Инктобер 2022 (по тайским лакорнам)

– И как, блядь, мы это сделаем? – возмущается Пит, одергивая яркие широкие штаны, украшенные нелепыми перьями и бусинами. Порш лишь пожимает плечами. Взгляд его бродит по разношерстной толпе, пытаясь выхватить какие-то ему одному понятные опознавательные знаки. Наконец он победно улыбается и уверенно идет к разряженной толпе подростков. За плечом у него чехол от гитары, в котором глухо позвякивают лопаты. – Все нормально, – шепотом успокаивает он Пита. – Просто прикинемся музыкантами. – В поисках вдохновения забредшими на кладбище? – язвит Пит. – Да всем насрать, бро, – пожимает плечами Порш. – Никто из них, – он кивает на подростков в странных нарядах – на самом деле не верит, что все получится. Они всего лишь хотят оттянуться на Хэллоуин. – Приве-е-ет, – он здоровается сразу со всей группой, машет руками, обнимает девушек за плечи. Порш называет свой ник в сети. Со всех сторон раздаются радостные возгласы, девушки лезут обниматься, пара объятий достается и Питу. Он натужно улыбается и резко отстраняется: в руках одной из девушек запечатанный старинный сосуд, край которого врезался ему под ребра. За мгновение Пит успевает понять две вещи: девушка, скорее всего, шаман, и кувшин в ее руках очень древний. Пит пристально рассматривает собравшихся, оставляя общение Поршу. Еще у двоих парней он замечает следы влияния потустороннего, но настолько ничтожные, что не стоят разговоров. Хотя о них самих как раз стоит поговорить. Оба выделяются ростом среди толпы невысоких подростков, оба выглядят как айдолы, и Пит совершенно не понимает, что вообще могло их сюда привести. Один из них, с красивой копной волос и выразительными бровями, не сводит глаз с Порша, пока тот оживленно разговаривает о чем-то с девушками. Второй кажется индифферентным, но Пит замечает заинтересованные взгляды в свою сторону. Он не успевает обдумать это, как вся толпа подхватывается и идет по направлению к кладбищу. Это довольно старое место, расположено оно на перекрестке двух хорошо освещенных улиц. Недалеко высится храм, но ни один из их компании не отдает почтительных поклонов. Напротив, они стараются держаться в тени, и, найдя в одном из неосвещенных мест разрушенную кладку, перелезают через забор. – Ненавижу города, – бормочет Пит, – почему нельзя хоронить людей на природе? Порш перекидывает футляр на ту сторону, и лопаты громко звякают в темноте. Пит вздрагивает: ни один музыкант не обходится так с инструментом. Парень с красивыми волосами подходит и, улыбаясь, протягивает футляр приземлившемуся по ту сторону забора Поршу. – Это твое? – мягким голосом спрашивает он. – Держи. Меня зовут Кинн. Порш благодарно кивает и уходит в темноту. Кинн неслышно двигается за ним. Вся компания уже ушла вперед, исчезнув в густых тенях высоких кладбищенских деревьев. И Пит тоже готовится перепрыгнуть через забор, когда чувствует чужие ладони на своем заду. Тонкая ткань свободных штанов не скрывает от него ни уверенной хватки, ни теплоты горячих рук. – Помочь? – издевательски вежливо спрашивает кто-то сзади. Пит мгновенно оборачивается и готовится дать отпор, когда видит перед собой того парня, что кидал на него странные взгляды. В неверном свете фонаря он может разглядеть его лицо. И да, его можно было бы назвать красивым, если бы не странный взгляд почти золотых глаз. Пит с трудом подавляет желание достать баночку с бензином и плеснуть в него, чтоб стереть с его лица эту наглую усмешку. – Хорошие штаны, – замечает тот, как ни в чем не бывало. Голос у парня глубокий и чуть хриплый, словно он редко разговаривает. – У тебя тоже ничего, – язвит Пит, кивая на ноги парня, обтянутые кожаными штанами. – Тебе в них не тесно? – Нет, – мотает головой наглец и, подходя ближе, шепчет, – еще осталось место для твоих ладоней. Пит бьет без замаха, но у парня просто сверхъестественная реакция. Он отклоняется и хватает руку Пита, заламывая ее так, что тот вынужден прижаться к нему спиной. Пит ощущает жар тела и выпирающий бугор у своей задницы. Ему не впервой домогательства от парней, но обычно, благодаря поршевским тренировкам, он всегда выходил из таких схваток победителем. Парень сзади строго дозирует силу нажима: Питу не больно, но он плотно прижат к его телу и не может вырваться. Тяжелое дыхание обжигает его шею, пуская толпу мурашек вдоль позвоночника. Парень сзади не делает ничего лишнего: не трется об него, не щупает, даже не пытается залезть ладонью под рубашку. Он только… принюхивается? Странно, но Пит не чувствует гадливости или неприязни. От парня пахнет необычно, но приятно. А еще Пит чувствует, что ему нравится эта сила, он давит в себе это ощущение, но оно растет внутри него и ширится, подталкивая возбуждение. – Даже так, – задумчиво произносит парень сзади, и Пит чувствует, как его руку освобождают от захвата. Он потирает запястье, не торопясь поворачиваться. Тогда парень обходит его и небрежно бросает: – Я Вегас. Затем делает еще несколько шагов и легко, без усилия отрываясь от земли, перепрыгивает через целую часть забора, преодолевая полтора метра в высоту так, будто это ничего ему не стоит. Пит еще минуту пытается понять, как он это сделал, но потом перелезает через разрушенный забор, не пытаясь повторить трюк Вегаса. Когда он приходит на место сбора, все уже там. Не слышно смешков и веселья, никто не суетится, все предельно сосредоточены, подсвечивая пространство вокруг фонариками мобильных телефонов. Шаманка огораживает место возле одной из могил, вбивая колышки и протягивая меж ними веревки. Кувшин, который она всюду таскает с собой, стоит чуть поодаль. Пит шаг за шагом, понемногу, продвигается в его сторону, стараясь не привлекать к себе внимания. Порш, как всегда, в центре, пристально наблюдает за действиями девушки-шаманки. Она довольно молода и делает все медленно и тщательно. Кинн стоит позади Порша и тоже увлеченно смотрит на старания шаманки. Питу остается пара шагов до заветного кувшина, когда он чувствует знакомый запах позади. Горячее дыхание обжигает ему шею. – Решил прогуляться? – еле слышно спрашивает Вегас. – Будь осторожен, призраки любят эту ночь. – Не существует никаких призраков, – деланно смеется Пит, как будто не он неделю назад в одиночку завалил Красу. – Тогда кто это там? – Где? Первый порыв любого человека – отступить, спрятаться. Пит отходит назад и натыкается на широкую грудь Вегаса. Тот обнимает его, прижимая к себе, – крепко, но не больно. Пит давит вздох удовольствия и пытается вырваться. – Знаешь, – шепчет Вегас, щекоча ухо горячим дыханием, – раньше, в эпоху Ренессанса, гомосексуализм был под запретом. За него сурово наказывали. И парочки находили укромные места, чтоб поеб… хм… предаться страсти. Места, которые не посещались ночами. Смекаешь? Кладбища были в топе. – Ну и что? Пит еле сдерживает дрожь, прошившую его от тихих слов Вегаса, от его низкого голоса, от ощущения его горячего тела за спиной. – Ночь. Кладбище. Ты. Я. – Да лучше с зомби! – в сердцах восклицает Пит и наконец вырывается из плотной хватки рук. – Хм. А у тебя большие планы на эту ночь! Питу хочется стереть эту ухмылку ударом, но он помнит, ради чего они с Поршем пришли сюда. Пока Пит убеждает себя, что всегда сможет найти Вегаса и начистить ему ебало (за что половина Бангкока, несомненно, будет ему благодарна), наглец развязной походкой отправляется к близлежащей могиле и присаживается на могильный камень. В руках он крутит пачку сигарет в целлофане, но когда Порш, привлеченный их спором, направляет свет своего фонарика на них, то Пит видит, что в руках у Вегаса презервативы. Порш направляется к нему, футляр за его спиной стучит по ногам. – Ты уже понял? – отводя его чуть дальше, под густую крону деревьев, спрашивает он. – Она шаман, – уверенно говорит Пит. – Да, – кивает головой Порш и оглядывается на девушку, которая заходит внутрь веревочного квадрата. Слева от нее стоит кувшин, Пит уверен, в нем прах или кости умершего человека. Справа лежит длинная палка для устрашения духов и рис в маленькой пластиковой тарелке. Кинн на этот раз для разнообразия стоит за ее спиной, а не маячит за плечом Порша. – Давай сейчас, – еле слышно шепчет Пит, не отводя взгляда от шепчущей шаманки. Один из приятелей помогает ей скинуть легкую накидку и даже с расстояния Пит видит, что ее руки испещрены витиеватой татуировкой янтры. – Рано, – шепчет Порш и кивает на подростков, плотным кольцом окруживших шаманку, – они не дадут нам даже приблизиться. Все серьезнее, чем я думал. – Надо быть начеку, – озвучивает очевидное Пит. – Как только откроется проход, они испугаются, увидев демона, и разбегутся. Надо будет упокоить его, пока он не вылез. – Хороший план, – одобрительно кивает Порш. Они ждут, молча наблюдая за тем, как ветер шевелит просторных одежды застывших в молчании подростков. Картина одновременно жуткая и завораживающая. Шаманка еле шевелит губами, уйдя в глубокий транс. Пит напрягает зрение, чтобы понять: ему показалось в темноте или песок у ее коленей шевелится. Все застыло в немом ожидании. Даже позер Кинн напряженно всматривается в огороженное шаманкой пространство. В темноте его зрачки поблескивают. Он не отводит взгляда от размеченного веревками квадрата. Вдруг тишину разрывает зловещий протяжный вой. Пит подпрыгивает, мгновенно вытаскивая нож. В руках Порша тут же оказывается дробовик. Каждый из них цепко ощупывает взглядом пространство вокруг. Подростки тоже вздрагивают, некоторые бросаются наутек, оставляя в траве смартфоны, как маленькие светящиеся точки. Вегас ржет, запрокидывая голову и сверкая зубами в бледном свете луны. Потом воет еще раз: коротко и устрашающе. Оставшиеся принужденно смеются над дурацкой шуткой, а Пит до боли сжимает в ладони старинный кинжал, героическим усилием воли заставляя себя остаться на месте. Рука Порша с силой стискивает его запястье. Пока они незаметно прячут оружие, подростки перешучиваются, кто-то даже показывает Вегасу вскинутый большой палец. За всей суматохой никто не замечает, что земля у ног шаманки дала трещину, которая расширяется с катастрофической скоростью. Пока один из подростков с криком не проваливается в нее, застревая ногой. Остальные кидаются врассыпную, а Питу и Поршу приходится снова обнажить оружие. Они бегут к шаманке, преодолевая препятствия: Порш в виде загородившего ему дорогу Кинна, а Пит, пытаясь вывернуться из сковавших его рук Вегаса. Он борется всерьез, вырывается и пинается, но Вегас словно монолит, – даже не шевелится под его ударами. Пит может только с ужасом наблюдать, как трещина расширяется в здоровую яму, из нее валит какой-то странный туман, а сама шаманка, подвывая, в ужасе отползает от края, смахивая веревки с колышками. Порш пытается пробиться к ней, но всюду натыкается на широкую грудь Кинна. Тот невероятно быстр, просто молниеносен. Он перемещается, блокируя каждое движение Порша. При этом даже не вытаскивая рук из карманов своих пижонских брюк. И так, следуя этому странному танцу, они приближаются к краю ямы. В какой-то момент Порш оступается и падает в нее, нелепо взмахнув руками. Кинн скалит в улыбке зубы, больше похожие на клыки, и, одернув пиджак, прыгает за ним. Яма схлопывается мгновенно, словно получила свою жертву. Пит ошеломлен. – Порш! – запоздало кричит он. – Куда?.. Он не может поверить, что вот так, в один момент оказался в одиночестве. – Как же я?.. – тихо шепчет он, не в силах поверить в увиденное. – А тебя оставили мне, – раздается голос Вегаса с соседней могилы. Нет, он прибьет этого сукиного сына!! Пит разворачивается, собираясь пойти и вмазать по вегасовой смазливой роже, но тот оказывается намного быстрее. Он обнимает его и гладит по голове. Пит настолько удивлен, что теряет весь запал. – Не бойся, – шепчет Вегас, – все будет в порядке. Вот увидишь. Он обязательно вернется. Пит смотрит через плечо Вегаса: деревья и могилы, даже луна – все плывет в каком-то тумане. Он пытается понять: дождь это или какое-то марево, пока Вегас не стирает его слезы длинными пальцами. Когда через неделю Пит видит Порша и Кинна сидящих вместе в кафе и выглядящих – невероятно!! – довольными компанией друг друга, он просто разворачивается и выходит из кафе. Вегас послушно следует за ним.