***
Спустя немного времени после завтрака Тенко засобирался на их с Тойей встречу. Сорахико был очень удивлён тем, что его воспитанник проявил такое желание куда-то пойти, и даже хотел оставить его дома, всё-таки мальчику действительно нужен был отдых, однако Тенко выглядел не на шутку взволнованным и смотрел на него так умоляюще, словно эта прогулка представляла для него жизненно необходимую важность. И, несмотря на свои волнения, он таки решил отпустить ребёнка, но при условии, что очень далеко тот не пойдёт и при любом недомогании сразу же отправится домой. Всё же прогулка на свежем воздухе – лучше, чем если бы он просидел весь день в своём компьютере… Да и Тодороки вроде хороший мальчик. Тенко заверил деда, что всё будет хорошо, однако место их с Тойей встречи и куда они направятся, уточнять не стал, на случай, если дедушка решит, что пик Секото подпадает под понятие «слишком далеко». Впервые за всё время их встреч с Тодороки он так спешил к нему. Тойя ждал его в условленном месте, уже переодетый в свою спортивную форму. Тенко показалось, что когда тот увидел его, холодный взгляд немного потеплел. Также он заметил странную красную полосу на припухшей левой щеке, жёстко контрастирующую с бледной кожей. — Ну что, ты готов? — спросил Тойя вместо приветствия. Тенко, немного запыхавшийся, кивнул, и они вместе пошли уже изведанным ему маршрутом. Он знал, что должен был сейчас начать разговор, ради которого и пришёл, но язык не слушался. Ощущения были совсем как в первый день их знакомства, когда он тупо шёл за Тодороки следом и никак не мог к нему подступиться. — Зайдём по пути ко мне домой, ладно? Мне нужно взять вёдра для воды. Внезапно Тенко вспомнил и про вёдра, и про то, что он ещё совсем недавно решил, что обижен на Тойю. И окончательно запутался, как ему с ним быть. Ему всё ещё было немного неприятно с того случая, однако вчерашний день его затмил. И если Тойя закрыл глаза на него, то и Тенко должен был закрыть глаза на свою обиду. Про неё вообще, наверное, не стоит говорить… вдруг Тойя сочтёт его неблагодарным и всё же перестанет с ним общаться? — Пришли! — объявил звонкий голос. Они с Тойей стояли возле высокой ограды и ворот, словно из прошлого века. Единственное их отличие от старинных – электронный механизм, отпирающий их. Тодороки стоял возле них в какой-то нерешительности, затем обернулся к Тенко и заговорщическим тоном сказал: — Отвернись. Тенко подавил в себе желание закатить глаза и сделал, как его просили. Спустя полминуты скрежета и пиканья Тойя схватил его за руку и потянул за собой. — Можно уже смотре- Тенко застыл от удивления, оказавшись посреди огромного раскинувшегося по всему периметру ограды сада. Перед ним стоял огромный дом, нет – целое поместье, выполненное в традиционном стиле, так сильно выделяющееся среди современных домов и многоэтажек расположенных в округе. Прямо-таки дом настоящего японского феодала. И пока он круглыми глазами рассматривал поместье, Тойя рылся в небольшой пристройке в поисках вёдер. Схватив парочку, он вернулся к поражённому Тенко. — И ты тут живёшь? — сипло спросил он. — Нет, просто решил украсть вёдра из чужого дома. Тенко одарил его сердитым взглядом. — Это шутка, если что, — пояснил Тодороки, когда они направились к горе, — на случай если ты вновь решишь распереживаться. Тенко почувствовал укол вины за то, что он всё ещё не мог избавиться от своей обиды, к тому же ему показалось, что под «распереживаться» Тойя имел в виду его вчерашнюю истерику. Он шёл немного позади Тодороки и не мог видеть его лица, так что даже предположить не мог, какие мысли витают в его голове. — Тодороки, ты… дедушка мне сказал, ты… ты мне помог до дома дойти вчера… спасибо. — Да не за что. Это моя работа в конце концов. — А я вчера ничего странного не говорил? — решился Тенко задать вопрос. Ему было важно понять, что именно Тойя знает и что он по этому поводу думает. — Например? Ты после успокоительного в принципе вёл себя странновато. — Н-нет, до того как ты мне его дал. Когда я плакал… — А. Говорил, но немного на самом деле. Что-то про больницу, про причуду, про семью. Для Тенко это было напротив очень много. Как он мог так взять и выдать все свои сокровенные тайны, и самое главное – как теперь объяснить всё это Тойе? Ему стоило сейчас что-то сказать, может, Тойя ждал сейчас его разъяснений, что это всё было просто нервным бредом. Он попытался придумать себе оправдание, но всё что вышло из себя выдавить – нечленораздельное «так получилось». — Можешь ничего не говорить, Тенко-чан, если не хочешь. Мне неважно, что там у тебя стряслось с причудой ранее. Я от своих слов не отказываюсь – я буду защищать тебя, пока ты смотришь, как я тренируюсь. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Тенко. На его лице сама собой расцвела улыбка, а настроение в разы улучшилось. Прежней тревоги как не бывало. — А тот парень… я плохо помню, что было после того, как он взял таблетки. Ты разобрался с ним? — с трепетом спросил он. Тойя издал смешок, полный явного удовольствия. — Ну, «разобрался» – громко сказано. Просто отогнал. Правда учителя суматоху подняли. Подумаешь – немного причудами воспользовались. Свободной от вёдер рукой Тойя потёр распухшую щёку, и Тенко сделалось неловко. И в то же время он с восхищением глядел на его ранение. Тот парень был просто огромен, а Тойя не побоялся с ним сразиться! — Тебе из-за меня досталось, — смущённо, но не без доли благоговения проговорил он, — и от учителей тоже? Тебя не сильно ругали? — Да подумаешь. Мне сказали уважать старших, ему – не обижать младших. Ещё про незаконность использования причуд напомнили. И всё. Я кстати поговорил со своим классным руководителем насчёт того, кто на склад лазил. Тенко напрягся. — И что? — нетерпеливо спросил он. Тойя обернулся к нему, и его взгляд показался Тенко виноватым. — Признался, в общем, что это был я. Ничего страшного. Поругали немного, и всё. Про тебя я говорить не стал. Приятное чувство разлилось в груди Тенко. Теперь он был спокоен насчёт тех «украденных» вёдер, а самое главное – Тойе, похоже, было важно, что он чувствует. Ему было не плевать на него, Мукода ошибался! Он действительно заботится о нём… Если так подумать, то они с Тойей уже давно были знакомы, гуляли каждый день. Деда называл Тодороки его другом, даже Мукода говорил про их с Тодороки дружбу, хотя сам Тенко всегда думал о своём синеглазом приятеле как о прикрытие перед дедом и врачами, чтобы они, наконец, отстали от него со своими нравоучениями. По крайней мере раньше. Но сейчас… он действительно хотел называть Тойю своим другом. Но достаточно ли их походов на пик Секото, чтобы назвать это дружбой? Когда вообще отношения между людьми начинают называться дружбой? У этого понятия есть какие-то критерии? — Тодороки. — М? Если кто-то и сможет ответить на этот вопрос, то это сам Тойя. Считает ли он Тенко своим другом? — Вот мы же с тобой гуляем часто. Много времени проводим вместе. И общаемся… на разные темы. Тойя молча слушал, только вёдра позвякивали в его руке. — И ты мне много помогаешь, а я тебе… вроде как… Это получается, что мы с тобой друзья? — Друзья? Нет, конечно. Это было сказано так резко и так внезапно, что Тенко остановился и уставился Тодороки в спину. Тот обернулся к нему и внимательно посмотрел прямо в тёмно-серые глаза. — У нас с тобой сделка. Всё, что на связывает это взаимовыгодные отношения, — напомнил он ему. — Ох, вот как… Точно. Как он мог забыть. Тодороки будет рядом только пока он ходит с ним на пик Секото. Если бы не это, они вообще бы не общались. Тенко стыдливо опустил глаза. Не стоило задавать этот глупый вопрос. Тойя, заметив смятение Тенко, решил, что его слова прозвучали лишком грубо, поэтому решил продолжить: — Да и что такое дружба, как ты думаешь? Тенко моргнул. Вопрос застал его врасплох. — Это… это когда людям друг с другом хорошо? — Вот именно. Людям друг с другом хорошо. Они дружат только потому, что им что-то друг от друго нужно. Всё что угодно, даже просто приятное время препровождение. В дружбе нет ничего особенного. Мы просто честны с собой и друг с другом, так как понимаем это. Так что тебе не о чем расстраиваться. Слова Тодороки имели смысл или, по крайней мере, звучали хорошо, и это его приободрило. У него никогда не было друзей, а ему и не надо. Просто он с самого начала понимал всё то, что сказал сейчас Тойя. Хоть он никогда об этом не задумывался... Но на самом деле всё так и было! Слова Тойи заставили его почувствовать себя умнее старосты их класса, учителя Такахаси, врачей из больницы и даже дедушки. Верно, он просто понимает больше, чем они. Понимает, что дружба – всего лишь сопливая глупость. — Гляди. Тойя указал на видневшуюся через дорогу детскую площадку, с которой доносились громкие смех и возгласы. — Вот что ты видишь? Тенко задумался, глядя на резвящихся в отдалении детей. Они окупировали несколько горок и песочницу, а также качели, на которые Тенко периодически заглядывался, когда они проходили мимо площадки. Покататься на них возможности никак не представлялось… Так, что Тодороки хотел от него услышать? — Кучу шумных детей? Тойя хихикнул. — Ага. И их родителей. С ними чуть посложнее, но принцип тот же самый. Здесь Тенко немного запутался, но решил сделать вид, что понимает умные мысли Тодороки, а потому с серьёзным видом кивнул. Судя по снисходительной улыбке на округлом лице – у него не вышло, и шершавые щёки заалели. Тойя принялся за объяснения. — Не бывает такого, что тебя любят просто так. Обязательно должна быть причина. Когда люди решают завести ребёнка, в их голове уже есть образ, каким он должен быть. Так что, чтобы получить их любовь, ребёнок должен соответствовать этому образу. Видишь? Здесь всё те же «взаимовыгодные» отношения. Дети делают то, что от них требуется, а родители в ответ дают им свою любовь. «В этом доме я устанавливаю правила, так что ты обязан соблюдать их или можешь сидеть на улице» Вот и всё. Но сколько бы он не извинялся, в тёмно-серых глазах гнев не сменялся на милость. Возможно он просто был плохим ребёнком. «***
Слова Тодороки преследовали его весь следующий день, отдаваясь в голове звонким эхом. Тревожные мысли терзали его всю ночь, не давали покоя даже при свете дня. За завтраком он невольно избегал смотреть на дедушку и ел очень плохо, благо давиться едой его никто не заставлял. Тойя сказал, что тренировки сегодня не будет, и Тенко был этому очень рад. Всё, чего ему сейчас хотелось – запереться у себя в комнате и никого не видеть. Особенно дедушку, но по злому року судьбы именно сегодня они должны были провести вместе большую часть дня. Сорахико заметил удручённый вид мальчика, но списал это на сегодняшнюю дату. Сегодня праздновался осенний Хиган, день усопших. В этот праздник они ходили на кладбище, почтить память погибшей семьи Шимура. Тенко в эти дни был напряжён и молчалив, но сегодня он выглядел ещё более подавленным, чем обычно. Сорахико стоило лишь уповать на то, что его настроение как и всегда улучшится, когда он получит свои праздничные охаги. Тенко же было не до сладостей. Стоя возле могил своей семьи, он чувствовал, как тошнота подкатывает к горлу. Зуд не унимался со вчерашнего дня, и чтобы хоть как-то успокоиться, Тенко позволил себе немного почесать шею. На ней всё ещё виднелись не зажитые царапины, нанесённые им же всего день назад. Сейчас ему казалось, что это было очень давно. Сорахико, пристально наблюдавший за ним всё это время, сжал его ладонь. — Мы можем уйти в любой момент. Тенко сделал глубокий вдох, набрав полные лёгкие холодного влажного воздуха, так неприятно ощущавшегося на коже. — Я в порядке. Этой ночью прошёл ливень. Повсюду была сырость и серость. Жара пропала так же резко, как его недавние мысли о дружбе с Тойей. Несмотря на то, что он всё это время ждал похолодания, теперешней погоде он был не рад. — И всё-таки я думаю, что пора домой. Дождь может начаться в любую минуту, — сказал Сорахико, возводя глаза к затянутому тучами небу. Тенко не стал возражать, хотя и знал, что дождь – всего лишь отговорка. Они только что пришли, да и зонт был при них. Было глупо потратить столько времени на дорогу и пробыть здесь так мало времени. — Купим по дороге охаги, как тебе такая идея? Вот оно что. Его хмурый вид действует Сорахико на нервы. Однако у него не было сил изображать, что у него действительно всё хорошо, поэтому он не стал возражать. — Деда, а почему ты забрал меня из больницы? — спросил он за обедом, равнодушно глядя на тарелку со своим десертом, — Там было полно детей. Почему я? Сорахико сидел напротив него и пил чай, в угоду традициям тоже отдав своё предпочтение охаги. Услышав вопрос, он отпил немного из своей кружки и задумался. Он знал, что когда-нибудь подобный разговор состоится, и Тенко был в праве знать. — Скрывать не буду – тогда при нашей первой встрече, я заговорил с тобой не просто так. Когда-то я был знаком с твоей бабушкой, поэтому узнав о… случившемся, я посчитал своим долгом позаботиться о её внуке. У Тенко сжалось сердце. На кладбище было пять могил: его родителей, сестры и… — Твои бабушка с дедушкой по отцовской линии, Тенко, умерли задолго до твоего рождения, — быстро добавил Сорахико, увидев, как округлились глаза его воспитанника, — они не имели никакого отношения к той трагедии. Колючий узел в груди немного ослаб. Он бы не пережил, если б узнал, что убил близких дедушке людей… Но его волнения это не уняло. Раньше он думал, что их с Сорахико знакомство было чистой случайностью и везением, но, как оказалось, если бы не его бабушка, он бы сейчас был никому не нужен. — Значит только поэтому? Только потому что так надо, ты мучаешься со мной? Сорахико отставил свой чай. — Почему ты считаешь, что я с тобой мучаюсь? Тенко пожал плечами, стараясь унять охватившую всё тело дрожь. С ним уже такого давно не случалось. Слёзы готовы были вот-вот пролиться из глаз. — Тенко? — более требовательно позвал его Сорахико, и он окончательно сломался. Тенко зарыдал и сполз на пол, чтобы избежать этого пристального взгляда. Свернувшись комочком возле стула, он спрятал лицо в коленях. — Тенко! Послышался скрежет отодвигаемого стула, торопливые шаги, и Тенко почувствовал хватку сильных рук на своих плечах. — Тенко, что с тобой сегодня происходит? Это из-за нашей поездки? Или что в конце концов- — Ты не любишь меня? Если не любишь, то так и скажи! Время от времени Тенко любил бросаться такими заявлениями, когда был обижен, но сейчас это было нечто другое. Нечто, что заставило Сорахико внутренне напрячься и не на шутку встревожиться. — Что заставило тебя так думать? — Я постоянно доставляю тебе проблемы! Когда-нибудь тебе надоест меня терпеть, и ты меня выкинешь! Такого откровения Сорахико не ожидал. И давно у Тенко появились подобные мысли? Как он мог не заметить этого и когда дал повод так считать? — Тенко, я знал, на что иду, забирая тебя. Я разговаривал с детскими психологами и врачами, чтобы понять, как найти с тобой контакт. Как помочь тебе, а главное – не навредить ещё больше. И я совру, если скажу, что забочусь о тебе только из-за того, что знал твою бабушку. Уже тогда в больнице я привязался к тебе. Единственное, что может заставить меня отдать тебя в другую семью – если я вдруг пойму, что тебе плохо со мной, что я не могу позаботиться о тебе. И даже тогда я буду ужасно по тебе скучать. Ты, конечно, не сахар, да и я бываю часто грубоват, но я люблю тебя и забочусь о тебя как о собственном внуке. Просто потому, что ты есть. Ты мне очень дорог, Тенко, даже если забыть, что ты чей-то там родственник. — Правда?.. — поднял заплаканное лицо Тенко. Сорахико сжал его в своих объятиях. — Я не стал бы тебе лгать. Тенко всхлипнул и уткнулся деду в плечо. — Я люблю тебя, я хочу чтобы ты помнил это, даже когда мы ссоримся. И не забивал себе голову всякими глупостями! Сорахико дал воспитаннику успокоиться и разжал руки только тогда, когда мальчик сам решил от него отстраниться. Тенко последний раз всхлипнул, протёр глаза и вновь обнял его за шею. — Я тоже люблю тебя, деда… На душе стало, наконец, спокойно. Дедушкины слова звучали убедительно, и Тенко поверил. Поверил, что его буду любить, несмотря ни на что. Тойя говорит много умных вещей, но он тоже может ошибаться. А теперь, когда он это выяснил… Где там его охаги?