Потерянный рай

       Для Азирафаэля первые две недели осени были наполнены попытками ухватить остатки ушедшего лета. Вдали от шумного Лондона, где все дома, казалось, соревнуются в том, кто же закрое от тебя больше солнца он старался взять от, на удивление тёплой, погоды всё. Ангел проводил большую часть времени на свежем воздухе: за прогулками или чтением книг, с попутным поеданием печенья. Кроули, даже если предпочитал отсыпаться добрую часть дня, как мог, пытался составить ему компанию. Стоило ангелу устроиться в тени раскидистого ясеня, древний змей выползал из дома и устраивал голову у него не коленях и вновь засыпал. Просыпался он обычно один, закутанный в плед и с крошками в волосах. Убедившись, что его в очередной раз бросили он обходил округу в поисках ангела. Тот обычно оказывался где-нибудь неподалёку: кормящим уток у пруда или гремевшим посудой в кухне. Демон лишь беззлобно шипел, и зевая заявлял, что достаточно проснулся, чтобы составить возлюбленному компанию.       Кролу занимал невероятно важную часть небольшого ангельского отпуска. По утрам коварный искуситель, невинно прижимался к боку, а ночью ласкал это самый бок нежными ладонями и горячими губами. А как приятно было просто держаться за руки на прогулках, пока теплый ветер ласкает лицо и треплет волосы, а вместе с шелестом листвы в уши льются сладкие речи! После одной из таких вылазок, вернувшись совсем поздно, они развалились на диване в гостиной. Кроули выудил из погреба бутылку вина. Азирафаэль молча принял приглашение. В какой-то момент они было решились перенести попойку в спальню, но сошлись на том, что они уже взошли на ту ступень, когда лестница становится препятствием. А трезветь ради этого, чтобы подняться наверх как-то не хотелось. Поэтому в этот вечер они так и не покинули гостиной — прижались друг к другу на неудобном диване и говорили обо всём.       — …Он практически заставил меня играть Гамлета, — возмущался Кроули, заметив на бутылке пометку о том, что вино было произведено в Провансе. В ходе сомнительного вида рассуждений он вспомнил о встрече с французским режиссёром, набиравшим актёров в очередную постановку Шекспира. — А ведь я прибыл по совсем иному делу. Но стоило появиться в театре и всё: у вас такой типаж, вы актёр? не хотите сыграть? С такой настойчивостью даже у нас не предлагают контракты.       — Ох, мне недавно пришлось доставать томик Шекспира с верхней полки. — Логическая цепочка Азирафаэля тоже была немного скорректирована вином. — Давно говорил себе, что следует починить стремянку. Но всё откладывал. В итоге потянулся я за томиком и едва не… — Слово «упал» так и застыло на губах ангела, не решившись стать произнесённым вслух.       — Так что, ангел? — устраиваясь на диване поудобнее поинтересовался демон. Он потянул Азирафаэля на себя, укладывая на свою грудь.       — А, ну… Стремянка закачалась и я, эм… уронил книгу прямо на столик. Едва не попал в блюдце с кусочком пирога. Представляешь какая потеря была бы!       — Ты про пирог что ли?       — Конечно нет! — возмутился Азирафаэль, сам почти поверив обновлённой истории.       Кроули хрюкнул с бокал. Ангел потянулся, чтобы отвесить демону шутливый подзатыльник, но рука соскочила и он неудачно стукнулся о спинку дивана. Кроули мягко улыбнулся и поднёс ангельскую кисть к губам, поцелуем, убирая легкую боль. Азирафаэль в очередной раз подивился тому как легко его возлюбленному даётся лечение. Пару раз ангелу доводилось видеть как Кроули исцелял детей. Он не подходил к ним напрямую, но у упавшего, — неподалеку от скамейки на которой они сидели, — мальчика коленка оказалась совершенно целой после того как он не удержал равновесия на велосипеде. А у упавшей с качели девочки все зубы остались на месте. Да тот же Варлок, за всё время их работы в доме американского дипломата, ни разу не жаловался на боль в животе или простуду. Вряд ли Кроули стал бы тратить на подобное чудеса — всё-таки познай в аду про такое, можно было бы получить что-то похлеще выговора. Значит источник этой силы был где-то дальше известных ангелу фактов. Просто он никогда не заострял на этом внимание.       — Не нальешь мне ещё вина?       Азирафаэль протянул демону свой бокал. От выпитого его уже начинало клонить в сон, но он всеми силами пытался отсрочить этот момент, чтобы ещё немного понежиться в тёплых объятиях.       — Что бы я без тебя делал.       — Выращивал бы ананасы? — устало буркнул ангел.       — Они плохо слушаются.       — Может у вас им не хватает солнца? Можно было бы попробовать хоть на день принести горшочек для эксперимента. Я смотрел прогноз на неделю — там обещали что будет солнечно.       — Солнце? И почему опять солнце? — Кроули скривился, но быстро расслабился, получив поцелуй куда-то в ключицу. — Я имею в виду, что Лондон, это вообще-то Туманный Альбион. Но когда ты в последний раз видел соответствующую погоду?       — На прошлой неделе в Хакни был дождь. Помнишь, я тогда ещё промочил ботинки. И потом мы пили ромашковый чай.       — Но это было там. А когда ты видел дождь в Сохо, или, по крайней мере, где-угодно в Вест-Энде? Ни дождя ни тумана.       — Может быть это Адам так перекроил мир? Кто же отпустит гулять в дождь?       — Угу. Адам. Решил это устроить спустя пять лет после апокалипсиса. Кстати ты не задавался вопросом: судный день должен был последовать до армагеддона или после. И как бы они поняли что принципе пора?       — Мне говорили о ядерных ударах. Ну, а начало судного дня должен ознаменовать Рафаил. Это прописано в плане.       — В том самом — непостижимом?       Азирафаэль возмущенно фыркнул не замечая, что ирония Кроули была направлена совсем на другое.       — Главное чтобы это был не твой начальник. От его рожи смертные совсем отчаются. А потом ещё Иеремиил со своими весами. Кто вообще захочет ему каяться? И зачем ему эти весы? Что он собрался взвешивать? Хотя для такого много ума не надо. Вряд ли, конечно, он пользуется электронными. А значит нужно будет ждать, пока он найдёт грузы. И ещё ждать пока он будет их чистить. А знаешь как он это делает? Это такая нудятина…       Ангел перестал вслушиваться в слова возлюбленного. То, почему Кроули так заботит чистка весов казалось не особо важным. Продолжая перебирать темные пряди, Азирафаэль вдруг задумался о том, на сколько, действительно, могли повлиять архангелы на события в будущем. Навязчивая мысль о том, что небеса могут попросту заставить Рафаила протрубить о начале Судного дня не давала ангелу покоя. Рафаила ему встречать не доводилось. В комиссию его непосредственных начальников он не входил. Поговаривали, архангел много времени проводил с людьми, но работать, видимо, предпочитал один. До создания же райского сада Азирафаэль сам не особо интересовался окружавшими его событиями, большую часть времени проводя у трона Господня. Они пели гимны, слова которых путались в голове раньше, чем ему удавалось выставить их в более или менее связную цепочку. Превозмогая накатившую дрёму ангел постарался сосредоточился на словах демона.       — …наверное дождь. Такой стук. Ну, ты слышишь стук?       Азирафаэль прислушался. Толи он был слишком пьян, толи сверхчувствительность Кроули позволяла распознавать даже мелкие вибрации. Он отрицательно что-то прогудел.       — Ты устал ангел, — его мягко поцеловали в висок. — Пойдём к кровать.       Подниматься не хотелось. Исходившее от тела Кроули тепло слишком приятно грело. Да и твёрдая демоническая грудь ничуть не уступала подушкам в спальне.       — В следующий раз уставшую принцессу изображаю я.       Голос раздавался откуда-то извне. А потом Азирафаэля подняли и куда-то несли. И ему казалось, что он плывёт где-то между облаков, и ему поют колыбельную. Была ли песня на самом деле он не знал, но и спрашивать об этом не собирался. Потому что даже если это окажется правдой, Кроули в этом ни за что не сознается. Потом смутно помнилось что-то теплое, что по инерции было заключено в объятья, оказалось под боком, а дальше лишь мягкая темнота.