Она не вернётся

— Ты могла бы остаться — Чудная идея. Хоть и абсолютно сумасшедшая.       Алиса улыбнулась. Таррант растерянно давил улыбку в ответ, но глаза его были пусты. Изо всех сил он старался не поддаваться эмоциям, не хотел, чтобы под глазами вместо ярких пятен вновь проступили жуткие тёмные кляксы. Не хотел, чтобы видела это она. Но слезы предательски выступали на белоснежных ресницах, а кустистые брови непроизвольно хмурились, делая взгляд безумца ещё тяжелее и печальнее. Улыбка пропала с лица, стоило Алисе произнести слова отказа.       Остаться было нельзя. Там, в её мире, остались незавершённые дела… Неотвеченные вопросы. А здесь…       Здесь остался он. И её сердце разрывалось так же сильно, как и хотелось ей разорваться между двумя мирами. Она вглядывалась в его глаза, огромные яркие радужки зелёного цвета, и видела в них всю его печаль. Видела, как его губы изогнулись в обратную сторону, видела сдвинувшиеся густые брови.       А Таррант смотрел на неё, не моргая, и взгляд его расплывался. Краем глаза он видел сжимаемый её пальцами пузырёк с фиолетовой жидкостью, и боролся с нарастающим желанием выхватить злосчастную склянку из рук девушки, разбить о клетчатый пол… Но что-то его останавливало. Он не был человеком, который бы стал удерживать у себя кого-либо насильно. Он хотел для неё только лучшего. Того лучшего, что она сама для себя выберет.       Таррант с болью в груди наблюдал за тем, как девушка поднесла к губам склянку и осушила её. За считанные секунды его последняя надежда испарилась. Он уже не сможет ничего вернуть.       А сможет ли вернуться она?       Её визит сюда был лишь частью пророчества. Страна Чудес не открывается по простому желанию смертных… Увы, как бы этого ей ни хотелось. Дороги назад уже может не быть.       Чувствуя, как кровь побеждённого чудовища растекается изнутри, Алиса понимала, какую необратимую вещь совершила. Однако вера в то, что другие потаённые двери в Страну Чудес существуют, оставалась в её сердце. Она успокаивала и себя, и его по-детскому наивной надеждой. — Я вернусь, не успеешь опомниться.       Однако Таррант лишь обречённо покачал головой. — Ты меня позабудешь…       Чуть было ни сорвавшись с места, Алиса не верила, что он может так о себе думать. Ведь этот образ… Духовный и физический, никогда бы не вышел из головы, так плотно и ярко засев в воспоминаниях. — С чего ты взял? Как тебя забыть?       Теперь это точно не было сном. Щипай себя сколько угодно, но она сама не позволила бы всему этому исчезнуть навсегда. Не позволила бы ему исчезнуть из своей головы.       Действие выпитой жидкости должно было вот-вот произойти. Таррант чувствовал, как слабеет его вера в хоть что-либо, но в душе оставалась вся та нежность, какую он испытывал к ней. Он смотрел в её безмолвные глаза, глубокие и завораживающие, ставшие совсем родными за тот незначительный промежуток времени, что она провела здесь. Он не хотел отпускать её. — Шляпник… Что же общего у ворона и письменного столика?       На подрагивающих губах Тарранта проступила слабая улыбка. Он не знал ответа на эту глупую детскую загадку. — Ни малейшего понятия.       Последние секунды. Вероятно, с этим можно смириться. Наверное, кого угодно можно отпустить.       Но не его Алису.       Таррант сделал шаг вперёд, наклоняясь к уху девушки. Рука потянулась к её запястью, но безумец остановил себя. В последний раз он находился так близко. С губ сорвался шёпот: — Вдобрыйдальний, Алиса.       Отстранившись, Таррант замолк. Алиса испарялась на глазах. Превращалась в облако серого дыма, не говоря больше ни слова. Безумец протянул руку, в надежде ухватиться за запястье девушки, чего не сделал ранее. Но пальцы сомкнулись в воздухе, оставив в ладони неприятное ощущение пустоты.       Ушла.

***

      Последующие дни проходили невыносимой рутиной. Будто бы снова настало время без одной минуты пить чай.       Таррант сидел за столом, подперев голову рукой. Его взгляд устремился куда-то вдаль, в пустоту, и понадобилось бы усилие, чтобы вернуть безумца в сознание.       Таррант не слышал вокруг себя ничего. Ни как обычно летающих чашек и блюдец, ни писклявых криков Маньямкин, ни бесконечных каламбуров и безумств Мартовского Зайца. Не обращал внимания на попытки веселящихся друзей подбодрить его, весь мир казался ему одним размытым пятном.       И среди этого пятна он видел её. Её золотистые волосы и ангельскую улыбку. Прелестно сидящее на ней, сотканное им платье. Он помнил тепло её рук на своих щеках в тот самый момент. Помнил каждую её фразу. Сердце болезненно сжималось, стоило ему вспомнить Алису во всех деталях. Но и не вспоминать её он не мог.       Он только лишь надеялся, что по ту сторону реальности она тоже непрерывно думает о нем. Хотя… Куда там, у неё наверняка есть дела поважнее. Кому нужен чокнутый безумец Таррант?       Может, и вправду вернётся…       Однако проходили месяцы, годы. И всё ещё ни один день Тарранта не оставался без мыслей об Алисе. Ни одного дня, когда он не тосковал бы по ней.       Таррант почти перестал спать. А если и выходило вздремнуть, ему снилось одно лишь — её улыбка, её изящные руки, её витые локоны. Сны не несли должной радости. Даже там у него не получалось к ней прикоснуться.       Его густые кучерявые волосы превратились в безжизненные грязно-серые патлы. Лицо приняло мертвенно-бледный оттенок, ранее яркие губы почти слились с оттенком кожи. Он чувствовал себя хуже, чем когда-либо.       Таррант не находил в себе сил сдвинуться с места. Раз в несколько минут он возвращался в реальность, чтобы сделать очередной глоток осточертевшего чая.       «Я болен.»       За эти несколько лет никто не видел улыбки на его лице. Ничто, кроме Алисы, не могло вызвать таких эмоций. Он уже давно не слышал голосов своих друзей, а те, наверное, уже давно бросили попытки привести его в чувства.       В последние дни его преследовала мысль: «А что, если ты всё выдумал? Нет никакой Алисы, ты просто сумасшедший. Выкинь из своей головы этот бред.»       В мысли зачастую вклинивались фразы, произнесенные Алисой, и её слова действовали на него совершенно обратным образом, заставляя снова вспоминать всё то, что они прошли вместе. Кажется, единственное, что грело душу — осознание того, что Алиса — не выдумка.       Однако, по прошествии лет, никто в Стране Чудес ничего о ней не слышал. Всё это время Алиса оставалась жить лишь в его воспоминаниях. Она уже, должно быть, выросла из веры в чудеса и живёт счастливой семейной жизнью, даже не вспоминая о том, что когда-то была здесь. Не вспоминая о нём.       Она не вернётся.       Последняя надежда угасла с очередными размышлениями, как и угасла в своем оттенке некогда единственная оставшаяся ярко-рыжая прядь волос. В голове крутились воспоминания, режущая боль измучила сердце. Таррант перестал верить в то, что когда-нибудь всё будет, как прежде.       «Я сошёл с ума.»