Not Too Far At All/Не Так Уж И Далеко

Возможно, мне следовало бы испугаться, дико думает Белль, когда Чудовище набрасывается на неё, удерживая сильными когтистыми руками. Возможно, игра в снежки зашла слишком далеко. Она поразила саму себя тем, что не испытывала никакого страха, но, несмотря на то что хватка Зверя на её руках вполне может оставить синяки — он крупнее её и не знает своей силы, — его когти находились далеко от неё, а игривое рычание противоречило блеску чужих глаз. Поэтому она смеётся и притворяется, что пытается вырваться из его захвата, извивается, корчится под ним, зная, что она не может сбежать и он никогда не причинит ей боль. Возможно, извивание было чересчур, отчаянно думает Белль в тот момент, когда Чудовище взваливает её через плечо и с триумфом уносит в замок. Из-за широкого стремительного шага Зверя заколдованные быстро остались позади, а у Белль немного кружится голова от того, что она висит вверх ногами, и куда же они всё-таки идут? Зверь отвечает на этот вопрос, бесцеремонно бросая девушку на её собственную кровать, стаскивая с неё туфли и носки и — к огромному изумлению — начиная щекотать ей ноги. Белль взвизгивает от смеха, пытаясь одернуть ноги, и Чудовище тоже смеётся, наклонившись, чтобы потереться своей длинной гривой о её пальцы, пока она не теряет дар речи от хихиканья. Не видя иного выхода, она изгибается и зарывается пальцами в волосы Зверя, почёсывая его изо всех сил, как будто он определенно был домашним лохматым псом. К её ещё большому удивлению, он тут же прекращает щекотку и изгибается под руками девушки, в его горле нарастал рокот, и Белль вдруг понимает, что это, должно быть, мурчание. Она устраивается поудобнее и чешет его за ушами, пока он не превращается в лужицу счастливо стонущего комочка меха, а его голова тёплой, большой тяжестью лежит на её коленях. Он весьма милый, думает Белль, даже с шерстью, и если это не докажет, что он безвреден, то ничто не убедит. Через некоторое время она замечает, как он нежно гладит ноги девушки, и вытягивается, издавая короткое мурлыканье. Впоследствии она так и не может понять, как от ласкания они перешли к лежанию на кровати, тесно прижавшись друг к другу. В какой-то момент она сбрасывает свой плащ, юбка задирается вверх, так что Чудовище может гладить её ноги от щиколоток до середины бедра медленными изящными движениями, заставлявшими Белль вытягиваться и вздыхать от блаженства. Её руки всё ещё были в гриве Зверя, но она не обращает на это внимание, разве что отодвинулась чуть дальше, когда он изгибается, пока его голова не оказывается у бедёр девушки. Она замечает, как он забирается под юбку, как его дыхание становится обжигающим и покалывающим на её самых сокровенных местах. Белль едва не кричит и не отталкивает его. Позже она никогда не сможет объяснить, почему не делает этого. Вместо этого она раздвигает ноги, гладит хозяина замка за ушами, наслаждаясь его урчанием у своих ног, и не отстраняется, чувствуя тёплый влажный язык Чудовище, касающегося нежных частей тела через тонкое шёлковое бельё. Она почти не издаёт и звука, кроме тихих довольных постанываний оттого, что он лижет и лижет, урча от удовольствия и вызывая у неё трепет и смех. Она вскрикивает в неге только в тот миг, когда от его языка мир вокруг Белль содрогается, а под веками вспыхивают звёздочки. Чудовище нежно прижимает её к себе, пока она дрожит, и отстраняется, чтобы взглянуть на девушку. Что-то в том, как она выглядит, подталкивало его сжимать её бёдра, и Белль знает — завтра у неё там и на руках появятся синяки — и её это совершенно не волнует. В последующие дни Белль знает, что Зверь мог бы сделать тогда — знает силу его желания, знает радость от того, какой он страстный и тяжелый над ней, ставший её частью. Но в ту ночь он просто наблюдает, как она взлетает и снова падает, а затем поправляет её юбки, наклоняется, чтобы целомудренно и ласково прикоснуться к губам девушки — их первый поцелуй — и выйти из комнаты. Белль лежит на кровати, тяжело дыша и желая чего-то непонятного — большего его языка, больше его рук, большего его самого. Утром она трогает свои синяки, улыбается и идёт искать Чудовище.