Гробовщик

Вот уже два дня я ехал в гавань по бездорожью. А всё для того, чтобы всего лишь составить документы по поводу наследства. Собралась бы бабка помирать, тогда да – надо. Но никто и не собирался умирать. Наконец я доехал до пристани. Необычно густой туман покрывал и пристань , и паром. Создавалось впечатление, будто я сплю. Ямщик, который вёз меня всё это время, прохрипел: – Сударь, я хочу вас предупредить. Там, куда Вы едете, на старом кладбище у погоста живёт дед, гробовщиком работает. В него, год назад, дух нечистый вселился. – Что мне до этого деда. Я никого не хороню, да и сам помирать не собираюсь. – Да не дай Боже, Сударь! Он кидается на прохожих, детей пугает. И насмехается над верой, – шёпотом добавил ямщик. – Не дай Бог, он попадётся Вам среди ночи. Я недоверчиво покачал головой и взошёл на паром. Ещё немного и можно будет вернуться домой. Сходя с парома, я отметил необыкновенную тишину – ни пения птиц, ни гомона людей. Она давила на меня, не давала вспомнить, куда идти. Я помотал головой, скидывая наваждение, и пошёл в нужную сторону. "Где же весь народ?" – пронеслась мысль. – Какое мне дело до них? Мне дело закончить надо, – тихо проговорил я. Я толкнул дверь дома, казалось никто её уже давно не открывал, своей бабки и тут же захлопнул. Сердце бешено колотилось, а руки дрожали. Внутри, прямо посреди комнаты стоял резной гроб из тёмного дерева. В нём лежала старуха. Я снова открыл дверь и сглотнул. В гробу действительно была бабка, но она не выглядела мёртвой, а скорее спящей. Её руки были сложены на груди, а голова запрокинута. Я прошёл в глубь дома и ужаснулся. От затхлого запаха кружилась голова, а снующие по потолку пауки словно ждали моего появления. Свисающая с канделябров паутина едва заметно колыхалась. В каждой комнате стояли гробы всех мастей, ровно по числу семейства. Я вышел на улицу так быстро, как только смог, однако и тут меня не покидало чувство пустоты. Я решил узнать у соседей, что случилось. Войдя без стука в ближайший дом, я обомлел – здесь было тоже самое. Дело близилось к закату, а я всё бегал по деревне в поисках живых людей. Никого не было. В каждом доме одно и тоже. Вдруг я увидел поодаль странность. Подойдя ближе, я обнаружил на земле кол и красивый, искусно сделанный, крест. Что всё это значит?! Я огляделся, рядом оказалось кладбище, его тишина странно манила, и холодный ветерок доносил запахи земли и старого камня. Так я и думал. Это, видимо дед убил всю деревню. Я зашёл на кладбище. Резные металлические двери скрипнули, и я вздрогнул. Казалось, это крикнуло дикое животное, которого вот-вот убьют. Сгущались сумерки, а я продолжал идти среди каменных плит. Они казались такими старыми, будто только их коснёшься – рассыпятся. В какой-то момент у меня застыла кровь в жилах. Шагах в двадцати в воздухе парил гробовщик. Он громко распевал странную молитву своим скрипучим голосом. Я не понимал ни слова, но от одного только звука становилось не по себе. Вдруг он так неожиданно обернулся, что я подпрыгнул. Резко сказав что-то на латыни, он указал своим длинным худым пальцем на меня. – Тыкать пальцем не вежливо, – вырвалось у меня само. Старик удивлённо посмотрел на меня, но палец не убрал. Тут я услышал шорохи за спиной и повернулся. Из домов выдвигались чёрные силуэты. Гробовщик оглушительно захохотал, как в последний раз, а тени неумолимо двигались ко мне.