Сказочная тайга

когда собровцы схватили космоса, пчелу и шмидта, холмогорову казалось, что это всё одна большая шутка. они же влиятельные люди, никто не посмеет их даже пальцем тронуть. ноги предательски дрожали от страха и холода, брови упорно хмурились в ожидании чего-то ужасного, но самому космосу хотелось смеяться в голос. через какое дерьмо он в жизни прошел и из чего он выбирался. и отсюда выберется. и даже когда им кинули лопаты и заставили рыть себе могилу, космос не боялся. он волновался за пчелу, даже немного за шмидта, но за себя страшно не было. что-то словно подсказывало ему, что всё будет хорошо, что ребята в форме просто пошутят и уйдут. ну конечно, сейчас все дружно посмеются и пойдут по домам, продолжать отмечать успешную месть за фила. и даже когда на них навели автоматы, даже когда влажная земля, чавкая, затекла в ботинки космоса и начала его пережевывать, даже когда пчела уткнулся ему в плечо, холмогорову не было страшно. он мысленно улыбнулся и взял друга за руку, словно крича: «все будет хорошо! не бойся, брат!». то ли остатки кокаина ударили по нервам космоса, то ли он совсем потерял страх и окончательно сдвинулся, космосу было плевать. твёрдая уверенность в завтрашнем дне была в его душе, и тот не прятался. и даже когда автоматная очередь разрезала тишину леса, он не боялся. он закрыл глаза, спокойно дожидаясь конца действия. боли не было, не было страха. была лишь тихая умиротверенность и спокойствие удава. когда наступила, тишина, космос радостно открыл глаза. все его нутро разрывалось от счастья. живы, твою мать, а значит все будет хорошо! холмогоров радостно подпрыгнул на месте, тряся за руку пчелу и крича что-то невнятное. — живы, брат! давай, пошли уже! а потом раздался глухой звук. и космосу стало страшно. он замер на месте, боясь не то что пошевелиться, но даже переместить свой взгляд. весь задор прошел, ноги предательски задрожали, руки затряслись и разжались сами по себе. в горле встал не то что ком, огромный шар мешал дышать холмогорову, мешал жить. все внутри сжималось, хотелось кричать во все горло, разорвать себе связки и охрипнуть на всю оставшуюся жизнь. хотелось бежать, бежать, выходя на первую космическую скорость, мчаться сквозь этот чертов лес, буквально летя по снегу и снося все ветки на пути, не чувствуя боли и усталости. хотелось стереть себе все ноги в клочья, но бежать, бежать домой, туда, где все было хорошо. главное не оставаться здесь. но космос стоял. всё, что он смог — медленно повернуть голову назад. а сзади был пчела. он лежал на земле, плавно погружаясь в грязь и слякоть. его светлые волосы спутались и превратились в серую кашу, его одежда была вся испачкана, а его лицо было бледным, как снег на краю ямы. его глаза тупо смотрели куда-то вверх. и больше не увидят они ничего, кроме уродливого серого неба. а потом космос увидел рядом с ним себя, лежащего с таким же взглядом. … а вокруг был лишь лес. заснеженные ели окружили маленького большого космоса. а вокруг — ни души. казалось, что конца деревьям нет. весь мир, который теперь мог увидеть холмогоров, состоял полностью из леса. бесконечный, плавно пережевывающий, он уничтожал все, что попадало сюда. и, господи, космос бы предпочёл исчезнуть вместе со всеми.