Его маленькая синеглазая леди

Семьдесят второй год двадцатого века стал для всей Британии годом начала первой магической войны. Впервые прогремело имя Лорда Волдеморта. Впервые от него стали вздрагивать даже бывалые авроры. Ведь Темный Лорд не просто вышел в свет. Он сделал это с небывалым размахом. Взрыв главной магической улочки Лондона. Взрыв Косой Аллеи. Через месяц после этого каждый волшебник в Британии боялся когда-нибудь увидеть людей в черных мантиях и жутких серебряных масках. Ведь Пожиратели Смерти — так они называли себя — несли лишь хаос, смерть, разруху. Волдеморт быстро стал в умах англичан синонимом жестокости, безумия, кровожадности. Его почти никто и никогда не видел, но слухи захватывали всю страну с небывалой скоростью. Кто-то говорил о том, что Темный Лорд и не человек вовсе, а вампир, а то и полумертвый некромант. Кто-то наоборот описывал его как красивейшего мужчину, ангела. Хотя, скорее демона. Прекрасного, но ужасного. И лишь некоторые знали о том, что на самом деле представляет из себя Волдеморт или же Том Марволо Реддл. Те самые Пожиратели Смерти. Легендарный внутренний круг, что выделялся не серебряными, а золотыми масками. Свет аристократии. Малфой, Нотт, Яксли, Долохов, Эйвери, Лестрейндж, Блэк, Пьюси, Флинт, Розье… Все они склонялись пред никому до недавнего времени неизвестным полукровкой. И только они знали, что на самом деле Волдеморт вовсе не бездушное существо, что он не безумец и не маньяк. У него есть цель, он идёт к ней. Хотя, с жестокостью Темного Лорда не могли поспорить даже его школьные друзья. Абрахас, Ричард, Антонин — даже они вздрагивали, когда с губ Тома слетало одно лишь единственное слово. — Круцио. Один из Пожирателей упал на пол, срывая голос невообразимым криком, сдирая локти, пальцы, колени, лицо о шершавый каменный пол. — Папа? — тоненький голосок заставил всех обернуться, а Реддла едва не выронить палочку. В дверях большого зала сначала никого не увидели, но когда опустили глаза… Маленький ангелочек с длинными черными волосами и большими удивлёнными темно-синими глазами, что вопросительно глядели на Темного Лорда. Судя по одежде девочки, она подскочила прямо с кровати, накинув на сорочку в пол лишь теплую мантию, чтобы не замёрзнуть. — Риона? — голос Волдеморта, который только что отчитывал подчиненного, резко смягчился, — почему ты не спишь? — Мари ушла, а я так и не смогла заснуть… — девочка совсем смутилась, из-за чего конец фразы прозвучал едва слышно. Впрочем, Том уже встал со своего места и широким шагом пересёк зал, подходя к малышке и подхватывая ее на руки. — В таком случае… — Реддл чуть задумался, — хочешь посидеть со мной, пока я не закончу? А после я снова прочитаю тебе про основателей Хогвартса. Что думаешь? Девочка закусила губу, обводя замерших Пожирателей заинтересованным взглядом, после чего широко улыбнулась и кивнула, покрепче обхватывая шею отца маленькими ручками. — Тогда, дорогие друзья, — не теряя времени, Том вернулся на свой трон, усаживая ребенка на колени и получше укутывая в мантию, — представлю вам свою дочь и наследницу. Риона Меропа Реддл. Кто-то из присутствующих удивлённо крякнул, Абрахас с Антонином переглянулись: — Это честь для нас, милорд. Мы и представить не могли… — А вы и не должны были представлять. К тому же, Риона до недавних пор жила с матерью, которая, к сожалению, скоропостижно скончалась, — расщедрился на подробности Том. Хотя, о смерти женщины он явно не жалел. Наоборот, судя по сверкнувшим глазам, Малфой небезосновательно мог предположить, что сам Реддл и приложил к ней руку. — Но, раз уж так вышло, то, должно быть, стоит устроить прием в честь пятилетия Рионы. Что думаешь, Абрахас? — Это прекрасная идея, Мой Лорд. — В таком случае, попроси свою жену составить список тех, у кого есть дети примерно такого же возраста. Девочке нужна компания. Небольшой перерыв успокоил многих, только вот не все были уверены, что присутствие ребенка спасет их от карательного Круциатуса. Особенно Эйвери, который с самого начала ожидал проклятия. Ведь он провалил задание Повелителя. Мало того, что он не смог получить маховик времени из Отдела Тайн, так ещё и подставился так, что в скором времени его ждёт разбирательство на уровне Визенгамота. Выслушивал отчет последователя Волдеморт с непроницаемым выражением лица. А вот Риона наоборот излучала такой энтузиазм и интерес, что заставила некоторых Пожирателей невольно улыбнуться. И вот, знаменитая палочка из тиса выскользнула из рукава черной мантии Темного Лорда незаметным движением, готовая в любой момент выпустить в провинившегося заклятие. — Полагаю, у тебя нет оправданий, Альфред? — скучающим голосом поинтересовался Том. — Нет, Господин. — Кру… — Папа? — Да, моя маленькая леди? — Реддл сделал глубокий вдох и перевел взгляд на дочь. — Мне не навится это закинание, — чуть надув щеки, смешно сказала девочка, проглатывая часть звуков. — Малыш, ты же знаешь, за ошибкой следует наказание. Но я же не могу лишить дражайшего лорда Эйвери шоколадных лягушек, не так ли? — Не мозес? — Риона свела бровки к переносице, дожидаясь кивка родителя, — но лолд Эй-ве-ли же сказал, что у него будет суд. Разве там его не накашут? — Нет, малыш, там… Впрочем, возможно, ты и права, — на губах Том появилась одна из тех улыбок, которая не предвещала ничего приятного, — Альфред, что думаешь о парочке месяцев в Азкабане? Те, кто с интересом наблюдал за взаимодействием Темного Лорда с дочерью, да и за самой девочкой тоже, тут же отвели взгляды. Если уж и выбирать между минутой Круциатуса и месяцами с дементорами, они явно выбрали бы первое. — Милорд, — осторожно выступил Малфой, обращая на себя внимание сразу двух Реддлов, — прошу прощения, что вмешиваюсь. Но если Альфреда не оправдают, то это может нанести вред всей организации, точнее тем, кто также ведёт деятельность в министерстве. Наша с ним связь не секрет, поэтому, наше положение сильно пошатнется, что в нынешнее время весьма нежелательно. — Тоже верно. А ты что думаешь, Риона? — Тюльму незя? И лягушек лишить не мозес… Ну тогда ладно. Мозес заклинание. Том приподнял брови и рассмеялся: — Раз не нравится, то не буду. Иди, Альфред. И советую не попадаться мне на глаза в ближайшее время. С министерством сам будешь разбираться. — Благодарю, Повелитель, — поклонился Эйвери, облегчённо выдыхая. — Благодарить тебе стоит эту маленькую леди, — хмыкнул Реддл. — Спасибо, Миледи, — покорно кивнул мужчина и поспешил покинуть зал под сопровождением внимательных синих глаз. Дальнейшее собрание прошло чересчур спокойно. Том лишь кивал, как на провалы, так и на хорошие новости, поглаживая Риону по таким же черным, как у него самого, волосам. Впрочем, сходство между отцом и дочерью было сильно заметным для всех. Абрахас же и вовсе вспомнил Реддла на первом курсе, думая о том, что девочка точная его копия в том возрасте. До того, как Том связался с Темной Магией и крестражами, что довольно сильно изменили его внешность, сделав ее какой-то искусственной, ненастоящей. Семьдесят седьмой год наступил ещё более мрачный, чем предыдущие. Затяжная война, что то затихала, то вновь ошеломляла смертями и взрывами, порядком надоела людям. Они не перестали бояться, но даже привыкли после захода солнца плотно запирать двери и окна, спать в одной комнате с детьми, держать палочку под подушкой. Только в Хогвартсе жизнь практически не изменилась. Самое безопасное место в Британии оправдывало свой статус, давая детям спокойно учиться и взрослеть, не боясь опасностей из внешнего мира. Пожалуй, только один волшебник на всю страну не хотел отпускать туда своего ребенка. Том Реддл. Он сомневался в том, что его дочери там окажут теплый прием. Нет, напрямую ей вредить не посмеют, но Дамблдор сможет испортить и Рионе, и Тому жизнь. Но особого выбора у Темного Лорда не было. Девочка, которой ещё в феврале исполнилось одиннадцать, твердо решила идти в школу, о которой так много слышала от друзей и отца. Для Тома было лишь одна радость. В пришедшем письме дочь значилась под фамилией матери. Риона Шафик. Лишь внешность и второе имя все портили. Не так уж и много старикашка Дамблдор знает Мероп. Да и у Слизнорта в памяти явно отпечатался образ его лучшего ученика, на который Риона к одиннадцати годам стала похожа один в один. — Все будет хорошо, пап, — улыбалась юная мисс Реддл, — не смогут же меня обвинить в том, что я твоя дочь, верно? Я всего лишь ещё одна студентка. Тем более — Шафик. Очередная чистокровная заносчивая девчонка, которая попадет на Слизерин. — Ты так в этом уверена? А если Хаффлпафф или, не дай Мерлин, Гриффиндор? — Даже не шути так, — фыркнула Риона, — куда ещё, кроме Слизерина может попасть твоя дочь и наследница этого самого Слизерина? — Твоя правда. Письма от своей маленькой леди Том получал пару раз в неделю. Девочка подробно расписывала все свои новые знакомства, рассказывала о детях пожирателей и не только. К примеру, именно из-за нее Реддл вспомнил о талантливом полукровке Северусе Снейпе, о котором говорил сынок Абрахаса. Как оказалось, этот признанный самим Малфоем зельевар сейчас учится уже на седьмом курсе. Также было немного об Эване Розье, которому Том приказал присматривать за Рионой, и крайне длинный абзац о Джеймсе Поттере и его компании, состоящей из полукровок Ремуса Люпина и Питера Петтигрю, и главного разочарования Вальбурги — ее старшего сына Сириуса Блэка. И именно последняя четверка крайне не понравилась Реддлу. По словам дочери, двое наследников в компании ещё двоих малоизвестных вместо учебы занимаются тем, что изводят младших слизеринцев, устраивая всевозможные пакости, а то и открыто издеваясь. «Недавно Поттер наслал на моего сокурсника Эдварда Пьюси заклятие, которое заставило его хрюкать, да ещё и отрастил ему поросячий хвост. Честно говоря, я сильно удивлена. Помню, я читала, что Поттеры — древний уважаемый род, не говоря уже о Блэках. Хотя, сын одного из твоих Пожирателей тоже произвел не особо хорошее впечатление. Не ответил, не отомстил, а просто нажаловался Розье». Такие отрывки из писем заставляли Тома хмуриться, но он тут же одергивал себя, напоминая самому себе, что и в его время в школе хватало подобных индивидуумов, поэтому стоит дать дочери и остальным слизеринцам жить своей жизнью. А это значит, что очередной вызов Эвана Розье откладывается. Впрочем, оставался в спокойствии Темный Лорд не долго. Следующее письмо пришло довольно скоро. «Прости, что я пишу так сопливо, но… Я не знаю откуда, но по школе поползли слухи, что я твоя дочь. И если Слизерин, как ты понимаешь, это заставило наоборот относиться ко мне с большим уважением, то Гриффиндор… Мне нет дела то шепотков за спиной, да даже до оскорблений. Но ты сам меня учил, что на любое нападение нужно отвечать. Не знаю, чем хотел проклясть меня Поттер, я увернулась и ответила ему летучемышиным сглазом. И, конечно же, именно этот момент и застала процессия во главе с Дамблдором. Честно говоря, спустя десять минут мне хотелось проклясть и директора, и МакГонагалл, и Слизнорта. Представляешь, декан, вместо того, чтобы защищать меня, начал что-то лепетать о том, что я всего лишь первокурсница, поэтому месяца отработок с Филчем будет вполне достаточно! А ведь в начале года он меня боготворил, восхищался моими знаниями в зельеварении. А как пошли эти слухи… Хотя, я могу понять, почему он им поверил. Я видела твои фотографии у него в кабинете, там где ты в клубе Слизней. Мы и правда очень похожи. Если короче, то не удивляйся, если тебе вдруг сообщат, что меня посадили в Азкабан. Это будет означать лишь то, что я не выдержала и приложила Авадой или Поттера, или кого-то из преподавателей. Как раз на такой случай спрошу. Тебя больше всех Дамблдор напрягает? С любовью, Твоя дочь Риона Волдеморт. P.S. Так меня прозвали эти гриффиндурки, хоть и не осмеливаются громко называть твое имя.» Ещё больше забеспокоился Реддл в середине декабря. И нет, не из-за письма. Из-за его отсутствия. Весточки от дочери не было целый месяц. Конечно, от Розье Том регулярно получал отчёты. И в том, что с Рионой все в порядке в физическом плане он знал точно. Но вот почему она не пишет? На Рождество, когда девочка, наконец, вернулась домой, мужчина смог выдохнуть. С ней все хорошо. Она все также смеётся, рассказывает истории и делится успехами. Только вот то, почему дочь резко перестала писать, Реддл выяснить так и не смог. Он видел, что Риона что-то скрывает, у него было огромное желание просто взять и залезть к ней в голову… — С дочерью я так не поступлю, — останавливал Том себя, — если бы было что-то важное, об этом бы знал Розье. И Эван узнал. Точнее — написал. Правда, только в октябре семьдесят восьмого, когда Темный Лорд отпустил девочку уже на второй курс. Гриффиндор продолжил дело Поттера. А именно — войну с Рионой. Еще в конце первого курса, как понял Реддл, львиный факультет начал всякие подлянки и гадости в сторону предполагаемой наследницы Волдеморта. Первым был, как нетрудно догадаться — Поттер и его компания. И Риона им отвечала. Каждый раз. Вдвойне. Она называлась на отработки, на выговоры, но всегда мстила. Из-за чего к октябрю нападки стали ещё более частыми и жестокими. — Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Питер Петтигрю, — прокручивал у себя в голове список Том, — близнецы Пруэтты, Боб Браун, Оливия Вуд… Как забавно. Сначала одни семикурсники пытались навредить маленькой девочке, а теперь другие. Ничего, я посмотрю, как каждый из них переживет Круцио. «Привет, пап. Я знаю, что тебе Розье докладывает обо всем, что со мной происходит. Интересно, что ты будешь делать в следующем году, когда Эван уже не вернётся в Хогвартс… Впрочем, не важно, зная тебя, ты найдешь кого-нибудь ещё. Да хоть того же Пьюси, хоть он тот ещё слабохарактерный сопляк, извини за выражение, но это так. Не в обиду мистеру Пьюси, его отцу… Я даже не знаю, что тебе написать. Может… Я устала. Честное слово, я так устала. Постоянные оскорбления, попытки меня проклясть. И спасибо тебе за тренировки, я могу в большинстве случае отразить заклинание, избежать ловушки… Но не всегда. Конечно, для тебя это не новость, но я уже трижды была в больничном крыле. И раз десять справлялась сама, о чем Розье тебе наверняка не говорил, так как я старалась, чтобы об этом никто не узнал. Я знаю, мне не следует жаловаться, я сама настаивала на том, что несмотря на все обстоятельства мне лучше поехать в Хогвартс, чем остаться на домашнем обучении. Знаю. И знаю, что ты ненавидишь жалобы, ненавидишь, когда кто-то оказывается настолько слабым. Что ж, пожалуй, тебе придется признать, что твоя дочь слабая. Потому что я больше так не могу. Мордред, мне уже кошмары снятся, я вздрагиваю от каждого шороха, в меня дрожат руки, я не могу есть… Я не знаю, отправлю ли я вообще это письмо. Не хочу, чтобы ты его видел. Это всего лишь обычные дети, обычная школа, а я разнылась так, будто бы сижу в Азкабане, а не в Хогвартсе. Но… Пап, мне страшно. Мне так страшно. Что когда-нибудь я не смогу избежать чего-то серьезного, что когда-нибудь от обычной подножки упаду с лестницы и… Или что очередное мерзкое зелье болтливости вступит в реакцию с чем-нибудь, и я отравлюсь… У меня столько вариантов в голове, ты не представляешь. Не думаю, что кто-нибудь вообще придумывал столько способов собственной глупой и случайной смерти. Не понимаю, что со мной. Почему я так реагирую? Хотя, тебе не стоит переживать. Приеду на Рождество домой и все снова будет хорошо. Уверена, ты научишь меня парочке проклятий, подаришь какой-нибудь артефакт… У меня были мысли, чтобы после Рождества остаться с тобой и никуда не поехать. Но я тогда буду не Рионой Реддл. Потому что Риону Реддл не пугают идиоты-гриффиндорцы, Риона Реддл вообще не боится трудностей и всегда идет до конца. Вот я и дойду. Сдам СОВ, а за ним и ЖАБА и докажу всем, что они лишь пустое место по сравнению со мной. Они ведь и есть пустое место, не так ли? Что ж, я все же решила отправить это письмо, так как писать что-то новое у меня просто уже нет сил. Но, надеюсь, что ты особо не вчитывался в прошлые абзацы. Как там Северус? Слышала, ты всё-таки поставил ему метку? Наверняка Люциус стал ещё более напыщенным павлином, поскольку смог привести к тебе столь полезного человека. Ведь талант Снейпа в зельеварение даже я увидела. Хотя, честно говоря, его замученный вид больше делает его похожим не на гениального ученого, а на воришку из Лютного. Что-то я заболталась. Спокойной ночи, пап. Очень скучаю, Риона.» Том скрипнул зубами и тяжело поднялся с кресла, подходя к камину: — Эдриан, зайди ко мне. Через пару минут в его кабинете уже стоял, склонившись, глава семейства Пьюси, ожидая дальнейших указаний. И, несмотря на все заверения дочери, Реддл великолепно знал, что именно он прикажет Пожирателю. — Скажи Долохову, чтобы он немедленно привел ко мне любого из этого списка, — Волдеморт протянул Эдриану бумагу с именами гриффиндорцев, — а утром отправляйся в Хогвартс и забери оттуда Риону. — Но, Мой Лорд, как я могу… — Ты решил со мной поспорить? — глаза Тома сверкнули алым, — ты указан во всех документах, как представитель моей дочери. Поэтому ты утром идёшь в Хогвартс и забираешь ее. Я ясно выразился? — Конечно, Повелитель. Прошу простить мою… — Иди прочь. И я жду Риону у себя не позже девяти. Эдриан только рад был поскорее вернуться домой. В последнее время Темный Лорд все легче и легче раздражался и все чаще использовал всевозможные пыточные. Поэтому, попасть под горячую руку Пьюси не горел желанием. А приказ Господина выполнить не так уж и сложно. Всё-таки, в уставе школы прописано, что родитель, опекун или представитель может забрать ребенка из школы в любое время при определенных обстоятельствах. Что ж, сочинить сказку о том, что, допустим, мать девочки тяжело больна… Не так уж и сложно. Утро наступило довольно быстро. Эдриан уже собирался набрать в руку летучего пороха, чтобы через камин попасть в Хогсмид, как раздался стук в окно. Большая серая сова недовольно ухала, требуя отвязать от ее лапы конверт с печатью Хогвартса. «Уважаемый мистер Пьюси, С прискорбием сообщаю вам, что Риона Шафик, чьим единственным контактом вы указаны в личном деле, на данный момент находится в больнице святого Мунго…» Дальше Эдриан даже не читал. Земля будто бы ушла у него из-под ног, заставляя осесть на пол. Риона Реддл в Мунго. — Я труп, — побелевшими губами прошептал мужчина, открывая ещё один конверт, пришедший вслед за первым. Конверт из больницы. «Уважаемый мистер Пьюси, … Риона Шафик… скончалась…» Том застыл возле кушетки в ослепительно белой палате. Он не мог вдохнуть. Его сковало даже не осознание, нет. Страх. Он боялся, что его маленькая леди больше не откроет свои необыкновенные синие глаза... Он знал... Он боялся... Не понимал. Ничего не понимал. Волна ледяной магии прошлась по больнице, заставляя лопнуть стекла. А за ней раздался раздирающий душу крик. Реддл опустился на колени, не заботясь больше ни о чем. Его пальцы сами собой дотронулись до холодной кожи дочери, коснулись ее бледных щек, губ, густых ресниц, родинки под глазом. - Нет, нет, нет, - шептал Том, - девочка моя, очнись, открой глаза, прошу тебя. Давай же. Я куплю тебе шоколадных лягушек... Абрахас, который был рядом с Повелителем в момент получения послания, который отправился с ним... Малфой впервые за сорок лет видел, как по щекам Реддла текут слезы, как его губы в ужасе искривляются, как он кого-то умоляет... - Риона... И Альбус Дамблдор, который прибыл в Мунго, тоже замер, со странным выражением на лице глядя, как его главная ошибка, его теперь уже самый главный враг несёт на руках безвольное маленькое тельце, с невыобразимой болью не отрывая взгляда от лица. Но вот, Том поднял голову, лишь заметив краем глаза яркую фиолетовую мантию. - Я узнаю, кто виновен, Альбус, - хрипло произнес он, - и они пожалеют, что родились на свет. И, клянусь тебе, когда-нибудь я разнесу чертов Хогвартс. Снесу его до основания. Лишь произнеся последнее слово, Реддл с тихим хлопком исчез, оставляя Дамблдора думать о том, не совершил ли он ещё одну сокрушительную ошибку. Не стало ли его безразличие началом конца? И Том, как и пообещал, узнал, кто виновен в смерти Рионы. Глупая злая шутка, глупая война между факультетами и школьниками. Его дочь будто бы предсказала... Оливия Вуд. Оливия Вуд подлила его малышке зелье. Зелье, которое не сочеталось с принятым ранее девочкой зельем сна без сновидений. Зелье, которое дало необратимую реакцию. Его дочь умирала в мучениях, жуткая боль во всем теле, то подскакивающее, то падающее давление... Риону переправили в Мунго, только поняв, что медведьма не может справиться. Но и в больнице маленькой слизеринке не помогли. Слишком поздно, слишком большое количество обоих зелий, слишком долго пытались понять, что именно дало такой эффект. О, как же наслаждался криками Оливии Волдеморт, бальзамом на искалеченную душу ложились ее мольбы, ее слезы, ее клятвы. - Забавно. Только услышав о том, что Риона моя дочь, вы должны были понять, что даже за единственную ее царапину, за единственную слезинку... Да даже из-за одного ее слова я с лёгкостью убью всех вас. Весь Гриффиндор, любого, кто косо на нее смотрел, кто шептался за ее спиной, - Темный Лорд поднялся, с брезгливостью подходя к девчонке, что сломанной куклой лежала на мраморном полу, пачкая его своей кровью. - Пожалуйста, - едва слышно. - И о чем же ты меня просишь? - прошипел Волдеморт, - Круцио! Я в любом случае не выполню. Я даже не убью тебя. Ты будешь страдать. Долго страдать. Но не одна Оливия Вуд испытала на себе гнев Темного Лорда. Пожиратели теперь вздрагивали от каждого движения своего Повелителя, от каждой его улыбки. Ведь теперь они больше походили на оскал и сулили лишь боль. Или смерть. Абрахас молча наблюдал за изменениями своего старого друга. Ещё с сорок пятого года, когда они вместе закончили Хогвартс. Стыдно признаться, но в какие-то моменты он думал, что Реддл сошел с ума, что он больше не гениальный лидер... Что ж, Малфой ошибался. Том был адекватен, был велик, был тем, за кем Абрахас шел, за кем вел своего сына. Был. Малфой проклинал тот день, когда родилась Оливия Вуд, тот день, когда Риона Реддл пошла в Хогвартс. И навечно запомнил восьмое ноября тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. День, когда Том Марволо Реддл умер вместе со своей двенадцатилетней дочерью Рионой Меропой Реддл. Остался лишь лорд Волдеморт. Безумный убийца, одержимый властью, местью, кровью. Надо ли говорить, что Том исполнил свою клятву, данную Дамблдору? И не только ее. Оливия Вуд умерла в восьмидесятом году, близнецы Пруэтты - в восемьдесят первом, как и Джеймс Поттер. Сириус Блэк в девяносто пятом, Боб Браун, как и сам Альбус - в девяносто шестом, Питер Петтигрю в девяносто седьмом, Ремус Люпин в девяносто восьмом. Тогда же Том и разрушил Хогвартс. Двое из них были убиты руками Реддла, другие - его пожирателей. Пожалуй, если подумать, то можно предположить, что Слизнорт и МакГонагалл, как и некоторые ученики, также косвенно виновны. Как и колдомедики. Но когда в Тома летело заклинание Гарри Поттера... Он не думал о том, что умирает, не думал о том, что проиграл. Лишь о том, что может уходить с чувством выполненного долга. Он отомстил. И скоро он встретится с ней вновь. С его маленькой синеглазой леди.