Черепаха в шкафу

      Не хватает воздуха, чтобы нормально думать. К телу, что сейчас одаривало лаской, захотелось прильнуть сильнее и не отрываться. Дать ему возможность целиком и полностью погрузить в пучину приятных действий, оставить контроль над своим телом и довериться рукам партнёра. Лео кладёт голову на чужое плечо, закрывает глаза и поджимает пальцы на ногах от каждого прикосновения к себе. Почему-то его тело очень чувствительное сейчас, возможно роль сыграли ароматические свечи, что сейчас расставлены по всей комнате.       Губы дрожат, пытаются сказать хоть что-нибудь связное, но получается лишь скулёжно произнести чужое имя. — Миямото… — ладонь ронина скользит вниз по пластрону, специально слегка царапая твёрдую поверхность, а после останавливаясь на чужом бедре. Вторая рука следует примеру первой и после Усаги поворачивает голову, чтобы оказаться в районе приблизительного расположения ушей. — Я немного поменяю позу, хорошо? — получив разрешение от Лео, Миямото покрепче сжимает бёдра черепахи, приподнимает и садит лидера себе на ноги, придвинув поближе к тазу. Он опускает голову вниз, касается губами кожи на плече и мягко целует, вслушиваясь в каждый вздох. Усаги важно знать, что Лео комфортно сейчас, поскольку сомневается в том, что лидер черепах когда-либо сталкивался с подобным отношением к своему телу.       Леонардо впервые ощущает такие необычные чувства. Они не похожи на то, что он когда-либо испытывал раньше, это совершенно незнакомые и в каком-то плане пугающие своей новизной ощущения. Чувства растут, разливаются горячим теплом по нутру и заставляют его годами натренированное тело дрожать. Дыхание срывается тихими вздохами с губ и пальцы сжимают ткань чужого хаори, стараясь найти для себя призрачную опору.       Это первый раз, когда их привычные ласки заходят так далеко. Им хватало обычных объятий и поцелуев после свиданий, но здесь атмосфера витала совершенно другая. Она была тяжёлой, вязкой и давящей на голову странной пеленой, из-за которой все мысли шли кругом. Даже воздух в комнате казался другим, более плотным и горячим. Может поэтому Леонардо сейчас так трудно дышать и сосредоточиться хоть на какой-нибудь точке кажется непосильной задачей?       Лео взглатывает, наклоняет голову в противоположную от головы Усаги сторону и разрешает ему целовать шею, и плечи. Пальцы сильнее сжимают одежду Миямото, тело невольно выгибается вперёд навстречу рукам, что так крепко обхватили талию. Хорошо, очень хорошо, доходит до покалывания в где-то в районе живота. Должен ли Лео что-нибудь сделать в ответ? Впервые он не знает.       С Усаги всё первое. Первая осознанная любовь, первое признание, первые отношения, первый поцелуй… Кто же знал что старший брат, благородный лидер, убийца Шреддера и в целом защитник Земли, спасший её несколько десятков раз, окажется в отношениях со своим лучшим другом? Даже для самого Леонардо это было удивлением, что уж говорить о братьях, которым только предстоит узнать. Им ведь придётся рассказать, верно? Как бы Лео не хотел держать свою ориентацию и отношения под секретом, это будет неправильно как по отношению к семье, так и к Усаги.       Семья имеет право знать, они его опора и команда. Нужно только прощупать почву, подобрать момент и объяснить. Всё будет хорошо. Они не будут его осуждать. По-крайней мере, Лео на это очень надеялся. — Лео-чан, всё хорошо? — голос Усаги выводит черепаху из размышлений и Леонардо тут же переводит взгляд на партнёра, виновато поджимая губу. Выглядит очаровательно. — Да, — Лео кивнул, — Прости, я немного задумался, — он выдыхает и наклоняется вперёд, оставляя поцелуй на пушистой макушке. Удивительно, как же сильно менялся Лео в руках Миямото. Он выходит из роли лидера, перестаёт быть напряжённым как телом, так и разумом, и наконец-то отпускает свои заботы. Это дорогого стоит, увидеть Леонардо расслабленным и спокойным, дающим себе время на отдых.       Усаги улыбается и утыкается носом в плечо Лео. От него пахнет японскими благовониями и душистым мылом. Не скажешь, что лидер живёт в канализации. Леонардо очень заботится о своей чистоте.       Поцелуи вновь ласкают кожу, а слух ловит каждый вздох, чтобы найти место, где удовольствия будет больше. Им надо наверстать упущенное время, верно? Миямото успел соскучиться по Лео во время своих путешествий, их расставания на несколько недель было довольно мучительным для них обоих. — Мх-ха…— неожиданно по телу пробегает ток и Лео заметно вздрагивает от укуса. Усаги кусал не сильно, старался не оставлять после себя следов, поскольку знал, что Леонардо ещё не готов раскрывать их отношения на всеобщее обозрение. После череды небольших укусов следует дорожка поцелуев, руки Усаги массируют бёдра Лео, постепенно опускаясь всё ниже, — Ньх-х…это так… — черепаха опускает взгляд вниз, смотря прямо в глаза Миямото. — Необычно, верно? — Усаги поднимает одну лапу, касаясь горячей щеки Леонардо, — Не пугайся этих чувств, Лео-чан, это нормально ощущать их так остро сейчас, — он тянется вперёд и накрывает губы Лео своими. Их поцелуй влажный, глубокий и долгий, от него у черепахи начинает кружиться голова. Он простанывает и выгибается в спине, когда пальцы кролика коснулись более чувствительных мест.       Верно, не пугаться. Леонардо сейчас с Усаги, он целиком и полностью доверяет своему парню. Миямото не причинит ему боль и остановится, если Лео станет слишком тяжело справляться с чувствами. — Я люблю тебя, Леонардо, — сладко шепчет в губы Усаги и возвращается к ласканью тела лидера, пока тот подрагивает в его руках. Комок под животом начал пульсировать сильнее и Лео вновь положил голову на плечо Миямото, понимая, что полностью тонет в море удовольствия. — Я тебя… — он пытается ответить, но из рта выходит лишь мычание, смешанное с жалобным стоном, — А-амх… Усаги!       Взгляд цепляется за отражение в зеркале, которое стояло позади них. Лео видит себя, сидящего на бёдрах Миямото, его лицо тёмно-зелёное из-за смущения, а глаза кажутся потерянными в пелене возбуждения, и жара. Его рот открывается и закрывается, слух ловит каждый неприличный вздох, а плечи быстро поднимаются, потом опускаются, и так по кругу. Усаги всё так же покрывает его тело ласками, целует каждый доступный участок кожи и нежно поглаживает крепкие ноги, что обхватили талию, делая прикосновение их тел более глубокими, и интимными. Лео себя не узнаëт. Он так выглядит сейчас? Именно так? Так слабо, нездорово, жалобно и       По виску стекает капля пота, в ушах начинает отдавать собственное сердцебиение. Оно бьёт по слуху, дыхание сбивается ещё сильнее и пальцы впиваются в ткань одежды Усаги. То, что он видит в отражении зеркала, то, что они делают, то что Лео сейчас испытывает…

Боже, как же стыдно. Леонардо сгорает со стыда.

      Черепаха прячет лицо в плече Миямото и решает, что лучше для него будет не смотреть в зеркало. Каким бы сильным и стойким лидером он не был, Леонардо не в силах справиться с чем-то таким. Это то, что обычно делают люди, но не гигантская черепаха мутант. Наверное это неправильно и может быть им стоит… — Лео-чан, помнишь о чем мы говорили перед нашей разлукой? — лапы кролика скользят вниз по панцирю, — Как ещё я готов проявить к тебе свои чувства? — у Леонардо по коже пробежались мурашки. Конечно он помнил этот диалог, Лео прокручивал его в своей голове все те дни, что они были вдалеке друг от друга. Он много думал над словами Усаги, анализировал их, пускай это и было довольно… стыдным занятием. — Я помню, — Лео кивнул головой и вздохнул, чувствуя как чужие пальцы поглаживают чувствительную кожу на бёдрах, — И я действительно думал о… Аамх! — укус в плечо отвлекает его на несколько секунд, — О-об этом всё это время… — черепаха чувствует, как напряжение в комнате стало сильнее.       После этих слов, Усаги чуть отстраняется, чтобы лицо Лео не утыкалось ему в плечо. Правая ладонь кролика скользит вверх, огибает сильные мышцы Леонардо, а после медленно направляется по шее вперёд, касаясь кончиками пальцев подбородка. В чёрных, слегка затуманенных, глазах ронина сияет уверенность и решимость, а так же что-то ещё, что Лео не мог пока понять. Миямото смотрит на него с небольшой улыбкой на уголках губ, он будто бы рад услышать, что Леонардо думал о том разговоре. — Тогда, Лео-чан, — Усаги поглаживает большим пальцем его щëку, начиная почти шептать в губы напротив, — Ты хочешь заняться со мной любовью?       Леонардо почувствовал, как внутри всё стало горячее в тысячу раз. Перед ним открываются ранее запертые двери и единственное что осталось — это войти в них. Тема секса в их семье не была табуированной, скорее просто они не видели смысла её обсуждать. В конце концов, какова была вероятность того, что огромные черепахи мутанты смогут найти себе партнёра? Да скорее на Землю организовали очередное вторжение, чем произошло нечто подобное. И вот, с Лео это каким-то чудом произошло. Он всегда был любимчиком фортуны, не так ли?       Конечно, он знал что-то о сексе, но это были познания на уровне кассет, которые Лео находил в мусорных баках и в коридорах канализации. Их просмотр лишь нагнал страха перед этим занятием, поскольку девушек там вовсе не жалели, и казалось бы причиняли только боль, а не удовольствие. Лео подумал, что так и выглядит секс, где только одному человеку хорошо, а второму приходиться терпеть.       Леонардо решил, что он никогда не займётся чем-то подобным. Теперь не только из-за низкого шанса найти партнёра, но ещё и из-за собственных убеждений. Он жил с этой мыслью ещё до и после встречи с Усаги, взращивая это мнение в своей голове долгие годы жизни. Поэтому, когда Миямото заговорил о любви, он столкнулся с внутренней дилеммой. Леонардо боится секса, но он любит Усаги. Настолько любит, что сама мысль о причинении Миямото боль ввергает его в ужас. И Лео любит кролика настолько сильно, что осознал, что готов терпеть тяготы секса ради него.       Если это ради Миямото, ради его удовольствия и их любви, то Леонардо готов смириться. Он готов взять роль «женщины» на себя, готов тонуть в боли и чужой похоти, зная, что делает это ради Миямото. Если ронин счастлив, то счастлив и он. Секс это больше про жертвенность и Лео привык жертвовать собой ради кого-то. Плюсом, он переживал вещи и похуже. Он готов. — Хочу, — ответил Лео, обнимая Усаги за шею и прижимаясь к его телу, оставляя возле губ кролика мягкий поцелуй, — Я доверяю тебе, Миямото, — слова о доверии вызывают в душе ронина трепет и его улыбка лишь на секунду дёргается вверх.       Спусковой крючок был сорван и теперь Лео не может повернуть назад. Внутри нарастает странная тревога, но черепаха заталкивает её куда подальше в задворки сознания, решившись полностью отдаться Усаги. Теперь есть они двое и напряжение, которое в скором времени выльется во что-то более вязкое, и неосознанное.       Усаги тянется вперёд и мимолётно целует Леонардо в губы, меняя положение их тел. Футон скрипит под панцирем и прохлада белой ткани обжигает разгоряченную кожу; Лео на секунду начинает сомневаться в том, что с ним правда всё нормально, но сомнения покинули его в тот же момент, как только поцелуи нежной россыпью покрыли левую щеку, а правая ощутила мягкость пушистой ладони. — Я люблю тебя, Лео-чан, — Миямото вновь целует его в щеку, — Я буду осторожен и чуток, но мне в любом случае понадобится твоя помощь. Не бойся говорить со мной и показывать свои ощущения, хорошо? — ронин улыбается и на кивок Леонардо спускается вниз к шее.       Лео постарается. У него всё ещё наблюдались проблемы с разговорами «о себе», но они уже работают над этим. Отношения с Миямото и правда хорошо влияют на него.       Усаги оставил на шее несколько поцелуев, а после спустился дальше, одаривая любовью твердый пластрон. С каждым поцелуем кролик шёл всё ниже и ниже, вслушиваясь в прерывистое дыхание Леонардо. Руки, что до этого держали Лео за талию, теперь обхватывали сильные бёдра и черепаха понимает, что в нём нет достаточной смелости для того, чтобы смотреть за действиями Миямото. Взгляд устремляется вверх, а меж зелёных пальцев хрустит постельное бельё. Воздух стал ещё плотнее. — Я сниму шорты, Лео-чан, — Леонардо вздрагивает от этих слов, но всё же заставляет себя ответить согласием.       У них всё будет хорошо, потому что всё происходит ради любви.