Украшение

Хира знает порядок действий — он в мгновение ока бежит в туалет и тут же возвращается, влажная тряпка уже наготове, а потом на кухне наливает воду в стакан, имбирный эль в другой, и сам делает глоток того и другого, потому что в горле пересохло. Он почти кипит. После бурного секса он должен остыть. Но ему не удается. Его сердце все еще бешено колотится, пот бисеринками все еще стекает по телу, на щеках румянец, потому что, когда он возвращается в спальню, Киёи все еще голый. Он раскинулся на матрасе, на животе, ноги приглашающе раздвинуты. Его мягкие бедра розовеют, щеки краснеют, а из дырочки, которую видно, вытекает смесь прозрачной и белой жидкостей. Его красивый член зажат под животом, но его яйца видны под упругим задом, смазка и сперма Хиры стекают по бедрам. Точеная спина Киёи усеяна агрессивными синяками от ногтей и зубов Хиры, засосы на шее, как ошейник. Его великолепное лицо лежит на подушке, подушке Хиры, и тому нравится, что весь день от него будет пахнуть его парнем. В комнате стоит запах секса, но шикарный одеколон Киёи делает его сладким. Волосы прилипли к лицу. Он выглядит таким красивым. Он всегда такой. Хира постоянно заворожен его видом. Удивительно, что ему удается подойти к тумбочке, не споткнувшись о собственные ноги. Он не может оторвать глаз от Киёи. Он ставит имбирный эль и передает воду прямо в руку — Киёи приподнимается на локте, чтобы выпить. Каким-то образом Хира нащупывает кровать позади себя. Он садится рядом с коленями Киёи и жадно пробегает взглядом по кремовой коже, к которой он только что имел удовольствие прикоснуться. Он все еще не может поверить, что может трогать его каждое утро, каждый вечер. Он не может поверить, что может забирать Киёи после съемок и отвозить домой, помогать раздеваться и прижимать к кафелю в душе. Он не может поверить, что может завтракать напротив красивого лица Киёи, болтать с ним о таких обыденных вещах, как его планы на день и заманивать обратно в спальню для очередного раунда. Киёи нужно успеть на концерт, у Хиры своя работа. Его ноутбук полон фотографий для ожидающего клиента. Он валяется на столе, и будет заброшен, пока Киёи не уйдет, потому что он — весь мир Хиры. Он был им с того момента, как открыл дверь в их классную комнату. Хира вполне доволен тем, что сидит на краю кровати и просто смотрит, как Киёи пьет, сначала воду, потом имбирный эль. Затем он откидывается на подушку, тяжело выдыхает и спрашивает: — Ты не собираешься помочь мне «одеться»? Он выглядит спокойным, как обычно, ничем не заинтересованным, но его спина заметно подрагивает, одно лишь быстрое движение говорит Хире обо всем. Его взгляд мгновенно возвращается к влажной щели между покрасневших ягодиц Киёи. Задница уже не так широко раскрыта, как раньше, но все еще достаточно — Хира все еще может наполнить ее одним, может двумя пальцами, может тремя, и он может побольше поработать «ножницами» и найти то особое место, которое заставляет Киёи так мило выгибаться, и он может массировать его, пока тот ерзает, стонет и умоляет кончить… Хира сглатывает и запинается: — Н-но… у тебя работа… — мысль о том, что Киёи будет бродить по съемочной площадке с таким! в себе, заставила член Хиры дернуться, хотя он совсем недавно так мощно кончил. — Ты сможешь работать с этой штукой внутри? Конечно, он не сомневается в способностях Киёи. Он великолепный актер. Но это будет неудобно, а Хира всегда хочет, чтобы тому было комфортно. Киёи пожимает плечами и ворчит: — Это просто реклама. Хира чувствует, как волчья ухмылка расползается по его лицу. Он прикусывает губу, пытаясь сдержать ее, но, вероятно, у него это не очень хорошо получается. Затем он наклоняется, чтобы достать из-под кровати коробку, полную специальных подарков, которые Хира купил для Киёи. Он покупает тому всевозможные вещи: серьги, ожерелья, электронику, браслеты, игрушки — большинством из них Киёи может свободно пользоваться, но те, что лежат под кроватью, Хира помогает использовать. Он перебирает бесчисленные дорогие вещицы в поисках последней — маленькой металлической пробки со сверкающей драгоценностью на конце. Камень настоящий — Хира покупает для Киёи только самое лучшее. Киёи ничуть не смущается, когда Хира вынимает её, очевидно, тот угадал правильно. Он даже слегка приподнимает бедра от кровати, ноги раздвигаются шире, приветствуя прикосновения Хиры. Тот хищно смотрит на него, полностью осознавая, что Киёи наблюдает перед собой изголодавшегося волка, готового тот час же наброситься. Его свободная рука движется вперед, чтобы протиснуться между этими округлыми ягодицами — средний и указательный пальцы находят колечко мышц, и он поглаживает его, чтобы убедиться, что оно достаточно растянуто. Смазка и сперма стекают на его пальцы, и Киёи громко вздыхает. Он быстро закрывается, но все еще влажный и готовый для пробки. Она намного меньше, чем у Хиры, в любом случае, она чисто декоративная, сделанная скорее для дополнения красоты Киёи, чем для стимуляции. Как бы Хире ни нравилась мысль отправить Киёи на работу с бусами или вибратором внутри, он никогда бы не поставил под угрозу его карьеру. Он хочет, чтобы все мечты Киёи сбылись, как сбылись все желания Хиры. Он трогает пальцами вход и широко раздвигает его, поднося пробку к нему. Он осторожно вводит ее. Киёи все еще напряжен, кулаки сжимаются на простыне, и он стонет, пока Хира вводит её глубоко. Раздается хлюпающий звук, когда пробка полностью оказывается внутри, а украшенный драгоценными камнями конец прижимается к внешней стороне входа. Украшение мерцает в свете раннего утра, на идеальной попке Киёи оно смотрится как будто тут всегда и было. Это потрясающе. Хира хочет достать свою камеру, но это задержит их еще больше, и он может позволить себе подождать, пока Киёи вернется домой. Тот тихо спрашивает: — Как выглядит? — Прекрасно. Он знает, что слишком часто употребляет это слово. Но Киёи всегда этого заслуживает. У Хиры возникает искушение нагнуться и провести языком по украшению, лизнуть Киёи там и поцеловать копчик, но это снова их раззадорит. Вместо этого Хира придвигается к изголовью кровати и наклоняется, чтобы поцеловать Киёи в щеку. Тот поворачивается и задирает нос, требуя большего, и Хира дает ему это — он захватывает его губы в плен и наслаждается ощущениями. Несколько томных, восхитительных поцелуев, и Киёи отталкивает Хиру. Он приподнимается, вздыхает, когда наконец садится, ресницы трепещут, пока пробка умощается внутри него. Затем он слезает с кровати и лениво собирает свою одежду. Хира остается на месте, сидит и наблюдает. Когда Киёи заканчивает, полностью одетый, как кумир с телевидения или модель из журнала — кем он сейчас и является — он наклоняется для очередного поцелуя. Он играет с губами Хиры и бормочет: — Хорошего дня на работе. Хира не хочет. Он будет думать о Киёи весь день, как обычно, и фотографии получатся приемлемыми, но не исключительными, потому что на них не будет Киёи. Каждый раз, когда он закрывает глаза, он представляет себе его, разгуливающего по городу со своей «драгоценной» задницей, а другие актеры даже не догадываются, как хорошо «одет» Киёи на самом деле. В его глазах появляется вожделение, потому что на губах того появляется чувственная ухмылка. Но поцелуй не случается. Киёи выпрямляется и засовывает руки в карманы. Игра окончена. Он говорит: — Пока. Когда Киёи выходит из комнаты, Хира успевает сказать: — Пока, — но он имеет в виду «Я люблю тебя». Он все еще сидит там, переваривая случившееся, подрагивая от обожания и желания, когда шаги эхом разносятся по дому. Вдалеке Хира слышит, как открывается и закрывается входная дверь, Киёи уходит.