Symphony No. 9

– Туббо, – зовет Квакити, – удели мне тик. Туббо лениво поднимает глаза на нависшего над ним ависа. – Чего Вы хотите, господин вице-президент? Квакити неловко поджимает губы. – Боже, прекрати это. Нас обоих вышвырнули из кабинета, малыш. – И мы оба знаем, что ты здесь не по своей воле. – Спокойно указывает Туббо. – У меня много дел. Говори, что нужно. Квакити делает глубокий вдох. – Это касается э-э-э… того парня… Техноблейда? – Ты пытался пригласить его на свидание перед днем рождения Ники, - вспоминает Туббо. – Давай не будем ворошить прошлое. – А потом он тебе отказал, и ты решил переспать с Уилбуром. – Глаза Туббо щурятся от веселья. – Очень громко заявив об этом. Пух на щеках Квакити взъерошивается от смущения. – Послушай, я… – он проводит руками по лицу, пытаясь разгладить золотые перья. – Моя катастрофа в личной жизни это только мое дело. Техноблейд! Что с Техноблейдом? – А что с ним? – Спрашивает Туббо, одергивая себя от попытки почесать шрам на лице. – Ты слышал, что говорит этот парень… ты вслушивался в это хоть раз? В эту анархическую чушь? – Квакити начинает мельтешить из стороны в сторону, пересекая комнату широкими шагами. – Я знаю, что мое мнение сейчас здесь не то чтобы в почете, но мне просто хотелось бы знать, что вы, ребята, черт возьми, планируете делать после Шлатта? Туббо разворачивает свой стул к Квакити и глубоко вздыхает. – Техно здесь ради Уилбура. А представления Уилбура о революции… отличаются от представления Погтопии. Ты знаешь это. – Представления, которые вы не считаете нужным обсуждать с Техно, – проницательно указывает Квакити. – Он предан нам, но… – Туббо поправляет свои взъерошенные волосы, постоянно лезущие в глаза. (Боги, ему нужно подстричься.) – … черт, битва будет уже через несколько дней! Мы не можем позволить себе начать философские дискуссии прямо сейчас! Что, если он откажет нам в поддержке в последний момент? Квакити поднимает руки. – Эй, эй! Я не критикую тебя за то, что вы держите его в неведении. Более того, я считаю, что это к лучшему! Туббо поднимает голову. – Да? – Сейчас нам нужны его ресурсы, верно? – Квакити пожимает плечами. – Вы оба хотите, чтобы Шлатт ушел. А детали можно обсудить уже после победы. – Я не знаю, это… это звучит так, словно мы просто врем ему. Квакити хмурится. – Туббо, этот парень забрал одну из твоих жизней. Тебя действительно волнуют его чувства? Ты видел, как я умирал, и тебе все еще насрать на мои чувства. – Это был тактический ход, на который я согласился, - устало указывает Туббо. – Даже если бы мне было все равно на его чувства, меня скорее волнует, в какой жопе мы окажемся, если разозлим его. – Но…? – Давит Квакити. – … но ты прав. – Туббо с тяжелым вздохом устало откидывается на спинку стула. – Нам нужна его поддержка. Мы не можем позволить себе рисковать сейчас. – Он мрачно улыбается. – Лучше просить прощения, чем разрешения, верно? Квакити кивает. – Правильно. Правильно. Наступает короткий момент тишины. – Послушай, когда я баллотировался против Уилбура, я делал это не для того, чтобы победить или что-то доказать. Я ничего не имею против вас, ребята. Я объединился с Шлаттом, потому что верил, что он сможет принимать решения, которые мне не по силам. И он это сделал. – Квакити прерывисто вздыхает. Он действительно, черт возьми, это сделал. Туббо смотрит в сторону. – Я буду там 16-ого, – заканчивает Квакити. – В день битвы я буду с вами. – А что произойдет, когда ты увидишь Шлатта? – Поэтому я и иду. Я… я создал этого монстра. Я должен довести дело до конца. – Он издает прерывистую трель. – Я должен. – Мы оба, Квакити. Мы оба.