BDream

      Дрим знал, что его посадят в тюрьму. Нет, в один момент он стал желать этого. Осознание того, что он натворил, оказалось ужасающим, и админ даже не мог придумать оправдания своим действиям. Будь он чуть менее ответственен и сказал бы, что не был в своём уме, однако он всё осознавал и ни за что не посмел бы винить во всём слабую психику. Он сильный, он – админ! Он не имеет права иметь такие слабости! А значит он сам это решил и сам сделал то, что сделал. И отвечать теперь будет по полной…       К тому же у него действительно были причины… Причины, а не оправдания…       Вот только эти причины были важны похоже только для него…       Никто более не желал видеть того, о чём он говорил.       Звёзды, да они даже не пытались его услышать!       Сколько раз он обсуждал свои планы с Сапнапом и Джорджем, которых считал своими друзьями? Сколько раз они кивали на его монологи, находясь мыслями где-то далеко и даже не желая подсказать, хотя он сотни раз задавал им вопросы, почти моля помочь найти более гуманные решения…       И разве его вина в том, что он не умел договариваться? Он вырос почти что на войне, общался с людьми, что постоянно использовали друг друга и даже невинных, которым не повезло оказаться рядом! Он умел только воевать и манипулировать, причём преимущественно детьми, ведь когда-то и сам был жертвой…       Теперь он узнал о людях чуть больше. Теперь понимал, что допустимо, а что нет, однако было уже слишком поздно.       На самом деле он никогда не переставал учиться. Не переставал искать ответы на вопросы, что вызывали у него человеческие чувства.       Он читал, слушал, наблюдал, искал закономерности…       Однако вокруг него было столько отвратительных людей, что он просто не мог осознать, что их действия настолько ужасны. Они все были одинаково плохи, а потому хорошего он почти не знал.       Его друзья встречались с ним достаточно редко, да и то больше для тренировок или охоты. Они почти не проводили время вместе, когда вокруг царил мир и покой. И Дрим считал это нормальным, ведь уже сотни раз заводил знакомства, в которых ему было место лишь как спарринг-партнёру или товарищу по команде. Ему всегда говорили, что он скучен без меча в руке, и он привык, оставаясь в стороне от забав и разговоров… Потому и в дружбе с Сапнапом и Джорджем он сразу решил отказаться от бытовых встреч и общения, сказав, что он не хорош в разговорах. В этот раз он сам обозначил, что не станет лезть в их жизнь вне сражений…       Могло ли это быть ошибкой?       Раньше отказывались от него, что ощущалось достаточно болезненно. В этот раз отказался он, что было легче, однако что на счёт его друзей? Сделал ли он правильный выбор, с самого начал обрубив часть связи и не позволив им в нём разочароваться?       Теперь у него было предостаточно времени и целая переносная библиотека, которую он старательно изучал с тех пор, как получил свободу от своего опекуна… Времени у него всегда на это было мало, а потому казалось, что непрочитанных книг не убавилось от слова совсем… Однако теперь у него было всё время мира, ведь ему требовалось только сидеть в камере, пока его периодически проверяют и иногда могут потащить на допрос…       Главное не позволить увидеть свои книги стражу, а не то он наверняка их отберёт…       Дрим почти наслаждается…       Его безумно нервирует крепкая, но прозрачная стеклянная стена, отгораживающая камеру от небольшого уступка перед рвом лавы, который можно пересечь лишь по подъёмному мосту. Он будто на ладони и это смущает и бесит… Он конечно осторожно прикрывается простынёй, когда нужно помыться или «сходить в туалет», однако внимательный взгляд, казалось, следует за ним по пятам, не оставляя ни капли личного пространства…       Поэтому большую часть времени Дрим сидел лицом к стеклу на кровати, пряча книги за чуть более высоким котлом с чистой водой и сундуком. Спина болела от неудобного положения, однако его сокровища были в безопасности, а страж даже не подозревал, что заключённый сутки на пролёт читает, а не просто пялится в никуда…       Как хорошо, что он был обладателем редкой способности «хранилище», способной содержать что угодно и как угодно долго, без возможности даже при магическом сканировании быть обнаруженным…       ***       – Так ты скажешь наконец, где книга? – зло спрашивает Квакити в который уже раз.       Дрим не знает в какой момент всё приняло столь серьёзный оборот. Он только-только начал осознавать в полной мере свои действия и поступки других и вновь все его образы обрушились, когда смешливый отходчивый Квакити предстал безжалостным злопамятным монстром, готовым на всё ради своей цели…       Админ едва чувствовал своё тело, покрытое сотнями шрамов разной степени свежести и паршивости… Хотя Сэм, на удивление, заботился о нём и не допускал даже намёка на инфекцию или загноение ран… Камера Дрима была едва ли не стерильно чистой, ведь мусору было просто неоткуда взяться, а кровь быстро смывалась водой. Ну, а если Дрим всё ещё умудрялся что-то запачкать, то рисковал нарваться на голодовку, пока сам не уберёт всё или пока не извинится… Было неприятно, однако чистота и сытость ему нравились больше грязи и голода… Хотя эти визиты…       – Хватит, – тяжело роняет Сэм, когда злой парень вновь уходит ни с чем, доведя Дрима до состояния полутрупа… В этот раз он не мало костей ему поломал, не говоря уже об открытых ранах…       – Что на тебя нашло? Мы должны её получить! – тут же возмущённо вскидывается Квакити, почти крича на стража, что остаётся абсолютно невозмутим.       – Мы уже поняли, что на пытки ему плевать, а мне надоело его каждый раз лечить…       – Так не лечи!       – Алексис Квакити! – строго одёргивает парня страж, однако говорит он всё также спокойно и почти неторопливо. – Как ты себе это представляешь? Если он здесь умрёт, пострадает репутация Хранилища Пандоры, твоя и моя репутация, а также многие могут начать ему сочувствовать. Ты этого хочешь? Ты – правитель, тебе необходимо иметь верных сторонников. Они должны хотя бы частично тебе доверять, если конечно ты не хочешь получить нож в спину. И если о происходящем здесь станет известно, доверие к тебе пострадает. Ты ведь так дорожишь своей страной. Тебе вдруг стало на неё плевать?       – И что ты предлагаешь? Он ведь ни слова не скажет. Боль уже пробовали. Шантаж, угрозы, едва ли не до заложников доходили, но ему плевать на всех и вся!       – Просто дай мне пару месяцев. Или, при наихудшем стечении обстоятельств, год. Просто живи и занимайся своими делами а я позабочусь о том, чтобы его разговорить.       – И что же такое тайное ты хочешь сделать?       – Прости, но не скажу. Я не собираюсь вредить ему физически, по крайней мере исключительно в пределах необходимого минимума. Однако порой время куда более жестокая пытка, чем боль. Я смогу получить то, чего мы так желаем.       – … Ладно… – недовольно соглашается Квакити, хотя на самом деле планировал выбить из админа информацию и просто забрать всё себе. Однако Сэм куда честнее, и вероятность обмана с его стороны минимальна…       Низкий брюнет уходит восвояси, обещая не тревожить ни стража, ни заключённого…       – А теперь начнётся веселье, верно, Дрим? – едва слышно спрашивает Сэм, обработав раны заключённого и закрыв за собой стеклянную перегородку…       – Я что тебе, животное в клетке?       – Хм? Нет. Скорее змея в террариуме, учитывая твой маленький секретик…       – Ты не… Ты не можешь знать это…       – Как жаль, что ты так быстро забыл моё лицо, маленький сон…       – Нет…       – Да, Сон. Теперь ты больше никуда не сбежишь.       «Только не он. Звёзды, Боги, кто угодно, молю! Только не он!!!» – Дрим не может сдержать дрожь, умоляя судьбу сжалиться над ним. Он не хочет вспоминать то прошлое. Не хочет помнить тех людей и события. Не хочет помнить того монстра, что заставил его выживать каждый миг его существования, оставив лишь жалкой пародией на личность…       ***       Дрим прожил без еды уже более недели, так что тело почти отказывалось двигаться, а раны едва сумели немного под зажить…       Наконец стена лавы опускается, открывая вид на стража, что спокойно поднимает мост и подходит к стеклянной преграде.       – Голоден? Надеюсь теперь ты будешь послушен и не попытаешься меня укусить?       – … – Дрим молчит, однако его голова поражённо опускается вниз. Он очень хотел жить. Почти безумно. И для жизни ему нужна была пища. Поэтому это согласие. Хотя бы временное, но поражение админа перед стражем…       – Хорошо, – спокойно кивает мужчина и нажимает на кнопку на своём коммуникаторе, отправляя команду сложной системе, что управляла всем Хранилищем Пандоры.       В стене открывается дверца и на полочке стоит поднос с ароматной сладкой кашей, на которую Дриму лишь с огромным трудом удаётся не накинуться сразу. Он ест достаточно быстро, но всё же осторожно, чтобы не упустить ни капли. Не потерять ни мгновение, когда тёплая невероятно вкусная для тюремной еды масса наполняет его рот, а затем оседает приятной тяжестью в животе…       Заключённый облегчённо выдыхает. Осторожно моя тарелку и ложку над дырой туалета, чтобы ничего не запачкать. А затем ставит посуду обратно на поднос, даже если сил после этого совсем не остаётся. Он уже знал, что если не сделает, не получит нормального обеда, а то и вовсе вновь окажется без еды на какое-то время…       Он и так потерял уже почти все свои мышцы, ведь для тренировки также нужны были силы, которых у него и просто на бодрствование едва хватало…       – Умеешь ведь быть послушным, когда захочешь, – сам себе кивает Сэм.       Даже удивительно, что до сих пор страж ничего ему не сделал. Осознав, кто перед ним, Дрим был в ужасе, ожидая повторения прошлого кошмара, однако пока всё было почти также, как и до получения этого знания. Мужчина не причинял ему боли, обрабатывал раны, наказал лишь за попытку укусить, хотя парень и сам был не уверен, почему решил это сделать… Почти как инстинкт с тех давних времён, когда нынешний он не посмел бы даже назвать себя человеком, а не животным…       Тепло от пищи распространяется по телу, будто пламя костра, согревающее озябшего после долгого пути человека…       Однако…       Дрим хмурится, застывая и вслушиваясь в своё тело…       – Что ты… – едва слышно спрашивает админ и замирает. Осознание почти парализует, а разум так и кричит: «Ты ведь знал, что так будет!»       – Уже? Похоже, ты совсем ослаб, раз уж подействовало так быстро. Ну что? Порадуешь господина своим представлением? Не сиди, раздевайся.       – Нет! – внезапно высоко, почти писком вскрикивает Дрим, поднимая испуганные зелёные глаза на стража за стеклом и пытаясь подняться на ноги. Испуг сменяется хищным оскалом, когда одна из плит пола отъезжает, а из-под неё поднимается другая с весьма однозначным намёком на его дальнейшую судьбу… Его кошмар…       – Не капризничай, Сон. Ты и так слишком долго отдыхал. Пора вернуться на то место, что тебе принадлежит.       – Я не твоя игрушка! Не… Не… – Дрим почти задыхается от воспоминаний и реальности, что сливаются в единый образ его кошмара. Лицо выражает злость, а тело готово броситься на стража, однако также он поражён слабостью и дрожью… Вся его бравада – просто ничто. Он слаб и испуган, точно ребёнок, каким был когда-то. Просто тогда всё не заходило настолько далеко… По крайней мере пока он не подрос…       – И вновь ты показываешь свои зубки. Так хочешь, чтобы их тебе вырвали наконец? – Сэм, качает головой и подходит почти вплотную к блондину, что тут же подаётся назад, едва не падая от слабости.       Резкое движение и страж уже за спиной заключённого, скручивает и связывает его руки, оставляя парня совершенно беспомощным. Сейчас он едва держится на ногах, на попытки вырваться сил почти нет, хотя он и пытается.       Молчаливая борьба быстро сходит на нет, однако вспыхивает с новой силой, стоит мужчине наклонить его и резко стянуть вниз штаны, оставляя те болтаться на уровне коленей. Тяжёлая рука опускается на худую попку, почти ласково поглаживая мягкую кожу…       Админ вновь рвётся из рук своего кошмара. Однако что он может против тренированного полного сил воина, будучи истощённым, израненным и связанным?       – Пусти, – слабо шипит Дрим, однако тут же вскрикивает, когда тяжёлая рука опускается на его зад, чуть царапая мягкую плоть.       – Ты ведь сам отказался быть послушным. Ты знал, что за этим последует наказание, – спокойно констатирует Сэм, легко подтаскивая лёгкое тело блондина к длинному твёрдому резиновому члену, что и был для Дрима конструкцией из его кошмаров. – Это всего лишь игрушка, ничего более. В ней даже нет ничего особенного, – почти с печалью проговаривает страж, сажая заключённого на пол так, что искусственный фаллос упирался тому в спину, касаясь кончиком талии… – Достаточно большой, но ты ведь и на большее способен. Для разогрева, чтобы вспомнить, чему я тебя учил, как раз подойдёт.       – Пожалуйста, Сэм… – всхлипывает Дрим, глотая горькие от своей беспомощности слёзы, когда его вновь наклоняют вперёд, дотрагиваясь до запретной зоны. – Не надо, молю тебя…       – Прости, Сон, но правила – есть правила. Ты знаешь их и всё равно нарушаешь. Из этого я делаю вывод, что тебе нравится получать наказания, – грубые пальцы потирают тугое девственное на первый взгляд колечко мышц, что действительно не желает его так просто пропускать. – Обратись в истинный облик, Сон. Ты ведь не хочешь, чтобы я тебе навредил?       Админ хотел бы продолжить упираться, однако… Боль он не любил, а Сэм уже давно знал о том, кто он…       Поэтому он вновь подчиняется…       Кожа грубеет и темнеет, обращаясь благородной бронзовой чешуёй. В ярких зелёных глазах прорезается тонкий змеиный зрачок. Волосы также становятся толще и тяжелее, укладываясь не игривыми кудряшками, но тяжёлым водопадом… И самое главное меняется там, где он никогда и никому не желал открываться. Змеи двуполы. И гибриды-змеи также… Вернее у них есть обычное анальное отверстие и так называемая клоака. Фактически что-то вроде женской вагины, но также там скрывается член, являясь двойственным половым органом, способным выполнять обе роли…       Дрима всегда ужасно смущала эта его часть. Даже когда он был ребёнком, более похожим на зверя. Ему не нравилось ходить без чего-то, что могло бы прикрыть промежность, а касания там были табу и для него самого и для всех вокруг. Однако Сэм всё изменил…       Когда к человеку, что был командиром, попал дикий гибрид, тот вовсе не сомневался в том, как его использовать. Сэм выковал из Дрима оружие. Лучшее, что было в его войске. И для этого он использовал все доступные ему методы… Хотя бывший генерал и нынешний страж Хранилища Пандоры не любил причинять ребёнку боль и брал измором или стыдом…       Дрим был готов на всё, только бы никто не касался его в запретной зоне…       Однако он ещё давно понял, что его нежелание не остановит действия его мучителя…       И сейчас он вновь был тем маленьким беззащитным мальчиком, что совершенно не способен сопротивляться человеку рядом с собой…       Он чувствует как из-за афродизиака, а это именно он был ранее, тело его предаёт. Он желает ощутить касания там, где не должен. Желает оказаться наполненным… Желает ненавистных рук…       Сэм конечно же чувствует всё это. И дрожь. И влагу, сочащуюся из клоаки…       Пальцы собирают смазку, с силой проводя по мягким складкам, пока парень в его руках может лишь сдерживать стоны и ёрзать, то ли пытаясь сбежать, то ли надеясь на большее…       – Хороший мальчик, – спокойно хвалит своего пленника Сэм, разминая давно не видевшее «ласки» колечко мышц… Пальцы настойчиво толкаются вовнутрь, даже если это даётся им с трудом, а Дрим дёргается и в голос вскрикивает от рези… – Я не стану давать тебе слишком жестокого наказания, ты ведь знаешь. Нужно просто быть послушным.       Страж приподнимает почти безвольное в его руках тело, толкая парня на резиновую игрушку. И ему плевать, что Дрим взвивается от боли, шипит и дрожит, пытаясь хоть как-то замедлить проникновение. Плевать на кровь, что крохотными бусинками собирается вокруг игрушки, окрашивая его пальцы красными разводами…       Никаких сомнений и пощады.       Мужчина давит на плечи парня, что уже откровенно плачет. От стыда. От боли. От недопустимых для его психики действий…       – Молю, хозяин, пожалуйста. Пожалуйста, мне больно… Пожалуйста, я не выдержу… Прекратите… – едва слышно шепчет-шипит змей, трогая тонким длинным языком воздух, что наполнен оттенками лавы, сладкой каши, что он съел, и крепким мускусом и кровью, которые исходят от него самого…       – Не торопись, Сон. Наказание только началось. Ты можешь уменьшить срок, если скажешь мне то, что я желаю услышать. Где книга воскрешения, маленький Сон?       – Она… Нет! Её нет! Нигде. И не будет! Я не могу… С-ша!! – судорожно шипит Дрим, когда страж резко поднимает и опускает его тело, заставляя фаллос болезненно пройтись по нежным стенкам, почти рвя внутренности, ведь он был достаточно жёсткими длинным, чтобы серьёзно навредить даже змею…       – То есть ты точно не хочешь мне этого сказать? Как жаль… Ладно. Тогда просто чуть удлиним срок. Ты ведь знаешь, что тебе запрещено мне лгать или что-либо от меня утаивать? Это ещё один пункт, который ты нарушил.       – Нет! Хозяин, пожалуйста, молю не надо… – поток мольбы прерывается, когда мужчина зажимает ладонью рот блондина.       – Ты может и админ, однако это не отменяет того, что здесь и сейчас ты просто бесполезный кусок мяса. Теперь от тебя даже пользы никакой нет. Ты не можешь сражаться, не можешь работать. Ни на что не способен, кроме как быть послушной зверушкой. Или ты всё забыл и мне вновь нужно тебя дрессировать? – голос Сэма всё также спокоен, однако слова пропитаны таким количеством яда, что Дриму впору завидовать… Так больно…       – Пожалуйста, хозяин, – шепчет змей будто молитву, пока страж привязывает к запястьям ещё одну верёвку и тянет её вниз, завязывая крепкий узел на небольшом кольце на платформе с фаллосом. Теперь Дрим не сможет подняться больше, чем на пару сантиметров.       Парень пытается сесть на колени, выгибает спину, однако это мало помогает, а напряжение на руки становится лишь сильнее.       – Чего-то не хватает, – задумчиво тянет Сэм, а затем уходит прочь из камеры, так и оставляя и мост и открытый путь к спасению…       Вот только Дрим просто не способен им воспользоваться, глотая слёзы и зло дёргая верёвку, связывающую руки… Всего лишь верёвка, а он уже беспомощен… Змей старательно тянется к плетению когтями, однако Сэм умеет связывать его. Он просто не достаёт, сколько ни пытайся…       Наконец страж возвращается, принося с собой что-то необычное…       Конечно же змей шипит и испуганно-зло вглядывается в мужчину, пытаясь предугадать свою участь…       Но кто ему покажет что-то?       Хм-м…       Сэм обязательно покажет, что ему предстоит…       Мужчина улыбается и поднимает перед собой две железные пластинки. По идее ничего страшного, вот только эти пластинки ровно рядами проколоты, из-за чего создаётся страшный для Дрима рисунок из острых кривых шипов… И он уже знает… Замирает… Одними лишь глазами, молча молит о снисхождении… Да, змеиная кожа крепче человеческой, однако от такого даже она не защитит. Острое тонкое железо на раз проскользнёт в уязвимые стыки чешуек, распарывая кожу под ними…       – Веди себя хорошо, Сон, и это не продлится долго, – игнорирует его страх и мольбу страж, приподнимая парня чуть выше и подсовывая пластинки под зад, а затем натягивая верёвку на руках ещё сильнее…       Ноги парня разъезжаются буквой W, а в горле застревает крик, вырывающийся сдавленным сипением-бульканьем, когда железные шипы впиваются в его плоть, а резина проникает дальше в нутро… А ведь ещё афродизиак, от которого безумно хочется двигаться, коснуться вылезшего из складок клоаки члена, чтобы достичь освобождения…       – Пожалуйста, хозяин, мне очень больно, хватит… – тихо плачет змей, пока жестокие руки крепко держат его за зад, настойчиво толкая то вниз, то вверх…       Конечно же в один момент он сам начинает двигаться… А потом не замечает, как руки исчезают, а он продолжает…       Осознаёт он свои действия лишь когда слышит стук опустившегося стекла и видит довольно улыбающегося Сэма с коммуникатором в руках за этим самым стеклом. Стыд подкатывает к лицу, заставляя его слабо покраснеть, даже сквозь крохотные чешуйки просвечивая заалевшей кожей. Движения прекращаются и змей судорожно шипит, зло скалясь и сверкая яркими зелёными глазами…       – Не заставляй меня возвращаться, Сон. Двигайся, – чуть хмурясь приказывает Сэм и… Дрим проглатывает свою гордость и недовольство, ведь если не подчинится, будет ещё хуже…       Парень приподнимается, насколько позволяет верёвка, связывающая руки. И опускается до тех пока, пока не ощутит боль от раздвигающих и тем самым повреждающих чешую шипов…       И снова… И снова… И снова…       Слёзы высыхают, пока змей проваливается в жажду движения, когда афродизиак побеждает сознание…       – Хороший мальчик, – сам себе кивает Сэм и уходит по мосту прочь…       Однако он не опускает лавовую стену, а довольно устраивается на своём кресле, наблюдая за трахающим себя игрушкой змеем… Он помнит каким крупным и сильным, но при этом изящным был Дрим, когда он впервые переступил черту простых касаний к запретной области змеёныша. Он тогда даже дождался его шестнадцатилетия, хотя многие другие командиры ломали своих гибридов куда раньше, полностью подчиняя сознания маленьких зверолюдов, что после этого могли лишь слушаться приказов хозяина, до смерти боясь повторения насилия…       Война принесла людям много пользы на самом деле… Не смотря на жертвы среди войск, которых было на удивление не так уж и много, они получили себе все земли и великое множество рабочих ресурсов, в виде пленённых зверолюдов, что в нынешнем мире могли быть только рабами…       Маленькое королевство Эсэмпи, что так трепетно лелеял его питомец, было одним из немногих клочков суши, где гибриды или же зверолюды могли жить не на коротком поводке своих господ… И эти идиоты сами всё разрушили, лишаясь единственного, кто мог их защитить от угрозы извне…       Однако Сэму плевать на людские королевства и их планы. Те не слишком были заинтересованы в этом островке, где из ресурсов был только самый обычный камень, немного песка да небольшой лес… И он не собирался привлекать внимание власть имущих, наслаждаясь своей свободой и питомцем… Быть может, Сапнап и Карл наконец возьмутся за ум и посадят на цепь Квакити с Джорджем. Быть может, Томми узнает о том, насколько сильны люди, и решит приручить своего лучшего друга и его мужа… Быть может, Бэд наконец перестанет страдать фигнёй и займётся дрессировкой Антфроста, Ханны и Скеппи. Или Панз с Пёрплдом возьмут в оборот кого-нибудь вроде Фулиша или Слайма… Жаль, что Понк слишком добросердечен, чтобы содержать раба-зверолюда… Он был бы слишком милосердным хозяином, который давал бы этим нелюдям слишком много воли…       Сэм уже давно заслужил особый почёт среди дрессировщиков. Из под его руки вышли многие послушные и сильные питомцы, что впрочем не были абсолютно сломлены психически, как почти все остальные. И за это его ценили вдвойне… Дрим был единственным пятном на его репутации, ведь ему удалось сбежать… Впрочем, Сэм сам виноват, ведь знал, что Дрим имел дар админа, способный позволить ему общаться с духами территорий, и неосторожно взял змея с собой в путешествие… Учитывая, что админы привязаны к крайне небольшим клочкам пространства, вероятность зацепить тот самый была весьма низкой. Но Дриму повезло, и они побывали на этом заброшенном людьми острове, где он сумел связаться с духами и выбраться из клетки, скрываясь в объятиях стихий…       Однако теперь, в Хранилище Пандоры, куда духам хода нет… Его питомцу больше некуда бежать… И Сэм сделает всё возможное и невозможное, чтобы оставить его здесь навечно…       …       В конце концов именно Дрим был его самым любимым питомцем…       ***       Когда страж наконец решает завершить наказание своего питомца, проходит уже почти два дня. Всё это время Дрим так и сидел на месте, лишь изредка пытаясь двинуться и хотя бы относительно размять затёкшие мышцы. Он даже плюнул на боль и просто сел на шипы, чтобы сбавить давление на ноги и руки, что слишком часто начали неметь. К тому же спать в таком положении было ужасно неудобно, и потому он едва был способен немного подремать…       – Ты хорошо справился, мой маленький Сон.       Он не морил парня голодом, наоборот кормил сытно, даже когда змей стал отказываться от пищи…       Усталый наполненный мукой взгляд поднимается на мужчину, моля наконец смиловаться и отпустить его…       – Всё хорошо, Сон. Наказание закончилось, – почти ласково произносит Сэм, поглаживая прямые тяжёлые волосы своего питомца.       Всего несколько секунд зрительного контакта и Дрим опускает голову, снова сдаваясь на милость своего хозяина. Сознание слишком измучено, а потому змей находится где-то на грани реальности, давно отключившись от ощущений тела… К тому же грязь уже начинала бесить, а желание наконец избавиться от давления в животе, вызванного невозможностью сходить в туалет и вовсе было абсолютно отвратительно! Змеи не нуждались в справлении нужды, и за это он не мог перестать благодарить небеса, ведь в противном случае унижений и наказаний было бы ещё больше. Да и по большей части он переваривал пищу долго, пока она не растворялась полностью, поэтому ему в какой-то мере даже хватало его прежней картофельной диеты и периодических голодовок. Однако теперь Сэм скорее обкармливал его и потому избытки пищи, что он не способен был поглотить полностью, начали приносить боль, требуя выхода…       Однако Дрим держится… И когда его руки наконец обретают относительную свободу, хотя полностью их страж не развязывает. И когда резиновый член наконец покидает тонкое тело… Ранки слабо пощипывали, а засохшая кровь отваливалась от чешуи, резины и иных поверхностей крохотными корочками…       Вот уже совсем чуть-чуть… Сэм скоро должен уйти и позволить ему позаботиться о самом себе, однако мужчина зачем-то подхватывает его тело, будто нечаянно давя на живот…       На глаза наворачиваются слёзы. Голова уже вернулась к работе, даже если это было тяжело. Однако теперь его потихоньку начинало предавать тело… Он чувствовал, что скоро не выдержит…       – Давай, Сон, я знаю, что тебе нужно, – спокойно произносит Сэм, поднося своего питомца к дыре туалета…       «Звёзды, нет…» – в ужасе думает Дрим, понимая, что его ждёт очередное унижение, ломающее жалкие остатки даже не гордости, но его личности…       Страж давит сильнее, а змей тихо шипит-скулит, дрожа от напряжения в попытке предотвратить неминуемое…       – Молю, Сэм, хозяин, пожалуйста, отпустите… – шепчет Дрим, что уже слишком близко…       – Я просто тебе помогаю, мой маленький Сон. Ты не сможешь о себе позаботиться со связанными руками, а нам ещё нужно обработать твои раны.       «Которые ты же и нанёс больной ты ублюдок!» – зло думает Дрим, в последней попытке сохранить своё сознание…       Однако организм тоже имеет свои пределы…       И грань того, что он может пережить, пересекается плеском и судорожным плачем, а также касаниями мужчины, что без какой-либо брезгливости подмывает его задницу…       Блять…       Как же админ его ненавидит…       Как люто этот питомец ненавидит своего хозяина…       – Хороший мальчик. А теперь полежи и дай мне заняться твоими ранами, – почти ощутимое довольство всё же проскальзывает в его голосе, пока мужчина оставляет парня лежать на кровати на животе, уходя за медикаментами, что лежали чуть в стороне.       Пара шагов туда. Пара обратно. Бульк бутылочки с обеззараживающим… Касания влажной ваты, от которых Дрим не может сдержаться и не напрячься, причиняя себе лишь больше боли… Тяжёлый разочарованный вздох Сэма и короткий удар по ягодицам, заставляющий вспышку пламени прокатиться по телу… Слёзы ещё более едки, когда в очередной раз обжигают его глаза… Кажется ещё немного и он заплачет ядом, как когда-то было в легендах его вида… Вот только он не великий воин-освободитель и не посланник бога-змея, а всего лишь презренный человечий раб, давно поправший кодекс чести и достоинства своего народа… Даже если он узнал о нём лишь после побега от своего ужасающего хозяина…       Вероятно, он даже рад бы был просто оказаться сломанным, как другие. По крайней мере ему больше не пришлось бы каждый раз страдать от отвращения или боли, ведь при выгорании все эмоции ощущаются в несколько раз слабее…       Поэтому парень просто старается отстраниться, создать искусственное выгорание, что оставит лишь чистый разум без чувств и страданий… Плевать, насколько сильной будет отдача от такого… Он уже так поступал и остался жив и даже более или менее адекватен…       Ещё совсем немного и он будет свободен… Хотя бы во сне…       Однако у его хозяина другие планы и безвольное тело вновь оказывается вздёрнуто вверх. На этот раз Сэм выдаёт через коммуникатор несколько команд, что избавляют камеру от ненормальной плиты пола, хотя на её месте появляется не прежний холодный обсидиан, а новая платформа что являет собой очередное поле шипов… А с потолка спускается крюк, к которому явно будет легко привязать его руки, сводя с ума продолжением пытки напряжением…       «Сколько можно…» – устало думает Дрим, глядя на всё это действо…       – Итак, Сон. Ты скажешь мне то, что я желаю услышать? – вновь уточняет Сэм, хотя наверняка уверен в отрицательном ответе. Дрим слишком упёрт, когда дело касается столь деликатных дел… Когда дело касается единственного, что у него осталось…       – Нет, хозяин… Я не могу этого сделать… – едва слышно отвечает Дрим, почти равнодушно вглядываясь в новую пытку.       – Как и я думал, – только и кивает спокойно Сэм, привязывая запястья питомца к крюку, а также связывая насколько получилось локти, чтобы у змея не было ни единого шанса извернуться и сбежать от боли вывернутых мышц. – И почему тебе так нравится всё усложнять. Ты всегда столь упрям, что это иногда начинает раздражать. Ты ведь знаешь, что я люблю послушных питомцев. И послушных питомцы могут получить все блага… – как всегда звучат уже приевшиеся строки.       Хозяин повторял их каждый раз с самого детства Дрима, заставляя завидовать послушным и любимым питомцам, что получали всё лучшее и даже ласку, а не бесконечные наказания, как он… Однако змей всё равно не мог пересилить себя, если даже иногда начинал действительно желать сдаться. Что-то внутри него будто кричало благим матом, стоило лишь оказаться слишком близко к этой черте невозврата. И он всегда отступал, вновь шипя и не слушаясь и получая всё новые наказания…       Поэтому и сейчас, после вспышки желания наконец сдаться и просто получить заботу и ласку вместо жестокости и боли, Дрим сцепляет зубы и покорно позволяет себя связать. На сопротивление сил уже точно нет, так что он может лишь отказываться говорить, терпя все действия своего мучителя…       Ступни горят от боли, ведь такие же кривые железные шипы впиваются в его плоть и особенно в пятки, на которые он опирается сильнее, просто чтобы совсем не изрезать более хрупкие подушечки пальцев… Руки горят от напряжения, вывернутые за спиной, так что он может лишь наклоняться, чтобы банально не сломать их собственным весом…       Одежда, слава звёздам, вновь на месте, хотя он чувствует что-то лишнее вроде небольшого холодного шарика у себя в клоаке. И это что-то точно не выпадет благодаря его плотным боксёрам…       – Подумай над своим ответом, Сон. Он мне не нравится. Я хочу знать всё, что тебе известно о книге и хочу получить её в свои руки. И знаешь, что я не отступлю. Не испытывай моё терпение слишком долго, мой маленький Сон, а не то я могу действительно перейти черту…       «Какую ещё?» – через пару минут, потребовавшихся на осознание слов стража, слабо хмурится Дрим… Сэм уже столько раз пересекал самые различные черты. Едва не забивал его кнутом, розгами или даже палкой. Насиловал, разрывая раз за разом и даже заставляя несколько раз от него понести, а затем убивая даже не рождённых змеёнышей ещё во чреве, очередным сеансом избиений… Его хозяин доводил его до грани жизни и смерти столько раз, что Дрим скорее просто не любил боль, чем её боялся. Он мог сражаться и с ужасающими ожогами или обморожениями, что его вид должны были вгонять едва ли не в мгновенный паралич и сон. Мог орудовать мечом с вывернутыми руками. Мог бегать со сломанными ногами. Мог оставаться машиной для убийств, даже если любой другой на его месте давно бы сдох или по крайней мере не смог бы больше двигаться…       ***       Тишина невыносима. Бульканье лавы хоть немного спасало бы его, если бы не стекло, что полностью поглощало все звуки, оставляя лишь холод и звенящую тишину камеры, сделанной из плачущего обсидиана, вечно скрадывающего малейшие капли тепла… Раньше тепла хватало благодаря периодически открываемой преграде, однако прошло уже значительно больше суток, ведь температура опустилась до того, что дыхание Дрима стало выходить слабым облачком пара, а тело начало неметь не только от слабости и голода, но ещё и от переохлаждения…       Сэм продолжал наблюдать за ним… Приходил и уходил… Что-то говорил… Однако читать по губам Дрим просто не хотел, хотя и умел, а поднимать стекло страж явно не собирался…       – Сэм, хозяин, я сейчас упаду, умоляю вас… – одними губами произносит Дрим, с надеждой смотря на своего мучителя, что также вполне способен прочитать его слова, даже стоя за стеклом…       Однако мужчина вздёргивает бровь, постукивая по стеклу и снимая маску. Рот произносит прежнее требование, и Дрим поджимает губы, опуская голову и отказываясь сдаваться… Он ни за что не поддастся Сэму. Он заставит его прекратить, ведь хозяин змея ненавидел, когда его питомцы получали слишком тяжелые увечья… Да, он не стеснялся намеренно ломать кости, однако это было почти всегда просто неосторожностью, ведь на Дриме он тестировал новые наказания и пытки, что ещё никогда не пробовал проводить ранее… Змей был тестовым объектом. Достаточно непослушным и крепким, чтобы была причина использовать его для подобных тестов и при этом можно было максимально уменьшить вероятность смерти, ведь блондин был просто нереально живучим…       Шарик периодически болезненно бьёт током, что проникает глубоко под кожу, ведь клоака скрывает в себе пускай и малое количество, но всё же влаги. По крайней мере без навязанного возбуждения смазки очень и очень мало. Лишь минимум, чтобы не вредить нежной плоти половых органов…       Однако этого вполне достаточно, чтобы он вообще не мог спать…       Пытка продолжается, хотя Дрим уже сотни раз был готов сдаться, едва не падая и ощущая всё меньше сил и больше боли в плечах…       Он просит ещё дважды, умоляя прекратить и не доводить его до полной потери сил и падения, что наверняка полностью вывернет его плечи, рвя мышцы и ломая кости…       ***       Лавовая стена вновь лениво опускается вниз, открывая вид на камеру с измученным пленником, что дрожит настолько сильно, что это видно даже со смотровой площадки, на которой явно стоит Сэм… Или посетитель, хотя последнее явно на грани фантастики… Кому его посещать? Зачем Сэму кого-либо к нему пускать?       Просто бред…       Тишина всё ещё поглощает всё вокруг однако даже последние крохи выдержки тают столь стремительно, что парень едва успевает замереть, в попытке удержаться в прежнем положении… Вот только подтянуться или опереться на ноги сил уже нет…       Силы покидают его… Ноги подкашиваются, опуская тело вниз…       Змей заваливается вперёд, падая на колени. Руки выворачиваются ещё сильнее, прерывая болезненный вскрик, спазмом сковывающим горло. А затем его тело начинает валиться назад, пока кости едва ли не слышно трещат…       Миг и руки окончательно выворачиваются, опуская тело парня до максимума… Хруст костей и треск разрывающихся мышц, был бы слышен наверное даже в главной смотровой, если бы не стекло…       Спазм проходит, открывая ход совершенно нечеловеческому дикому крику, сотрясающему пространство звоном, а затем хрипением и наконец лишь едва слышным шипением и всхлипами…       – Ты больной!? Какого чёрта? – вскрикивает Техноблэйд, перескакивая с моста на платформу перед камерой, всё ещё отделённой стеклом, что медленно начинает подниматься, пуская в камеру звуки… Хотя последний крик был слышен даже без этого…       Ткань на плечах и на коленях пропитывается кровью, однако змей просто дрожит, даже если это приносит ему новые порции боли. Шок слишком силён. Сознание оглушено и перегружено…       Он чувствует, как верёвок кто-то касается, дёргая из стороны в сторону и тревожа почти оторванные руки… Шипит, плачет, свистяще молит на своём животном наречии, ведь на человеческие слова сознания не хватает…       Наконец движения прекращаются и неожиданно осторожные руки переносят безвольное лёгкое тело подальше от шиповой подстилки… К ледяной воде… Воздух быстро почти раскалился, однако холод стен это не отменяло…       Мост уже опустился, однако стекло всё же осталось поднято, позволяя змею хоть немного согреться… Обжигающим воздухом, что больше вредил, чем грел…       Сознание меркнет…       Наконец…       После стольких дней без сна…       Это даже не сон, а обморок. Столь глубокий, что впору называть комой…       Змей едва дышит…       Так медленно и слабо, что кажется, будто он и правда близок к смерти…       ***       Проходит почти два месяца по словам Техно, когда тело Дрима наконец хотя бы относительно восстанавливается. Плечи всё ещё безумно болят, однако его живучесть вновь сыграла свою роль, заставляя исцелять неисцеляемое…       Парень впрочем крайне слабо реагирует на действия своего соседа по неволе…       Техноблэйд болтает почти без умолку. Постоянно двигается. Что-то делает. Что-то пишет. Как-то пытается растормошить безразличного зверолюда… Огрызается на Сэма и требует нормальной еды и медикаментов для Дрима…       Даже получает, довольно, но очень тихо ворча, занимаясь обработкой ран и кормлением змея, что едва ли пару ложек за раз мог съесть, просто отказываясь от большего… И ладно бы с гордости или упрямства, но у него же руки были искалечены, и нужно было их лечить! А для этого нужна энергия, правильное питание, отдых, грамотные перевязки, просто здоровый сон наконец! Хотя с последним было меньше всего проблем, ведь блондин почти всегда спал…       Единственное, что удивляло Дрима, так это внезапное почти безразличие Сэма. Он не требовал раскрыть секрет книги, не отказывал в еде и перевязках или даже заживляющих мазях, не приходил, чтобы вновь заковать змея, отправляя на новый сеанс пыток за отказ слушаться…       Не делал ничего…       Да и Техно он тоже не трогал, хотя тот также являлся зверолюдом, представляя достаточно многочисленный род адских свиней, называемых пиглинами. Измерение Незера, что люди метко окрестили Адом, не было сколько-нибудь хорошо освоено, а потому и расы, живущие там, почти не пострадали от войны, опустошившей земли обычных гибридов, оставляя всех их лишь рабами для людей…       Дрим был уверен, что его хозяин ни за что бы не упустил возможность приручить ещё одного питомца, даже если тот был куда сильнее и выносливее любых земных рас гибридов…       Однако отчего-то он даже не пытался…       И это настораживало…       ***       Очередной обед…       Отчего-то Дриму кажется, что каша чуть слаще, чем нужно…       Сознание застывает, не позволяя сдвинуться и съесть ещё хоть ложку, пока Техноблэйд довольно уплетает свою порцию…       – Не ешь! – вскрикивает Дрим почти в панике, когда в голову наконец проникают нужные воспоминания, ведь именно такой вкус был у каши с афродизиаком, которой накормил его Сэм перед началом пыток.       – Вай, кто заговорил! Хочешь ещё, когда сам ничего не съел? – усмехается свин, однако быстро настораживается, вглядываясь в откровенный ужас, светящийся в зелёных глазах его друга и соперника… – Что не так, Дрим?       – Что не так, мой маленький Сон? – спокойно почти лениво тянет Сэм с того конца лавового рва, заставляя Дрима застыть, а затем задрожать, едва не скатываясь в истерику.       – Хей, блоб, что ты так напрягся, всё ведь хорошо? – хмуро уточняет Техноблэйд, осторожно медленно касаясь напряжённой спины.       Однако Дрим реагирует мгновенно, почти отскакивая от своего соседа и ту же забиваясь в дальний угол, между стеклянной стеной и плачущим обсидианом…       – Съешь всё, Сон. Тебе нужно хорошо питаться, – с нажимом произносит страж, и Дрим почти стразу подаётся в сторону пищи, однако тут же себя одёргивает. – Сон. Ты прекрасно знаешь все последствия. Я и так дал тебе достаточно большой перерыв. Не разочаровывай меня ещё больше. Поешь. Тебе самом станет легче, если ту будешь ощущать хоть какую-то долю удовольствия.       – Нет… Пожалуйста, я не хочу… Х… Сэм, пожалуйста!       – Ешь, Сон, – почти чеканит мужчина, и блондин вновь вздрагивает, всхлипывает, но возвращается к столу, дрожащими руками подхватывая ложку. Слёзы текут по щекам, придавая сладкой каше привкус соли…       – Хей, всё ведь хорошо, чего ты так испугался? И, Сэм, клянусь, если ты сделал с ним что-то…       – То ты ничего не сделаешь. Это не твой родной мир и правила здесь другие. К тому же ты чужак даже для Сна, а я – тот, кто его вырастил, – спокойно произносит мужчина, вбивая в коммуникатор какие-то команды…       Дрим может лишь молча молиться, чтобы это не оказалось что-то вроде того извращённого кошмара, потому он просто не выдержит, если его единственному, наверное, настоящему другу станет известно о том, как низко он пал…       – Тогда дерьмовый из тебя опекун!       – О, нет. Я не опекун, хотя и так меня называют… Вот только зачем мне опекать жалкого зверолюда? Он – моя собственность. Моё лучшее творение. Ранее я сглупил и позволил ему убежать, вдохнуть свободы, однако теперь этого не повторится. Ему просто нужно быть тем, кем он был рождён и воспитан. Питомцем…       Это пресловутое «питомцем» так и звенит в ушах змея, что вновь дрожит будто осиновый лист на ветру. Нет. Он не только и не столько был питомцем, сколько оружием. Однако теперь из него действительно лепили скорее животное, полностью послушное своему хозяину.       Зверолюдов часто использовали как бесплатную рабочую силу, однако не реже их обучали как постельных рабов, должных услаждать слух, взор и тела господ. Дриму даже повезло, что он родился и воспитывался во время войны, а не после неё… Из него растили в первую очередь солдата… И лишь после окончания военных действий Сэм взялся за более отвратительные для Дрима виды обучения…       Для змей, как админ узнал из книг, важнее всего было потомство. А потому и к интимной связи они относились очень серьёзно, подсознательно отвергая любой контакт, кроме подходящего партнёра для спаривания и выращивания змеёнышей… У других гибридов, судя по прочитанным им книгам, не было столь серьёзного бзика на интим. Они воспринимали секс примерно как люди. Для него же любая связь обращалась пыткой и горем… Либо от того, что он остался пуст после связи. Либо от того, что наоборот понёс, точно зная, что потеряет…       И он читал, что пиглинам почти полностью сносит голову, когда наступает гон…       …       А гон прекрасно провоцируется афродизиаками, даже если это будет крайне короткий искусственный сезон…       И Дрим понимал, что его ждёт. И рыдал от того, что точно не сможет противиться. И потому, что слишком слаб. И потому, что не сможет навредить другу. И потому, что ему дополнительно достанется, если ему всё же удастся как-то спастись от насилия…       Сколь бы сильно его не ломало от мысли, что Сэм как всегда будет смотреть и может даже комментировать…       Остатки гордости рассыпаются в прах, ради последнего друга, что у него был… Друга, которого он наверняка потеряет после этого…       Поэтому админ покорно ест кашу с проклятым веществом, боясь поднять глаза на Техноблэйда, чьё дыхание с каждой минутой становится всё тяжелее… Свин явно ощущает, что что-то не так, и, возможно, даже уже догадался…       – Твою. Мать, Сэм. Какого хрена?! – блондин слышит ошеломлённый злой выкрик друга, глотая остатки слёз вместе с очередной ложкой каши… – Ты совсем с ума сошёл? Я ведь не смогу себя контролировать! Это… Это не то, с чем можно обращаться так легкомысленно! Гон – это не игрушки! Это почти проклятие!       – Знаю. И именно поэтому ты не один.       – Ты… Ты серьёзно сделал всё это, чтобы я сорвался и изнасиловал собственного друга?! Ты точно не в своём уме!       – С чего бы? Люди часто наблюдают за поведением животных. Вы мало от них отличаетесь, так что это просто исследование…       – Исследуй мой зад, ублюдок! Мы не животные и никогда ими не будем!       – А ты не заметил, что Сон уже почти не использует слов? Он хорошо понимает своё место. Спорит и упрямится, но знает. И знает, что никуда не денется… Животное годно только на то, чтобы быть питомцем. А он даже послушным быть не может. Совершенно бесполезен вне поля боя, однако я всё же хорошо поработал… Теперь стало лучше. Теперь он знает и умеет чуть больше, чем просто махать железками…       – Ты сумасшедший, из-за которого он едва не потерял руки! Я уж молчу про степень переохлаждения и общего истощения, до которой ты его довёл!       Розововолосый замолкает и застывает. Напряжённая линия спины, крепко сжатые зубы, почти протыкающие ладони когти…       Змей не может сдержать дрожи, изо всех сил стараясь не издавать ни звука…       – Ешь, Сон, – в третий раз приказывает Сэм и питомец не может ослушаться. Теперь точно нет. Три – это финал. Ещё одно напоминание и наказание, причём достаточно жесткое ему обеспечено…       Поэтому блондин старается максимально тихо продолжить свою трапезы, замирая на мгновение под тяжёлым взглядом полностью почерневших, будто в разгар битвы, глаз… И всё же он продолжает, боясь отвести свою зелень от чужого агата…       Ест. И ест. И ест…       Пока каша не заканчивается, а его тело не предаёт его, сочась смазкой настолько сильно, что штаны уже совсем промокли… А ведь в нём всё ещё остался тот шарик, что бил его током…       Дрим дрожит от ожидания и от отвращения к собственному телу… Откладывает посуду в сторону, чтобы не разбить и затем обязательно помыть…       – Раздевайся, Сон. Утоли свою и чужую жажду, – приказывает его хозяин…       Админ больше всего сейчас желает услышать лёгкие голоса духов, что правят этими землями… Тех невинных ярких добрых колокольчиков, что заставили его буквально расцвести, заводя знакомства, доверяя… Защищая эти драгоценные для него голоски, что молили о его помощи… Духи были для змея точно все его нерождённые дети, за которых он был готов отдать что угодно, включая жизнь… Именно поэтому он здесь… И да, он до смерти боится, но не жалеет о своих поступках. Ведь хотя бы чуточку, но духам стало легче… Они радовались и благодарили его…       Однако все они снаружи, а он сейчас здесь. Внутри. В холодной обсидиановой коробке Пандоры, где осталась только его несбыточная надежда на счастье, на которое он никогда не имел никакого права…       Поэтому Дрим послушно стягивает с тела футболку и штаны, а затем и боксёры, оставаясь совершенно беззащитным. Рука тянется достать шарик, но Сэм тут же недовольно цыкает, и питомец останавливается, просто опуская ладони на колени, стыдливо прикрывая свою текущую промежность… Сопротивление химикатам и ядам у него конечно было, однако оно плохо помогало против афродизиаков или простых лекарств… И если последнее было хорошо, ведь ему и так было трудно лечиться без зелий исцеления, то вот первое… Это будто проклятие какое-то…       Админ не смеет поднять взгляда. Даже если разум его друга сейчас почти полностью погас, а воспоминания сохранятся едва ли парой клочков, это всё ещё слишком неправильно…       Дрим прячет руки за спиной в надежде, что ему удастся держать их подальше от касаний… Мышцы болели ещё слишком сильно, да и были чересчур хрупки, грозясь вновь порваться, даже если это будет просто слабый рывок…       Змей вздрагивает, когда большие грубые руки его друга сдавливают его талию, притягивая парня ближе к пиглину в гоне…       Эти руки тёплые, сухие, и в какой-то мере даже осторожные, ведь несмотря на крепкую хватку, Техноблэйд не переходит определённой грани, что могла бы навредить другому… Пиглин молчит, слабо скалясь и обнюхивая покорно открытую шею змея… Чешуя почти не пахнет, однако слабый отголосок лесной влаги, едва ощутимый после стольких дней взаперти, кажется таким свежим, что розововолосый приникает к плотной гладкой поверхности, пробуя её губами, а затем слабо прикусывая огромными клыками, что не помещались у него во рту. Потому и лицо его тоже было достаточно специфично, даже если он выглядел намного более человечно, нежели его собратья…       Хотя Дриму всегда было на это плевать…       Поэтому он просто терпит, сжимая зубы и ожидая дальнейших действий…       Он ни за что не навредит и не помешает Техно, оставив его мучаться от боли, которая неизменно настигала тех, кто проводил гон в одиночестве. Даже если он не обязан ему помогать, админ дорожит своим другом и не хочет, чтобы он переживал ломку, подобную его. Как когда Сэм ещё в подростковом возрасте оставил Дрима страдать от возбуждения почти на месяц, постоянно опаивая новыми порциями препарата, но при этом сковывая так, что даже пошевелиться было едва возможно…       Он может потерпеть ради друга… Может потерпеть руки, что разворачивают его будто тряпичную куклу. Наклоняют, достаточно резко врываясь во влажное нутро. Возвращаются к его заднице, сжимая худую попку, пока из горла слышится недовольное ворчание…       Ткань почти трещит, когда пиглин сдёргивает с себя штаны, освобождая возбуждённое естество…       Дрим обречённо прикрывает глаза, на это раз пряча руки перед собой, хотя опираться на них тоже больновато. Чувствует давление и почти сразу же ощущает проникновение, ведь смазки много, а клоака достаточно велика, чтобы вместить куда большее, чем то, на что способен его зад… Собственный член уже давно вылез наружу из мягких кладок, а теперь он ощущает давление у его основания, ведь именно там находится вход в лоно…       Глубже… Змей всхлипывает от боли и наполненности, а пиглин урчит от давления и лёгкой прохлады…       Когти вцепляются в бока, пуская дорожки крови по ногам админа, а тот лишь вздрагивает, чувствуя, как член розововолосого покидает его…       Вдох прерывается, мгновенным вскриком-выдохом, когда пиглин резко толкается вовнутрь, почти натягивая змея на свой член…       Тихое шипение вырывается из глотки блондина, ведь пиглины оказывается были не только крупнее людей, но также щедро оказались одарены пониже пояса… Головка давила на матку, что почти расходилась перед ней, хотя Дрим сопротивлялся этому всеми силами, сдвигаясь чуть ниже, чтобы пиглин не входил настолько глубоко…       Толчок, что вырывает шипение-скулёж из одного и довольный рык у другого… Ещё один…       Движения становятся быстрее и хаотичнее, пока пиглин резко двигается, вбиваясь в змея, не способного сдержат стоны…       Это ощущалось неправильно, однако также отчего-то не приносило боли, скорее разжигая удовольствие, к которому админ вовсе не привык. Постоянные толчки в чувствительные точки и тем более в самые драгоценные его врата, были не болезненны, как всегда происходило с игрушками или Сэмом и его подручными, но посылают по телу похожие на электрические разряды удовольствия… Дриму нравится чувствовать член Техно в себе, нравится чувствовать его движения…       Змей замирает, просто отдаваясь на милость своего партнёра… Обдумывает последние мысли… Ощущает напряжение, ускорение Техно, а затем яркую вспышку своего освобождения, сопряжённую с дополнительными импульсами от продолжающихся, но замедляющихся толчков пиглина…       Он чувствует удовольствие…       Ему нравится ощущать наполненность…       Он хочет, чтобы эта связь получила продолжение…       Мир трескается, пока воспоминания и горе накатывают на змея, что всегда терял самое драгоценное для себя… Будь то живые существа, какие-то вещи или качества его характера. Даже иллюзии свободы…       Ему надоело переживать по любому поводу…       Он просто устал…       Пиглин чуть придавил его ранее после своего финала, однако его член быстро восстанавливается, закрывая выход сперме, наличие которой наверняка приведёт к определённым последствиям…       Вновь толчки, на это раз сопровождающиеся куда более явными стонами удовольствия и скорее даже ободряющим, нежели болезненным или испуганным шипением…       – Хей, Сон, неужто ты наслаждаешься тем, как тебя ебут? Так понравился большой член? Моего было недостаточно значит? Или это потому, что вы оба животные?       Ненавистный голос пробуждает неприятные ощущения, а потому змей их просто игнорирует, полностью отдаваясь процессу… Он прижимается спиной к груди пиглина, что всё ещё остаётся одет, лишь немного приспустив штаны… Обвивает руками сильную шею, подставляя свою под поцелуи-укусы… Стонет со слезами на глазах, что появились от перевозбуждения и удовольствия, а не от боли или отвращения к самому себе…       Ощущение будто все чешуйки на мгновение приподнялись, пуская по телу второй за это утро разряд удовольствия…