BDream

      В этот раз Дрим спит в одиночестве. Ему предлагают как следует отдохнуть, и он соглашается, хотя это и бессмысленно, ведь он не нуждается во сне. Однако очередная ложная подсказка занимает своё место в веренице заблуждений, что всё дальше и дальше уводят Майнкрафтов от истины. Он знает, что за его сном наблюдают, потому яркие зелёные искорки бесстыдно скользят среди теней, исследуя это место и заодно наблюдая за наивной попыткой Томми прокопать проход в стене за шкафом. Ему смешно от столь банальной и глупой попытки. Он не сможет скрывать подкоп достаточно долго и лишь получит очередное наказание. Однако этот мальчишка интересен Дриму не меньше, чем его семейка, поэтому тонкие будто нити потоки воздуха разрезают камень дальше, так что мальчишке теперь приходится лишь разгребать гравий, хотя тот всё ещё наивно считает, что это лишь его удача… Как мило…       Он с воодушевлением устремляется вперёд, однако подкоп выводит его в пещеру, кишащую зомби, и мальчишка в ужасе сбегает, торопливо закапывая коридор. Когда он возвращается в свою комнату и задвигает шкаф на место, блондин просто падает на кровать, сотрясаясь от адреналина, что столь резко подскочил в его крови. Он чертовски испуган и даже надежда на побег ненадолго затухает, однако голова упрямо встряхивает мягкие кудри, а брови хмурятся, скрывая под собой уверенные голубые льдинки глаз. Этот мальчишка похоже просто не умеет сдаваться и потому крайне интересен Дриму… Что же сможет его сломать?       Дрим едва сдерживает усмешку на губах, хотя они всё ещё разъезжаются в слабой улыбке… Он всё ещё имитирует сон… Просто сейчас его «спящее» тело медленно и вдумчиво исследует Техно…       Грубые пальцы скользят по плавным мягким изгибам, неторопливо изучая каждый сантиметр. Иногда они ненадолго останавливаются и давят, заставляя Дрима чуть морщиться и отодвигаться, а иногда едва касаются, вызывая лёгкую дрожь щекотки, хотя беловолосый никогда не страдал от подобной слабости, умело её изображая перед другими людьми…       Искорки продолжают прогулку по дому, наблюдая за недовольной миной Вилбура, что заперся в своей комнате, рассеянно перебирая гитарные струны, а также за спокойно дремлющим у камина Филзой, что решает устроить себе небольшой перерыв, перед очередным уроком с Томми…       Сознание делится на две части, одна из которых исследует и анализирует, а вторая отдаётся во власть удовольствия и всё явственнее реагирует на каждое новое касание. Его задача сейчас – полностью разделить эти две своих стороны и не терять концентрацию, пока тело утопает в удовольствии. Это сложнее, чем кажется, однако у него получается куда лучше, чем всего пару часов назад в зале…       Поэтому искорки всё ещё продолжают любопытно скользить по дому и шахтам, ловко избегая от чужого внимания. А тело сонно приоткрывает глаза и стонет, когда удовольствие ощущается уже слишком явственно, чтобы он мог «спать»…       – Техно? – растерянно бормочет Дрим, поднимая на своего друга рассеянный взгляд. Он чувствует чужие пальцы, бесстыдно хозяйничающие в его дырочке, но даже не пытается от них избавиться, наоборот, поддаваясь чужому напору. – Ты тоже хочешь меня? – это звучит слишком наивно, и Дрим даже начинает опасаться, что переборщил, однако Техноблэйд лишь глухо смеётся и легко стягивает податливое тонкое тело на пол, сажая перед собой.       – Поможешь мне с моей проблемой? – тянет розововолосый со странной интонацией, и Дрим растерянно смотрит на немаленький такой бугор на штанах Техно.       – Я… Что я должен делать? – растерянно спрашивает масочник, хлопая пышными белыми ресницами.       – Действуй сам. Ты ведь не настолько уж и безнадёжен. Сам ведь говорил, что читал об этом. Так что давай, применяй свои знания.       Дрим наконец начинает шевелить мозгами, которых не особенно хватает на две проекции и тонны противоречивых сильных эмоций. Он тянется к чужой ширинке и расстёгивает её, выпуская наружу поистине монстра… Однако в глазах загорается скорее любопытство и даже жажда ощутить это нечто в себе… Он был прав, Техно просто огромный…       Он благодарит своё положение, ведь его глаз розововолосому не видно, а сдерживать все эмоции, что прячутся в них, слишком сложно. Однако, вспоминая о любви его друга к золоту, Дрим устанавливает на себе небольшой конструкт, что не позволит ему потерять его максимально человеческий облик в течении следующих нескольких часов. Теперь у него светло-русые волосы, что отчётливо отливают золотом, заставляя ведущего залипнуть на мягких переливах…       Дрим без стыда устремляется к чужому естеству, пробуя на вкус головку и довольно скользя губами по чуть солоноватому стволу. Это не хуже, чем ощущать на себе чужие ласки. А подчинение сильнейшему лишь приносит дополнительное подсознательное удовлетворение. Ему чертовски приятно, что именно от его губ Техно сейчас теряет голову, издавая глухой полустон-полурык…       Тонкие пальцы скользят по внутренней стороне бедра ведущего, а губы всё бесстыднее исследуют член, позволяя языку проскальзывать по веточкам вен или дразнить крайнюю кожу у головки. На глазах выступают солёные капельки, когда чужая рука жёстко сжимает волосы и резко насаживает его горло на своё естество. Дриму едва удаётся успеть всё осознать и сымитировать обычную человеческую реакция в виде придушенности и слабого рвотного рефлекса, сопровождаемого глухим кряхтением. Когда его отпускают он слабо откашливается, однако быстро вновь оказывается насажен до самого конца и так ещё несколько раз. И он абсолютно точно соврёт, если скажет, что ему не нравится эта жёсткая непреклонность и резкость Техно…       Через некоторое время, когда Дрим перестаёт имитировать удушение, старательно проводя языком по члену во рту, Техно отстраняет его и удерживает на расстоянии, всматриваясь в мутные зелёные глаза, влажные губы и подбородок, по которому медленно стекает густая слюна.       – А теперь будь хорошим мальчиком и попрыгай на мне, – усмехается Техно и легко поднимает Дрима на кровать, усаживая у себя на животе, так что толстый длинный член скользит по его спине, отдаваясь дрожью где-то ближе к достаточно высокой талии масочника.       Дрим тупит пару мгновений, однако после довольно выдыхает, с трудом приподнимаясь и пытаясь насадиться на чужое естество… Несколько раз он промахивается и ещё пару раз просто соскальзывает, однако Дрим слишком упрям, и потому в один момент головка всё же проникает в податливое нутро, которого внезапно едва хватает на всю внушительную толщину. Он застывает, слабо дрожа от напряжения. Человек не должен быть податлив в такой ситуации, и, раз уж в этот раз ему всё же удаётся удержать сознание столь долго, следует извлечь из этого максимальную выгоду… Поэтому Дрим тихо хнычет, упираясь подрагивающими пальцами в твёрдый пресс партнёра. Он не забывал, что уже раскрылся как не человек, однако было забавно продолжать игру, запутывая Майнкрафтов ещё сильнее. К тому же теперь Техно наверняка будет думать, что он имеет полноценную человеческую ипостась, а не просто изменяет цвет своей плоти, пытаясь соответствовать человеческим нормам и не выделяться среди других… Хотя в некотором роде верны оба утверждения…       Однако долго его сопротивление не длится, и позвоночник пробивает острой молнией, когда его резко сажают до конца. Глаза расширяются, дыхание сбивается, а дрожь усиливается. И да, он всё ещё каким-то образом держится и играет. Вероятно, он всё же понял как правильно разделять своё восприятие и уже начал привыкать к новой степени нагрузки. Он ведь не был бы собой, если бы не смог сделать этого за целых два дня?       – Давай же, не спи, – грубо поторапливает его Техноблэйд, до новой партии синяков сжимая упругие бёдра.       Дрим поднимает на него влажные глаза, жалобно щурящиеся от боли.       – Дай мне хотя бы минуту… Ты слишком большой… – русоволосый сгибается, упираясь лбом в чужую грудь. Мягкие свободные кудри слабо щекочут розоватую кожу ведущего, и тот со вздохом позволяет ему повременить и попривыкнуть. В то время как он просто наслаждается ощущением чего-то огромного, твёрдого и горячего внутри себя… Серьёзно, он просто не представляет почему у него всё ещё окончательно не снесло крышу, учитывая, что и Вилбур, и Филза были куда меньше и не заставляли его настолько сильно чувствовать это приятное давление внутри…       Дрим со стоном разгибается, с трудом приподнимаясь на дрожащих ослабевших ногах. Однако «тренировки дают о себе знать», и он начинает медленные пока движения, не поднимаясь до конца и периодически покачиваясь. Удовольствие начинает потихоньку захлёстывать сознание, и он осторожно беззвучно растворяет свои глаза-искры, чтобы полностью отдаться процессу и не спалиться перед другими жителями дома…       Хочется жёстких движений, что с каждый ударом станут выбивать из него дух, и Дрим старается ускорится и увеличить амплитуду, с наслаждением ощущая напряжение, возникающее в животе. Его член оставлен без внимания, однако без разрешения он даже не попытается себе помочь, а на слова мозгов уже не хватает, сейчас он более сосредоточен на роли, отчаянно пытаясь и не упустить ниточку удовольствия, и не провалить свою игру. И это непросто…       Шершавые грубые пальцы, подхватывают его под бёдра помогая ускорить и усилить движения, и он не может сдержать стонов, что рвутся из груди при каждом жёстком движении. Это почти на грани боли… Однако, как уже показала практика, он вовсе не против немного побыть мазохистом…       Удар глубоко внутри, резкий выход и дрожь в коленках, что предательски подгибаются и с дополнительным ускорением от чужих рук на бёдрах роняют его вниз, пробивая волной болезненного удовольствия… Он вполне мог бы подстроить своё тело под этот размер, однако намеренно не пытался стать больше, терпя резь и явно красные разводы на собственном заду и чужом члене, что столь сладко вбивается в него. Благо, смотреть вниз ему не надо, а глаза Техноблэйда устойчиво застряли в ярко-малиновом оттенке, без грамма красноты…       Через какое-то время, он знает, должно наступить изнеможение, и потому вскоре тонкое тело валится вперёд, не в силах больше поднять себя и продолжить…       Хорошо хоть в этот раз Техно ничего не говорит и наконец берётся за него сам, резко заваливая на кровать и начиная быстрые глубокие жёсткие толчки, от которых Дрим не может не стонать, периодически шепча имя своего «друга»:       – Техно… Техно… Техно…       Розововолосый понимает, что ранил его, однако не останавливается. И дело не только в удовольствии Дрима, что явно мало внимания обращает на боль, но и в его собственной стороне, что требует причинить боль. Обычно он сражается, чтобы заглушить свою жажду насилия… Однако тонкое тело под ним само не сопротивляется грубости и жестокости, поэтому он позволяет себе немного больше и опускает руку на шею, придушивая нижнего, что тут же начинает судорожно пытаться вдохнуть. Глаза быстро закатываются и лишь дрожь, проходящая по телу всё ещё сигнализирует о том, что он жив.       Дрим не уверен, нравится ли ему это, ведь ему не нужно дышать, однако ощущение большой грубой руки на горле достаточно приятно, как и давление, что воздействует также и на потоки его энергии, надёжно скрытой под верхней оболочкой. В некотором смысле он наверное даже может испытать это ощущение, ведь дефицит энергии грозит ему раскрытием истинного облика… Поэтому он старательно изображает удушение, замирая за несколько секунд до критической точки…       Техноблэйд с удовольствием наблюдает за его агонией, однако всё же отпускает, как только Дрим затихает. Всего мгновение и энергии вновь достаточно и даже больше, а русоволосый судорожно вдыхает столь «нужный» ему воздух…       Внутри жжение и удовольствие смешиваются в странный коктейль, что он вновь хочет назвать тем пресловутым «сладко»… Однако в этот раз ещё хочется добавить «но остро»…       Наслаждение держит сознание на грани, однако даже постоянная стимуляция чувствительной точки внутри него не приводит к перегрузке, хотя и находится у самой грани его выдержки…       Ещё несколько жёстких глубоких движений, и Дрим срывается в оргазм, не сдерживая хриплого стона, что едва способен выйти из вновь придушенной глотки. Давление внутри него достигает апогея, и розововолосый следует за ним, кончая внутрь.       Тонкие пальцы скребут по чужой спине, а тело изгибается в волне удовольствия, приникая внезапно остывшей и побелевшей кожей к чужому горячему сильному тренированному телу… Экстаз всё же накрывает сознание и срывает часть маскировки, возвращая к примерно среднему уровню сокрытия, однако Дрим вовсе не против, сознательно распуская петлю, что удерживает этот слой. Очередная в некотором смысле ложная подсказка…       ***       Филза ругается на Техноблэйда и бережно обмывает несопротивляющееся податливое тело, а затем осматривает синяки и раны, а также потревоженное слишком сильно запястье, которому Дрим позволяет вновь оказаться на грани поломки. Тяжёлый вздох и наигранно стыдливый, но довольный взгляд розововолосого, и крылатый отправляет сына за зельем исцеления. Эта штука чертовски дорога, даже если самостоятельно заниматься сбором ресурсов и приготовлением, которое считается самым сложным из существующих… Они и правда готовы потратить столь драгоценное зелье на него? Значит ли это, что он им в некотором роде дорог? Ему явно стоит остаться здесь чуть дольше и понаблюдать за этими тремя… К тому же финальная игра явно получится куда более интересной, чем он думал ранее…        Однако они и правда заставляют его выпить примерно половину бутылочки, остальное сгущая с помощью светопыли и нанося на все видимые внешние повреждения, а также внутрь его прохода. Честно, он поражён, что они используют для него подобные ресурсы без единого сомнения… Даже если один из них превосходный зельевар, чего он пока ни за одним не замечал, это всё равно недёшево. Обычно он благодарил свой вид за то, что ему не нужно исцелять раны, ведь иначе он тратил бы более половины своего заработка наёмника или игрока арены, в зависимости от сезона, на такие зелья. А ведь ещё нужно было бы найти того, кто способен их сварить и самостоятельно добыть ингредиенты!       Он осторожно плавно восстанавливает внешнюю оболочку своего тела и замечает довольные улыбки мужчин, стоящих рядом. Вилбур похоже пока занят Томми, поэтому рядом с ним лишь двое из них, однако он не сомневается, что эмоции третьего в подобной ситуации были бы идентичны. Они уже ценили его. Всего за несколько дней вместе… Дрим действительно удивлён. Никто столь сложный и недоверчивый ранее не открывал свое сердце ему настолько быстро. Одно дело идиоты с душой нараспашку, другое – такие параноики, как Майнкрафты…       Его оставляют в покое на весь следующий день, позволяя остаться наедине с Томми. Удивительно, что они доверили ему своё «сокровище» настолько быстро… Или это как-то связано с тем, что он податливо ластился к их рукам при каждом касании? Но ведь ему это и самому нравилось. Было приятно ощущать чужое тепло, что столь щедро дарилось именно ему. К тому же и Томми они вообще-то не баловали физическим контактом лишний раз. Хотя, вероятно, он просто сам от него бежал…       Дома не остаётся никого, и он не может не удивляться их беспечности. Неужели они думают, что несколько сотен собак снаружи, а также огромное количество замков и запутанных коридоров остановят их, если вдруг они решатся сбежать? У него ведь есть все инструменты, чтобы просто выкопаться куда подальше… Или это проверка?       – Привет, Томми, – мягко улыбается Дрим, в то время как его маска покрывает лишь верхнюю часть лица.       Мальчик настороженно выбирается в гостиную лишь тогда, когда старшие должны уже отойти от дома на значительное расстояние. До этого он прятался в своей комнате, не производя ни единого шороха. Дрим наблюдал за ним с помощью искр и был удивлён, что крайней активный на первый взгляд мальчишка действительно просто сидел на одном месте.       – Привет, Дрим, – мальчик нерешительно подходит к дивану.       – Всё хорошо? Ты выглядел почти испуганно, когда ушёл к себе в комнату, – Дрим чуть склоняет голову на бок, а его губы остаются чуть приоткрыты, выражая растерянность и обеспокоенность.       – Я… Почему ты до сих пор здесь? – решительно встряхивает головой и всё же задаёт давно мучивший его вопрос блондин.       – Потому что я согласился остаться здесь на неделю или две, – улыбка выглядит мягко и достаточно наивно и это явно бесит мальчишку, что, вероятно, считает его совершенно тупым. Впрочем, он ведь не знает, что для Дрима это просто игра…       – Чёрт тебя дери! Я ведь уже говорил тебе убираться отсюда как можно быстрее! Или ты совсем не понимаешь, что происходит?! Они тебя не отпустят! Ты не сможешь через эти грёбаные две недели вернуться домой! Никогда не сможешь… – последнее звучит слишком печально, и Дрим подмечает это для себя, находя очередной рычаг давления…       – Ты и правда думаешь, что всё так печально? Нет, Техно – хороший друг, он не заставит меня вечно оставаться здесь, зная, что у меня есть семья, о которой я беспокоюсь. Фил также просто прекрасный человек, хотя возможно может быть иногда достаточно строг. Однако это в любом случае справедливо… Да и Вил не выглядит опасно, хотя иногда слишком открыт. Но разве это проблема? Так почему я должен уходить сейчас, вместо того, чтобы провести с ними столько времени, сколько могу?       – Дрим! – подросток обречённо выстанывает его имя, прикрывая глаза руками, а затем массируя гудящие виски.       – Не беспокойся, Томми. Я никогда не смогу оказаться в клетке. Сколько ветер ни лови, удержать его не удастся, и я такой же. Хотя большинство предпочитает называть меня змеёй… Впрочем это были мои враги, а таковые долго не живут, так что всё в порядке… – улыбка на мгновение кажется блондину ужасающе жестокой и холодной, однако он моргает и вновь перед глазами мягкие линии, несущие лишь ласку.       И мальчишка даже не знает, что думать, ведь с одной стороны он уже достаточно хорошо изучил своих мучителей и это чем-то напоминало их… Однако с другой – он не мог поручиться, что это не игры его воображения, ведь Дрим тоже был жертвой. Совсем как он сам! И даже хуже, ведь Томми прекрасно понимал, что творила его «семья» с беловолосым за закрытыми дверьми. Как он мог после всего этого желать остаться здесь и столь наивно верить, что его опустят потом?!       – Томми… Меня невозможно удержать… И даже если что-то пойдёт не так мама Паффи и братец Фулиш ни за что не оставят меня одного. Они вырастили меня таким. Они дали мне всё, что я имею. Они подарили мне жизнь, наполненную событиями, а не вечной скукой и пустотой… Однако у них также есть и свои жизни, и я не хочу вечно оставаться обузой… Я хочу побыть здесь потому, что меня здесь любят. Мне плевать какова цена, пока это не переступает какие-то внутренние мои границы. К тому же мне нравится то, что они делают. Так почему я должен уходить, пока у меня всё ещё есть время? – Дрим будто отвечает на безмолвные вопросы подростка, однако попутно также неслабо ломает картину мира подростка.       – Ты хочешь… ЭТОГО?!       – Почему нет? Это приятно. А мама Паффи и брат никогда не разрешали мне заходить слишком далеко, – легко пожимает плечами масочник.       – Ты псих, Дрим.       – А разве я это отрицаю? Никто из нас не нормален. Каждый человек или не человек иной, не похожий на других. Каждый для кого-то сумасшедший. Так зачем оглядываться на глупцов, что равняют всех под одну гребёнку? Мы не равны. Даже не рождаемся равными. У кого-то больше возможностей, у кого-то меньше. Есть талант или просто упорство… – масочник мягко выдыхает, вспоминая своих «друзей», что были совершенно разными. – Кто-то застревает в трясине безысходности, а кто-то ловко перепрыгивает с кочки на кочку, смеясь в лицо опасности. Кто-то осторожно движется по проторенным тропкам, а кто-то искусно скрывается на грани. И кто в таком случае сумасшедший? Тот, кто позволил себе утонуть и не желает отдавать оставшееся ради спасения? Тот, кто безрассудно скачет по предполагаемо безопасным ситуациям? Тот, кто слишком параноидален и не готов отступить от проторенного пути? Тот, кто добровольно спускается в пучину, чтобы остаться незамеченным? – мягко рассуждает Дрим, откидываясь на спинку дивана.       Парень растерянно молчит, обдумывая слова старшего. Это всё звучит слишком сложно и в то же время цепляет жадное любопытное сознание. Он вслушивается в каждую интонацию, вдумывается в каждое слово, каждую паузу… Мальчишка даже не замечает, что впивается в беловолосого жадным взглядом голубых точно лёд глаз, в которых отчётливо пляшут яркие алые искры…       – Какая сторона безумия ближе тебе, Томми? Я считаю себя добровольцем, что сам идёт тигру в пасть, потому что так интереснее. Да, опасно, но разве не весело? – Дрим ярко улыбается, мягко довольно смеясь. Он относит себя к последнему типу, однако при подобном подборе слов это скорее звучит как второй… Он вглядывается в лицо подростка и читает там ответ: – Ты считаешь себя жертвой, однако всё ли ты отдаёшь ради побега, и нужен ли он тебе в конце концов? Что будет тебя ждать там, на свободе? Одиночество? Друзья, у которых и своих проблем достаточно? Что? Если смысл уходить, если здесь тепло, светло, сыто и мягко? Разве это не заслуживает небольшой оплаты? От тебя не требуется так уж много, так куда ты так стремишься уйти и зачем? Разве может быть лучше? – бесконечные мягкие вопросы, что звучат заботливо и ласково, обволакивают хрупкое уставшее от постоянной борьбы сознание подростка. Он всё ещё хочет найти грань, за которой этот парнишка всё же сломается, ведь он отчётливо видит, что это лишь временные сомнения. Мальчишка слишком упёрт и мятежен…       На этом разговор обрывается, ведь Томми растерянно усаживается у камина, наблюдая за огнём и обдумывая сказанное, а Дрим возвращается к книге, которую читал…       ***       Возвращаясь домой старшие Майнкрафты с удивлением находят накрытый стол в столовой и слишком тихого почти подавленного Томми, что рассеянно жуёт очередной кусок шарлотки. Дрим заснул на диване в гостиной, пригревшись под одеялом.       Все трое были уверены, что вернувшись будут вынуждены сразу отправиться в погоню за беглецами, предвкушая хорошую охоту. Однако это? Такого никто из них даже не предполагал…       – Всё хорошо, приятель? – Филза обеспокоенно склоняется над Томми, ловя растерянный задумчивый взгляд.       – Мхм… – только и бубнит подросток, совершенно игнорируя то, что именно и кому говорит… Обычно он ни за что бы себе такого не позволил, не после долгих лет пренеприятнейших наказаний за каждый неверных взгляд или звук.       – Томми, – жёстко окликивает парня Техноблэйд, встряхивая младшего блондина за плечи, точно мягкую игрушку. – Что здесь произошло?       – Я… Я не понимаю его… Почему он… Такой… – подавленно почти шепчет подросток, опуская взгляд. – Он ведь сильный и легко может сбежать в любой момент. Почему он этого не сделал? Почему думает, что сможет просто уйти, когда время выйдет? Вы ведь не отпустите его. Также как заперли меня, так будет и с ним… Он ведь должен понимать это. Однако всё равно хочет остаться! Я не понимаю…       – Хм-м-м… Похоже наша новая игрушка куда более умна, чем ты, малыш… – довольно тянет Вилбур, сверкая постоянными переливами из малинового в красный и обратно.       – Не теряйте бдительность, даже если будет казаться, что он послушен. Мы не можем потерять его лишь из-за собственной самоуверенности, – хмурится Филза, и «близнецы» кивают, обмениваясь острыми серьёзными взглядами.       Младшего уводят в его комнату, и Вилбур даже решает ненадолго остаться с ним… В конце концов, Томми с самого начала доверял ему больше всех. Шатен никогда не ранил и не наказывал мальчика, даже позволял мелким огрехам, если их никто не видел, оставаться лишь между ними. Вилбур был тем, кому Томми хоть немного верил. И он действительно был привязан к нему… Поэтому лишь в объятиях шатена младший блондин мог позволить себе спрятаться от всего вокруг, впитывая тепло чужого тела. Вилбур был им одержим, и в то же время именно он был островком спокойствия и в некотором смысле почти настоящим старшим братом для Томми…       Техно был жесток и занимался охотой на младшего, когда тот сбегал, а также не щадил на тренировках, не редко сильно раня и постоянно коря за слабость. Хотя и оберегал от монстров и прочих опасностей в те редкие путешествия по шахтам, которые пускай и с трудом, но Томми удавалось иногда заслужить…       Филза был строг и всегда оставался тем, кто назначал и исполнял наказания. Он мог охотиться на мальчика, когда тот сбегал, хотя и не делал это без крайней необходимости. Он «воспитывал» его таким, каким он был нужен в этой пародии на семью… И не описать того стыда, что младший испытывал во время своих наказаний, когда подростковые гормоны внезапно стали давать о себе знать в самые неподходящие моменты, и именно крылатый помогал ему с его проблемой…       Вилбур был самым безопасным из всех…       Ведь теперь даже Дрим не казался парню союзником…       ***       Сегодня был последний день, обозначенных Дримом двух недель. Он спокойно просматривал свой инвентарь прямо в гостиной, раздумывая, что нужно оставить в панели быстрого доступа, а что можно спрятать в глубине.       – Куда-то собираешься, – ненавязчиво интересуется Вилбур, перебирающий струны у камина.       – Увы, но мне пора возвращаться, – Дрим тяжело вздыхает, а уголки ранее растерянно улыбающихся губ опускаются, выражая его грусть.       – Почему бы тебе не остаться ещё немного?       – Прости, но я правда не могу. Мама Паффи и так будет не рада тому, что меня не было дома столь долго.       – А если мы тебя не отпустим? – пока ещё насмешливо интересуется Вилбур, хотя цвет глаз говорит о том, что он на грани.       – Ты можешь попытаться… – мягко усмехается Дрим, бесстыдно стягивая с себя чужой свитер и надевая свою любимую зелёную толстовку.       – А если мы тоже присоединимся? – выходит из кухни Филза, вытирая руки полотенцем, в то время как за его спиной этаким монолитом самому себе возвышается Техноблэйд.       – Я ведь уже сказал. Вы можете попытаться… Угадаете, кто я, и я останусь, – внезапно задорно улыбается Дрим. – Я дал вам много подсказок. Какие-то из них настоящие, какие-то ложные… Но на прямые вопросы я никогда не лгал. Так что у вас неплохие шансы. Можете пригласить Томми для кучи, будет интересно послушать, что он предложит…       – Ты так в нас не веришь? – поджимает губы Вилбур.       – Наоборот, я хочу остаться. Но у всего есть цена. К тому же просто сдаться, скучно. Я останусь лишь рядом с теми, кто способен меня разгадать хотя бы на частично. Зачем мне быть там, где меня окружает лишь скука? – Дрим склоняет голову на бок, а в речи проскальзывают ехидные нотки, провоцирующие трёх мужчин принять его маленький вызов.       Они лишь молча кивают, обдумывая свои варианты, а Вилбур отправляется за Томми, что настороженно осматривает собрание, отмечая готового уйти Дрима и напряжённых «родственников».       – Доброе утро, Томми. Поможешь своим братьям и отцу угадать кто я? – широко улыбается Дрим, приглашая мальчишку сесть рядом с собой на диван. – Можете даже доску с подсказками и предположениями сделать. Я только за вашу победу, но напрямую сказать больше не могу. Вы сами до сих пор ни разу не спросили меня об этом, хотя я бы сразу ответил. Однако я благодарен, что вы приняли эту игру и позволили мне сегодня дать вам этот шанс.       – Ты бы ушёл не спрашивая, если мы спросили тебя о том, кто ты, верно? – хмуро, но в то же время довольно тянет Техноблэйд, что хотел однажды задать этот вопрос, но всё же сдержался.       – Конечно. Тогда была бы другая игра. Однако она всё ещё возможна, если вы не угадаете. Вы мне понравились, и я готов дать несколько шансов, если понадобится.       – И ты будешь разочаровываться в нас всё больше с каждый проигрышем, пока не потеряешь интерес? – остро подмечает Филза, а на его губах растягивается предвкушающая азартная ухмылка.       – Возможно… Всё зависит от того, как именно вы будете проигрывать и как будете действовать в процессе. Иногда и проиграть можно со вкусом, и выиграть совершенно обыденно. А я ненавижу скуку…       – Что ж, хорошо. Первое, что мы знаем, ты – не человек, – хлопает в ладоши Вилбур и будто фокусник вытягивает из-за шкафа доску с маркерами, записывая данный факт в левом верхнем углу.       – Ты отвечал на все вопросы только правдиво? – почти утвердительно уточняет Филза, получая короткий кивок от Дрима. – И ты говорил мне, что являешься носителем трёх кровей. Половина и по две четверти трёх разных видов.       – Верно, – довольно улыбается Дрим, а Вилбур растерянно записывает новые для себя сведения.       – Ты хочешь, чтобы мы угадали все три крови?       – В идеале, – коротко поджимает губы и разводит руки в стороны Дрим. – Будет неплохо, если вы хотя бы доминирующую сможете идентифицировать. Угадаете её, считайте победили. Однако если узнаете лишь две других, я ещё подумаю над вашей победой…       – Хм-м… Ты явно не гибрид ни с одной из сторон, ведь у них слишком редко бывает возможность иметь несколько обликов, и они все статичны, а ты можешь преобразовать себя частично, – после коротких раздумий замечает Вилбур, коротко подписывая «Не гибрид».       – Вполне-вполне… – неопределённо тянет Дрим, хотя тон всё же более утвердительный, и Майнкрафты не обращают на размытость формулировки особого внимания.       – Несмотря на это у тебя точно есть чёткая человеческая форма. Когда ты был со мной, потерял её только в конце, вновь становясь таким, какой ты сейчас, – склоняет голову на бок Техно, а Вилбур добавляет новую заметку, чуть застывает, а затем изумлённо вскидывается обращая внимание на бледную, но всё ещё человеческую кожу под маской:       – Ты точно был ещё белее! Третий облик? Ты был почти полностью белым и выделялись только мои метки глаза и губы, – вспоминает шатен момент в ванной после их первого раза и восстановления, а затем прикрывает рот ладонью, ведь не желал вообще-то признаваться в подглядывании. Однако Дрим лишь мягко смеётся:       – Не беспокойся, я знал об этом с самого начала. Твой взгляд слишком ощутим, чтобы его не заметить. К тому же ты не умеешь ступать беззвучно, как Техно.       – Ты знал?       – Конечно. Я всё всегда знаю, – самодовольно ухмыляется Дрим, горделиво упирая руки в бока. Конечно же они думают, что это лишь преувеличение. Он специально продолжает их запутывать, ведь так куда интереснее…       Щёки шатена покрываются стыдливым румянцем, а на доске появляется надпить «Три облика».       – Кхм… У тебя были чёрные кости, когда ты сломал руку, а ещё бледная зеленовато-белая кровь, похожая на млечный сок, – прочищает горло Вилбур и добавляет моменты из инцидента с рукой.       – Такие обычно бывают только у жителей Незера… – тянет Техно, однако скривившиеся в недовольстве губы Дрима явно показывают, что он не оттуда. – Ясно. Тогда… Боги?       – Ну… Я ведь божественно прекрасен, не так ли? – игриво подкалывает мужчин Дрим и смеётся на умилённые взгляды.       Тем не менее Вилбур добавляет надпись «Связан с богами?».       – Ты находишься в ином эмоциональном диапазоне нежели люди, и это также подтверждает, что ты не гибрид. Однако это также значит, что ты не можешь быть, например, потусторонней сущностью или носителем элементов нежити, ведь те либо полностью пусты, либо наоборот переполнены и совершенно неспособны себя сдерживать. Даже при наличии иных кровей. Не Вексы, не Эллаи, не фантомы, не иные неживые мобы или расы, – рассуждает Филза, что был самым опытным из всех в этой семье. Однако известны ли ему все народы? Знает ли он о самых редких? И сможет ли он предположить нереальное?       – О, впечатляюще. Впрочем, иного я от вас и не ожидал, – довольно тянет Дрим.       – Ты относишься к редким видам, ведь иначе Фил бы сразу догадался. Не так ли? – ухмыляется Техно и получает такую же ухмылку в ответ.       Томми просто задумчиво сидит на своём месте после чего максимально незаметно тянется к шкафу с книгами, но не достаёт. Дрим сам встаёт, берёт нужную книгу, возвращается на своё место и передаёт её младшему блондину:       – Отличная идея Томми, только не давай им книгу, ладно? Теперь ты за неё отвечаешь.       Старшие тяжело смотрят на испуганно вжавшего голову в плечи младшего, однако Дрим рядом внушает какое-то чувство безопасности. Парень открывает книгу, читая содержание, а затем растерянно листая страницы с самыми неузнаваемыми для него названиями.       – Ты не Дух? Дриады там, и все прочие… – робко уточняет он, и Дрим склоняет голову и улыбается. – Нет?       – А ты сам как думаешь? – лукаво спрашивает беловолосый.       – Мне кажется нет… – недовольно бурчит подросток, который просто хотел получить чёткий ответ.       На доске появляется новая заметка «Дух?», ведь Дрим так и не определили точно правда это или нет. Да и многие подсказки указывали на подобное.       – Ты можешь разделять своё сознание. Это то, что ты сделал в зале, чтобы приглушить избыток эмоций, – вспоминает Филза, отодвигая для себя все виды природных духов, ведь те были слишком открыты и по идее не должны были быть способны, на столь сложные манипуляции. – К тому же, для выращивания яблони ты не использовал ничего кроме костной муки, а будь ты дриадой, растения рядом с тобой сами бы стремились поскорее вырасти. Хотя это не касается наяд и нереид… Вил, оставь последних двух и точно исключи дриад, ореад, напей и лемониад.       Доска вновь пополняется пометками, а Дрим внутренне смеётся, ведь они подсознательно уже зацепились на неверный вариант…       – Так, давайте что-нибудь ещё, не стоит зацикливаться только на духах, – прерывает их Вилбур, проявляя внезапную проницательность и замечая в улыбке Дрима слабую едва ощутимую насмешку. Значит, он не просто певец, но ещё и неплох как менталист… Возможно Дрим всё же не зря дал ему кредит, позволив и дальше себя подчинять…       – Эм-м… Ангельские и демонические сущности? – неловко предлагает Томми, продолжая впрочем рассматривать совершенно другие страницы.       – Это можно отнести к около божественным, к тому же среди и тех, и других существует огромное количество совершенно разных видов, – резко отрицательно мотает головой Филза. Он не считает, что есть смысл перебирать все демонические и ангельские разновидности. Слишком долго, да и Дрим на его взгляд не слишком похож на кого-либо из них. А зря…       – Томс, не слушай его. Можешь найти какие-нибудь редкие виды ангелов или демонов, что способны управлять сознанием. Не важно своим или чужим, – отмахивается от отца Вилбур, мягко обращаясь к младшему брату… И Томми не может ему отказать… Значит, он был прав, и в этой семье Вилбур – тот, кто умеет завоёвывать чужое доверие и верность… Тот, кто способен манипулировать толпой… И это тоже сила, которую Дрим ценит не меньше физических показателей или знаний с опытом…       – Эм-м… Демоны греха, способны провоцировать определённые чувства… Демоны разума или демоны снов могут воздействовать на сознание… А среди ангелов есть ангелы света и тени, способные создавать иллюзии и с помощью них провоцировать или даже изменять сознание. И ещё ангелы суда, они умеют читать сознания, чтобы правильно выносить приговор… – неловко отвечает младший блондин, торопливо прочитывая нужные страницы.       – Все они имеют тот же спектр эмоций, что и люди, – вновь отмахивается Филза.       – Но это не значит, что Дрим не может быть носителем крови кого-либо из них, верно? – тут же возражает Вилбур. – Это наследие просто может быть не доминантным.       – Оу… Какая интересная теория… – издевательски тянет беловолосый, однако шатен долго всматривается в его лицо и уверенно записывает на доске новую фразу, «Носитель крови ангела/демона». Он действительно способен его прочитать? Нет, Дрим намеренно позволяет себе проявлять знаки. Но он даёт практически призрачную возможность прочитать себя и весьма впечатлён тем, что Вилбур на это способен…       – Не главная часть, но явно присутствует. К тому же эмоции связаны с доминантной сущностью, а вот способности не обязательно должны быть завязаны только на ней, – довольно улыбается шатен, наблюдая за слабым отблеском удовлетворения, проскальзывающим в улыбке Дрима. Ему невероятно тяжело подмечать столь слабые сигналы, однако он не зря почти маниакально каждый раз вглядывался в мягкий изгиб персиковых сочных губ. Да, он почти не переставая думал о поцелуях и не редко позволял себе это, однако также он настойчиво учился понимать самый крохотные знаки, что только мог получить от едва заметных оттенков, скрывающихся в слабой разнице плавных изгибов.       – Ладно, у меня больше нет идей. Томми, есть там кто-нибудь с иным эмоциональным диапазоном. Это пока самая надёжная наша зацепка, – встряхивает головой Филза и оборачивается к подростку, что по его взглядом съёживается ещё сильнее и торопливо начинает перебирать страницы.       – Эм-м… Боюсь, тут нет ничего такого… Здесь пишут в основном про внешность и силу, а также про некоторые видовые особенности, а про эмоции ничего нет, – под конец Томми совсем затихает, боясь сказать ещё хоть одно лишнее слово.       – Ну так что? Есть идеи? – насмешливо интересуется Дрим. – Я могу дать ответ, но тогда вам придётся меня найти, чтобы вновь увидеть.       – И ты снова говоришь, что сможешь сбежать, – закатывает глаза Техноблэйд. – Ты ведь не глуп и всё прекрасно понимаешь, так почему думаешь, что мы тебя отпустим?       – А вы сможете меня удержать? Сможете удержать того, кому даже смерть не преграда? – мягко смеётся беловолосый. – Ладно, мне уже становится скучно, – резко бросает он свою улыбку, капризно изгибая губы и говоря совершенно иным тоном. Не милые мягкие оттенки, а холодная сталь. – Каков ваш ответ? Кто я?       Мужичины хмурятся, а Томми испуганно отодвигается от внезапно до смерти его пугающего масочника.       – Мне кажется, что ты на четверть демон мечты или демон снов. Прости, но я не могу представить тебя ангелом, – сбрасывает с себя оцепенение Вилбур и мягко улыбается. Будь Дрим человеком, наверняка бы растаял от такой улыбки, но он им не был… Хотя его тоже зацепило… На мгновение даже захотелось бросить всё и просто остаться…       – О, как мило… – довольно тянет Дрим, и шатен понимает, что в чём-то всё же ошибся.       Однако Вилбур на удивление не злится, а лишь вздыхает, поражённо поднимая руки. Дрим слишком ему симпатичен, и даже не важно, что он проиграл. По крайней мере он сумел почувствовать тот посыл, что масочник вложил в эту игру. Теперь оставалось только ждать следующего раунда. Единственное, что он мог сказать, что он смог впечатлить Дрима, а это значит, что при определённой удаче он всё же сможет его заполучить. И если не прямо сейчас, то чуть позже обязательно.       Он почти с самого начала ощущал какую-то… неполноценность в том, как Дрим ему подчинялся. Он уже понял, что не смог изначально чем-либо заинтересовать беловолосого. Однако теперь, когда он наконец накопил достаточно знаний и наблюдений за масочником, ему всё же удалось его зацепить. И это не могло не вызывать гордость за проделанную работу…       – Мне всё ещё кажется, что ты кто-то из мелких божков, – фыркает Техноблэйд, и его брат уже может сказать, что тот также ошибся…       – Неа. До бога мне далеко, да и становиться я таковым никогда бы не пожелал. Слишком много мороки. Храмы, жрецы, паства… Ну его в Незер… – недовольно фыркает Дрим, раздражённо дёргая плечом. Он насмотрелся на такое у Фулиша, которому просто необходимо была вера. Для жизни и для удержания своей собственной сущности, что в противном случае становилась слишком неуправляема. А партнёра, что мог бы её выдержать, он, к сожалению, потерял.       – Я не знаю. Кроме духов и богов эмоционально отличаются от людей только элементали, но они просто не имеют репродуктивной системы, что была бы совместима с другими видами… И даже если бы это было возможно у тебя нет концентратора материи, так что я думаю, что ты скорее всего имеешь в себе гены наяд или нереид, – вздыхает Филза, внимательно вглядываясь в широкую ухмылки Дрима.       – Ты уверен в своём ответе? – хитро тянет беловолосый.       – Нет, но других предположений у меня нет.       – Томми, у тебя есть идеи? – оборачивается масочник к последнему члену семьи Майнкрафт.       – Н-нет… Ты… Как ветер или система зачарований… Я просто не могу тебя понять… – недовольно бурчит подросток, вжимаясь в противоположный угол дивана.       – Ах, а вы ведь были так близко… – печально выдыхает Дрим. – Честно говоря, я думал, что хотя бы одно вы предположите верно, но… Увы-увы… Разве вы не слышали про слухи, что ходят вокруг моего дорогого брата? Техно, ты ведь должен был слышать, – все взгляды тут же обращаются на гибрида-пиглина, что хмурится, недоумённо вглядываясь в масочника:       – Ну, полубог и полубог. Но все ВозТейкены ведь не кровные родственники. При чём тут это?       – При том, что я ни разу вам не лгал, – легко пожимает плечами Дрим. – Я называл маму Паффи именно так, ведь она не моя родная мать. Однако Фулиша я называл просто братом, поскольку у нас действительно один общий родитель. Поэтому мы полубоги. И это половина моей крови, хотя, как это ни удивительно, не доминантная.       – То есть ты наполовину бог, но при этом им не являешься? – удивлённо хлопает ресницами младший блондин, что даже немного забыл о своём страхе.       Мужчины же замирают, коря себя за недогадливость. Ну вот как такое можно было упустить?! Хотя, что интересно, Вилбур только отворачивается и улыбается. Он знал и не сказал? Или догадывался, но промолчал? В любом случае это действительно не игра… Дриму стоит упоминать, что теперь шатен казался ему ещё интереснее?       – Что-то вроде того. Минусы это не убирает, однако я могу при необходимости в определённых случаях ненадолго переходить в креатив, но это забирает слишком много энергии, а я не хочу зависеть от паствы, как Фулиш.       – У полубогов есть какие-то неудобства?! Вы ведь… Почти боги?! – изумлённо вскидывается Томми, не замечая и переходя на свой обычный громкий почти кричащий тон.       – Никто не совершенен, – просто пожимает плечами Дрим. – Братец зависим от драгоценных камней и металлов, а я не переношу красный цвет. Да, неудобно, однако не критично. Да и за подобный бонус, грех не потерпеть.       – Значит… Ты хочешь просто перейти в креатив и сбежать? – напряжённо уточняет Техноблэйд.       – Не-ет… Во-первых, это неприятно, и после я просто вырублюсь где-нибудь в лесу. Во-вторых, это скучно, вы ведь просто не сможете меня коснуться, хоть и будете видеть. В-третьих, мне это не нужно, – легкомысленно отмахивается Дрим, вводя мужчин в ступор. Он просто отказывается от силы, что в некотором роде даже выше божественной. Креатив был прерогативой не столько богов, сколько Созидателей, что порой даже выделялись в отдельную категорию. Они также были богами, но просто… реально всесильными. Они были теми, кто создавал миры…       – Что ж… могу я напоследок узнать, в чём же ошибка моего предположения? – спокойно спрашивает Вилбур.       Его глаза сейчас успокаиваются, окрашиваясь в мягкий тёплый цвет молочного шоколада, со слабыми розоватыми отблесками. Если Дрим не ошибается в своих предположениях, то именно такое состояние сигнализирует о любви и заботе. Не одержимости и страсти, которые они обычно испытывают, а о реальной любви. Такой, что он даже готов отпустить Дрима, хотя и будет пытаться завоевать его до последнего, пока ещё будет иметь хоть единый шанс…       – Я не демон, а ангел снов. Это также побочная четверть, однако она даёт мне достаточно интересную способность частично воплощать свои сны. Или, проще говоря, видеть осколки будущего. Я вижу картинку и просто знаю, что должен сделать в данный конкретный момент времени, чтобы однажды она стала реальностью… – беззаботно рассказывает Дрим. Это им никак не поможет. А про вторую часть возможностей этого наследия он умолчит, ведь ангелы снов не менее могущественны, чем такие же демоны…       – Насколько я помню, у ангелов многое зависит от цвета глаз и формы зрачка, – хмурится Филза, что и сам был скорее ангелом, чем гибридом-птицей. Служба в качестве жреца, дала ему не мало привилегий и способности тёмных ангелов были одной из них.       – И у меня они зелёные, что означает связь с отражённой реальностью, а это сны, зеркальные отражения и иные энергетические планы мироздания. В моём случае первое. А зрачок… Тут стоит поблагодарить мою доминантную часть…       – И что же это? – любопытно, но уже без прежней насмешки спрашивает Филза.       – Хм-м… Это элемент. И Томми его угадал, – улыбается Дрим, а все взгляды вновь скрещиваются на подростке, что однако слишком ошеломлён, чтобы замечать их.       – Я?! Угадал?       – Я – элементаль. На четверть, однако именно эта часть стала доминантной. Вероятно как раз потому, что подобного смешения никогда не должно было существовать… Но-о… Наш дорогой папочка был той ещё паскудой и очень уж любил эксперименты. Вот и умудрился вывести полукровку от элементаля и ангела снов. А потом решил продолжить играть с генами и… Получился я.       – То есть… Ты – элементаль воздуха? – вновь первым находит ответ Вилбур. – Но разве у них есть какие-то проблемы с эмоциями? Я был знаком с одним элементалем, и он совершенно нормально выражал свои чувства. Правда его элементом была вода, а не воздух… Но разве это как-то влияет?       – Ещё как влияет. Позвольте, я поясню чуть подробнее и понятнее, – улыбается Дрим, поудобнее устраиваясь на своём месте. – Если кратко, то земные элементали слишком тяжелы и человеческие эмоции для них практически ничто. Огненные сами настолько яркие, что просто перебивают человеческий спектр собственной непостоянностью. Водные слишком спокойны и находятся как раз примерно в том же диапазоне, так что затронуть их сложно. А вот воздушные слишком легки для подобного, обычно они намеренно закаляют своё сознание на слабое восприятие, ведь человеческие эмоции для них слишком тяжелы и многогранны. Воздушники слишком отличаются, но в иную грань, нежели огненные или земляные. Они – три луча восприятия, в то время как водники находятся где-то посереди между всеми.       – То есть ты намеренно блокировал своё восприятие эмоций ранее? – удивляет Техноблэйд, ведь видел искусную игру Дрима, и догадаться, что он не испытывает почти никаких эмоций, было просто нереально.       – Моя мать была не меньшей тварью, чем папаша, хотя это хоть немного оправдано. Она решила не учить меня нужному уровню восприятия, а просто заблокировать эмоции вообще. Единственное, что осталось, – интерес и скука, и от этого исходили все мои действия. Со временем я смог научиться имитировать чувства и эмоции, а также адекватно реагировать на разные события. Хотя посмеяться во время похорон всё ещё очень хотелось, да… – будто по большому секрету шепчет Дрим последнее, заговорщически прикрывая рот ладонью. – И, как оказалось, условием снятия блока было сами понимаете что. Вы это и сделали. И, честно, я реально благодарен за это. Жить с эмоциями куда интереснее, чем когда ты утопаешь в скуке, от которой почти никогда не удаётся избавиться…       – Значит, мы тебя повеселили? – мягко усмехается Вилбур.       – Ещё как… – довольно тянет Дрим.       Техно и Фил лишь продолжают хмуриться. Для них это слишком много. Дрим слишком… Иной. И они просто не могут это принять. Не так сразу по крайней мере.       А Томми просто не понимает всего до конца. Дрим пугает его, когда становится серьёзен. Восхищает своим мастерством. Поражает рассуждениями. И кажется тёплым и уютным, когда предлагает объятия. И он просто не понимает, как этот не человек может быть столь сложным. А ещё он чертовски интересен, и младший блондин не может не признать, что ему масочник тоже очень понравился…       В глазах подростка вновь отражаются красноватые блёстки, и Вилбур, моментально подметивший это, гордо улыбается…       – Что ж… Простите, но мне и правда пора. Сможете меня найти, и я с радостью вернусь, однако, как понимаете, не навсегда. Однако, если вы сможете получить мою симпатию, я каждый раз стану возвращаться, так что… До скорой встречи, – почти поёт последние слова Дрим и просто растворяется, на мгновение оставляя зелёные искры, что пару раз мерцают, символизируя моргание, а затем с узнаваемым для крылатого треском лопаются, рассыпая быстро пропадающие блёстки…       – До встречи, – улыбается и прикрывает глаза Вилбур, игнорируя острые взгляды «братьев» и «отца»..