***
СМС от Хоби-хо в общем чате: «Парни, предлагаю замутить пати у Юнги на хате, у него как раз родаки свалили :D» Юнги поглаживает сидение своего мотоцикла, задерживая взгляд на последнем сообщении. Вот в такой обстановке он должен чувствовать себя комфортно, но в очередной раз приходится убегать от проблем. Да, таким его знают, полным оторвой, пусть таким и запомнят. Юнги так даже в кайф. Никто не узнает, что в его голове на самом деле. Юнги вообще никому ничего не должен. Так он думает и отправляет в групповой чат: «Завтра у меня»***
Звенит звонок: отсчёт пошёл. У Чимина около пятнадцати минут, чтобы успеть доделать домашнее задание к следующему уроку. Он в безумном темпе царапает ручкой по тетради, пока его действие не прерывает упавшая прямо к Чиминову носу записка с... адресом? Плевать. Оставалось минут десять, поэтому парень ловким движением руки смахивает «визитку» в сторону и продолжает записи. – Эй, зубрила, у тебя, вообще-то, пропуск на мою вечеринку. – Зубрила? – возмущённо переспрашивает Чимин, прервавшись, и поднимает голову, встречаясь взглядом с Мин Юнги. Быстро отмечает для себя, что парень перекрасился в блонд, и продолжает вопросительно пялиться. – Да, зубрила, – нагло повторяет Юнги и продолжает: – И для такой заучки, как ты, я подготовил возможность провести эту ночь не с учебниками, а с нормальными людьми и выпивкой. Чимин никогда не хотел привлекать чужого внимания к своей персоне, поэтому незамедлительно отвечает: – Я не приду. – Как хочешь. У тебя всё равно есть шанс доказать, что ты не тот, за кого себя выдаёшь, – непринуждённо отвечает Юнги, словно ему всё равно. «В общем, я жду», – последнее, что говорит блондин перед тем, как уйти. Чимин никогда не хотел привлекать к себе внимание, но и Мин Юнги никогда к нему не подходил.***
Какая-то обычная попса вырывается с бешеной громкостью из колонок, и Юнги отходит подальше, недовольно поморщив нос от громких звуков. Тот, кто поставил песню, явно не в ладах с хорошим музыкальным вкусом. Хозяин квартиры проходится незаинтересованным взглядом по всем гостям: их было много, почти ничего не видно сквозь толпу. Но того, кого почему-то сильно Юнги желал видеть именно сегодня, не было. На его плечо грубо опускается чья-то рука. – Ты какой-то особенно загруженный сегодня, – говорит парень, хлопнувший Мина по плечу. Из толпы проявляется ещё одна фигура – Хосок. Он освобождает банку с пивом из коробки и присоединяется к разговору. – Он ждёт особенного гостя, Тэхен-а, – говорит Хосок, открывая напиток с характерным звуком, таким привлекающим, что второй парень, Тэхён, следом вытягивает из коробки последнюю банку, подмечая, как быстро разбирают алкоголь. – Мне кажется, зубрила не придёт, как и говорил, – продолжает Хосок, не дождавшись реакции Тэхёна на гостя, – я не понимаю, почему ты так надеешься, что он припрётся. Сидит себе тихонечко дома, уроки делает, потом спатки, – он хохочет в своей привычной манере и делает паузу, чтобы отпить. – Пива? – отзывается Тэхён, открывая свою банку и протягивая её задумавшемуся Юнги. Как только Юнги забирает алкоголь и делает первые глотки, Тэхён возвращается к разговору: – Мне не послышалось? Хён пригласил зубрилу? Хосок снова хохочет, утвердительно кивая, и встаёт плечом к плечу Юнги и повторяет его позу, облокотившись задницей о столешницу. – Он думает, что наш Чимин-и за ночь переобуется и, бросив свои праведные жизненные принципы, заявится сюда и простонет ему на ухо «папочка», – говорит Хосок и после заливается смехом, дразня повисшего Юнги протяжным «папочка-а». Тэхён тоже смеётся, забирая нетронутое пиво из рук Юнги. Мин тем временем смахивает дурное наваждение, быстро моргает и говорит что-то грубое Хосоку, чтобы тот перестал нести чушь. Что бы сегодня ни произошло, Юнги должен оставаться самим собой. Каждый такой вечер он запирает настоящего себя в комнате на втором этаже и надевает маску хулигана. Он свято верит, что это поможет ему абстрагироваться в обществе, потому что больше всего Юнги боялся быть таким, как Чимин; а то есть закрытым, душным, необщительным и неинтересным для остальных, словно покрытым пылью и заброшенным на какой-нибудь вонючей свалке с тонной учебниками. Юнги скрывает свою тягу к учебе, кажется, даже от себя самого, напивается каждый раз, натягивает улыбку, проводит ночи с девушками – каждый раз с разной. И он никогда не понимал (пускай Чимину так важна учёба) его дикого рвения к зубрёжке. Юнги видит это неправильным. Поэтому зачем-то даёт шанс парню, но маска хорошо справляется со своей ролью, и вот Юнги уже вновь всё равно на каких-то Пак Чиминов: он смеётся, а разговор троицы давно уже сменился на что-то более расслабленное и приятное. – Что это за хрень? – Хосок только что сделал глоток и, ещё не проглотив, кивает на колонки. Его пьяные движения неточны и нелепы, но друзья быстро поняли Хосока, ведь диджей включил какой-то странный трек. Тогда Чон пошёл в наступление. Тэхён крикнул ему в спину что-то подбадривающее. Юнги не замечает даже, поглощённый атмосферой. На какой-то миг музыка пропадает насовсем, но, когда уже довольный Хосок возвращался к парням, все услышали нужную для ночной атмосферы песню, и толпа одобрительно загудела. Многие стали подтягиваться на танцпол, перекрывая весь вид Юнги, который продолжал краем глаза поглядывать на главный вход. Тэхён весело засмеялся из-за Хосока, передразнивающего Юнги: Чон пропел под песню «Daddy». Но Юнги было уже всё равно. В толпе показался он. Блядский Пак Чимин в блядском аутфите: его почти перекрывала танцующая толпа, но Юнги уже увидел чёрный топ и блядские накаченные бёдра, утянутые в сетчатые чулки, поверх которых — короткие кожаные шорты. В стороне послышался свист Хосока. Юнги на секунду повернулся к друзьям и застал их замершими и не менее удивлёнными. – Ахуеть, – выражается Тэхён, отставив свою банку с пивом на столешницу. Некоторые вокруг идущего вперёд Чимина начали расходиться по сторонам. В мутном свете голубых прожекторов можно было увидеть его хитрые, подведённые чёрным глаза. – Кто это? Ты его знаешь? – Он красивый. – Кто-нибудь знает его? Тем временем Чимин продолжает двигаться вперёд, а Юнги охватывает паника: как себя повести. Нельзя выдать своё восхищение этой красотой. – Это зубрила что ли? – спрашивает Хосок, издав какой-то нервный смешок. Чимин подошёл. И Юнги, сморгнув пелену, видит полный его образ и уложенные назад гелем волосы. Равнодушие с треском ломается. Пак сдержанно улыбается. Но больше улыбались его глаза, что придавало особый шарм всей картине. Юнги не успел поймать тот момент, когда он оказался так близко, а Чимин потянулся за его спину. Мин почти было дёрнулся, но вовремя заметил в руках парня пиво, что отставил пару секунд назад Тэхён, и заставил себя успокоиться. Чимин всё ещё молчит, делает глоток и только тогда первым заговаривает: – Бесплатная выпивка – приятный бонус. Я ведь почти на нуле последние дни, - говорит он и перед тем, как затеряться в толпе на танцполе, поднимает банку со словами: – Спасибо! Даже его голос отчего-то поменялся, стал более сладким и притягательным. – Юнги-я, челюсть захлопни, – смеётся Хосок, слегка ударяя того в плечо. – Что? – Юнги часто-часто моргает. Неужели он пялился на Чимина всё это время с открытым ртом? – Знаешь, Юн, если ты сегодня жмыхнешь этого парня в комнате на втором, мы даже смеяться не будем, – говорит Тэхён, почесав затылок. – Угу, – тихо реагирует Хосок, – похоже, что ты был прав. Он не тот, за кого себя выдаёт.***
Чимин танцует. Он двигается по-блядски сексуально, по-ангельски красиво. Юнги, приросший к столешнице, глаз от него оторвать не может. Чимин выглядит иначе, и Юнги соврёт, если скажет, что при виде Пака его сердце не дрогнуло. Ещё как дрогнуло, да так, что Мин теперь, как мальчишка тринадцатилетний, боится подойти к нему, словно к девчонке, в которую влюблён. Возможно, он и влюбился. Юнги не может насмотреться на его волосы, его макияж и наряд, он постоянно опускает свой взгляд вниз, к ногам, потом поднимается наверх, к плоскому животику, к топу и затем в самые глаза. В самые хитрые глаза. Он и подумать не мог, что Чимин его когда-нибудь так обведёт вокруг пальца, но похоже хозяину вечеринки это нравится всё больше и больше. Юнги не может больше просто стоять и смотреть. Он хочет этого двуличного засранца. Поэтому теперь идёт к нему, получая по пути толчки танцующих тел. Но когда Юнги оказывается рядом, то чувствует за пару сантиметров шлейф чиминова парфюма. Его можно ощутить, как горячий воздух или сильный ветер, от которого тяжело устоять на месте. Чимин пахнет восхитительно. Пак, конечно же, замечает Юнги, но внимания на него сильно не обращает, а Юнги это только цепляет. Он начинает двигаться в такт всё той же песне, поставленной на репит, и, подхватив ритм движений Чимина, дожидается нужного момента: кладёт руки на спрятанную за каймой шорт талию. Чимин не реагирует, продолжая наслаждаться песней. Он ведь прекрасно знает, чьи это руки, но не останавливается. Наоборот, двигается вслед за чужими руками, ведомый приятным запахом, исходящим от Мина. В какой-то момент запыхавшийся от танцев Чимин разворачивается в кольце рук лицом в хозяину вечеринки. Юнги довольно улыбается, наслаждаясь близостью. Пак, приблизившись ещё ближе (хотя куда «ещё ближе»?), пытается перекричать музыку: – Хорошо двигаешься. Я бы и не подумал, что ты танцевать умеешь, ещё и под таким количеством алкоголя. – Я бы тоже не подумал, что ты такой. – Какой? – Чимин хитро улыбается, «случайно» задев задницей парня. – Обманывать нехорошо, тебя родители не учили? – Это говорит мне тот, кто родителей никогда и не слушался? – говорит Чим, и Юнги на секунду узнаёт того задрота со школы, но Пак быстро меняет настроение: – Забей. – Ты такого плохого мнения обо мне? – наигранно дует губки Мин. Чимин приближается к самому уху: – Просто отвратительного. Когда он отпрянул, Юнги смог заглянуть в его глаза, в которых он увидил лишь непонимание и отвращение. Песня, наконец, сменилась, и Юнги, взяв Чимина за руку, повёл прочь.***
Они долго пробивались через толпу, затем поднимались по лестнице. Чимин успел уже обдумать в своей голове тот факт, какой у Юнги огромный частный дом. Наконец, они оказались на втором этаже, где, кроме многочисленных дверей, ведущих в спальные комнаты, ничего не было. Юнги заводит гостя в одну из таких комнат. В ней тихо, и почти нет света. Яркое освещение из коридора прекращает своё существование после того, как Мин громко хлопает дверью и прижимает Чимина к стене. Он говорит: – Зачем ты пришёл сюда? Чимин хмурит брови, но быстро реагирует: – Что за вопросы? Ты же сам пригласил меня. – Чего ты хотел? – Отдохнуть, очевидно же. И выпить. Юнги приближается ещё ближе и говорит почти в самые губы то, о чём очень скоро пожалел: – В школе-то хоть знают, кто ты такой. А Чимин продолжает улыбается, не пугается. – Пак Чимин, лучший ученик старшей школы? – Ты мне нравишься. Чимин замирает. – Что? Юнги убирает руки от парня и возвращает приличную дистанцию. – Скрывать не буду, ты мне понравился. Но раз ты такой двуличный, тот ли ты, кому можно доверять? – Ты действительно ждёшь от меня искреннего ответа? – лицо Чимина искажается, в его мимике можно заметить… грусть? Жалость? – Жду. Какое-то время Чимин молчит. – Никогда больше так не делай. – Как? – Не раскрывайся перед теми, кого плохо знаешь или не знаешь совсем. – Я не раск… – Юнги мотает головой, но Чимин его перебивает: – Я скажу тебе лишь то, что думаю о тебе. Рассказывать о себе я не обязан. Юнги чувствует непонятный негатив, но смахивает предвзятые чувства, кивает, давая понять, что принимает условия и готов слушать. – Ты мне неприятен, Мин Юнги. Ты грубый, легкомысленный, эгоистичный и самовлюблённый. И мне абсолютно всё равно на то, что я тебе понравился. Между нами ничего не будет, даже банального общения. Я пришёл, чтобы сказать тебе это. Чимин заканчивает свой монолог и, не дождавшись реакции, уходит, не сразу нащупав в темноте ручку двери. Юнги остаётся в тишине и одиночестве в комнате на втором этаже, куда почти не доносятся звуки музыки.***
Юнги всё там же. Он сидит на полу, прислонившись к стенке, не успевшей сохранить тепло чиминова тела. Прошло сколько-то там часов — Юнги не считает. Он только размышляет о словах Чимина, что так крепко засели в его голове. Он думал много о себе, о своих поступках. О чём он только ни подумал: поразмышлял на тему жизни и смерти, о многом… Уже стихла и до того тихо играющая музыка с первого этажа, по-видимому многие гости уже разошлись. Значит, прошло достаточно времени. Но Юнги не торопится уходить. Он слышит, как открывается дверь, и сильно удивляется, потому что видит перед собой Чимина. Его вид уставший, но Юнги не смог определить чужие эмоции. – Я пришёл, чтобы попрощаться. Я ухожу. Спасибо за приглашение. Он выжидает пару минут, но Юнги молчит, только смотрит на Чимина. Тогда Чимин разворачивается и уходит, но слышит за своей спиной басистое: «Спасибо».