Попытка

Генерал Махаматра, как могла со стопроцентной уверенностью сказать Нилу, был очень странной и загадочной персоной. Тогда они встретились где-то в Сумеру, потом на своём выступлении она совершенно случайно увидела его макушку, а ещё позже — тут, в пустыне. Сайно никогда не соглашался брать с собой путников, но почему-то сделал для неё исключение. Собственно, он и сам не знал, зачем, почему и как. Просто встретил её, такую необычную и выделяющуюся, среди этих безжизненных охровых песков в окружении надоедливых пустынников. Конечно, парень не сомневался, она могла дать отпор кому-угодно, но изящество, элегантность и её утончённость, может, и несли пользу в сражениях, но, как ему казалось, достаточно недолгих. Поэтому, не думая, он бросился ей помочь. Как позже выяснилось, Нилу сюда заявилась собрать легенд и вырезанных настенных рассказов о божестве цветов, чтобы потом с труппой разыграть ещё одно представление. Вот только, никак не найдёт нужный след. И ещё она решила, что пустыня с её оазисами отличное место для практики с гидро стихией и танцем. Сайно знал пустыню, как самого себя. И эти ходы в гробницах тоже. Ну и любезно соласился помочь. Хотя вот сравнение "знал пустыню, как самого себя" уже казалось неправильным. Сайно запутался. Какой Бездны он тут помогает девушке, которую видел лишь пару раз? Да никакой Бездны, разве что приятной бирюзовой, плещущейся в её глазах. И эти его собственные глупые сравнения невероятно раздражают. Больше, чем окружающих — его шутки. Но, кажется, ей на эту его задумчивость совсем побоку. Но вот парню на неё саму совсем нет, совсем не побоку. Хотя бы потому, что они, между прочим, в пустыне, где вы либо держитесь вместе, либо пропадаете в зыбучих песках и в руках хитрых пустынников. А ещё Нилу единственная, кто смеётся с его шуток, которые он нечасто вкидывал ни с того ни с сего. И вот это радовало. И слегка напрягало. Почему она смеётся? Что с ней не так? Разве не все, кому он рассказывал и объяснял свои шутки лишь закатывают глаза и даже после его серьёзных толкований о, казалось бы, незамысловатом смешном сочетании слов, могли максимум вежливо улыбнуться? — Знаешь, с моих шуток никто ещё не смеялся, — однажды делится он, приседая на камень в середине оазиса. — Но мне...мне правда нравится! Так почему бы, если я считаю это смешным, не проявить соответствующую реакцию? — она садится рядом, уставляясь в ночные небеса. Сайно озадаченно хмыкает и только. Нилу же от неловкой тишины перебирает свои пальцы, то сцепляя в замок, то разсцепливая. С одной стороны, она не хочет нарушать воцарившуюся уютную тишину, а с другой хочет поговорить. Не важно, о чём. Нилу за их путешествие длиною в пару недель с ужасом поняла, что, стоит Сайно уйти из её поля зрения, внутри просыпается непонятное чувство тревоги и дискомфорта. И дело вовсе не в том, что она не может за себя постоять в случае чего, как раз-таки может, но причина в том странном волнении. И ей было страшно от этих новых чувств, проснувшихся где-то в груди. Она прочла достаточно книжек, и не только романов, сыграла множество ролей, так что понять, что не так, удалось ей почти сразу. Но вот признаться себе, что хочет слушать его почти никому непонятные шутки и вообще его самого в целом, о чём бы он не говорил, было...сложно. "Такое бывает, — твердила себе она, — со временем пройдёт". Но оно не проходило. Ни за день, ни за два, ни за чёртову неделю. Однако с этим девушка ещё могла смириться. С теми чувствами, что бушуют внутри так ярко, обжигая внутренности языками самого горячего и в то же время недостаточной температуры, чтобы сжечь её до тла, пламени. Больше всего она боялась, что это невзаимно. И это было правдой. Горькой, ужасной, болючей. Кто она ему? Просто какая-то городская девчушка, решившая погулять по высушенным землям Сумеру и которую парень видел пару раз. А он что? А он генерал Махаматра, который за годы своей жизни, скитаясь по пустыне и беспощадно выполняя свои обязанности в Академии и за её пределами, видел немало, и немало всего срубил своим копьём. Но Нилу хочет. Хочет хотя бы попробовать, хотя бы...попытаться. Танцовщица вдыхает и тянется к спокойно сидящему рядом генералу. Она касается его губ неуверенно, но нежно, так, как только может, не имея абсолютно никакого опыта за плечами. Сайно же выпрямляет приопущенные плечи, но не отстраняется, это делает первой девушка. Он удивлённо моргает пару раз и, только она хотела извиниться, сказать, мол, не обращай внимания, это всё микроклимат пустыни, мне стало плохо, и пролепетать ещё какую-то чушь, как он сам притягивает её, снимая капюшон с витееватыми рогами, а затем и свою маску откидывает в сторону и, касаясь одной тёплой ладонью щеки, придерживая, вторую аккуратно опускает на тонкую талию. Но аккуратен он был только с талией. Сайно целует грубо, но в то же время легко и приятно, отчего у неё бежит табун мурашек по спине. Прикусывает её нижнюю губу, и Нилу слегка взрагивает, но льнёт ближе, пытаясь повторить за ним, а в животе всё скручивается в тугой узел. Воздуха не хватает, и они вынуждены разорвать поцелуй. Но стоит обоим вдохнуть, юноша тут же снова касается её губ, проводит по ним языком и проникает во внутрь. Второй рукой он расстёгивает её топ, и Нилу старается сбросить его, не разрывая касания губ. Он придерживает длинный рукав, и уже вскоре она осталась без верхней ткани. Своей грудью она касается его, и так обнажённой, и легко дрожит. Нилу не раз ловила себя на том, как смотрит на него. Рассматривает и черты лица, и скрытое за таким малым количеством одежды тело. И задавалась вопросом, почему он ходит так. Конечно, это дело каждого, и в пустыне жарко, но ей просто интересно. Разве, например, не нужно закрывать открытые участки кожи? Он тёплый, как сейчас песок под ногами. Не обжигающе горячий, как днём, и ещё не холодный как ночью. Танцовщица нетерпеливо хватается за белые пряди, судорожно перебирая и легонько сжимая. Сайно разрывает поцелуй, мазнув губами по щеке, и спускается ниже, к шее, прикусывая белую кожу. Девушка охает и невольно притягивает его ближе, тянет за светлые локоны, и он, будто извиняясь, снова возвращается к губам, касаясь в этот раз трепетно-нежно, и она сейчас растает, честное слово. Она одной рукой касается его непослушных волос, а второй проводит по выгравированным узорам на золотой броне. В одно мгновение её спина касается холодного камня, и девушка резко выгибается, а рядом сидевший Сайно оказывается опасно нависающим сверху. Что ж. Кто бы мог подумать, что, решив наобум упасть в красную песчаную бурю глаз напротив, девушка таки получит взаимность. Сайно тоже сумел потеряться в голубизне чужих глаз. Такая мысль заставила её улыбнуться. Не такой ты холодный и отстранённый, коим хотел показаться, генерал Махаматра. В этот раз, разорвав поцелуй, парень снова касается шеи и ведёт губами лёгкую дорожку от её подбородка до яремной ямки и прикусывает кожу на ключице, потом проводя языком. Нилу охотно отзывается, выпуская первый тихий стон. Тонкими пальцами она сжимает пряди его волос, но в то же время прижимает их обладателя к себе ближе, безмолвно прося продолжить. И он понимает даже без её действий, и целует нежный сосок, затем на пробу проводя по нему языком, а после легонько прикусывает. Девушка хрипло вскрикивает и переводит дыхание. Сайно шепчет слышное только ей "извини", а затем пальцами сжимает другой участок нежной кожи, и тотчас слышит довольный и одновременно неуверенный стон. Она такая...отзывчивая. Но останавливаться на груди он не собирается. Целует нежные груди, другой рукой приспускает широкую тёмную ткань верхней части юбки с бантом, оголяя новый большой участок кожи. Сайно не трогает край белья, а лишь оставляет сначала лёгкий поцелуй над ним, а уже потом прикусывает, оставляя яркую метку, и чувствует боль, пронзающую спину. Нилу стонет, вцепившись и в его плечи, и меж лопаток, неосознанно царапая спину, срываясь на тихий звук его имени. Впрочем, он-то и не против царапин, наоборот как раз-таки и пусть кто левый спросит – будет новой мишенью для испытания очередной пытки от генерала. Ведь, собственно, Махаматра не считал нужным чем-то прикрывать эти следы, тем более ходить завёрнутым в тот чёрный плащ. Хватит с него. Перемещается от бедра до низа живота, ещё ниже спуская бант, целует, а потом замечает золотую подвеску на ноге, стоит краю юбки задраться. Хм. Интресный аксессуар. Сайно приковывает своё внимание к нему, казалось, совсем позабыв о поцелуях в прежнем месте, и заинтересованно проводит пальцами по атрибуту, но просто стащить его вниз кажется слишком скучным. Проводит дорожку влажных поцелуев вверх от колена к украшению, затем всё же спускает то, но носом проводит ещё выше, прячась под юбкой. Нилу отпускает пряди, оставшиеся в руках, и пытается самостоятельно снять мешающий предмет гардероба, юбку, и выкинуть хоть в песок или в воду, но парень её останавливает, перехватив ладонь. Генерал Махаматра зубами стягивает тонкие светлые трусики, и на голубо-белом цвете ещё лучше видно влагу. Девушка замирает в предвкушении, а широко распахнутые голубые глаза уставляются на звёздное небо, находят луну, будто наблюдающую за ними, а потом вновь переводит взгляд вниз, почувствовав поцелуй там. Она рвано и резко выдыхает, а неожиданный холодный поток ветра обдаёт обнажённую грудь, отчего соски побаливают, но девушка лишь закусывает губу, стараясь больше не издать ни звука. Но эти её старания Сайно с удовольствием рушит, проводя языком по промежности, останавливаясь на клиторе, и чувствует, как танцовщица мелко дрожит, а затем открыто стонет, превращая этот звук в его имя. И ему чертовски нравится, когда его зовут так. Вот же хитрый генерал. Она стала жертвой его новой разновидности пыток? Интересно, что за правило девушка нарушила. Впрочем, Нилу готова нарушать его раз за разом, лишь бы снова отдаться этим ощущениям, отдаться ему. Но тот быстро отстраняется, заглядывая в её сияющие желанием глаза, и облизывается, словно хищник. Снова целует грудь, но всё никак не снимет бедную юбку. Танцовщица хрипло дышит, а красные пряди разметались по камню и по лицу с шеей, не оставив от причёски из двух хвостиков и следа. Она прикрывает глаза, чувствуя, как его рука убирает налипшие волосы. Но разве она может так просто сдаться? Нет. Нет, конечно. Сайно целует её в губы, опираясь лишь одной рукой о камень, и девушка поджидает момент, чтобы перехватить инициативу. Хитро улыбается его недоумённому взгляду, когда парень оказывается уже внизу, поваленным на песке. Она мысленно хвалит себя за неожиданный ход, и теперь уже сама наклоняется к нему, устраиваясь на паху. Генерал шумно сглатывает и пождимает губы, но лишь смиренно ожидает её дальнейших действий. Нилу целует его, и тот отвечает, а затем она снова остраняется, спускаясь к мужской груди. А то что же это — ему можно, а ей нет? Между прочим, не она везде расхаживает с голым торсом. Ну хорошо, почти голым. Сути, собственно, это не меняет. Она тоже сначала только оставляет лёгкое касание губ на смуглой коже, но потом прикусывает сосок, и довольно хихикает, слыша относительно громкий стон. Заинтересованно проводит языком, и чувствует рваный выдох. Отстраняется на секунду, замечая след от своей помады, и только улыбается. Ох, Сайно, почему ты носишь такие странные и неудобные одежды? Танцовщица спешно стягивает его золотой широкий пояс вниз, задевая ещё и белье, но не спешит его спускать, точно как и сам парень несколько минут назад. Вместо этого лишь проводит по паху, слегка надавливая, и копейщик тут же напрягается, теперь уже сужорожно вдыхая и прикусывая губу. Но он не долго пребывает в растерянности, а потому легонько тянет её за волосы, и та поддаётся, наклоняется к нему, а генерал жадно целует, кусается, вырывая оханье с девичьих уст. Но нет, сейчас не его черёд. Может, он и перекинет теперь её, но ему это так просто не удастся. Сайно красив, и она спокойно это признаёт. А ещё только больше соглашается с этим фактом, когда, например, может исследовать его самого не только взглядом теперь. Ведь у неё есть разрешение, не так ли? Нилу оставляет лёгкие поцелуи на прессе, опаляя кожу горячим дыханием, и пересаживается ниже, чтобы освободить себе место для новых касаний. Томить она не видит смысла — всё же, она не генерал Махаматра, любящий придумывать пытки, это она оставит на следующий раз. Спускает тёмную ткань и насаживается, громко вскрикивая в унисон с Сайно. Она не решается двигаться, пару мгновения выжидает, оставляя поцелуи на груди парня, пока его руки блуждают то по её спине, то в девичьих волосах. Танцовщица двигается неспешно, быстро-быстро моргая, чтобы прогнать слёзы, и одной рукой вершитель таинств вытирает влажные щёки, на что Нилу приподнимается, затем насаживаясь повторно, чувствуя, как боль уходит, а её сменяет что-то приятное. Она так повторяет ещё пару раз, а потом чувствует, как устаёт, и уже снова оказывается снизу, замечая, как горят щёки Сайно. Теперь уже он входит в неё и выбивает ещё стон, и ещё, то тише, то громче, и наблюдает за ней, за её дрожащими ресницами, за приоткрытыми манящими губами, за вздымающейся грудью, к которой он тянется, чтобы снова зацеловать и оставить засосы. — Сайно! Она протягивает его имя, сжимаясь и сильно выгибаясь в спине навстречу, поэтому ему приходится подхватить её под спину и уложить обратно, поглаживая сосок. Он кончает почти следом за ней, только на песок и Нилу приподнимается на локтях за очередным поцелуем, на который он с радостью отвечает. — Нам бы в воду, я думаю, — хрипло шепчет он, поднимая не сопротивляющуюся девушку и перемещаясь в блаженную прохладу. Но потом вспоминает одну шутку: — а ты знаешь, кто самые грязные существа в Тейвате? Крио слаймы! Потому что они всегда... Нилу смеётся, обвивая его за шею и прижимаясь ближе, и он не может сдержать улыбки.