя. — Так, ну вроде никто из нас не настроен на что-то большее, чем утренние подкаты, так что я поссу, а потом закажем похавать, потому что пока мой организм в ахуе, — легко снял всю романтику Шастун, выбираясь из объятий Загайского и вставая на ноги, слегка пошатываясь от резких движений. — А ты точно ведущий? Похоже, что меня наебали, — намекая на не самую литературную фразу, уточнил Максим. — Не наебали, а выебали, — уже в дверях отшутился Антон. Максим проводил его усмешкой, выползая из-под одеяла в надежде всё-таки найти нижнее белье. Спустя пару минут поиска и жертвой собственной головы, трусы были найдены, а с ними и какие-то треники Шастуна, которые оказались ему вполне по размеру. Впрочем, на большее Зайца не хватило, он просто упал обратно на кровать, прикрыв глаза. Солнце уже не казалось таким противным, как спросонья, а наоборот приятно грело обнажённый живот и подсвечивало прикрытые веки. Долго, конечно, так наслаждаться солнцем не пришлось, потому что Шастун самым наглым образом запрыгнул на Зайца, оседлав его бёдра, и своровал поцелуй. В целом, Макс против не был. — Я заказал нам мак, — поделился Антон. — Можем поесть, отваляться целый день, а потом сгонять куда-нибудь. — Я хотел шмоток прикупить, — поделился Загайский своими планами. — Составишь компанию? — С удовольствием, — всё так же сидя на Максиме и слегка его поглаживая, согласился Шастун. И пусть планы самого Зайца и близко не были связаны с одним долговязым парнем из телека, перспектива провести две недели в его компании приятно грела где-то изнутри, заставляя улыбаться чуть шире. *** Минск. Весна 2021. Весной то, что происходит на улице, назвать сложно. Начало марта — это снег, слякоть, морозы ебучие, и до кучи вечно пасмурно. Зачем на открытках к восьмому марта рисуют цветы, вообще не понятно, потому что если бы не бабульки с вёдрами тюльпанов, то найти хоть что-то цветущее на улицах города было бы невозможно. В остальном жизнь шла своим чередом: люди на работу, дети в школу, а Макс в аэропорт. Антон взял отпуск и прилетел к нему, запланировав не только потусить в Минске с друзьями Максима, но и украсть его после и всё-таки слетать в Дубай погреться на солнышке. Загайский оставил свою машину на парковке, ведь вполне мог себе это позволить, прошёл в нужный зал ожидания и сверил часы. Шастун должен быть с минуты на минуту. Узнать своего парня среди толпы Зайцу труда не заставляло. Вот та кудрявая голова с улыбкой во весь рот, которая следует под аккомпанемент из звона колец и браслетов, и есть Антон. На людях, конечно же, сладкого воссоединения у них не произошло — дружеские объятия и пару неловких касаний, после чего Макс поспешил увести Шастуна с чужих глаз долой. Антон сильно против и не был. Они виделись последний раз чуть больше трёх недель назад, когда Максим психанул и сорвался на выходные в Москву, поэтому хотелось оказаться наедине как можно скорее. — Ты купил тачку? — удивлённо спросил Антон, рассматривая новенький Мерседес. — Нравится? — Заяц помог закинуть чемодан и сумку в багажник. — Выглядит роскошно, — протянул Шастун, когда Макс захлопнул багажник. Каждый уселся в кресло: Макс в водительское, а Антон справа от него. — И сколько места! — Это было одним из ключевых моментов, — ухмыльнулся Загайский, выезжая с парковки. — Здесь будет охуенно трахаться, — прикинул Антон. — Я бы даже предложил прямо сейчас. — Предложение хорошее, но от аэропорта предлагаю хотя бы немного отъехать, — сглотнул Макс, чувствуя губы Антона на своей шее, а руки на пахе. Хоть и с остановкой под Великим камнем, доехать до города получилось без приключений и в приподнятом настроении. По планам было зайти домой в душ, ещё провести немного времени вместе, а затем выбраться на ужин в ресторан к парням. За эти два месяца Заяц действительно успел сблизиться с Шастуном. Ещё в Москве, он вырывался к Максиму при любой удобной возможности, а тот караулил его под чёрным выходом из студии. Антон Загайскому казался весёлым, простым парнем, который пробрался в светское общество. Он напоминал Максу его самого, потому что понимал понятия и пояснял за базар, и ценности разделял соответствующие, хоть при этом ему не чужд был некоторый пафос и заносчивость. Это Загайского, на самом деле, тоже привлекало. Рядом с таким человеком, чувствуешь себя как под софитами, но без обременяющего внимания. Шастун любил касаться, как и сам Макс, хоть и не в таком количестве, но на автомате обнять его за талию и притянуть к себе ближе стало своеобразным аналогом слов «я люблю тебя», хоть ни один из них ещё этого не говорил. В их отношениях они хорошо чувствовали границы друг друга — Максу не надо было объяснять нюансы своей работы или почему он иногда пропадает резко, а Заяц не лез в то, почему Шастун так много времени проводит в телефоне, пусть порой это казалось даже чересчур. Они оба прекрасно понимали — работа накладывает определённые обязательства. При этом всём, между ними было абсолютное, спокойное доверие, которому, по натуре ревнивый Загайский, сильно удивился. Он предпочитал знать о партнёре всё, но с Антоном он не чувствовал этой необходимости — он просто знал, что нет ничего, чтобы Шастун ему не сказал, как и Максим не стал бы скрывать что-то от Антона. И эти отношения были как глоток свежего воздуха среди той заварухи, что началась в его жизни. В их слаженной команде из-за предложения Шеминова разрастался кризис. Макс рассказал всё Артёму, только когда вернулся в Минск. Гаус сначала страшно разозлился и наорал на удивлённого Максима, который, в целом, был готов и Артёму морду набить, если тот не успокоится. Гаус, заприметив, что Заяц уже встал в стойку и приготовился бить, быстро остыл, понимая, что с разъярённым боксёром ему не тягаться. На эту всю картину, снисходительно потягивая сок через трубочку, со второго этажа наблюдал Шевелев. Съехались голубки ещё в конце осени, чтобы Новый Год вместе справить, потому что «как новый год встретишь, так его и проведёшь». Серёжа тогда очень разумно заметил, что для начала надо бы вообще этого Станислава пробить и решить, насколько он им может быть полезен или опасен для них. За время, пока Сергей копался в аналах интернета, выискивая каждый грязный носок Шеминова, в квартиру на Новой Боровой подтянулся и Горох, раздражённо предлагая им всем съехаться в одном месте, потому что его заебало тягаться из другого конца города в берлогу Артёма. Шевелев в свою очередь к тому моменту выкатил досье на Стаса, заключая, что с учётом его предложения их совместная работа будет только выгоднее для них всех. Шеминов обещал платить больше за каждую мелкую вылазку, чем Гаус с Загайским получали со своего самого крупного дела. И казалось бы, вопрос улажен, но Артём, как показалось Максиму, очень ревниво отнёсся к тому, что дело нашёл не он, несмотря на то, что Заяц передал все контакты Гаусу и довольный умыл руки, ведь общение с заказчиками ему нахуй не надо было. Артём местами вёл себя как последний козёл, так что его поведение приходилось сглаживать Шевелеву, начиная с элементарного «сча закажем ещё одну пиццу», до «ну раз места не хватает, садись ко мне на коленки» — в тот раз Гаус специально завалил два пассажирских кресла всяким хламом — а Макс отказываться не стал, только чтобы побесить Гауса. Горох на это всё смотрел, закатив глаза и не вмешиваясь, потому что мальчики взрослые и разберутся без воспитательницы. Сегодняшний вечер должен был пройти гладко. Гаус забронировал столик, Загайский попросил Шевелева убедиться, что на шестерых человек, а то Артём мог «перепутать», Горох пообещал привести свою девушку, с которой парни хотели познакомиться уже несколько месяцев, да и сам Макс представит ребятам Антона. Про Шастуна те, конечно, заочно знали, но времени подогреть интерес, как это сделал Серёжа с Аней, у него не было. Оставалось лишь приехать в назначенное место нарядными и надеяться, что всё пройдёт хорошо. Заяц долго мучился с подбором костюма, галстука и туфлей — он вообще не привык носить такое, и очень удивился, когда Антон мало того, что крайне быстро решил вопрос с собственным нарядом, так ещё и с Максовым помог. Загайский был уверен, что Шастун из тех, кто как и он не вылезает из спортивок, но у парня явно был вкус. Максим в жизни бы не додумался надеть пиджак с водолазкой и цепью, и уж тем более не думал, что когда мужчин в таких костюмах двое это ещё лучше. В ресторан они приехали чуть заранее, на такси, и Макс был готов поклясться, что таксист всё понял по взглядам Антона на Загайского. Впрочем, Максим наверняка был не лучше. Артём забронировал столик в относительно новом ресторане Fabriq, так что администратор встретила парней и провела их к забронированному столу, за которым ещё никого не было. — Мне кажется, мы выглядим именно как парочка геев, — вполголоса сказал Заяц, присаживаясь рядом со своим парнем. — Ну во-первых, мы ей и являемся, — резонно заметил Шастун, укладывая ладонь Максу на колено. — Во-вторых, ну хочешь я рыгну, чтобы никто ничего не подумал? — Ты проще ситуацию не делаешь, — улыбнулся Максим, проводя своей рукой по ладони на колене, а после плавно убирая ей от себя. — Чтобы это получить, надо съесть ужин, — ещё тише сказал он. — Привет, о чём шепчетесь? — Слева от Загайского раздался весёлый голос Шевелева. — Привет, — повернулся к нему и к Гаусу лицом Макс. — Да ни о чём, — внаглую соврал он. — Серёжа, Артём, знакомьтесь, это Антон. Антон, это Серёжа и Артём, мы вместе работаем. — Привет, — пожал всем руки Шастун, когда парни уселись напротив со стороны Антона за круглым столом, оставляя место Гороху и Ане. — Вы тоже пишете музыку? — Музыку? — переспросил Сергей, а после спохватился, чувствуя сильные пинки от ноги Максима под столом. — Блин, мы просто редко это так называем, чаще треки, — выкрутился он. — Приветик, — благо, в этот момент к столу подошёл Горох со своей девушкой. — Много мы пропустили? — Всего лишь неловкое знакомство, — отшутился Артём. — Присаживайтесь. — В общем, это Аня, моя девушка, — посадив как джентльмен девушку, Сергей представил её остальным парням. — Аня, это Артём, Серёжа, Макс и… — Антон, — сам себя представил Шастун. — То есть вы прям все продаете треки? — продолжил он распрос. — Ну кроме Ани, да, — кивнул Горох. — Она не в нашей тусовке. А так Артём у нас что-то типа продюсера, я менеджер по работе с клиентами, а Серёга отвечает у нас за всё оборудование и запись, потому что мы не бум-бум, а Макс талантище. — Ты меня смущаешь, — пошутил Заяц, как раз, когда официантка поднесла меню. — Нам сразу две бутылочки вина: белого и красного, сухого, что-нибудь из Нового Света, — заприметив девушку, сказал Гаус. — Горячее сейчас выберем и закажем. Разговоры тут же сменились на выбор блюда, тем самым закрывая тему работы. — О, Заяц, ты «Дикий Сибас», — тыкая пальцем в меню, посмеялся с рыбного блюда Шевелев. — Хорошо, тогда ты «Бабагануш», — с улыбкой парировал Макс, слыша едва сдерживаемые смешки Артёма и Антона. Горох на это всё дело просто улыбнулся, как и Аня, которая пыталась влиться в тусовку. — Что такое вообще этот твой «Бабагануш»? — не прекращая улыбаться, спросил Серёжа, подняв глаза на Максима. — Закажи и узнаешь, — взял на понт того Загайский. — Окей, — просто согласился Шевелев, закрыв меню. Они сделали каждый заказ, взяв мясное, сырное плато и пару пицц на всех, после чего девушка удалилась. — Заяц, ты почему дикого сибаса не заказал? — выгнул бровь Шевелев. — Потому что собираюсь дико сыбаться после нашего ужина, — Загайский хмыкнул. — И не зовёшь меня? — наигранно обиделся Серёжа. — А ты вуайерист? — так же наигранно удивился Максим. — А может вы оба уделите внимание нашим гостям? — прокашлялся Артём. — Антон, расскажи о себе. — Да ладно, забавная была перепалка, — Шастун на секунду растерялся, не ожидая, что на него так резко переключат внимание. — Я ведущий новостей на втором канале. За мной блок про шоу-бизнес, культуру и всё такое. — Второй канал? А чего не Первый? — с искренним любопытством спросил Гаус. — Да честно говоря работать на этих пиздаболов не охота, — пожал плечами Антон. — Конечно, по факту, что Первый, что Второй это одна залупа, но на Втором дышать немного легче. — А ты точно ведущий? — сам того не зная, вторил вопросу Максима, Горох. Антон загадочно улыбнулся. — Здравствуйте, — сделав в мгновение серьёзное лицо и изменив голос, заговорил Шастун. — В эфире Новости Второго канала. Меня зовут Антон Шастун и сегодня я вам расскажу главную сводку о культурной жизни нашей страны. Пятнадцатого марта две тысячи двадцать первого года организованная группа собралась в ресторане Фабрик с целью приятного времяпрепровождения. У нас на месте событий моя коллега Анна. Анна, добрый день, вам слово. — Что? — девушка смущенно улыбнулась, не сразу понимая, что эстафету знакомства передали ей. — Боюсь, я не могу похвастаться такими крутыми штуками, как вы. Я репетитор по английскому, так что могу только прорекламировать свои услуги. — Ого, это же круто! Сейчас как раз все уезжают, ты, наверное, очень востребована? — улыбнулся ей Максим. — Да, работёнки прибавилось, — кивнула она. — Но не сказать, что завал. — Да, так что запишись, Заяц, может хоть на одном языке нормально говорить научишься, — подшутил опять Серёжа. — Солнце, — тихо, прямо на ухо Гороху, проговорила Аня, — а у них всегда такая гейская драма? Ты говорил, что этот Серёжа вроде с Артёмом встречается. — О, это ещё цветочки, — хихикнул Горох. — Но если тебе вдруг некомфортно… — Нет-нет, всё в порядке, это наоборот, — она замялась на секунду, подбирая слова, пока у Зайца с Шевелевым завязалась очередная перепалка. — Очень увлекательная картина. Когда я в школе преподавала, дети вели себя точно так же. Дальше ужин шёл своим чередом. Артём как-то очень заинтересовался Антоном, да так что, что поменялся с Шевелевым местами, чтобы удобнее было говорить. Серёжа отнёсся к этому равнодушно, и, если не считать комментариев и шуток в сторону Макса, болтал с Аней и Горохом. Заяц сидел меж двух разных миров, не зная, куда ему подключиться, поэтому влезал то в один, то в другой диалог. За Гаусом ему было интересно наблюдать, ведь Максиму было не понятно, с чего вдруг такая активная заинтересованность в Шастуне, да и вопросы были какие-то странные и неловкие, так что самому Загайскому приходилось сглаживать углы, чтобы Антон не думал, что его друг кусок долбаёба. Сам Шастун особо ничего не замечал, кроме того, что Артём очень странно на него смотрел, особенно когда смотреть вообще не было повода. Это заметил и сам Макс, думая, что либо Гаус Антону не доверяет, либо наоборот хочет привлечь в команду. Хотя объяснений почему и в первом и втором случае у Зайца не находилось. Во второй компании однозначно было веселее. Ребята разгоняли, шутили и иногда стебались друг над другом, что было намного интереснее, чем слушать допрос Артёма. Горох умудрялся одновременно шутить на самые грязные темы и при этом быть самым лучшим парнем на планете. Серёжа, разумно решил, что Гороха стебать особо нельзя, потому что надо выставлять его в выгодном свете перед девушкой, Аню нельзя из правил приличия, получается, можно только Максима, на что он свой юмор и направил. Заяц в целом то против не был — стебать Шевеля весело и прикольно, и они оба умудряются выбирать совсем не обидные темы для шуток. В какой-то момент так получилось, что Аня с Горохом совсем ушли в свой личный разговор, и присутствовать при нём было как минимум неловко. Артём полностью оккупировал Шастуна, да так, что влезть к ним в разговор было невозможно, потому что Гаус будто специально не давал вставить и слова. Заяц решил, что это удачный момент сходить в туалет, что и намеревался сделать. Он уже вышел из кабинки, как заметил у дверного косяка Сергея, который с хитрой ухмылкой смотрел на Макса. Загайский вопросительно выгнул бровь и подошёл к умывальнику, чтобы ополоснуть руки. Серёжа не двигался, молча наблюдал и так же улыбался. Максим протёр руки полотенцем и подошёл вплотную к нему, надеясь, что тот его выпустит, но Шевелев не двинулся с места. — Серёг, ты чё задумал? — удивился Максим. — Заяц, нам обоим это надо, — коротко выдохнул Шевелев, притягивая к себе Загайского за талию и целуя. Благо, они в туалете были одни. Макс не знал, чему он удивлён больше: тому, что он целуется с парнем своего друга, сам будучи в отношениях, или тому, что совершенно не сопротивляется. Серёжа хоть и целовал с напором и жадностью, как человек давно ждущий этого, но при этом оставался довольно мягким. Наверное, потому что сам Максим целовал его точно так же. Руки Шевелева приятной тяжестью держали Загайского, слегка сжимая ткань пиджака. Сергей определённо умел целоваться, ведь он не делал это пошло, а наоборот, напористо подавался вперёд, то утягивая губы Макса, то соприкасаясь языками. Адреналин ударил в кровь вместе с эндорфинами, Заяц и не заметил, как его руки оказались на щеках Шевелева, притягивая того к себе ближе. Спустя несколько бесконечных мгновений, рассудок наконец смог достучаться до Загайского, и те самые руки, которые только что притягивали, с усилием воли отстранили раскрасневшегося Серёжу. — Шевель… — выдохнул Загайский, не зная, что конкретно он хочет сказать. — Там же, блин, Артём и Антон, — прошептал он, не в силах оттолкнуть Серёжу дальше, а потому просто стоял, соприкоснувшись с ним лбами. — Мой парень уже час лобызает глазами твоего парня, да им и не слишком есть до нас дело, — тоже шепотом протараторил Шевелев, снова утягивая Зайца в поцелуй. — Серёж, — не лишая себя удовольствия ещё с минуту насладиться таким жарким и запретным поцелуем, наконец снова разорвал его Макс. Наверное, потому что почувствовал, как его тело реагирует на подобные действия со стороны Шевелева. — В нас обоих дохерища вина, и то, что там за столом происходит, ситуацию лучше не делает. Но давай не совершать ошибок на пьяную голову. — Загайский тяжело дышал и большими пальцами гладил щёки Серёжи, задаваясь какого хуя он голос разума, если он самый видный распиздяй в их компании. — Да, — тяжело и явно расстроенно выдохнул Шевелев, убирая руки с талии Максима, накрывая ладонями руки на щеках. Он пару раз провёл большими пальцами, убирая и их от себя. — Ты прав, прав конечно… Извини, что поставил тебя в неловкое положение. — Всё нормально, — глубоко вдохнул и выдохнул Макс. — Просто, сделаем вид, что ничего не было, лады? — Лады, — хмыкнул Серёжа. Впрочем, не смотря на инцидент в туалете, вечер закончился неплохо. Заяц принял для себя решение подумать обо всём, что произошло между ним и Сергеем попозже и на трезвую голову, потому что сейчас все казалось будто в тумане, ещё и неуместный стояк, образовавшийся благодаря кое-чьим авантюрам. Так что, оставив деньги за них с Шастуном, Макс в наглую вырвал парня из рук Артёма и увёз домой, ощущая, как его утомил Гаус. Артём, конечно, при желании, утомит кого угодно, но не в первый же вечер. Спустя минут 10 Загайскому отписался Шевелев, что они вчетвером тоже разошлись, чтобы тот не переживал, что они что-то пропустят. — Странный этот ваш Артём, — уже в такси заметил Антон. — Так смотрел на меня весь вечер, что ему только надо? — Да хрен его знает, — пожал плечами Заяц. — Вдруг ты ему понравился? — Он же с Шевелевым встречается, нет? — принял взаправду слова Загайского Шастун. — Ну да, — ответил Макс, хоть и сам уже не был уверен. — В целом, это не важно, — легко отмахнулся Антон. — Это его проблемы, у меня в отношениях всё хорошо. — Как я рад это слышать, — усмехнулся Заяц. *** Минск. Весна 2021 года. Конец мая выдался страшно жарким, так что весь город уже расхаживал в шортах и майках. Детвора разрывалась между экзаменами и желанием погулять на тёплом солнышке, пока взрослые на автомате шагали на работу. Максим только вернулся из Москвы, весь румяный и довольный, словно бабушкин пирожок с картошкой и грибами. Они тусовались снова у Артёма, и, если бы не хорошее настроение после удачного уикенда, Заяц бы точно заметил адское напряжение в комнате. С первого взгляда всё казалось отличным. Горох восседал с кружечкой кофе на плетёном кресле на балконе, греясь словно воробушек, на соседнем крайне задумчивый Гаус, даже больше обычного, а Шевелев лениво потягивал сигарету прямо в открытом настежь окне, что совершенно не смутило Максима. Загайский приехал немного позже, потому что никак не мог повлиять на наличие аварий на МКАДе, спасибо хоть ключи не забыл. Да, Артём заебался открывать дверь миллиард раз на дню и раздал каждому ключи. К тому же, очень часто они зависали у него почти неделями, пока разрабатывали новый план. С Шеминовым потихоньку начинало всё складываться, но сейчас он требовал переезда парней в Москву, ведь все задачи можно было выполнить только там. Последние два месяца вылазками занимался только Максим, остальные парни работали на удалёнке, что Зайца в целом устраивало, раз он мог видеть Антона чаще, но в то же время, подбешивало, ведь ему приходилось сильно менять свою жизнь под такие поездки. Шастун ему не раз предлагал переехать насовсем и жить вместе, но Загайского в их отношениях начал беспокоить один момент. Гаус. Когда Макс на том ужине шутил, что Шаст ему понравился, он и не думал, что попадёт в яблочко. Не то, чтобы у него были какие-то доказательства, да и Антону Максим всё равно доверял, но теперь ему хотелось разрешить этот момент прежде, чем перевозить чемоданы к Шастуну. Одно он знал наверняка: Артём с Антоном вполне плотно общаются, каждый день, и от скандала Зайца удерживало лишь то, что самому Максиму Антон умудрялся быстрее и чаще писать. Да и к тому же, поговорить с Серёжей про то, что было в ресторане, ему так и не удалось. Они просто оба игнорировали это событие, а сам Загайский оправдывал себя тем, что никак тогда на ситуацию повлиять не мог и с того момента ни единого поползновения в сторону измен Антону у него не было. С самим Гаусом ему тоже разбираться не очень хотелось. Как их общение с зимы сильно охладело, тема личных отношений больше не казалась уместной для разговора, хоть иногда и хотелось вернуть те времена, когда они были готовы вдвоём отпиздить целый гадюшник с нариками. Так что да, забыв все подозрения, оказавшись в комнате, Заяц не увидел ничего странного, и даже проигнорировал курящего Сергея, что вообще было из ряда вон выходящим, ведь тот обычно тягал только одноразки. — Чё, как жизнь молодая? — с улыбкой спросил Максим. — В этот раз хороший улов, из того списка сразу две статуэтки получилось утащить. — Ты безбашенный, Заяц, — покачал головой Горох. — Ты хоть понимаешь, как это вообще опасно? — Ну если бы вы все не ебланили в Минске, у меня мог бы быть напарник, который помогал бы мне не так сильно рисковать жопой, — заметил Максим. — Более того, мой профессионализм отточен годами, там даже вы со всеми планами не докажете, что я там был. — Мы пока тебя ждали, как раз и обсуждали переезд в Москву, — абсолютно серьёзно сказал Артём. — Ты прав, что тебя в одиночку посылать очень опасно, не стоит играть с судьбой в кости. Я посмотрел варианты квартир. Жить вчетвером по началу дерьмовая идея, так что надо подумать, как лучше разделиться. — Я могу жить у Антона, — медленно протянул Загайский, прикусив себя за язык, ведь сам же только думал, что надо разобраться со всем сначала. — Хотя может нам и лучше держаться вместе какое-то время… — Разумно, — протянул Гаус, — я предлагаю тебе съехаться с Шевелевым, а я буду жить с Горохом. — Чего? — тут же нахмурился Заяц. — Парни, а вас ничего не смущает? — Макс, мы вот как раз на этом месте и остановились, — хмыкнул Горох. — Шевель, тебе норм не жить со своим парнем? — удивлённо вскинул брови Макс. — Ну смотри, — Серёжа наконец-то потушил окурок в пепельнице, которую сюда когда-то притащил Загайский. — Я с Артёмом жить отказываюсь наотрез. Есть у меня подозрения, что и ты желанием не горишь. И не смотри на меня так, вы с ним с Нового Года лишним словом не обменялись. Получается, что я с тобой, а Горох с Гаусом. — Ясно, ты тоже с ума сошёл, — отмахнулся Максим, не желая слушать голос разума. — Серый, может ты мне объяснишь, что происходит? — Знаете что, — Горох нахмурился, поднимаясь с кресла и грозно посмотрев на всех троих. — Я вам не мамка, чтобы в ваших интригах разбираться. Поговорите, блять, словами через рот, потом зовите для чего угодно. Я заебался это терпеть. — Так, пацаны, вы чего поругались и при чём тут я? — сложить два плюс два Максу было крайне тяжело. — Это вообще сейчас не важно. Мы здесь не отношения выясняем. У Серёжи номер хозяйки вашей квартиры. Выезжаем через неделю, всё, собрание окончено, — раздражённо бросил Артём, и схватив ключи с плетёного столика, вылетел из квартиры. — Я тоже вас покину, у нас с Аней сегодня катание на лошадях, да и ещё надо рассказать ей, что мы переезжаем, — ободряюще, но совсем неестественно, улыбнулся Сергей, надеясь, что хотя бы сейчас хоть кто-то из них начнёт разгребать то говно, что зародилось уже очень давно. — Ну удачи, — махнул рукой Загайский и протянул Шевелеву пачку, который вытащил оттуда сигарету. — Ты ж не куришь такое. — Сегодня очень хочется, — хмуро отозвался Сергей. — Так чё произошло, я вообще не вдупляю, — признался Макс, сам закуривая. — Не говори, что не знаешь, иначе я буду ужасным человеком, — покачал головой Шевелев. — Да что не знаю, Серёга? — Заяц легко пнул его в плечо. — Гаус с твоим Антоном пишется, — наконец посмотрев в глаза Максиму, негромко сказал Серёжа. Снизу как раз пискнула дверь, из которой выскочил сам Артём и направился в сторону большой дороги. — Это я знаю, — Загайский начал потихоньку складывать в голове паззл. — Но переписку не видел. Не хотел переходить личные границы Антона. Хоть он и предлагал. — А я видел, — хмыкнул Шевелев. — Не специально, Артём по ошибке прислал мне не те скриншоты, а я прочитал. — И что там? — с опаской спросил Макс. — Да ничего хорошего, — уклончиво ответил Шевелев. — Обсуди лучше это с Антоном сначала, а то может я надумал чего. — Мы один раз обсуждали, — признался Максим. — Он сказал, что там всё безобидно, не считая странных неуместных подкатов Артёма, а в остальном мемы и какие-то животрепещущие разговорчики. — И ты считаешь, что это ок подкатывать, когда ты в отношениях? — раздражённо бросил Серёжа. — Вообще не ок, — поднял руки Загайский, а после затянулся. — Я просто хуй знает, что у вас в отношениях. Вы оба скрываетесь как твари, хер разберёт. — Да уже несколько месяцев какие-то злоебучие эмоциональные качели, — Шевелев струйкой выдохнул дым и призадумался. — Не то, чтобы я вообще ставил на эти отношения. Я думал, побалуемся пару месяцев и разбежимся по-людски. Но такое дерьмо… Даже не знаю… — Братан, — Максим заговорил чуть тише, взял сигарету в другую руку, а правую закинул Серёже на плечо. — Посылай эти отношения нахуй, а мы с тобой в Москве так шикарно затусим, что никакие Артёмы Гаусы тебе в голову и не придут. Только поговорите сначала, нормально, а то нам работать вместе, а я не хочу загреметь из-за того, что вы не разговариваете. — За это не переживай, — слабо улыбнулся Сергей. — Мы своё дело знаем и тебя не подставим. Тебе тоже с Артёмом поговорить не мешало бы, а то ваши недомолвки можно ножом в воздухе резать. — Поговорю, — тяжело вздохнул Заяц. — До отъезда, — пригрозил ему Шевелев. — Хорошо, поговорю до отъезда, — согласно кивнул Макс. — Но тогда я первый выбираю комнату. — Как пожелаешь, — ещё шире улыбнулся Серёжа, умиляясь ребячеству Максима, а после опустил глаза. — Спасибо, Заяц. Ну, что поддерживаешь. — Да ладно, — чуть потряс его Загайский той рукой, что лежала на плече. — Не чужие же люди. Они ещё долго болтали на балконе, докурив вдвоём всю пачку до последней сигареты. Макс словил себя на мысли, что с Серёжей комфортно просто вот так, даже несмотря на то, что им тоже было что обсудить. Просто говорить, просто стоять рядом, просто курить, просто стебать или просто молчать. Шевелев не пытался что-то получить от Зайца, но если получал, возвращал всегда только искренние эмоции и это невероятно подкупало. Почему-то, такого контакта не было ни с Артёмом, которого Максим привык звать лучшим другом за эти годы, ни с Горохом, который самая мягкая и добрая булочка на планете и нет вообще ни одного человека, с кем бы он мог не сойтись. Даже с Антоном. Это напрягало самого Загайского, но он предпочитал об этом не думать, ведь с Шастуном он встречался едва ли полгода, и это были отношения на две страны. И всё же, где-то в глубине души тихо звенело ощущение, что все эти отмазки — это бред. Заяц уехал под вечер, понимая, что нужно начинать собирать вещи, чтобы перевозить постепенно всё туда. Конечно, часть гардероба Макса висела в шкафу у Антона, но это мелочи. Расставаться со своей студией прямо в квартире Зайцу не хотелось, но он понимал, что скорее всего ему придётся это сделать хотя бы на время. Возможно, у Шастуна есть связи, и он поможет найти Максу съемную студию на время, пока они разбираются с жильём? Звучит как план, осталось обрадовать самого Антона этой новостью. Этим он и занялся, усевшись в такси, к тому же от Шаста уже висело одно непрочитанное. Шастунишка: Как приедешь, сгоняем с тобой на съёмки одного ебейшего проекта, тебе зайдёт!Минская Витаминка: Кстати про мой приезд. Правильно теперь писать переезд. На следующей неделе
Шастунишка: Да, Артём уже написал) А ты чего так пропал надолго? Он сказал, вы закончили давно Макс непроизвольно скривился, уж упоминания Гауса от своего парня ему точно видеть не хотелось, особенно после разговора с Серёжей. Тем не менее, он знал, что Антон это не специально, а скорее потому что переживал и хотел быть частью жизни Максима, пусть и таким способом.Минская Витаминка: Остались поболтать с Серёгой, он мне помогал с последним треком
Шастунишка: О, так скоро релиз? Очень жду) Кстати про Серёгу, если ты про Шевеля. Гаус так и не объяснил, почему ты с ним будешь жить, а не со мной? Артём в очередной раз решил его подставить. Но перед его парнем это уже нарушает кодекс чести любого парня.Минская Витаминка: Бля, Тох, там такая ебала. Я как приеду всё объясню, потому что сам ещё до конца не понял Гаус как обычно всё порешал и забыл у нас спросить
Шастунишка: Окич, меня он сейчас тоже игнорит, так что жду твоего приезда, потому что помимо объяснений и с тебя ещё кое-что спрошу)Минская Витаминка: Я же только что от тебя))))
Шастунишка: Это дела не меняет. К хорошему быстро привыкаешь)Минская Витаминка: Потерпи недельку, а там хоть каждый день)
Дальше диалог снова ушёл в повседневное русло, хоть Макс и не мог отделаться от ощущения, что что-то не так. И причина тому, конечно же, Артём. Факт того, что даже в личной жизни тот умудрился ему подпортить всё, заставил Загайского принять волевое решение и договориться наконец сесть с Гаусом за один стол, чтобы проговорить всё с глазу на глаз. Во-первых, потому что это уже ни в какие ворота не лезет, сколько бы Заяц не считал себя правым, во-вторых, сам Артём упёртый баран, хоть по знаку зодиака и Водолей, и первым мириться не пойдёт, даже если виноват. Максим даже думал позвонить ему прямо из такси и назначить встречу, но звонок опередил его раньше. Правда не от Артёма, а от Шевелева. — Мы ж вот пятнадцать минут назад разошлись, что случилось? — без приветствия сразу спросил Заяц. — Нам с Артёмом хватило этого времени, чтобы поругаться окончательно, — тоже без прелюдий выдал Серёжа. — Можно я у тебя поживу? Заодно перед переездом оценим наши шансы на успешное сожительство. — Без проблем, — легко согласился Максим. — А чего посуточно не снимешь? — полюбопытствовал он. — Заебусь звонить и смотреть хаты с кучей вещей, — отозвался Серёжа. — И не очень хочу быть один, если честно. С тобой куда комфортнее. — Лады, тогда жду, — ответил Загайский. — Закажем пиццу, пива попьём. Макс знал, что эти слова Сергея, что с ним ему комфортно, доставили ему невероятное удовольствие, грели душу и вызывали на лице широкую улыбку. Признавать это, безусловно, не хотелось. Потому что это неправильно, когда ты ждёшь встречи с другим человеком больше, чем со своим парнем. Конечно, пусть и там не всё гладко. Зайца изнутри поедала мысль, что пусть Шастун и продолжает быть с ним, проявляет инициативу и заинтересованность, почему-то не пресекает попытки Гауса завладеть его вниманием и подкатить. Как будто бы Антону с Артёмом тоже могло быть интереснее, чем с ним. Впрочем, винить за это Шастуна он тоже не мог, зная, в каких метаниях собственная душа находится. И Загайский же не мог сказать, что Антон ему безразличен, как раз наоборот, он заботливый, весёлый, страстный и очень открытый, не стесняется ничего и готов за Максима впрячься. Всегда и без разговоров. Шастун шёл на компромисс, если они с Максом не находили общий язык, хотя Зайцу казалось, что он из тех, кто продавливает свои интересы. Но всё-таки, до закрытого и такого загадочного Шевелева по внутренним максовым меркам не дотягивал. Вот идеальный пример «сердцу не прикажешь». Опять же, признаваться в этом себе Максим зарёкся и пообещал, что никакого взаимодействия более, чем дружеского у него с Сергеем не будет, пока он не разберётся во всей этой вакханалии.Осень, разорвался ядерный гриб Порою длительный смех сменяется на крик Бери на клык строитель всяческих любовных интриг Пока ты к девочкам лип — я ловил bad trip Труба трубит, мудак убит, этот бит вам грубит Много музыки пиздит, пердит, воняет и фонит Срок годности давно истек, катай заяву в общепит Кастрированный тип яйца не потеребит
В моменты особых душевных переживаний в жизнь Загайского возвращались УННВ. Да, конечно, в его плейлисте хватало драйвовой музыки, но родной малиновский андерграунд волшебным образом умел правильно подцепить именно те струны души, которые так ныли. Заяц врубил музыку в колонках как только приехал, скидывая портфель у двери и завалившись на большой диван. Как и обещал, Максим заказал огромную пиццу — всё равно дома еды не было совершенно, а после проверил запасы пива. На балконе была ещё половина ящика, так что парням как раз хватит допить перед отъездом. Макс тупо залипал в потолок и думал, как же странно съезжаться с Сергеем. Странно, радоваться этому, странно искать оправдание тому, что он так не хотел съезжаться с Антоном, странно, что про Шастуна думать не хочется. Как вообще в жизни может быть всё так хорошо, а Загайский себе места всё равно не находит? — Заяц, эй! — тяжёлая рука опустилась на плечо. — Ты чё, накурился? — Что? — Макс сфокусировал взгляд на Шевелеве, который стоял над ним с рюкзаком на плече и в лёгкой ветровке. — Почему накурился? Ты как сюда вошёл? — Дверь была открыта, — пожал плечами Серёжа. — А накурился… Ну ты тут лежишь, в потолок пялишь, не видишь ничего, ещё и УННВ играет. Гаус говорил, что ты их слушаешь, когда торчишь… — Чёрт, правда на меня похоже, — ухмыльнулся Заяц, вставая дивана. — Располагайся, я пока дверь закрою, что ли, — он мигом выскочил в прихожую, где заприметил чемодан, оставленный Серёжей. — Ты всё знаешь где что, или провести повторную экскурсию? — Заяц вернулся в комнату и обпёрся о косяк, наблюдая с плохо скрываемым наслаждением за тем, как Шевелев по-домашнему уселся на диван, поджав ноги и бросив куртку на стул. — Можем пропустить экскурсию и зарубиться в приставку, — подмигнул ему Сергей. — Как пожелаешь, — Загайский пошёл на балкон за пивом. — Пиццу привезут через минут десять. — Отлично, какую взял? — поинтересовался Шевелев, вскочив с дивана, чтобы врубить приставку. — Поиграем в фифу? — Да, погнали, — кивнул Макс, выставляя бутылки на стол, а после качнул головой, будто задумавшись. — А что с Артёмом? — Бля, — тяжело выдохнул Серёжа, открывая пиво. — Гаус припёрся ещё более злой, чем с утра, предъявил мне за то, что я курю и разговариваю с тобой часами. А ещё, он заметил, что ты на меня плохо влияешь, я начал говорить, что в состоянии сам решать, что мне делать. Ну, хуйня, короче… — Вы расстались? — осторожно спросил Макс. — Да, хотя мне кажется, это произошло гораздо раньше, — поджал губы Сергей. — У нас то и секса не было уже сколько. — Наверное, оно к лучшему, — улыбнулся приободряюще Заяц, сам невольно вспоминая тот случай в ресторане. Конечно, о каком сексе речь, если вы оба хотите других людей. Тяжёлые наступают времена.Всё будет хорошо, тебя свои пырнут ножом Если ты болен на голову — значит, вооружен Наша музыка рождаясь сразу лезет на рожон Обладающий богатством удовольствия лишён
С переездом Шевелева в берлоге Максима стало как-то теплее. Они умудрялись не надоедать друг другу, при этом скука, иногда преследующая тебя в одиночестве, испарилась. Серёжа теперь полностью вовлёкся в процесс создания музыки, помог добавить Загайскому живую мелодию гитары и вокал в треки. Вечера проходили за просмотром кино: иногда старого, иногда нового, иногда абсурдного и непонятного для их обоих. Заяц продолжал плотно общаться с Антоном, но переписываться в присутствии Серёжи ему почему-то было стыдно и некомфортно. При этом сам Шевелев никаких попыток повторить то, что произошло между ними в ресторане в марте, не предпринимал, но Макс соврёт, если скажет, что не ловил на себе тоскливый взгляд. Единственной некомфортной темой для разговора были вопросы Сергея, поговорил ли наконец Максим с Артёмом. Загайский всячески увиливал, но в один день собрал волю в кулак, понимая, что так больше продолжаться не может. Они работают в одной команде, но при этом будто бы ненавидят друг друга. Горох был единственным, кто умудрялся быть со всеми в хороших отношениях, и наверняка, ему стоило отдать должное в мудрости — не влюбляться, блять, в коллег. При этом всём, Зайцу иногда казалось совсем несправедливым со стороны Сергея оставаться безучастным в этих страстях — он как психолог видел, как лихорадит их команду, но не предпринимал ровным счётом ничего. А мог же каждому вправить мозги и расставить по полочкам. У Макса в голове было кучаТо, что нас не убивает, убивает лошадей А знаешь почему мы ненавидим людей? Потому что люди — хуже нелюдей. Не всё так плохо, а если плохо — похуй Из реальности уйти ноги не помогут Сопливые ищут дорогу с сердечному порогу Зависимость повисла в мыслях и сбивает с толку
Сам Заяц натурально кайфовал. Выйдя пару раз на задания, при этом, не все из них были именно влезанием под покровом ночи в здание, а ещё и работа под прикрытием на пару с Горохом, всё остальное время он либо проводил с Шастуном, либо тусовался в городе. Иногда встречался со Славой и его друзьями по стенд апу за пивом, обсуждая всё на свете, а самое главное домой приходил только спать. Разговор с Артёмом помог им восстановить их отношения, но вскрыл другую проблему очень явно. И хоть с Шевелевым они хуже общаться не стали, сблизиться у них всё не получалось. Серёжа видел, как Макс цепляется за Антона и не хотел ему мешать строить своё счастье, а Заяц продолжал убеждать себя в том, что всё пройдёт. Что удивительно, во всей этой ситуации первому надоело терпеть Гороху. Они обедали в одной из модных кафешек на Китай-городе, запрятавшись за большое толстое стекло от холодного октябрьского ветра. Из помещения казалось, будто на улице даже может быть светло, ведь небо было почти безоблачным, а солнце заливало светом московские улицы. — Здесь так суетливо, — поделился наблюдениями Макс. — Ты только сейчас заметил? — хмыкнул Горох, нарезая в тарелке на кусочки заказанное филе рыбы. — Нет, просто тут как-то вообще водоворот событий, не могу до сих пор привыкнуть, — пожал плечами Максим, отворачиваясь от окна и направляя взгляд в тарелку с говяжьими щёчками. — Я просто задумываюсь всё чаще, что будет тогда, когда закончится список? Мы уже почти год работаем на Стаса, там осталось всего ничего. — Осталось то может быть и немного, но там настолько сложные позиции, — Серёжа отправил в рот кусочек рыбы. — Что мы только план будем разрабатывать месяц. — Тоже правда, — хмыкнул Заяц. — После последнего раза я ещё не отошёл, едва унёс ноги. — Вот если бы ты не избегал Шевелева и вы бы проговорили всё, а не полагались наобум, то и не было бы ничего такого, — строго заметил Горох. — Я его не избегаю, — запротестовал Максим, втыкая вилку в мясо. — У меня плотный график. — Не припоминаю, чтобы была такая работа, которая менее важна, чем твои второстепенные планы, — Сергей поджал губы. — Может уже признаешь проблему и будешь её решать? — Ты же «нам не мамка» и не хочешь разбираться «в этих наших интригах», — вспомнил его слова Загайский. — Вы вели себя как три детсадовца с атрофией головного мозга, — сухо парировал Серёжа, отпивая вино. Наверняка, проходящие мимо них люди страшно завидовали их возможности пить вино в два часа дня. — И никто бы из вас меня не послушал. Я даже проверил это на Артёме. — Даже если так, — пожал плечами Макс. — О чём мне говорить с Шевелем? У нас с ним нет отношений, чтобы их выяснять. — Ну как минимум то, что вы сохнете друг по другу, но ты почему-то выдумал себе любовь до гроба с Антоном, — вообще не стесняясь, выдал Горох. — Ещё и Шастуну этим мозг пудришь. — Серёга… — Заяц вылупил на него глаза. — Хер с ним со мной и Шевелевым, ты чего сюда Антона приплетаешь? — Ну вот смотри, прошлая неделя, — Серёжа немного успокоился после того, как высказал то, что крутилось на языке уже очень долго, закинул в рот кусочек рыбы, и принялся рассуждать. — Мы пошли все вместе в кино-комнату. И вроде бы всё супер: я сижу с Аней в обнимку, ты с Антоном, Гаус с Шевелем тоже неплохо себя чувствуют. Но ты весь фильм шутил и комментировал на ухо Серёже. Заяц, вообще весь. Ну, допустим, хер с вами, как ты сказал. Тебя ведь даже не смутило, что Артём весь фильм болтал только с Шастуном. И твой Антоша против не был и даже не попытался завести разговор с тобой. А про их «случайные» касания с Гаусом я вообще молчу. — Гаус обещал не подкатывать к Антону, — медленно протянул Макс, вспоминая тот вечер, который действительно прошёл именно так, как описал Сергей, только вот признавать этого не хотелось. — Ну классно ты придумал, что тебе с Шевелем во влюблённых идиотов играть можно, а ему с Антоном нельзя, — хмыкнул Горох. — Он ведь правда своё слово сдержать пытается, но от этого вам всем только хуже. Хочешь моё мнение? — Как будто до этого тебя волновало, хочу я его или нет, — мрачно заметил Загайский. — Валяй. — Лучше бы он тогда, весной, увёл у тебя Антона. Вы все сейчас были бы более счастливыми и не проёбывали бы задачи, — заключил Серёжа. — И Гаус бы не изводил меня нытьём про Шастуна. — Он тебя изводит нытьём? — удивился Максим. — Да, особенно если напьётся, а в последние дни он прям налегает. Я, собственно, поэтому и сбежал сегодня, уже голова кругом, — признался Сергей и к Зайцу наконец пришло понимание, откуда ноги растут. — Мне он никогда не говорил, — Макс покрутил кусочек мяса на тарелке. — А ты бы стал ныть другу про парня, с которым тот встречается? — Горох мягко улыбнулся. — Не переживай, он не маленький, а забухать я ему не дам. Пока ещё пусть пострадает немного, а там разберёмся. Но ты тоже подумай, можешь всем нам помочь. — Пиздец, Серый, ты мне, конечно, моральный эксперимент подкинул, — тяжело вздохнул Загайский. — Ты ещё можешь успеть сделать Шевелю приятный подарок на день рождения, — подмигнул Серёжа. — Блять, подарок! — хлопнул по лбу Максим. — А ты купил уже? — Нет ещё, — отрицательно помотал головой Горох. — Поехали сча вместе куда-нибудь, подберём что, — предложил Заяц, активно принимаясь за еду. — Ну погнали, — легко согласился Сергей. Обед они закончили уже под разговоры на отвлечённые темы, а после направились в торговый центр, чтобы присмотреть что-нибудь подходящее. Загайский всё время вспоминал различные факты про Шевеля и то, что он когда-либо упоминал в качестве желаний. Горох только ухмылялся, иногда позволяя себе всё-таки вставить, что не будь Максим в него влюблён, он бы столько не знал про него. Заяц, конечно же, отмахивался, мол, они сколько вместе живут, оно и понятно, что будет столько знать, но Серёжу было не переубедить. В конце концов, Максом в подарок своему сожителю была выбрана новенькая красивая гитара, сразу с чехлом, годовым запасом струн и медиаторов. Загайский соврёт, что выбрал её только потому что Шевелев её очень хотел, потому что сам бесконечно любил, как он играет на гитаре, а потому в этом подарке была капелька корысти. Горох, наслушавшись Зайца, приобрёл для друга проигрыватель и коллекцию пластинок к нему с самой разной музыкой. После удачного шоппинга, каждый поехал дальше по своим делам: Заяц в студию, а Горох на встречу. И именно тогда новая волна сомнений и рассуждений накрыла Макса. Горох, как бы то ни было больно признавать, был прав, а значит Загайскому надо бы поговорить с Шастуном и дать волю им обоим. Но лучше не сегодня, зачем среди недели настроение портить. Тем более, что на выходных они собирались отмечать день рождение Серёжи. Парни, конечно, знали, что Шевелев не любитель лишнего внимания к себе, но праздник ему всё равно устроили. Тот хоть и бубнил под нос, что день рождения так себе праздник, но подарки принимал с искренней радостью и благодарностью, каждого крепко обнимая после. И хоть Максим не сделал тот самый подарок, про который так ему усердно говорил Горох, праздник шёл хорошо. Артём, напившись, танцевал на столе, Горох играл с Шевелем в камень-ножницы-бумага так, будто они поставили целое состояние на игру, а Антон с Зайцем лениво курили на балконе. И вот именно сейчас, под градусом и обдуваемый промозглым осенним ветром, Макс решил поговорить про всё то, что накопилось на душе и в их отношениях за это время. — Тох, — выдохнул он вместе с дымом. — М? — протянул Шастун. — Может сейчас самый дерьмовый момент для этого разговора, — зашёл издалека Максим, думая, что их знакомство произошло в таких же дерьмовых обстоятельтвах. — Но я хуй знает когда наберусь смелости его снова завести. — Ты беременный? — шутливо спросил Антон, приобнимая парня за талию и поворачиваясь к нему лицом. — Поверь, тебе не нужен повод звать меня папочкой. — Умеешь же ты момент испортить, — посмеялся Заяц. Это он любил в Антоне больше всего: он умел разрядить обстановку так легко и непринуждённо, будто и не было напряжения вовсе. — Но нет, я не беременный. Я про нас с тобой хотел поговорить. — А что с нами? — вскинул брови Шастун. — Ну, точнее сказать, нас с тобой и ещё про Артёма, — про Серёжу Макс позорно умолчал. — И Шевелева, — за него добавил Антон. Максим, будучи честным (ну почти) человеком, посмотрел в глаза Шастуна и не увидел в них ни капли осуждения, а скорее наоборот — понимание. Да, Антон всё ещё обнимал его, зажимал меж зубов сигарету и легко улыбался, будто они обсуждают какой мультик будут сегодня смотреть. За это Макс его тоже очень любил: он умудрялся принимать его абсолютно любым, а главное, таким какой он есть, и даже с такими гигантскими проёбами и даже не смотря на свою ревность. Заяц ему был безмерно благодарен. — И про него, — сглотнул наконец комок неуверенности Заяц. — Я знаю, что проебался. Я старался как-то, ну типа, свести это всё, задавить, но не получилось. Это выше моих сил. К тому же, меня тут недавно ткнули ебалом в очевидность, и теперь мне кажется, что у вас с Гаусом похожая ситуация и ты можешь меня понять. — Я тож проебался, Максимка, — согласился Шастун. — Так что мы квиты, полагаю. Чё делать будем? — задал тот самый животрепещущий вопрос он. — Разойдёмся, как в море корабли? — тихо предположил Загайский, опустив взгляд. Не мог он смотреть в глаза Антону, предлагая подобное. — А ты этого хочешь? — вполголоса спросил Шастун. — Ты мне родной человек уже, как я могу этого хотеть? — снова поднял глаза Максим, в его голосе читалась дрожь. Каждое новое слово накрывало его эмоциями. У них с Шастуном было столько всего классного, а он не может по-другому, кроме как расстаться, ну не еблан ли? Да, есть какие-то непонятки с Шевелем, но у них то всё понятно. И Антон, такой тёплый и принимающий даже сейчас, к тому же, Макс знает, что он испытывает тоже самое. Всё это какое-то наебалово от жизни, что они не могут нормально быть вместе в отношениях, где обоим хорошо. — Я очень хочу, чтобы ты был в моей жизни, — ещё тише сказал Заяц. — Я тоже хочу, чтобы ты был в моей, — признался Антон. И как-то эти слова были намного интимнее, чем признание в любви. — Но как-то… Тип… Странно. Мы с тобой трахались и всё такое, а сейчас как? — Ну, во-первых, просто так я тебя не отпущу, — была очередь Максима разряжать обстановку, поэтому он притянул к себе Шастуна и поцеловал. Долго и чувственно, вкладывая в поцелуй всю любовь и благодарность, что испытывал к этому человеку, все поцелуи, которые могли бы у них быть, если бы сердце было чуть посговорчивее. Антон отвечал ему ровно тем же, мягко притягивая к себе, желая передать то тепло, которое мог бы передавать ещё долго, если бы правда мог жить в самообмане. Поцелуй оба разорвали в один момент, точно чувствуя, что ставят на этом точку. — А во-вторых, думаю, какое-то время нам стоит не видеться, чтобы заново выстроить нужные границы. До нового года, например? — Звучит как план, — согласно кивнул Антон, а после покосился на стеклянную дверь, за которой происходили дикие танцы. — А им расскажем? — Мне кажется, мы обязаны это сделать. Обязаны как минимум Гороху, который больше всех из-за нас страдает, — улыбнулся Заяц. — Давай, короче, сча выйдем с балкона и вместе прокричим, что мы расстались? — Давай, — улыбнулся Шастун, выкидывая окурок прямо в окно. Он подошёл к двери, взялся за ручку, и кивком обозначив Максиму готовность, толкнул дверь. — Мы расстались! — Мы расстались! — Чего блять?! — дикие танцы мгновенно закончились и пьяный Гаус спрыгнул к ним прямо со стола. — Можете нас поздравить, — хихикнул Загайский, подбирая бокал со стола и отпивая. — Не то, чтобы мы пытаемся затмить виновника торжества, — он подошёл к Серёже и закинул ему руку на плечо. — Просто так совпало. — Вы только что сосались на балконе, я видел, — возразил такой же удивлённый Серёжа, забирая у Макса бокал и выпивая из него все остатки. — Это был прощальный поцелуй, — отмахнулся Шастун. — В любом случае, вы теперь знаете. Дальнейший вечер прошёл без потрясений, все просто пили, танцевали, мешали спать соседям, а в конце концов уснули кашей из пяти здоровых парней на огромной кровати. И никто на утро не спросит, с чего бы Артём и Серёжи ходят такие довольные. *** Москва. Канун 2022 года. Новый год принято отмечать в семейной атмосфере с богато накрытым столом и кучей подарков. Город за окном сиял огнями, как и ёлка, что стояла в гостиной. Под ней уже и правда скопилась приличная гора подарков. Хоть парни и планировали сначала разъехаться по родне в Беларусь, по итогу перенесли все дела на Рождество, а Новый год решили справлять вместе в квартире Максима и Серёжи. Заяц свои подарки гостям первый положил по ёлку — всё как надо, пять штук. Потому что в их мужской компании сегодня будет присутствовать и дама. Горох, понятное дело, привёл Аню. Шевелев положил свою гору коробок вторым, а ближе к вечеру, как подтянулись гости и все остальные. Последними были прибывшие под десять вечера, уже нарядные и подпитые, Гаус и Шастун. Да, они сошлись буквально через месяц после того, как Антон и Макс разошлись, но на удивление самого Загайского, никакой даже тени обиды или ревности он не испытал, а даже наоборот, порадовался, что они наконец могут в полной мере выражать свои чувства друг к другу. К тому же, отношения Гауса со всеми знатно улучшились, как страсти на любовном фронте улеглись. Тем не менее, сегодняшний вечер для Зайца был волнительным — это их первая встреча с Антоном со дня рождения Серёжи, а значит прошло уже два с половиной месяца, как они совсем не общались. Не сказать, что Шастун сильно изменился, разве что волосы постриг. Макс вышел их встречать, так что к моменту открытия дверей напряжение скопилось в одной точке пространства и давило на Загайского всей массой бытия, но стоило тому увидеть чистые и искренние глаза Антона, как всё напряжение пропало. Они просто обнялись как старые приятели или братья, и чётко каждый понимал, что они и правда могут просто быть рядом друг для друга без игр в любовь. Гаус, что было не менее приятно, смотрел на всё с довольной улыбкой. — Ты его уже натрогался, дай мне, — в шутку бросил он, разнимая бывших любовников. Заяц провёл их вглубь квартиры, а сам застрял на кухне возле открытого холодильника с кучей алкоголя. Не то, чтобы выбрать одну из одинаковых бутылок шампанского было непосильной задачей, но Максим вдруг задумался, что ему так наладить свою личную жизнь, как Артёму с Антоном, не повезло. Он, конечно же, признался себе, что Сергей Шевелев — причина его утреннего стояка и не только утреннего. И что жить с ним практически настолько же невыносимо, как и без него. И вроде бы всем на планете давно понятно, что между ними с Максом искры летают похлеще, чем при сварке, но всё равно, они оба страшно морозились. Загайский загонялся. Потому что никаких активных действий со стороны Серёжи, даже после новости о расставании, не было. После того поцелуя весной, Шевелев вёл себя так, будто все его взгляды и прикосновения не его вообще, хотя шансов и возможностей завалить Макса и показать, как сильно «им обоим это надо» было сотни. Заяц не рисковал проявлять инициативу, ведь, по его мнению, инициативнее расставания с парнем ради кого-то сложно что-то придумать. Наверное. Максим иногда страшно жалел, что не мог залезть к Серёже в голову и понять, чем вообще этот человек по жизни руководствуется, выбирая такую модель поведения. Впрочем сегодня, подумал Макс, он сделает всё же Серёже тот подарок, который не сделал в его день рождения. — Шевель, — наконец вернувшись к столу с парой бутылок шампанского, улыбнулся Загайский. — Чего, Заяц? — Серёжа оторвался от раскладывания салфеток. — Хочу тебе подарить подарок первым, ты не против? — хитро улыбнулся Макс. — Не-а, — покачал головой Шевелев и вернулся к салфеткам. — Заяц, отойдём на секунду, — тут же в гостиной оказался Шастун, который в два шага дошёл до Максима, схватил его за руку и утащил на балкон. — В прошлый раз они на балконе расстались, — вспомнил Серёжа, наблюдая за этой сценой, когда в комнате появился Гаус. — Что в этот раз произойдёт? — Надеюсь, сойтись они не решат, — заметил Артём, стащив из тарелки с мясной нарезкой кусочек домашней палендвицы, которую передала мама Гороха. — Хотя есть у меня подозрение, что там не о романтике речь. — Через стекло балкона было прекрасно видно, как в миг вспыхнул Заяц, а после полетел к балконной двери. — Пусти меня! — кричал Максим, пока Антон без особо успеха пытался затащить его обратно на балкон, ведь Загайскому уже удалось открыть дверь и ступить за порог. — Мне надо набить ебало Гаусу! — Я же говорил, никакой романтики, — жуя, спокойно заметил Артём на поднятую бровь Шевелева, который замер с виноградинкой у рта. — Это я тебе бить ебало буду, если не успокоишься, кто меня целый год обманывал?! — тоже на повышенных тонах возразил ему Шастун. — Что у вас тут происходит? — Горох вышел из спальни вместе с Аней, переодетые в нормальную одежду, потому что оба только днём вернулись из отдыха на горнолыжном курорте. — Гаус, еблан, всё рассказал Антону! — Максиму удалось вырваться из хватки Шастуна, так что тот подбежал к Артёму и схватил того за грудки, тряся, немо призывая к ответу. — Что рассказал? — удивлённо спросила Аня. — То, что они всё это не на музыке, а на воровстве заработали, ты в курсе вообще? — выпалил Антон. — Блять, Гаус, — протянул Горох, пряча лицо за «фейспалмом». — Солнце, это правда? — крайне обеспокоенно спросила Аня. — Так, — громко сказал Шевелев, что балаган тут же замер и уставился на него. Под балаганом, имеются ввиду все присутствующие, кроме самого Шевелева. — Садитесь за стол и будем обсуждать. — Он дождался, пока все усядутся, к тому же, вопрос решать надо было быстро. Почти одиннадцать, скоро куранты, шампанское, подарки, а у них по классике жанра драма в доме. Хорошо хоть стол был до конца накрыт. — Во-первых, да, мы профессиональные воры, — признал за всех Серёжа. — Музыкой, конечно, тоже торгуем, но это хобби Макса, а изначально было просто прикрытием. Во-вторых, я вам настоятельно рекомендую эту информацию нигде и ни при каких обстоятельствах не разглашать, а по возможности забыть. Мы работаем с очень серьёзными людьми, которые ради своей безопасности не побрезгуют самыми неприятными вариантами. Надеюсь, вы меня поняли. — Да я вас сдавать не собираюсь, — поднял руки Антон. — Меня возмутило, что за год отношений Заяц мне ничего не рассказал! — А меня возмутило, что рассказал Артём, ведь мы договорились не рассказывать никому, это же, блять, логично! — парировал Макс. — Вот да, меня тоже больше возмущает, что за всё время Серёжа мне и словечка не сказал, — насупилась Аня. — Господи, когда я стал нянькой в детскому саду, — Горох провёл руками по лицу, а после поднял взгляд сначала на Захарову, потом на всех остальных возмущённых. — Давайте так. Когда ты занимаешься чем-то незаконным, об этом распространяться не принято. Да, это классно, что мы все друг другу сейчас доверяем, но вдруг мало ли что. Это ради безопасности всех было. Раз уж вы теперь в курсе, то ничего не изменишь. Я лично могу поручиться за Аню, перед вами, пацаны, — он приобнял девушку, которая всё ещё прибывала в лёгком шоке, а после прошептал ей на ухо. — Я обязательно отвечу на все твои вопросы позже, не провоцируй этих подростков на новый скандал, умоляю. — Мгм, — послушно кивнула девушка, положив голову Серёже на плечо. — Я за Антона тоже ручаюсь, — вторил Гороху Гаус. — Ну вот и славно, в Новый год без секретов перед любимыми, — заключил Шевелев, открывая шампанское. Оставшиеся полчаса прошли в наконец-то расслабленной и праздничной атмосфере. Если в принятии реального положения дел Антоном никто особо не сомневался, в конце концов, человек работал на российском телевидении, то вот реакция Ани оказалась приятным удивлением. Она сказала, что, может, и осуждает такое положение дел, не может жаловаться, во-первых, потому что любит Гороха, а во-вторых, ей нравится их жизнь. Особенно с того момента, как Гаус съехал к Шастуну. Каждый из них вспомнил и выпил за самые яркие воспоминания в этом году. Макс с Шастуном, конечно же, сказали про своё расставание. И хоть Загайский не был уверен в Антоне, сам он в тот момент точно соврал, ведь поцелуй с Серёжей запомнился ему намного больше. За десять минут до полуночи, в Антоне проснулся ребёнок, который требовал включить президента на фоне ёлки и бой курантов. Конечно, Шастун совсем не ожидал, что вместо президента Российской Федерации на Первом канале, ребята включат трансляцию на ютубе с президентом Демократических сил, которая к тому же говорит на беларуском. Но, увидев, как на лицах абсолютно каждого появляется широкая улыбка, передумал возмущаться и попытался понять хоть пару слов. — І толькі ад вас залежыць, ці будзе гэты год сапраўды Новым! — сказала в заключение президент и начали высвечиваться цифры обратного отсчёта до Нового года. Бокалы наполнены, Аня в праздничном трепете напоминает всем загадать желание, все замерли в ожидании. И… — С Новым годом, Серёжа, — прошептал Максим, повернувшись к Шевелеву за секунду до полуночи. Он схватил его лицо тёплыми ладонями, забыв про шампанское, и утянул в поцелуй как раз, когда праздничные крики наполнили гостиную. Может, в Загайском и было уже около полбутылки шампанского, но это был самый трезвый его поступок. И самый счастливый момент, потому что Серёжа ему отвечал. Не только губами, но всем телом. Руками притянул ближе к себе, закрыл глаза, отдаваясь чувствам, и даже чуть надавил, показывая, что сам хотел провернуть тоже самое. И ведь правду президент сказала… За столом уже, видимо, хлопали не Новому году, а им, что, несомненно смутило Серёжу и вынудило их разорвать поцелуй. Впрочем, теперь у них точно ещё тысячи поцелуев впереди. — И тебя с Новым годом, Зая, — прошептал тихо, чтобы только Макс услышал, Сергей, вынуждая второго покрыться густой краской, а после отлип наконец от него, поворачиваясь к столу. — Ну что, давайте открывать подарки! — О, о, а можно я буду подавать? — с широкой улыбкой спросил Заяц. Никто и не возражал. Оказывается, Новогоднее чудо можно создать самому и оно будет не менее прекрасным. *** Москва. Лето 2022 года. Лето в Москве страшно душное. Душнее только Артём Гаус в плохом настроении и без самоката. Впрочем, отсутствие воздуха и средств передвижения были не самой глобальной катастрофой. Уже четыре месяца они безрезультатно пытались добыть последнюю картину из списка. Всем казалось, что раз уж вообще нахрен все уладили свою личную жизнь, то работать станет проще как прежде, но дело всё-таки было не в делах сердечных, а в сложности добыть эту самую картину. Не говоря уже про системы защиты, сама она в последние полгода активно каталась по выставкам, что сильно усложняло возможность её выкрасть. Шеминов тоже начинал злиться, понимая, что слишком затянулась у ребят подготовка. В конце концов, на очередной встрече, в этот раз на студии Макса, которую он просто выкупил, Шевелев изложил свой план. — То есть, мы ждём удачного момента, — пояснял Сергей, — когда они, например, воспользуются одной из этих компаний, что вполне вероятно. Я изменю маршрут и путевой лист курьера, направлю его через нужную нам улицу, в процессе вы с Горохом замените картину на копию, а эту отдадим Стасу и все довольны. — Серёж, я не уверен, что это хорошая идея, — покачал головой Макс. — Полагаться сейчас на удачу гиблое дело, тут надо наверняка действовать. — Макс, у меня всё под контролем, — заверил своего парня Шевелев. — Я уже настроил всем возможным причастным лицам таргетированную рекламу на нужные нам компании. — Мне всё это не нравится, — скептично заметил Горох. — С каких пор мы полагаемся на человеческий фактор, не обработав даже человека? — У тебя есть варианты лучше? — встал на защиту Серёжи Артём. — Стас уже рвёт и мечет, ждать, пока картину вернут в музей на постоянную экспозицию, мы не можем, к тому же, помимо того, что она колбасится по выставкам уже полгода, она выставляется за границей, как вы вообще представляете себе возможным незаметно перебросить картину через погранцов? — Ненавижу признавать твою правоту, — повёл плечами Заяц, понимая, что Артём прав. — Будем ждать. — Когда, говоришь, планируется перевозка? — уточнил Горох. — Через три дня по плану стоит транспортировка в Русский музей, — ответил Шевелев. — Стой, там нет никаких выставок, — Гаус нахмурился. — Зачем они её туда перевозят? — Это ты у нас эксперт во всём, ты и поведай, — Шевелев сложил вещи в портфель. — Передержка до перевозки на другую выставку? — медленно протянул он, а после отмахнулся. — Не важно, надо разобраться с этим до её попадания в музей. — Ну вот и всё, я дам вам сигнал, как только они согласуют все детали перевозки с транспортниками, — Серёжа застегнул молнию портфеля и накинул его на плечо. — Увидимся завтра, Гаус. До встречи, Горох. Пожав парням руки и приобняв Макса за талию, Шевелев вывел из обоих из студии, зная, что парни сами справятся со связкой ключей. Артём с Сергеем планировали задержаться на подольше и созвониться со Стасом, чтобы уведомить его о своих планах. Раньше Шеминова сильно не волновало как и каким образом они достанут необходимое, но теперь, когда конец был так близок, резко начал давить. Впрочем, его можно было понять — парни сами дали повод для волнений. — Заяц, ты чего кислый такой? — украдкой поцеловав Загайского в щёку, сказал Серёжа. — Не грусти, а то хуй не будет расти. — Твоим перебьюсь, — парировал Макс, а после тяжело вздохнул, поджав губы. — Чуйка, понимаешь, не получится. — Зая, ты нервничаешь, — чуть смягчился Шевелев, видя, как всё больше Максим уходит в свои рассуждения. — Это последнее дело, отдадим картину, получим бабки, уедем куда-нибудь. Купим большой дом и заведём детей — они будут такими же тупыми, как ты, и такими же носатыми, как я. — Надеюсь, что ты всем будешь делать свою уебанскую стрижку, — наконец слегка улыбнулся Загайский. Пусть Шевелев бесконечно иронизирует над ними обоими, но когда тот говорил про их будущую семью, Макс плавился. Потому что ему было донельзя приятно осознавать, что тот вообще подразумевает возможным наличие у них семьи. — Конечно, — согласился Серёжа. — Мы ещё и на одежде сильно сэкономим. У нас есть твой гардероб из подростковых шмоток. — Твои дедовские вещи у нас тоже уже есть, — Максим встал на защиту своего гардероба. — Не хватает только панталонов. — О, я как раз хотел за ними заехать, и тебе подберём, — улыбнулся Шевелев, снова украдкой целуя Зайца прежде чем выйти на улицу. Пусть они встречались уже полгода, едва отлипали друг от друга и периодически были настолько мерзко-сладкими, что проскакивали мысли купить измеритель инсулина, тот стёб, который изначально сдал их чувства с потрохами, только усилился. Они вообще ничего не стеснялись, и со стороны это могло выглядеть даже как пассивная агрессия, но они оба были настолько уверены друг в друге, что ни одна тема не могла задеть самолюбие одного из них. Они, безусловно, были абсолютно разными: Макс гиперактивный распиздяй, который приставал к Серёже во всех смыслах в совершенно любые моменты, а особенно неудобные, а Сергей, наоборот, гиперответственный и очень серьёзный, он разве что защиту на углы не клеил, лишь бы Заяц не разбил голову. Шевелев с утра заботливо готовил им завтрак, прибирался в квартире (Шевель, мы на кой хуй клининг нанимали, кидай всё и быстро иди ко мне!), и потом всё-таки шёл к Максу и давал ему то, что он просит. Загайский не жаловался, хоть его и подбешивали пунктики Серёжи на «Дай мне полчаса посидеть в тишине и сосредоточиться!» и на «Ну неужели так сложно этот ебаный носок донести до корзины с бельём?!», в остальном жизнь была сказкой — у него дома ходил невероятно красивый мужчина (практически всегда с голым торсом), который, к тому же, хоть и притворялся что это не так, обожал, когда Макс до него домогался. У Артёма с Антоном тоже всё было прекрасно — Шастун даже как-то счастливее стал выглядеть рядом с Гаусом, но Макс быстро забил на это, потому что ему было намного важнее то, как выглядит рядом с ним Серёжа. Единственной проблемой было, что Антон карьеру ведущего завершать не хотел, а Артём не хотел оставаться в Москве после того, как они завершат дело. Но почему-то Заяц был уверен, что они найдут компромисс. К тому же, сам Макс продолжал с Шастуном общаться, и будь его парнем не Шевелев, то они бы уже давно расстались, потому что всё то общее, что было между ними, никуда не делось — и фифа по воскресеньям, и тусовки на съёмках, и даже совместная поездка на отдых. Справедливости ради, в той поездке были ещё и остальные, даже Горох с Аней. К слову, у них в романе конфетно-букетный и лихорадочный закончился как раз в канун Нового года, когда Аня узнала всю правду о жизни Серёжи. Горох две недели рассказывал и показывал ей на пальцах, что и как работает, чтобы убедить девушку в том, что воры они честные и достойные. Конечно, в команду ни Антон, ни Аня не попали. Во-первых, все прекрасно понимали, что они уже и без того прекрасно слажены, а во-вторых, подвергать их ещё большей опасности не было смысла. И всё бы шло дальше своим чередом, если бы не эта злоебучая картина. Она должна была стать венцом коллекции Стаса, и вообще ради неё всё и затевалось, поэтому ставки были не шуточные. Сначала парни долго ждали её приезда в Москву, а затем она каждый раз будто ускользала из их рук, что верно подсаживало всех на нервы, а значит накаляло обстановку и в любовных гнёздышках. Ребята собачились все со всеми иногда по мелочам, потом, конечно, извиняясь должным образом, но тем не менее, подсаживаться на эмоциональные качели никто не хотел. С каждым днём шансы достать эту картину утекали как песок сквозь пальцы, но сдаваться никто не планировал, а потому их идеи с каждым разом становились всё авантюрнее. Предложение Серёжи было диким для них. Обычно каждый шаг был выверен, люди проработаны и обработаны, а все возможные нюансы изучены вплоть до того, сколько в случае чего ментам ехать до места. Поэтому, никто особо не удивился, когда Гаус написал в чат, что план с треском провалился, ведь организаторы выбрали не ту транспортную компанию. Шевелев настоял на том, чтобы вылазку не отменяли. Горох с Зайцем сидели в условленном месте в ожидании машины, пока в наушниках слушали разговор Гауса и Серого. — Ты уверен, что сможешь так быстро заменить файлы? — нервно спросил Артём, заглядывая в ноутбук к Шевелеву. — Тебе же ещё доступ к тому компу надо получить, у нас нет их серверов. — Опробую другую лазейку, — спокойно ответил Серёжа. Был ли он уверен? Ничерта. Но такую роскошь как нервы он себе позволить не мог. — Блять, — выпалил Максим. — Я заебался, давайте перестанем гнаться за перевозками ебучими и, раз уж раньше не смогли, стащим её оттуда, потому что решать за час проблему, которую мы просчитываем неделю, звучит как хуйня собачья. — Макс злится, нам нужен новый план, — выключив микрофоны, заметил Гаус. — Он просто переживает, я знаю, что делаю, — заверил его Серёжа. — Я уже почти. Несколько минут они провели в напряжённом молчании, только шумное дыхание в наушниках, ведь Артём снова включил микрофоны. Гаус глянул в планшет, потом на Серёжу и обратно. Пусть Шевелев что-то и пытался сделать, маяк, установленный на нужном фургоне, двинулся с места. — Блять, — прохрипел Сергей, захлопывая крышку ноутбука и пряча лицо в ладонях. — Пацаны, возвращайтесь на студию, — тихо проговорил Артём и выключил наушники, чтобы не слышать ругательства. — Прости, — скривился Шевелев, когда Гаус похлопал его по плечу. — Меня в последний момент выкинул брандмауэр, я не успел. — Ты сделал, что смог, — подбодрил его Артём. — Надо влезать в музей, как сказал Макс. — Да, давай, пока ждём их, просмотрим планы, — выдохнул Серёжа, закрывая программы. Планы экспозиции были в интернете на каждом шагу, но, к сожалению, на них никогда не рисовали технические помещения, архивы, склады и прочую лабуду, которая так нужна была ребятам. Не сказать, что они за час сильно продвинулись, но несколько документов всё-таки из интернета было скачано. Как раз на моменте, где Гаус с Серёжей обсуждали возможные пути прохода, в студию ввалился Заяц, а за ним и Горох. — Просто пиздец тебе, умник! — Максим налетел на Шевелева и схватил его за грудки, чуть не скидывая комп с его колен на пол. Он был зол, страшно зол, что планы идут по пизде, конечно, бить Серёжу он даже не думал, хотя это и было бы в его стиле, но эмоции куда-то выплеснуть надо было. — Всё у него, блять, на мази! — Тише, тише, — подскочил Гаус, оттягивая Заяца от Сергея. — Главное, что никто не попался, мы придумаем новый план. — Надеюсь, не такой дерьмовый, как этот, — скептично заметил Горох, которого видеть рассерженным было особенно странно. — Да, мы с Серёгой уже шерстим Русский музей, — отвернулся от злобно пыхтящего Максима, Артём, чтобы повернуться к Гороху. — Ой, бля, секу, это Шаст, — он достал телефон и ответил на звонок, но тут же нахмурился и убрал его от уха, ставя на громкую. — Привет, пацаны, — послышался голос Антона из динамиков. — Слышал, вы за картиной охотитесь с выставки. У нас тут в эфире сегодня такая новость: «Русский музей закрывает свои двери для посетителей. Уже завтра в нём пройдут торги за картины эпохи Возрождения». Я вам ничего не говорил и иду сейчас с этой новостью сниматься. — Спасибо за инфу, Тох, — поблагодарил Артём, сбрасывая звонок. — Я знал, что надо было выкрасть эту картину раньше! — в сердцах бросил Заяц, от злости стуча по столу. — Макс, всё, спокойно, мы что-нибудь придумаем, — положил ему руку на плечо Шевелев. — У нас теперь ещё одна проблема появилась. — Шеминов, — за него протянул Гаус. — Он как узнает, мне голову открутит… — Артём растрепал и без того лохматые волосы. — Сгоняйте вы с Горохом к нему. Ты всё объяснишь, а Серёжа всегда умел его поуспокоить, — обратился он к Шевелеву. — Ты знаешь, как сильно я люблю тебя? — с сарказмом спросил Горох, а Шевелев кивнул в знак согласия. — Погнали, Серый, нам лучше перехватить его до того, как он посмотрит новости. Собираться долго не пришлось, пришлось долго ждать такси, и хотелось бы думать, что они приехали к Стасу так не вовремя именно из-за водителя, а не потому что у них не было шансов успеть до выхода эфира. Шеминов, конечно же, с распростёртыми объятиями их не встретил, более того, после отчёта и вовсе покраснел как помидор от злости и только чудом рядом с ним не оказалось ничего тяжелого или острого. Горох, хоть и подбирал слова всеми силами, сдался, понимая, что Шеминов слушать не хочет, так что дал ему возможность выругаться. — Как вы, блять, умудрились так объебаться? — кричал Стас, а после, наконец подустав, попил воды, немного успокоившись. — И как вы собираетесь это исправлять? — У нас есть план, — соврал Горох. — Да неужели, — усмехнулся Стас, нависая над парнями. — И как вы успеете сделать это до торгов? — Почему до? — нервно выпалил Шевелев, поддерживая Гороха. — Мы можем и во время и после. — Значит так, — тяжело вздохнул Шеминов, не понимая, пиздят ему Серёжи или нет. — Если завтра картины не будет в моём кабинете, то я вас сам в рамки вставлю и на стены повешу, вы меня поняли? — Да, — одновременно выпалили Серёжи и, понимая, что разговор окончен, поспешили свалить из кабинета. Разговор с Шеминовым они не обсуждали до самого приезда обратно на студию, потому что каждый думал только о том, какой тонкий волосок разделяет их сейчас с мечтами о беззаботной жизни. Горох с Аней планировали переехать и пожениться, открыть свою небольшую школу для деток, и жить в небольшом уютном домике в какой-нибудь французской деревушке, на каникулах приезжая в Беларусь к родным. Артём и Антон, хоть так и не договорились о будущем, тоже хотели спокойствия, да к тому же Гаус всё-таки пообещал дождаться конца года, прежде чем предпринимать решения о побеге, хоть вся ситуация в мире намекала о том, что давно пора. Да и Макс с Серёжей уже запланировали долгий отпуск на море, считай медовый месяц, но до свадьбы, а потом тоже планировали открыть какой-нибудь бизнес, чтобы деньги приносили доход. И всё это рушилось об одну злоебучую картину. Вернулись ребята на студию уже под вечер и совсем понурые. На решение задачи было всего ничего, а они успели из полезного получить нагоняй. — Макс готов пойти на торги, — выпалил сразу Артём, как в дверном проёме показались Серёжи. — Чего? — возмутился Шевелев. — Вы ебанутые? Я не пущу Макса одного! — Во-первых, я здесь, — гораздо более спокойно, чем в момент ухода парней, отметил Заяц. — Во-вторых, я не один. Горох мой напарник и идеальная кандидатура, чтобы пойти на торги. — Когда-нибудь меня вы научитесь спрашивать? — возмутился Горох, но поспорить не смог. — И какой у вас план? — спросил Шевелев, присаживаясь на диван к Загайскому. — Самый отчаянный из всех возможных, — заявил Артём. — Придётся прибегнуть к давно забытому прошлому. — Конкретнее, Гаус, у нас тут не вечер прозы и поэзии, — попросил Горох, заваливаясь в кресло. — Вы с Зайцем идёте на торги, ведёте себя как акционеры и очень хотите купить именно ту картину, а мы с Шевелевым её купим, — кратко изложил он. — Поясняю, поднять циферку и предложить мульён деняк не прокатит. Любая покупка с аукциона оплачивается в два этапа — предоплата в размере примерно сорока процентов от стоимости, и постоплата после доставки лота по адресу заявителя. Вы подумаете, что мы реально её купим, но на этом мы, скорее всего, конкретно так подрежем наши кровные, но мы с Максом удачно вспомнили, что я бывший сотрудник банка. Чтобы картину передали в службу доставки, необходимо сделать так, чтобы пришло подтверждение от банка аукциону, что предоплата внесена. Тут уже постараемся мы с Шевелем. Я банковскую систему знаю на зубок, он у нас мастер в компьютерных штучках. Дальше доставка картины, мы не можем заказать её на наш адрес или адрес Шеминова, но мы можем вызвать нашу курьерскую службу по договору, где, например, Шевель, будет водителем, по документам напишем любой подставной адрес, главное, чтобы подальше от нас, и чтобы дорога проходила через офис Стаса. Выгрузим на чёрном входе картину и сваливаем с восходом солнца. — Звучит как хуйня, — признался Шевелев. — Хотя у нас все последние попытки хуйня. — Эта хуйня особенна тем, что здесь всё зависит только от нас, — заметил Заяц. — Да и мы уже приняты на аукцион. — Пиздец, — выдохнул Горох. — Тогда нам надо прикупить приличные костюмы. И проработать шаблон поведения, если мы слишком яростно будем торговаться за картину, её могут снять до аукциона и отложить до лучших времен. — Напьёмся, разберёмся, — махнул рукой Макс, а после подскочил с места. — Мы с тобой, Горох, столько лет бок о бок работаем, всё получится. — Гаус, ты моему парню травы дал? Что за перепады настроения? — нахмурился Шевелев. — Если бы он дал мне травы, твой рот был бы занят моим хуем, — сам за себя постоял Заяц. — Я просто настраиваюсь на позитивную волну, чтобы понравиться всем на завтрашнем аукционе. Оказывается, подбор костюмов шуткой не был. Парни отправились в ближайший приличный бутик с целью подобрать самые дорогие костюмы из тех, что только можно, в конце концов, костюм вещь такая — пригодится и после вылазки. Шевелев сто раз себя проклял за то, что поехал с ними, потому что Заяц в костюме — это что-то за рамками приличного. Максим же мстил Серёже за чёрную рубашку, которую тот носил неделю, не снимая. Со стороны они выглядели как два идиота с тупыми ухмылками, но все окружающие тактично это игнорировали. Девушка консультант бегала вокруг Гороха с Загайским, предлагая им кучу различных вариантов фасонов, пока не подобрали подходящий, затем в дело пошли аксессуары: платки, галстуки, зажим для галстука, ещё и туфли до кучи. Зайцу показалось, что костюмы они выбирали намного дольше, чем разрабатывали план. Когда с покупками было покончено, Шевелев пообещал Максиму очень много такого, от чего в джинсах стало тесно, а после словил Гауса и уехал с ним на поиски фургона, пока Горох с Максом остались изучать тонкости аукционов. Найти фирменный фургон оказалось не так уж и сложно. За пару купюр иностранной валюты, охранник не просто дал один из автомобилей, но и показал Артёму с Сергеем все тонкости работы с тахометром и документами. Пообещав вернуть машину завтра вечером и соврав, что им просто очень срочно надо перевезти уйму вещей, ребята на этом самом фургоне, естественно, выбирая наименее подозрительный маршрут, а именно через СТО, шиномонтажи и лавочки компаний, чтобы по камерам казалось, что они вечером доделывали план, а после планировали починить фургон, загнали автомобиль в один из дворов недалеко от музея. Оставалось только незаметно сменить номера, так что пока Шевелев стоял на шухере, Артём ловко крутился с отвёрткой и менял таблички спереди и сзади. Вернулись они домой глубокой ночью. Шастун Гауса дожидался и пообещал тому, что если тот попадётся, он приедет и открутит тому бошку прямо в зале суда. Максим же, абсолютно вымотанный за день и физически и эмоционально, крепко спал. Серёжа, не сумев сдержать улыбку, разделся и забрался к нему под одеяло, крепко обнимая и целуя в макушку. Завтра ответственный день. Аукцион был назначен на 16 часов дня. Серёжа с Артёмом привычно располагались в студии, подключившись к наушникам Сергея и Макса. Фургон одиноко ждал водителя за музеем. Зайца и Гороха встретили на входе в музей и провели в конференц-зал, где показали предназначенные для них места. Шевелев следил за происходящим, подключившись к камерам музея. Зал был небольшой, не так уж и много людей, а главное — никаких знакомых, ведь это сильно бы усложнило всем жизнь. Торги шли плавно, Горох взял на себя ответственность поднимать табличку. Он иногда делал вид, что повышает ставку, чтобы за ним её точно повысил кто-то другой, а после переставал торговаться. Важно было сделать так, чтобы им поверили, что они заинтересованы в искусстве. Нужная им картина, как на зло, была последней, и только её занесли в зал, как в наушниках послышался голос Шевелева. — Вам нужно обмануть их внимание, — копаясь в компьютере, сказал он. — Сделайте вид, что выкупаете картину, а дальше дело за нами. — Постарайтесь не ставить заоблачные суммы, нам не нужно лишнее внимание со стороны банка, — добавил Артём. — Серёж, думаешь, у них получится? — забыв отключить микрофон, обеспокоенно спросил Артём, и Максу стоило больших усилий не закатить глаза. — Я готов поставить на их успех, — уверенно сказал Шевелев, называя сумму. — Ставка принята, — усмехнулся Артём, расслабляясь. Тем временем, Горох уверенно и понемногу отсеивал конкурентов. Их осталось трое, когда Серёжа начал мяться, но Заяц это заметил, выхватил у него табличку и поднял её сразу дважды. Эти богатые дядечки и тётечки как хищники, им нельзя показывать сомнения и слабость. Ставка Максима сыграла, его никто не перебил и ведущий аукциона продал картину им. — Получилось, — шепнул Загайский, прикрывая глаза. — Получилось, — вторил ему Горох. И пока парни мило улыбались организаторам, показывая службу доставки, которую они вызовут сами, и потягивая время, пока Шевелев не организует им наконец уведомление о переводе средств, Гаус с Серёжей лихорадочно ломали все системы безопасности банка. Шевелев знал, чем ломать, потому ловко подключал нужные программы и плагины, пока Артём знал, как ломать, а потому указывал Серёже, где кроится защитный элемент и как его можно обойти. В одиночку Серёжа бы потратил неделю, чтобы пробраться через все слои системы, но с помощью Гауса уложился в двадцать минут. — Поздравляю вас с приобретением, перевод поступил, — вежливо сказал куратор аукциона. — Можете вызывать курьера, мы ему всё передадим. Дальше дело за малым. Пока «счастливые обладатели картины» возвращались в студию, из студии рванули взломщики банковской системы к тому самому дворику с фургоном. Серёжа прямо в дороге взламывал городские камеры, транслируя на них вечер пятницы прошлой недели, пока они сами выгоняли фургончик, на ходу переодевались в курьеров, забирали картину, подписывали товарно-транспортные накладные и маршрутные листы, а после, как и планировалось, отвезли её к офису Шеминова. Они её так и оставили накрытой тряпкой под кабинетом с запиской, что ждут перевод и надеются больше никогда не встречаться. Дело было сделано. Последнее дело. *** Сейшельские острова. Зима 2022. Медовый месяц до свадьбы подзатянулся, потому что Макс с Серёжей отлично чувствовали себя на теплом солнышке, сняв отличный домик прямо у моря. Дом, не сказать, что большой, но для себя и пары гостей вполне хватает. Ребята улетели в тот же вечер, как отдали картину. Пока Сергей складывал вещи, Максим покупал билеты, так они и оказались на островах. Заяц, конечно, периодически ныл, что ему не хватает тусовок и друзей, и Шевелев убеждал его каждый раз, что как только поуляжется шумиха с картиной, они обязательно приедут и затусят все вместе. За полгода они пару раз летали в Европу, чтобы сменить солнечные ванны на городские вечеринки и историческиен экскурсии, ездили в гости к Горохам. Как и мечтали, Серёжа с Аней купили небольшое шато во Франции и собирали документы на открытие школы. Артём с Антоном так и остались в России. Гаус присматривал за новостями, а его новости присматривали за ним. Шастун всё-таки пошёл на поводу у Артёма и пообещал уйти с телека и начать свой проект на ютубе, с чем сам Гаус его всецело поддержал. Новый 2023 год близился неумолимо. Максу было немного грустно, что в этом году не будет той семейной тусовки из их команды, как всегда раньше до этого, но он был рад, что этот год он встречает со своим любимым человеком. Серёжа на его тоскливый взгляд лишь обнимал парня и целовал в щёку, обещая, что всё ещё будет. И от таких щенячих нежностей их отвлёк стук в дверь. — Ты заказал доставку фруктов? — удивлённо спросил Максим, выбираясь из объятий и собираясь открыть дверь. — Да, там те ещё фрукты, — хмыкнул Сергей. Заяц подошёл к двери, собираясь быстренько отправить курьера дальше по делам и вернуться к своему мужчине, но то, что он увидел, открыв дверь, резко изменило его планы. — Сюрприз! — толпа из четырёх человек стояла на пороге их домика. Впереди стоял Гаус в отвратительной гавайской рубашке и шляпе, держал в руках огромную бутылку шампанского и широко улыбался. За ним расположился Антон, и на удивление его рубашка не казалась ублюдской, который в отличие от своего парня держал не шампанское, а самую настоящую ёлку. Откуда они её взяли, Максим не уверен, что хотел знать. Аня держала банку с имбирным печеньем, а Горох притащил огромные пакет новогодних подарков. — Вы как тут… Вы что… Шевелев, ты их всех собрал? — Максима наполнял детский восторг, и он кинулся обнимать всех и каждого, зовя их поскорее войти в дом. — Подумал, что я торчу тебе новогоднее чудо за прошлый год, — хихикнул он, целуя Макса в щёку. — Так, чемоданы по комнатам, Артём, Антон, вы внизу, Серёжа, Аня, вы сверху слева, делайте что необходимо, а потом на задний двор на пляж — там мангал, пиво и приятная водичка. Как и было наказано, гости тут же разбежались по комнатам. Все хотели поскорее спокойно сесть за пивом и обсудить всё то, что накопилось. Долго их ждать не пришлось. Шевелев успел только растопить мангал, как Гаус уронил свою задницу в его складное кресло. — Хорошо тут у вас, — протянул он, открывая протянутое Максом пиво. — Надо уломать Антона переехать сюда. Можно сразу к вам в дом? — Ну уж нет, я с Зайцем жить не буду, — возразил Шастун, подходя следом. — Он носки, как белка, ныкает во все дыры. — Ты тоже это прохавал? — усмехнулся Шевелев. — Я бы, лично, похавал, — встрял Горох, помогая Ане присесть. — А вы тут только костёр разожгли. — Анют, держи пиво, — заботливо протянул ей бутылку Макс. — О, я не пью, спасибо, — улыбнулась девушка. — Вообще-то, — она глянула на Гороха и тот ей с улыбкой кивнул. — Вообще-то, мы ждём ребёночка. Уже второй месяц. — Нихрена себе! — запрыгал на месте Заяц. — Я вас поздравляю! — он обнял Аню, пожал руку Сергею, а остальные присоединились. — Ну, раз уж мы делимся новостями, — поперхнулся Шевелев. — Мы с Максом пожениться думаем. Через полгодика. Где-нибудь в Праге. — Тебе сделал Серёга предложение, и ты мне не рассказал?! — возмутился Гаус. — И мне тоже?! — следом возмутился Шастун. — Да, бля, я сначала на радостях забыл, а потом мы так заобсуждали, что уже не до того было. Ну вот, вы знаете теперь, — улыбнулся Макс. — Ну, раз мы делимся новостями, — сменив гнев на милость, Артём вальяжно закинул ногу на ногу. — У меня тоже есть. — Вы тоже женитесь? — вскинул брови Горох. — Нет, — отмахнулся Гаус, и Антон закатил глаза. — Вообще-то, у нас новое дело. Пять пар глаз уставились на довольного Артёма. Получается, о пенсии они рано размечтались.