Раны
1 октября 2022 г. в 14:40
— И чего же эти парни не поняли под „у меня нет денег“…? — пробормотал про себя Осомацу, пока он медленно и болезненно шёл домой.
Как же ему сегодня не везло. Сначала, он проиграл все деньги Чоромацу в пачинко. За что он УВЕРЕН, что его съедят заживо за это, когда он узнает. Затем, его обокрали в переулке дюжина парней, и его даже пырнули ножом!
Однако повезло, что малая часть группы (оказавшаяся таковой после того, как он отбился от остальных) убежала после того, как они подтвердили себе, что у него нихуя не было. Да рана была не фатальной, поэтому он, по КРАЙНЕЙ МЕРЕ, сможет добраться домой сам. Еле-еле.
— Эх, а какая была бы история на рассказать… — выдохнул он, он бы рассказал, если бы не планировал прятать рану от братьев.
—Ах, д-дом, милый дом, — сказал Осомацу, облегчённо вздохнув, раздвинув входную дверь в их дом. Он очень надеялся, что вселенная будет мила к нему хоть раз, и что никого, кто мог его увидеть, как он в-…
— А, Осомацу-ниисан.
Ну конечно.
— Чоромацу! Я дома! — старший улыбнулся, пытаясь незаметно облокотиться о стену для поддержки.
— С возвращением. Мы скоро идём в баню, — сказал Чоромацу своему брату, не отрываясь от романа. Он уже был на последней главе, и он хотел закончить её перед тем, как они пойдут.
— Ох? Ну, хорошо, я догоню вас. А то мне кажется я съел что-то не то, будто б это что-то пытается вырваться из задницы.
— Господи, Осомацу-ниисан, фу! Мне не НУЖНО было подробное описание этого, уж спасибо! — перебил Тодомацу, оказавшись рядом: «Я, кстати, дома».
— С возвращением, — двое брата поприветствовали его, Чоромацу проинформировал самого младшего о их плане пойти в баню, после прочтения романа.
Теперь Осомацу было очень сложно стоять ровно, его зрение в уголках глаз начинает плыть от потери крови.
— Разве ты не зайдёшь внутрь, ниисан? — спросил Тодомацу, снимая свою обувь, — А кстати… Где ты был? Ты какой-то грязный.
Он наверняка выглядел потрёпанным, смотря на то, через что он сегодня прошёл. Да каждый выглядел бы так, если честно.
— О-ох, я упал по пути домой, но я в порядке, — ответил он. Что, технически, правда, ведь он ослабел из-за потери крови.
Ох, и из-за драки, считал он, но он сделал довольно-таки неплохо, несмотря на то, что битва была 12 на 1.
Поэтому он уверен это ПРОСТО из-за потери крови. Да.
— Ну, тогда ладно, — сказал самый младший, уже взяв в руки телефон, — Опрыскай туалет, когда закончишь, лады?
Осомацу поднял большой палец вверх и начал ждать, когда его самый младший брат уйдёт в гостиную, а после он пошёл (хромая) наверх.
— Ох, Боже, — сказал он, наконец-таки получше осмотрев самодельную повязку, когда снял свою толстовку, гримасничая на кровь, пропитывающую её. У него тут и там было много синяков, порезов и царапин: «Блин, те ребята многое сделали… — выдохнул он, начав залечивать раны.
Позже, другие позвали его, потому что они собирались уходить, но он решил, что он лучше проспит 48 часов после сегодняшнего.
Поэтому он ответил: «Я позже догоню, я сру!», — так громко, как только мог, из-за чего последовали „Эгх“, и „Фу“ и „Много инфы“ от братьев.
Осомацу хрюкнул, услышав как они покинули дом, и он наконец принялся менять повязку у себя на талии. Было чертовски больно, и он продолжал шипеть от боли. Он честно был удивлён, что дошёл до дома с такой-то болью, скорее всего у него это получилось из-за адреналина или чего-то того.
Как только он закончил промывать раны и замотался НАСТОЯЩИМИ бинтами, он посмотрел на огромный белый бинт, который обмотал его живот.
— Ну и как ты будешь прятать это, Осомацу? — спросил он отражение.
— Не пряча вообще, идиотина.
Самый старший повернулся в сторону двери в туалет и увидел Карамацу и Чоромацу. Первый, который заговорил, выглядел раздражённым, а второй выглядет в бешенстве. Но по крайней мере он смог разглядеть беспокойство в их выражениях лиц, однако это не поможет ему сбежать от собиравшихся высказываний.
— Мы пришли, чтобы проверить тебя, потому что ты слишком долго тянул, но подумать только, у тебя такая рана! — сказал Чоромацу полу злым, полу обеспокоенным тоном, зайдя в их маленький туалет, — Серьёзно! Неужели ты шёл домой с такой-то раной? Какой же ты тупой! И-… — Чоромацу продолжает ворчать на своего старшего брата, тем временем проверяя другие его раны, отбивая его руку, настаивая, что ничего серьёзного.
— Сколько? — просто спрашивает Карамацу, когда он подошёл к двоим.
Осомацу понял, что больше нет смысла скрывать это, ведь рану от ножа они уже увидели: «Не знаю, 12 парней, или типа того, наверное? Но в своё оправдание, если б у того парня не было бы ножа, я бы точно победил в этой битве, если честно».
Чоромацу перестал ворчать и встретился глазами с Карамацу, после двоя начали глядеть на Осомацу, прежде чем-…
— У меня самый тупой старший брат на Земле.
— Ои! Кто это ещё тупой?! — запротестовал самый старший, застигнутый врасплох заключением их пристального взгляда.
— Ты! Ты тупой! — огрызнулся в ответ Чоромацу, — Ты такой тупой! Что, если б ты не дошёл до дома? Дерьмовый старший! Почему ты ничего не сказал?
И Карамацу ответил его, говоря: «Потому что он - идиот, дорогой братец, и это доказано».
Осомацу попытался ответить, но второй по-рождению вновь прервал его: «И даже не СМЕЙ говорить, что ты „в порядке“, Осомацу. Чоромацу прав. Что, если что-то случилось? Что, если это была бы не просто рана от ножа? Хм? — его голос смягчился, — Мы тоже беспокоимся о тебе, ниисан».
Осомацу не мог не начать плакать из-за этого.
Потому что если честно? Он не был уверен, что дойдёт до дома.
Он потерял много крови, и несмотря что он - лучший боец среди братьев, он всё равно не вышел невредимым. Но честно был рад, что это был он, а не его младшие братья, которые имели несчастье столкнуться с этими бандитами, как он.
Поэтому услышав этих двоих, видя, что они на самом деле беспокоились, вернулся бы он домой или нет, или если он был в безопасности - это многое значило для него. Даже больше, чем они могли себе представить.
Карамацу заметил непролитые слёзы в глазах Осомацу и обнял его. И затем самый старший по-настоящему начал плакать. Чоромацу выдохнул и сказал ему, что он - идиот в последний раз, прежде чем присоединиться к объятиям, пытаясь не затронуть раны, чуть прижав его.
И Осомацу узнаёт, что, может, им действительно было не всё равно.