С тех пор, как он заключил с Тодороки сделку, прошло чуть больше недели. Тенко, как и обязался, каждый день после уроков и каждое выходное утро ходил с ним на пик Секото и сидел там по три - по четыре часа, дожидаясь конца тренировки. Хоть это изматывало его и физически, и морально, самое главное – результат их сделки, которым он был очень даже доволен.
Кабинет, который показал ему Тойя, был действительно очень удобен. Он находился далеко от учебных классов, а потому здесь было очень тихо. Нет ни шума, ни гама, ни перешептываний, ни надоедливых взглядов. Тенко был счастлив остаться наедине со своими видео-играми и с большой неохотой покидал полюбившуюся комнату. Тодороки, видимо, стоял все перемены по ту стороны двери, охраняя его покой, и Тенко пару раз слышал, как он отгонял каких-то школьниц, желающих попасть в кабинет. «Там сейчас генеральная уборка. Вход воспрещён!» — слышался твёрдый и уверенный, но высокий голос в перемешку с недовольным ворчанием. Тенко тихонько хихикал с этого.
Что бы сказал дедушка, узнай он, что его подопечный каждую перемену прячется от своих одноклассников вместо того, чтобы пытаться наладить с ними отношения? Наверное, он бы не одобрил его побег от жестокой и очень шумной реальности, но Тенко не собирался ставить деда в известность. Сорахико хватало пока что его общения с Тодороки. Врачи, у которых он продолжал наблюдаться, тоже были очень рады. Они сказали, что даже один хороший друг – это огромный шаг вперёд в его выздоровлении.
Обычно Тенко было всё равно на его постоянные походы к врачам, но на последнем сеансе ему было неуютно. Они провели ему несколько тестов и назначили ещё один курс таблеток, которые ему нужно будет пропить. Это было обычным делом, но в тот раз Тенко сильно оскорбился. Он не чувствовал себя больным, он ходил в школу как все остальные дети, а им не нужно было пить какие-то там таблетки. Однако они не провели три года в психбольнице. У них не было проблем с причудой и контролем над собственными эмоциями, не было амнезии. Их не считали опасными. Опасен… да, он был опасен, вот почему врачи продолжали пичкать его таблетками. Поэтому учителя бросали на него косые взгляды. Одноклассники же считали Тенко странноватым из-за его нелюдимости и угрюмости, но если бы они знали о его прошлом, то наверняка бы поменяли к нему своё отношение.
Раньше Тенко совсем не обращал внимания на то, что о нём думают другие люди, но сейчас он с содроганием думал, что будет, если кто-нибудь из учителей проболтается о его тайне. Учитель Такахаси явно его не любит… да-да, Тенко ему неприятен, он вполне мог бы решить настроить против него весь класс. И что Тенко тогда делать? В школе деда не сможет ему помочь.
«Тодороки обещал защищать меня»
От этой мысли на душе стало приятно тепло, но она сразу же была омрачена тем фактом, что Тойя тоже ничего не знал о причудливом инциденте и о причине, по которой Тенко был вынужден постоянно носить перчатки. Чтобы он сказал, если бы узнал правду? Перед мысленным взором предстало знакомое по-детски округлое лицо, обрамлённое пушистыми белыми прядями. Синие глаза смотрят на него сурово и презрительно, и Тенко хочется куда-нибудь исчезнуть.
Он не хочет, чтобы его ненавидели.
Он не хочет быть изгоем.
Он не хочет, чтобы Тойя перестал с ним общаться.
— Тенко-чан, подержи, пожалуйста.
Тойя передал ему пару грабель, мешавших ему добраться до вёдер, стоявших в глубине школьного склада. Тенко вздрогнул, отвлёкшись от своих мрачных мыслей, и поспешил забрать переданные ему вещи. Уроки закончились пятнадцать минут назад, и они вновь собирались идти на пик Секото. Тойя брал со школьного склада несколько вёдер, чтобы не приходилось бегать за ними домой, но Тенко каждый раз чувствовал себя так, словно они совершали какое-то преступление.
— А нам вообще можно здесь лазить? — нервно спрашивал он, поминутно оглядываясь и переминаясь с ноги на ногу — мне учитель говорил сюда не соваться, потому что острых предметов много…
Руки с силой впились в грабли, словно наготове ударить ими того, кто посмеет близко приблизиться к нему.
— Можно, — прокряхтел Тодороки, вытаскивая вёдра, — я спрашивал, мне разрешили.
Сказанные им слова звучали очень сухо и совсем не убедили Тенко. Да Тойя и сам выглядел так, будто был настороже!
— Идём, — сказал он наконец, взяв в каждую руку по три ведра.
Тенко как мог осторожно прислонил грабли к деревянной стенке, чтобы они не падали, и поспешил догнать Тодороки, уже успевшего оказаться возле школьных ворот.
***
— Тенко-чан, ты не смотришь, — прозвучал над головой обиженный голос.
— Секунду.
Пусть Тенко и не возражал больше против их с Тойей встреч, но тратить время просто на то, чтобы посидеть под деревом – не самое продуктивное занятие. Поэтому он взял с собой Юки. Из-за большой занятости он почти не успевал заботиться о нём, и один раз его питомец уже пребывал на грани смерти. Сейчас он был уже чист и сыт, но шкала его настроения была на нуле. Поэтому в данный момент Тенко был занят тем, что строил башенку из падающих сверху блоков, и пока что она получалась довольно ровной. Тодороки присел рядом с ним и уставился на тамагочи.
— И чего в этом такого интересного? Смотреть, как бегают пиксели по экрану.
Тенко не вовремя коснулся пальцем кнопки, так что блок полетел вниз, миновав башенку. Игра закончилась и желанный рекорд в пятьдесят блоков не был достигнут.
— Говоришь прямо как мой дедушка… и не бубни мне под руку!
Проверив, в каком Юки сейчас расположении духа и обнаружив, что шкала ещё далека от заполнения, Тенко, немного поломавшись, решил таки предложить:
— Если хочешь, можешь тоже с ним поиграть. Там есть несколько мини-игр, можешь выбрать любую.
— Зачем? — вздохнул Тодороки, — В этом нет никакого смысла.
— Ну знаешь ли! Юки в отличие от некоторых не названивает мне по утрам в выходные, и вообще он мой единственный друг! Поэтому я должен уделять ему время, иначе он умрёт!
Юки был не первым его питомцем-тамагочи. Предыдущий зверёк, которому он решил дать имя Мон, был собакой и умер на третий день, как Тенко не брал игрушку в руки. Это была его первая по-настоящему сильная истерика, вытрепавшая все нервы Сорахико. После угроз отобрать игрушку, если он продолжит так на неё реагировать, и пары таблеток успокоительного, Тенко всё-таки согласился смириться с потерей, но только после проведения погребальной церемонии в честь Мона. Слова дедушки о том, что так убиваться из-за кучки пикселей глупо, совсем не помогали. Тенко, между прочим, потом ещё долго мучали кошмары, где его преследовал образ рыжего пса, разваливающегося на куски… Именно по этой причине Юки он решил сделать котом. На самом деле тамагочи уже давно не вызывал у него такой интерес как пару лет назад, когда он только у него появился, но он всё ещё был ему дорог.
— Я думал, что мы условились, что твоё время сейчас принадлежит мне.
Тодороки выглядел немного сердитым, его губы сжались в тонкую полоску, а взгляд был ещё более холодным и колким, чем обычно. Он становился таким занудой, когда дело касалось его тренировок и того, насколько они важны, поэтому Тенко решил его лишний раз не злить и всё-таки убрал тамагочи, примирительно подняв руки.
— Я весь во внимании. Доволен?
Тойя проследил за движением одетых в перчатки рук, затем потянулся за своей сумкой, чтобы достать бутылку воды.
— Если хочешь прерваться – так и скажи… я тоже могу сделать короткий перерыв.
Тодороки открутил крышку бутылки и отпил из неё немного. По его виду можно было подумать, что он сожалел о своём поведении минуту назад.
На его животе и плечах прибавилось ожогов. Тенко невольно содрогался каждый раз, стоило ему перевести на них взгляд. Предплечья же Тойи оставались почти не тронутыми, словно он специально старался распределять нагрузку так, чтобы не обжигаться в этом месте.
— Это чтобы семья ожоги не видела, — пояснил он, когда Тенко спросил его об этом, — о них знает только Нацу-кун, это мой младший брат. Я с ним делюсь практически всем. Маме и сестре всё равно, сиделка распереживается, что скажет отец… а отец разозлится, если увидит их.
— Почему?
Тойя вытер рот тыльной стороной руки и выдохнул.
— Потому что это показывает мой изъян.
Тойя сверлил взглядом землю, не поднимая на него взгляд. Словно стыдился своих слов и не знал, стоит ли ему продолжать рассказывать.
— Ты был прав, когда сказал, что моя ледостойкость и огненная причуда – очень странное сочетание. Так и есть. Мой отец хотел, чтобы у его ребёнка была причуда огонь и лёд, так что он взял в жёны мою мать с ледяной причудой. Когда у меня проявилась причуда, никто не знал о моей ледостойкости. Отец думал, что мне просто передалось его пламя, только усиленное. Хоть это и не было тем, чего он добивался, он был доволен моими результатами. Но потом… когда он узнал, что я плохо переношу высокие температуры, он… Если бы я только мог доказать, что даже без устойчивости к огню могу приносить пользу…
Тенко почувствовал себя не в своей тарелке, словно слышал то, чего не должен был. Звучало так, словно Тойю родили только ради его причуды. Случившаяся с ним во время рассказа перемена напугала Тенко. Хрупкое тело немного содрогалось, тонкие руки обхватили его, впившись ногтями в бледную кожу, синие глаза, широко распахнутые, блестели.
— В общем, теперь я тренируюсь один! — внезапно воскликнул Тойя, поднимаясь с земли.
Его настроение вернулось в норму, и больше он ни разу не заговаривал о своей семье. Тенко и не хотелось его расспрашивать.
***
Тенко сидел под деревом и умирал от жары. Он ненавидел, когда температура на улице поднималась выше тридцати градусов – это была главная причина, почему ему не нравилось лето, и он не понимал, как осени удаётся быть сначала ужасно жаркой, а потом резко дождливой и холодной, совмещая в себе его два не любимых типа погоды. Ещё и ветра нет, дышать почти нечем… Где обещанное синоптиками по телевизору похолодание до двадцати четырёх градусов? Огненная причуда Тодороки делала всё в разы хуже, и Тенко мог бы поклясться, что температура воздуха на этой горе близка к сорока.
Он сбросил с себя пиджак, оставшись в одной футболке. Снять её он постеснялся, поэтому с лёгкой завистью наблюдал за полуголым Тойей. Иногда его взгляд грустно обращался к реке, и ему очень хотелось залезть в воду. Периодически он подходил и окунал в неё руки, чтобы охладить лицо мокрыми перчатками. Быстросохнущий материал, из которого они были сделаны, сильно усложнял эту задачу. Устав бегать к реке, Тенко разлёгся у корней деревьев в обнимку с бутылкой воды, которую Тодороки милостиво отдал ему, и согласился взять её только после заверений, что она помытая, и Тойя ещё из неё не пил.
Спустя час Тодороки прервал тренировку и сразу же потушил мишени – в такую погоду он был особенно осторожен, а потому устанавливал их ближе к воде и заливал после каждого приёма. После этого он ещё раз набрал воду в вёдро и облил своё пышущее жаром тело.
— Не могу больше.
Тойя уселся рядом с Тенко, и тот поспешил отодвинуться от него.
— Не лезь ко мне! От тебя жар, как от раскалённой плиты!
Тодороки закатил глаза, поднялся на ноги, подошёл к реке и окунулся в неё с головой. Из воды тут же повалил пар. Тенко даже думал сходить проверить, не закипела ли она. Поплавав немного и остыв, Тодороки вернулся на то же место, со словами:
— Так лучше?
— Лучше.
Тойя откинулся на ствол дерева с усталым стоном. Жара ему тоже совсем не нравилась, но тем не менее он отказался пропускать тренировку. Тенко, после его исповеди на прошлой неделе, стал немножко лучше понимать, почему для Тойи это так важно, но всё же считал, что в такие дни лучше отдавать предпочтение мороженному и отдыху в комнате с вентилятором.
— Тенко-чан, я у тебя давно уже хотел спросить, — начал Тойя, его синие глаза искрились игривым любопытством, — что у тебя за причуда?
Безмятежное состояние спало в мгновение ока. Тенко икнул и растерянно уставился на улыбающееся лицо. Он судорожно сглотнул. Грудь сдавило, на лбу выступил холодный пот.
— Ну… ээээ… это как бы…
Может ему соврать и придумать себе другую причуду? Нет, Тодороки – зануда, заставит его её показать… сказать, что он беспричудный?
— Дай угадаю. Она как-то с твоими руками связана? Ты ведь поэтому их даже в такую жару носишь, не снимая?
Тойя указал на его перчатки.
— Д-да… — задушенно выдохнул Тенко.
Зачем он только что с ним согласился?! Его мозг отказывался работать, и он чувствовал себя совершенно беззащитным. Тойя же оживился, взял его руки в свои и начал вертеть их, рассматривая.
— Ну так и что же это? Я могу глянуть?
Прежде чем Тенко успел открыть рот, чтобы возразить, одна из его перчаток была стянута с его руки. Тойя уставился на высвобожденную ладонь с лёгким разочарованием в глазах – видимо, ожидал увидеть какую-нибудь мутацию. Тенко, немного придя в себя, вырвал руку из его его хватки. Страх сковал его, и он боязливо прижал руку к груди, тяжело дыша. Что если бы он вдруг решил коснуться его пальцев? Что если бы он?…
— Тенко? Всё хорошо?
Тойя обеспокоено на него глядел. Тенко закусил губу. Он не хотел, чтобы Тойя знал. Его причуда пугала воспитателей и врачей, пугала учителей в его школе… Но что если бы Тойя коснулся сейчас его пальцев, а причуда внезапно сработала? Тодороки должен был знать, чтобы быть аккуратнее, и Тенко убивала мысль, что рядом с ним нужно быть аккуратнее. Как сказать об этом Тойе?
Тодороки мог его раздражать, будил его в выходные рано утром, заставлял взбираться на чёртову гору, но Тенко сам не заметил, как начал дорожить его компанией. И от осознания этого ему стало настолько невыносимо горько на душе, что хотелось заплакать и оказаться дома, чтобы дедушка успокоил его и подсказал, как поступить.
Тенко не хотел терять своего единственного друга.
— Прости. Их нельзя было снимать? Тебе больно?
— Моя причуда это «распад», — прохрипел Тенко слабым голосом, — всё, чего я коснусь пятью пальцами… рассыпется.
Он действительно сказал это вслух. Он всё же решился раскрыть эту страшную тайну, и на душе сразу стало немного легче. Холод мурашками прошёлся по всему телу, но тиски, мешавшие дышать ослабли. Тенко вздохнул полной грудью.
Пожалуй, это было самым взрослым и серьёзным решением в его жизни, и Тенко даже испытал бы гордость за свою смелость, если бы не был так напряжён ожиданием реакции Тойи. Пару секунд они с Тодороки смотрели друг другу в глаза, и Тенко никак не мог понять, что за эмоции написаны на чужом лице. Он был готов услышать нечто вроде: «Какой кошмар», — или же: «Как тебя такого опасного на улицу выпустили?», — но заданный Тодороки вопрос застал его врасплох.
— То есть рассыпется на части, как если ножом резать, или всё прям в труху превращается?
— Н-не знаю. Я очень давно ею не пользовался и не помню…
Тойя встал и осмотрелся по сторонам. Его лицо было серьёзным, и Тенко неосознанно сжался, не понимая, что он собирается сделать. Тодороки что– то поднял с земли, затем вернулся на своё место и присел возле Тенко, глядя на него всё с той же серьёзностью. Он молча протянул ему зажатые в руках ветки, и Тенко в непонимании уставился на них.
— Что ты-
— Разрушь их.
Тенко захлопал глазами, затем издал нервный смешок.
— Ну чего ты? Разве тебе самому не интересно, что может твоя причуда? Это же так классно – одно касание и вжух! Кстати, насколько большие предметы она может разрушать?
— Ты идиот?
Тенко зашёлся истеричным смехом, переводя взгляд то на Тойю, то на ветки. Он тут значит сидит, умирает от страха, а что в итоге получает?
— Ты не понял? Я могу разрушить что угодно одним лишь касанием. Что угодно!
— Я понял. Она должна быть очень сильной.
Тойя вложил ему в руки ветки и продолжил смотреть на него в ожидании какого-то чуда. Нервное веселье Тенко резко сменилось гневом. Он вскочил и яростно уставился на Тодороки.
— Да кому какое дело, сильная она или нет?! Она опасная, до тебя не доходит?! Ей нельзя поэтому пользоваться!
Тойя тоже поднялся, сложив на груди руки. Его брови нахмурились, но глаза смотрели не со страхом или ответным гневом, а с лёгким неудовольствием.
— Это твоя причуда, так что ты решаешь, как ей распоряжаться. Она может быть опасна или бесполезна, а может ты найдёшь ей какое-нибудь применение.
В воздухе раздался треск. Две пары глаз обратились к веткам, которые Тенко всё ещё сжимал в одной из рук. Тенко с ужасом увидел, как по ним пошли трещины, сквозь которые посыпалась древесная стружка. Он так сильно сжал ветки, что они сломались или же…
Тенко бросил их на землю с отвращением отряхивая руки. Последнее время его причуда сдерживалась одними лишь перчатками, так как из-за принимаемых ранее подавителей она слишком ослабла, и врачи предположили, что Тенко, возможно, больше вообще не сможет ею воспользоваться. Но что если она со временем начнёт крепнуть?…
Тенко наступил ногой на ветки, с силой вдавливая их в землю.
— Ну и какое же применение может быть у такой причуды? — прошипел он.
— Ну смотри, — воодушевлённо начал Тойя, — предположим, что ты уже действующий герой, который отправляется спасать людей из-под каких-нибудь завалов. Допустим, дом обвалился, но это так, просто пример. Разбирать эти развалины в поисках пострадавших без усиляющей причуды проблематично. И тут на сцене появляешься ты со своим распадом! Одно касание и вжих! От завалов осталась лишь пыль, люди спасены, а тобой все восхищаются. Неплохо, да?
Тойя ему улыбнулся, и Тенко невольно ответил ему тем же. Он представил себе описанную им картину, и впервые подумал о героике в приятном для себя ключе. Раньше он и представить не мог себя героем. Но эти мысли быстро были отброшены.
— Моя причуда может и живых существ разрушить. Людей в том числе…
— Ты ж не убийцей с ней становиться собираешься. Надо контролировать её, чтобы что надо разрушала, а что не надо не трогала. Что с тобой?
Тенко упал на колени, схватившись за живот. Его снова била дрожь, а к горлу подступала тошнота. Тойя быстро подошёл к нему и положил руку на спину, в явной растерянности.
— На обеде что-то не то съел?
— Я не убийца! — воскликнул Тенко, подавив своё состояние.
Тойя склонил голову на бок.
— Я знаю. Я и не имел в виду, что ты им являешься, Тенко-чан. Я лишь хотел сказать, что у твоей причуды могут быть разные применения. Я ведь так-то тоже могу своим огнём сжечь кого-нибудь.
Тенко виновато опустил взгляд. Ему было плохо не только из-за того, что он накричал на Тодороки уже несколько раз за сегодня. Он знал, что только что соврал и Тойе, и самому себе. Много лет он не признавал этого, а все взрослые вокруг него лишь помогали ему закрывать глаза на эту очевидную вещь, пряча правду за красивым названием «причудливый инцидент». На самом деле он действительно был убийцей. Его причуда убила всю его семью, но он не помнил этого, а потому не мог принять. Убийцы злые и жестокие, но он ведь не такой, верно? Это было непреднамеренное убийство, чистая случайность, в этом не было его вины. Никто и не думал винить его в этом, так почему же он сам не может перестать возвращаться к этой мысли? Если он всё вспомнит, это лишь подтвердит его невиновность, тогда почему мысли о возвращении памяти вызывают у него такой панический страх? Голову пронзило болью, и Тенко перестал об этом думать. Его мысли заняло другое.
— Знаешь, я думаю, на сегодня мы можем закончить. Ты, кажется, перегрелся на солнце, да и у меня уже от этой жары голова кружиться начинает, — предложил Тойя.
Он молча кивнул. Тодороки пошёл собирать свои вещи и школьные вёдра, а к Тенко вернулась его тревога.
Тойя не видит в нём убийцы, поэтому он всё ещё с ним общается. Рассказать о семье и детской психиатрической больнице Тенко уже не хватит духу. Он натянул перчатку обратно на руку.
Собравшись, они вместе спустились с горы и пошли к школе. Тойе нужно было вернуть вёдра на место, а Тенко составлял ему компанию, так как ему было по пути. Когда они дошли до школы уже начало вечереть, хотя жара ещё не отступала. Небо окрасилось в светлые оттенки голубого и розового. Тенко настолько сильно ушёл в свои мысли, что не заметил, как они вновь оказались на школьном дворе. По какой-то причине они сидели в кустах, за которыми когда-то прятался Тенко. Он уже хотел подняться и спросить, почему они не идут к складу, но Тойя схватил его за руку, возвращая на место.
— Тихо ты, — прошептал он, и Тенко окончательно запутался в ситуации.
— Тодороки, что-
Тойя шикнул на него и уставился на школьный склад. Тенко посмотрел туда же и увидел учителя физкультуры Ямомоту и учителя Судзуки, отвечающую за клуб садоводов. Они о чём-то оживлённо разговаривали, и некоторые обрывки их фраз доносились до места их с Тойей укрытия.
— Я же специально для вас его и не запираю! — раздавался голос учителя Ямомоты, — Ну кто ж мог подумать, что кто-то решит отсюда что-то украсть. У садоводов своих поспрашивайте, может они где-то на территории школы оставили.
— Никто их сегодня из моих ребят не трогал. И мы везде уже искали, это определённо кража школьной собственности.
— Ну кому ваши вёдра могли понадобиться?
Не про них ли они говорят? Тенко медленно повернул голову к Тойе.
— Ты же сказал, что тебе разрешили взять вёдра, — зашипел он, чувствуя как дёргается правый глаз.
— Разрешили, — огрызнулся Тодороки, — я спрашивал. Один раз. Ещё до летних каникул.
Тенко поджал губы, гневно глядя в бесстыдно невинные синие глаза.
— Ну я же не знал, что это разовая акция.
— Что нам теперь делать?
Тодороки взял вёдра и переставил их за кустовую рассаду. Отряхнув руки с довольным видом, он осторожно встал и отошёл подальше от места, где они прятались.
— Чего расселся? Уходим быстрее.
— И всё?!
— Да. Я не собираюсь стоять там перед ними объясняться. Вёдра мы вернули, так что инцидент, я считаю, исчерпан.
— Ты их не вернул, а оставил за кустами!
— Не вижу разницы. Они находятся на школьной территории, до склада рукой подать.
Тенко не знал, что ещё ему сказать, ему вновь не хватало слов, чтобы выразить собственное возмущение. Как он позволил втянуть себя в эту авантюру? И почему вообще он должен чувствовать себя виноватым, когда это всё из– за Тойи? Это он ввёл Тенко в заблуждение!
— Можешь, конечно, остаться, если хочешь, и рассказать им, что случилось. Но я не намерен тратить здесь своё время.
Тенко не собирался краснеть за них обоих, а потому послушно встал и пошёл вместе с Тойей к воротам, в надеже, что учителя, найдя вёдра, решат, что они просто невнимательно искали.
