Предложение

Чанбин, наверное, как и все отцы, этого дня боялся больше, чем апокалипсиса. Он, безусловно, сам был в такой ситуации по молодости, когда пришёл просить руки и сердца своего возлюбленного, Сынмина, у его родителей, но Со никак не мог предположить, что через несколько лет станет тем, кому придётся отдать своего ребёнка в руки другого альфы. Все началось с субботы, когда супруг сообщил Бину, что их ненаглядный бельчонок, вот уже как три года упорхнувший из родительского гнезда, заявится на ужин к чете Со со своим возлюбленным, Минхо. Нет, родители, естественно, были в курсе о избраннике своего сына, более того, одобрили и приняли его выбор, ведь он являлся приятным и прилежным молодым человеком, с которым Джисон познакомил их на рождественском ужине. Более удивил супругов, в частности Чанбина, такой «официальный» визит, о котором сын предупредил чуть ли не за сутки, ведь для Джисона это было несвойственно: обычно он просто звонил за полчаса до своего приезда, просто чтобы узнать, дома ли родители и не собираются ли они уходить. Звонок был воспринят супругами в штыки, отчего приготовления начались в этот же самый день: Сынмин, как любящий папа, сразу же подсуетился, заставляя мужа в его выходной выбраться в поездку до супермаркета и закупиться продуктами. Воскресный семейный ужин обещал быть знатным: в последнее время Джисон заезжал все реже в связи с занятостью на новой работе, от чего родители, исполняя свой негласный долг, решили потчевать любимого и единственного сына самым вкусным и самым лучшим. В воскресенье на кухне семьи Со уже во всю пыхтели кастрюли и сковородки, распостраняя по всей скромной обители дивные ароматы, а Чанбин все расхаживал по дому, там и сям выполняя поручения мужа, занятого на кухне готовкой. — Мы будто бы не родного сына ждём, а как минимум президента на аудиенцию, — пошутил Чанбин между делом, когда в очередной раз проходил мимо кухни, все норовясь украсть чего-нибудь из холодильника. Конечно, давалось это с трудом: Сынмин в своём «это для гостей» был непреклонен, постоянно прогонял супруга от вкуснопахнущих блюд. — А ты предлагаешь принять их с пачкой чипсов и двумя бутылками пива? — омега обернулся к своему мужу с лопаткой в руках, отвлекаясь от шипящей сковородки, а после сменил лопатку на ложку и что-то помешал в кастрюле. — С этим же успехом могли бы просто в кафешку сходить, — Бин отставляет к двери ванной корзину с грязным бельём и проходит на кухню к супругу, обнимая того за талию и выглядывая из-за плеча (в силу разницы в росте — сбоку, а не сверху) на плиту, заставленную разным кухонным гарнитуром. Сынмин шутку решает не комментировать, продолжая свое нелёгкое дело. Альфа ещё некоторое время отвлекает мужа, а после оказывается выпровоженным собственным супругом по другим поручениям. Так и возятся кто с чем почти до назначенного времени, заканчивают за час, чтобы успеть принять душ и накрыть на стол. Ожидание после столь долгой подготовки кажется мучительным: Сынмин то и дело поправлял столовые приборы, подбавлял еды на стол, словно готовился к чему-то особо важному, пока не оказался одернутым Чанбином и сжатым в заботливых и успокаивающих объятиях в гостиной на диване. Заветный звонок в дверь поднял на уши чету моментально, омега поспешил к открывать, пока глава семейства неторопливо плелся позади, дабы встретить дорогого сына и его возлюбленного как подобает. Молодая пара, казалось, выглядела не менее взвинченными от столь гласного приезда, оба одетые почти с иголочки, словно их ожидал поход в ресторан этим вечером. Удивительно, ведь обычно Джисон приезжал в удобных и практичных для времени года вещах, казалось, словно родной и привычный беспорядок на голове сына выглядел аккуратнее и ухоженнее, нежели всегда. — Добрый вечер, — учтиво поздоровался Минхо, протягивая Сынмину в руки бутылку вина и коробочку с тортом. В его действиях была замечена некая нервозность, которую молодой альфа тщательно пытался скрыть. Он пожимает руку Чанбину, уважительно склонив голову, а после, наконец, отходит чуть в сторону, пропуская Джисона упасть в крепкие отцовские объятия. Когда с приветствиями было покончено, Сынмин выгнал всех из маленького тесного коридорчика в гостиную, причитая за дурацкую привычку толпиться у входа, а сам упорхнул на кухню, забирая с собой торт и вино. Молодой омега последовал за папой, предлагая свою помощь, пока альфы расположились за накрытым столом. — Как на работе, Минхо? — по-отцовски спрашивает Чанбин, намереваясь разбавить обстановку. Обычно во время их встреч не было столь напряжённой атмосферы, за что Со однозначно уважал юношу, ведь тот без чопорности и лишнего официоза разговаривал со старшим на различные темы, будь то работа, футбол или музыка, и с поразительной лёгкостью поддерживал любой диалог. Мужчина, пусть и не признаваясь открыто, не желая спугнуть или смутить, давно принял молодого человека в семью. Сегодня было не так, Ли заметно нервничал и казался каким-то забитым, от чего настроение передавалось и старшему альфе. — Все хорошо, спасибо, что спросили. возможно, в следующем месяце выйду на повышение, — отвечает Минхо, стараясь уловить эту успокаивающую атмосферу и собраться с мыслями. — Надеюсь, Джисон не сильно вас напугал своим внезапным звонком, это была моя инициатива. — Всего лишь заставил два дня провозиться с подготовкой, но все в порядке, — в шуточной форме отвечает Чанбин, скрещивая руки на груди и чуть откидываясь в кресле во главе стола, на правах главы семейства Со, соответственно. — Не слушай его, Минхо, он старый ворчун. мы рады, что вы приехали, — произносит Сынмин, вошедший в гостиную с бокалами для вина. Позади него плелся слегка всполошенный Джисон с открытой бутылкой вина, которую они с Минхо принесли ранее. Он ставит бутылку на стол и садится возле возлюбленного, сразу же сплетая пальцы с предложенной ему рукой, улавливая родное и успокаивающее тепло. Сынмин ставит каждому по бокалу и сам присаживается возле мужа. — А я разве говорю иначе? — качает головой Чанбин, с лёгкой улыбкой. Он мягко смотрит на супруга, который недовольно косится на него, а после глядит на сына, ожидая, когда тот скажет причину столь неожиданно-ожидаемого визита, но тот по-партизански молчит, уперев глаза куда угодно, но не на отца. Инициативу забирает Минхо, вставший, чтобы налить всем вина в бокалы. У него слегка трясутся руки, но это упускается из виду, когда Сынмин увлекает сына в диалог о новой работе и домашнем быте, разбавляя атмосферу напряжённости, созданную из-за недосказанности. Чанбин внимательно наблюдает, слушает и вставляет свои ремарки, постепенно втягивая в диалог и Минхо. На этой ноте ужин пошёл более плавно: образовавшаяся компания в ходе диалогов принялась за еду, любезно приготовленную Сынмином, и выпивку, разлитую младшим альфой. Постепенно атмосфера разбавилась дружественной болтовней и смешками, от былого напряжения и след простыл, когда чета Со начали припоминать прошлые их общие встречи и казусы, случавшиеся на них. Тарелки постепенно пустели, блюда с закусками истощались, а принесенное Минхо и Джисоном вино сменилось на купленное Чанбином, градус настроения в доме семьи Со повысился до приятного домашнего, младший омега осмелел высказать причину их визита. — Пап, отец, — аккуратно окликнул старших Джисон, откладывая опустевший бокал на стол и глядя на них. Он немного замялся, когда все взгляды устремились на него, словно тот стоял на сцене и должен был толкнуть величайшую в своей жизни речь, но успокаивающе поглаживающая рука на его колене придала толику смелости. — На самом деле, мы приехали не просто так. Минхо есть, что вам сказать. — И что же это? — Сынмин, в пример сына, отставил бокал и чуть выпрямился. Он старался не хмурится, взволнованный таким гласным заявлением, но морщинки на переносице чуть собрались, выдавая уже не молодой возраст омеги. Чанбин тоже едва заметно приподнял брови, демонстрируя складки на лбу. — Да, я… — Минхо чуть стушевался, не зная, куда себя деть и как поступить. Видя удивленные и встревоженные лица старших, он нервно вздохнул пару раз, переводя дух, чем сильнее обеспокоил супружескую пару. Тянуть ещё дольше было бы неправильно, его молчание грозило быть понятым неправильно. — В общем, я хочу попросить у вас руки вашего сына. — Своя устала? — в сердцах выпаливает Чанбин, по первости не осознавая сказанного. Все за столом замолкают, кажется, даже настенные часы в коридоре перестают тикать, ожидая дальнейших действий хоть от кого-то. Когда осознание сказанного старшим альфой доходит до всех, первым начинает смеяться Сынмин, обычно сдержанный на шутках мужа. Он настолько заразительно и весело смеётся, что его веселье подхватывает и супруг, закрывая лицо руками. Даже Джисон, сидящий весь на нервах, а от такого заявления ещё и весь раскрасневшийся, издаёт сдавленный смешок, а после кладёт руку на плечо своего жениха, который единственным остался в замешательстве. — Боже, Минхо, прости, пожалуйста, — первым подаёт голос, опять-таки, Сынмин, не переставая смеяться. Он прикрывает рот рукой и чуть откидывается на спинку стула, в попытках успокоиться. — Чанбин, умеешь ты испортить момент. — А я чего? Оно само, — отвечает альфа, который более-менее успокоился от такого хохота, единственное, что его теперь выдавало, это слегка покрасневшие щеки и шея. Он глядит на сына, после на его возлюбленного, мягко улыбается, пытаясь подбодрить поникшего молодого альфу. Явно не так он представлял себе просьбу взять их сына замуж. — Минхо, ты давно уже стал частью нашей семьи, и, раз уж ты решился на такой ответственный шаг и все так торжественно преподнёс, мне ничего не остаётся, как отпустить своего бельчонка создавать свою семью и свое счастье. — Отец! — Джисон шутливо-возмущенно вскрикивает на ласковое детское прозвище, которое преследует его на протяжении всей его жизни даже после переезда из отчего дома, но все равно счастливо улыбается, ведь отец, самый первый и главный альфа в его жизни, дал свое согласие на супружество. — Мы рады принять тебя в семью, Минхо, — наконец-то произносит успокоившийся Сынмин, с улыбкой глядя на молодую пару. Он поднимает свой бокал, все за столом следуют его примеру, закрепляя общее решение выпитым вином. — Спасибо вам, отец, папа, — Ли поднимается, кланяясь поочерёдно старшим альфе и омеге, а после садится обратно, облегчённо вздыхая и переплетая пальцы с джисоновыми. Они любовно переглядываются, Минхо мягко целует жениха в щеку, не сдерживая нахлынувшей нежности. Родители тихонько перешептываются, поглядывая на молодых, но не прерывая, боясь спугнуть. На сегодняшний вечер смущающих и неловких моментов явно достаточно. Чанбин, наверное, как и все отцы, такого дня ждал явно не так скоро, теша себя тем, что его сынок всегда будет для него маленьким мальчиком. Однако, правильная атмосфера и не очень правильный ответ оказались как нельзя кстати, сглаживая все углы. Остаток вечера проходит уже на весёлой ноте, без прежней нервозности. Родители интересуются как же Минхо сделал предложение самому Джисону и как пришёл к тому, чтобы так торжественно преподнести новость о их помолвке. Не обошлось и без ещё одной бутылки за счастье молодых, эмоциональных возгласов и краснеющих щёк молодого омеги, но это уже приятные мелочи перед супружеской жизнью.

***

— И все-таки, что, своя рука устала? — интересуется Чанбин тайком, почти шёпотом, когда омеги уходят наливать чай и разрезать торт. Минхо чуть ухмыляется, кидая взгляд на дверь, ведущую на кухню, словно школьник, боясь быть услышанным. — Не исключено, — соглашается Ли, кидая быстрый взгляд с двери на старшего альфу, а тот весело смеётся, откидываясь на спинку стула. И все-таки, хороший у него зять.