Сборник миников

Юэ Гуан вернулся от Понтифика рано и в великолепнейшем настроении. Уголок приподнятых губ дергался, словно стремился то ли поскорее выдать что-то, известное только ему, то ли сдержаться и не рассказать как можно дольше. Едва войдя, он громко хмыкнул, привлекая внимание. Гуй Мэю было не до него. Он старательно и методично вырезал из дерева фигурки в подарок близнецам. Не то, чтобы он это умел, но Ху Лена сказала, что лучший подарок для нее – сделанный своими руками. Вот Гуй Мэй и старался. Выходило с каждым разом все лучше. Не дождавшись ответа, Юэ Гуан дернул головой и, в несколько шагов оказавшись рядом, небрежно стряхнул бедром стружки и деревянные болванки и уселся на стол сам. Ногу он при этом поставил на стул аккурат между бедер Гуй Мэя, и тот понял, что разговора не избежать. – Чего тебе? Мешаешь. – Чему? – Юэ Гуан небрежно подобрал и повертел в пальцах почти доделанного зайчика. – Мешаю тебе делать свиножаб? Или это зербокрот? – Кролик, – терпеливо ответил Гуй Мэй. Он слишком давно и хорошо знал привычки своего партнера, чтобы обижаться. Раз уж не убил за шестьдесят лет – смысл делать это сейчас. – Чего ты хочешь? – У меня две новости… – Начни с плохой. – А плохой и нет, – засмеялся Юэ Гуан, размахивая зажатым в кулаке кроликом. – Помнишь жену Тан Хао, А Инь? Так вот, оказалось, что она духовный зверь! И завтра мы отправляемся на охоту! Здорово, да? – Духовный зверь? Какая гадость. А казалась такой нормальной, – Гуй Мэй аж скривился, вспомнив. – Духовные звери коварные. Притворяются людьми, обманывают, втираются в доверие. Все, лишь бы свое кольцо не отдавать, – Юэ Гуан тоже на секунду помрачнел, но тут же повеселел снова. – Хорошо, что мы ее раскрыли! Звери должны знать свое место! В порыве чувств Юэ Гуан стиснул деревянного кролика слишком сильно, так что он аж разлетелся. Гуй Мэй проводил кусочки своего детища немного грустным взглядом. Все-таки уничтоженный Юэ Гуаном кролик был пока что его самой лучшей фигуркой. Гуй Мэй против воли вздохнул, но Юэ Гуан лишь усмехнулся и звонко щелкнул его по носу. – Эй, не кисни. Впереди веселая охота!!! Вернувшиеся с охоты титулованные были совсем не похожи на тех, что, смеясь и в предвкушении потирая руки, выходили отсюда утром. Оба в синяках и кровоподтеках. Гуй Мэй старался держаться ровно, хоть и не чувствовал одну руку. Юэ Гуан так и вовсе шел согнувшись, и его приходилось постоянно придерживать, чтобы не упал. Едва войдя в свои покои, оба рухнули на кровать. И лишь довольно продолжительное время спустя Гуй Мэй нашел в себе силы открыть рот: – Знаешь, любая новость, в которой есть Тан Хао, не может быть хорошей. Юэ Гуан, прежде отличавшийся непомерной болтливостью, промолчал и лишь кивнул в ответ. И тут же скривился от боли. – Ну кроме новости о его смерти, пожалуй, – подумав, добавил Гуй Мэй. – Ага… Оба, не сговариваясь, вспомнили жертвоприношение А Инь и последовавшую за этим ужасающую бойню, устроенную Тан Хао. Хоть основной удар и принял на себя Понтифик, досталось всем. Юэ Гуан перекатился набок, устраиваясь поудобнее, и зашипел. На губах запузырилась кровь. Однако, когда он заговорил, голос был удивительно спокойным: – Знаешь, Призрак, у меня две новости… – Начни с хорошей. – Нет хорошей, – Юэ Гуан облизал губы и тихо медленно выдохнул, маскируя стон. – Тан Хао жив. И у него есть сын, который вырастет и захочет отомстить за то, что рос без мамочки. Гуй Мэй дернулся и неумело натужно рассмеялся. Что-то на подушке больно и упрямо кололо щеку. Протянув руку, он выудил оторванную голову деревянного кролика. Направив в нее духовную силу, Гуй Мэй разнес деревяшку в труху. – Больше никаких духовных зверей. Никогда.