***
— Я буду скучать. — Не волнуйся, время пройдет быстро, - произнес мужчина, медленно целуя её в губы, а затем поднимаясь с кровати. Хюмашах не всегда хорошо переносила длительные расставания, но в этот раз основным отягощающим фактором стало её плохое предчувствие, которое существовало где-то в невидимой и неосязаемой глубине души, скребя сердце. Она поднялась с кровати и последовала на кухню, попутно заглядывая в телефон и смотря в календаре сегодняшнюю дату и дату через две недели ровно. — Так значит, день всех влюбленных в этом году мы вновь проведем порознь? - спросила девушка с легкой улыбкой, усмехаясь с такого неудачного совпадения. — После свадьбы каждый день будет для меня днем всех влюбленных, - ответил тот, целуя Хюмашах в лоб, и накидывая шарф на свою шею, который был аккуратно поправлен женскими руками в ту же секунду. — Я жду тебя внизу. Она одобрительно кивнула головой и последовала на кухню за своим свитером. Сегодня был её последний законный выходной, и дальше её ждала работа, которая не напоминала о себе целую неделю, освободив голову от лишних проблем. Работа со столь педантичной матерью очень сказывалась на Хюмашах, ведь со временем материнская фигура слилась воедино с фигурой начальника, которая всегда стояла над тобой, указывая на твои недочеты. Однако она находила в этом свои плюсы, ведь нахождение в таком большом управленческом аппарате известной компании предполагало наличие множества качеств, которые ей привила её мать, и которые Хюмашах ценила в других. Она прекрасно замечала, что за то время, пока она работала бок о бок с Сафие, она стала гораздо более ответственной, внимательной к деталям, смекалистой и получила целую кладезь информации о бизнесе, который ей предстояло перенять. Со своей участью управления компанией в будущем Хюмашах давно смирилась, ведь также давно её поставили перед этим фактом, не спросив про собственное желание. Так сложилось, что у Сафие не было сына, которому она могла бы передать свое место, поэтому главным претендентом стала старшая дочь. Единственным человеком, который не хотел складывать такую ответственность на плечи своей дочери, был отец Мурад, который опекал детей не только от всех ужасов ведения бизнеса, но и от ужасов жизни. Это желание заставляло работать его до изнеможения, обеспечивая детям лучшую жизнь, но это же упорство сильно подкосило его здоровье. Хюмашах было 15 лет, когда отец покинул их. И хотя они не виделись и не общались так часто, как это бывает в семьях, она все равно всегда ощущала его крепкую любовь во время коротких встреч за обедом или в праздники. У нее в памяти сохранились лишь лучшие его черты — отменный юмор, щедрость, простота характера и умение поддержать в самых трудных и беспросветных ситуациях. Хюмашах открыла тяжелую входную дверь дома и вошла внутрь, отдавая сумку служанке, мигом подбежавшей к ней. — Хюмашах Ханым, Сафие Ханым ожидает Вас в своем кабинете, - произнесла та, забирая верхнюю одежду из женских рук. — Спасибо, Айсу, я зайду к ней, - ответила Хюмашах, поправляя свитер и направляясь к кабинету своей матери. Предварительно постучав, она вошла в знакомый кабинет и увидела помимо своей матери мужчину лет тридцати или тридцати пяти с темной густой чуть вьющейся шевелюрой в черном костюме. Присев на кресло напротив него, Хюмашах взглянула на мужчину, пытаясь определить, знаком ли ей этот человек, однако не найдя совпадений с кем-либо, кого видела ранее, она перевела взгляд на мать, пока её лицо явно передавало возникший вопрос — «кто это?». — Хюмашах, это Зульфикар Бей, - Сафие указала ладонью на рядом сидящего. — Будет твоим личным шофером, в экстренных случаях и моим. Зульфикар тем временем смотрел на вошедшую молодую девушку, чье присутствие нельзя было не заметить, ведь свет солнца, падающий на её золотые пряди, буквально заставлял её облик сиять в окружающей обстановке. Она была среднего роста, одета в зеленый свитер с высоким горлом, что подчеркивал её изумрудные глаза, за которыми таилась неизвестная грусть. — Если это все, то позвольте удалиться, матушка, - ответила Хюмашах, взглянув еще раз на мужчину и переводя взгляд на Сафие. — Можешь идти, - она одобрительно кивнула, и девушка удалилась из комнаты. Зульфикар был неприятно удивлен тому, что знакомство с человеком, которого ему предстояло видеть каждый день, прошло так безучастно и сухо, однако он скинул это на факт возможной усталости и простого высокомерия. Единственное сейчас радовало его больше всего на свете — у него снова была постоянная работа, в которой он мог быть уверен.***
— Хюмашах, тебе пора поговорить с Дженком о точных сроках свадьбы. Это будет крайне выгодный для обоих сторон союз, и я очень надеюсь, что ты это понимаешь, - серьезно произнесла Сафие, отпивая кофе из чашки с синим узором. — Не волнуйся об этом, мы сами разберемся с нашей свадьбой. Придет нужное время, и мы тоже станем семьей, - отрезала Хюмашах, поправляя несколько колец на пальцах. — Мне кажется, ты думаешь не о том. Мне не понятно, почему твоим приоритетом является формальное создание семьи на бумагах, а не создание связей для выхода на крупный рынок. Дженк станет наследником состояния своего отца и сможет отлично помочь нашему бизнесу, - проговорила Сафие, оставляя недопитую чашку на блюдце и складывая руки в замок. — Подумай еще раз над моими словами, пожалуйста, и прекрати витать в облаках, тебе предстоять взять бразды управления целой компанией, но пока я не вижу в тебе достойного преемника, - женщина закончила свою реплику и поднялась со стула, покидая столовую и оставляя дочь наедине с собой. Хюмашах привыкла получать ежедневные порции недовольства матери по поводу её жизни, целей и ценностей. Они были слишком разные в этом плане, поэтому зачастую слова Сафие не имели для неё веса, несмотря на то что пару лет назад такая речь могла бы просто напросто разозлить и обидеть Хюмашах. Она мечтала о простом семейном счастье и единении с супругом, однако её мать всегда пыталась ей доказать, что главной ценностью дочери Османоглу должна быть карьера и бизнес. Хюмашах никогда не отрицала важность наличия компании в её жизни, ведь это был основной заработок, на который жила вся семья, однако со временем она осознала, что порой мать преувеличивала значимость работы. Девушка поднялась со стула, и в столовую живо влетела служанка, чтобы убрать оставшуюся посуду. Хюмашах схватила сумку и поспешила выйти из дома, однако перед самым крыльцом она увидела стоящего возле черной машины водителя в костюме, о котором она уже успела позабыть. — Доброе утро, - произнесла Хюмашах, подходя ближе к автомобилю. — Доброе утро, - ответил мужчина, открывая ей дверь и усаживаясь на место за рулем. — Нам на Арнавуткёй, - пристегнувшись произнесла та, взглянув на водительское зеркало заднего вида. — Не беспокойтесь, я знаю, - улыбнулся Зульфикар, поймав её взгляд. Еще вчера он получил все самые частые адреса, по которым ему необходимо было следовать несколько раз в день, поэтому встретив в сегодняшнем расписании Хюмашах один из них, он был подготовлен к поездке, что приятно удивило пассажирку. На пути к пункту назначения любопытство так и тянуло Зульфикара смотреть в зеркало, чтобы изучить девушку, сидящую позади него. Каждые остановки на светофорах давали ему эту возможность, и он ей охотно пользовался. Она казалась ему действительно красивой и неизведанной. В нем зародилось большое желание узнать её дальше простого красивого облика, однако он не представлял, как можно было это осуществить, ведь она являлась дочерью его новой начальницы, а их статус в обществе уж слишком разнился. В свободные два часа от поездок с документами компании Османоглу, которые то и дело надо было перевозить с одного конца города на другой, Зульфикар поехал домой, чтобы отдохнуть в спокойной обстановке без спешки куда-либо. Заприметив торчащий белый угол письма в почтовом ящике, мужчина ловко вытянул его оттуда и открыл дверь в дом, тут же снимая ботинки и пальто. Проследовав на кухню и включив одним нажатием чайник, Зульфикар взял в руки письмо и вскрыл его, внимательно изучая содержимое, которое никак не могло улучшить его настроение, а лишь наоборот добавить ложку дегтя в этот день. Это был чек на ремонт машины, которую он задел пару недель назад. Несмотря на то, что марка задетого автомобиля была непопулярна в Турции из-за её дороговизны, у Зульфикара все равно создалось ощущение, будто починка требовала не замены двух дверей, а покупки целой новой машины, слишком уж резали глаза лишние нули на конце чека. Такая крупная сумма не могла не повергнуть в стресс, но ситуация осложнилась после осознания того, что таких денег сейчас у него нет, ведь на работу он устроился совсем недавно, а до зарплаты еще целый месяц. Зульфикар потер лицо руками, приходя в себя и прилег на софу рядом со столом, уставившись в потолок. Наверное, деньги действительно решают многие проблемы в этой жизни.