Закрытая дверь

В новостях, газетах, статьях и комментариях в интернете — везде — все кричат об одном и том же, перебивая друг друга и надрывая глотки. Злорадствуют, обвиняют и ругают, сочувствуют — и все по кругу, сплошным шумом отчаяния и бездушного гнева. И каждое оскорбление летит в адрес человека, который целую жизнь бескорыстно посвятил другим людям. Защите их прав и защите истины. Майлзу противно даже читать все это, но у него нет другого выхода — глаза постоянно цепляются за одно и то же: «Легендарный адвокат защиты, ужас поворота Феникс Райт, лишен лицензии за предъявление поддельной улики во время судебного заседания». Он не верит. Верить в такой абсурд — настоящая глупость. Честный до мозга костей Феникс Райт — и фальшивая улика? Майлз просто не может поверить. Поэтому, едва новость впервые появляется в немецких таблоидах, он покупает билет в Лос-Анджелес и первым же рейсом возвращается в Америку. Весь полет проходит как в тумане; Майлз пространно листает книгу, но не запоминает ни строчки, и все прочитанные слова тут же вылетают из головы друг за другом. Перед глазами только бегущая строка из новостных заголовков на одну и ту же тему. Майлз выходит из самолета, потом из аэропорта. Заказывает такси — не замечает, как подрагивает телефон в трясущихся от волнения руках. Он не звонил Райту, даже не писал сообщений. Может быть, Райт вообще в Кураине, ищет поддержки у кузин Фей, или занят апелляцией. Райт не из тех, кто легко сдается. Он наверняка тратит все силы, чтобы исправить положение. Но Майлз все равно оказывается возле его дома сразу после аэропорта. Поднимается по лестнице к нужной квартире и замирает перед закрытой дверью, которую не видел вот уже несколько месяцев. По ту сторону гробовая тишина. Майлз нажимает на кнопку, раздается приглушенная металлом трель звонка, и больше ничего. Майлз, поджав губы, нажимает снова. И еще раз. Ничего. Может, Райта и правда там нет?.. Все-таки уехал, наверное. Майлзу стоило позвонить, прежде чем вот так заявляться на порог. Он думает развернуться и спуститься по лестнице, снова вызвать такси и вернуться завтра. Но что-то внутри заставляет прирасти ступнями к полу и звонить до победного. Палец почти начинает болеть от усилия, с которым Майлз жмет на кнопку. — Райт! — потеряв терпение, восклицает он громко и зачем-то стучит по двери. Если даже так ответа не будет, то он все-таки уйдет. А потом позвонит по телефону, предупредит о визите и приедет снова. И поможет. Всем, чем угодно, — поможет. — Райт, это я. Если ты там, открой дверь, пожалуйста. Из квартиры не звучит ни слова ответа, но благодаря тишине подъезда Майлз улавливает оттуда тихий шорох. Райт там. — Открой дверь, — повторяет Майлз настойчивее и ближе к металлу двери. — Райт, я слышал, что ты там, поэтому открывай, пока я не позвонил детективу Гамшу и не распорядился взломать эти чертовы замки, которые тебе потом придется менять самому. Что-то снова шуршит в квартире. — Райт, открой– — Уходи, — чужеродно глухо сипит знакомый голос и режет по сердцу, как кинжалом. Его почти не слышно из-за толстого металла двери, и все же Майлз разбирает каждую букву. Он хмурится. — Я приехал поговорить, — невозмутимым, не терпящим возражений тоном чеканит Майлз и дергает уголком губ. Самому фраза кажется неуместно колкой. — Поэтому сначала открой дверь, позволь мне поговорить с тобой, а потом я уйду. Но не успевает фраза произнестись, как ее обрывает все тот же незнакомо-знакомый голос: — Я сказал уходи, Эджворт, — звуки дребезжат, и вовсе не из-за преграды. Райта будто трясет. Майлз не может сказать наверняка, что происходит там, в квартире, но у него в груди множится ощущение всепоглощающего отчаяния. Он не может найти слов, поэтому их находит Райт: — Я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу тебя видеть. Проваливай уже, и дело с концом. «И покончи уже со мной», — как будто говорит Райт. Добей. Майлз стискивает покрепче кулаки и встряхивает головой так, что на мгновение мир плывет кругом. — Ты и правда собираешься продолжать быть таким упрямым, Райт? Тогда я тоже, — цедит он и безжалостно буравит взглядом дверь, как будто это из-за нее происходит весь этот ужас. Весь этот поглощающий краски кошмар. — Я не собираюсь оставлять тебя сейчас — это, полагаю, очевидно. Я прилетел, как только новость добралась до меня, и я хочу лично разобраться в сложившейся ситуации. Я хочу услышать все напрямую от тебя, а не прочитать в трижды перевранных статьях желтых газет. Но ничего не происходит. В квартире тишина, дверь по-прежнему заперта — Майлз даже пробует дернуть ручку, но бессмысленно. — Райт… Молчание вместо ответа. Майлз делает глубокий вздох и прислоняется лбом к металлу. — Мне жаль, что меня не было рядом в тот момент, — шепчет он, но наверняка знает, что будет услышан. Ему сложно подбирать правильные слова, но Майлз впервые четко осознает, что сейчас не время на долгие раздумия. Он должен быть честен. — Я хотел бы быть там и поддержать тебя сразу. Я солгу, если скажу, что могу понять, как ты себя чувствуешь; как тебе тяжело. Но я… я здесь, чтобы ты мог рассказать об этом, Феникс. Майлзу чудится, что за дверью звучит дрожащий вздох. — Я не собираюсь тебя за что-то отчитывать, — он прикрывает глаза и сжимает кулаки еще крепче, — я на самом деле хочу тебя выслушать. Я хочу помочь тебе, Феникс, пожалуйста. Просто открой. Проходит одна секунда. Две, три… Минута. У Майлза — миллион и одна мысль в голове, за которыми он не в силах уследить. Он не хочет сдаваться, но не может придумать, каким должен быть следующий шаг. — Позволь мне помочь тебе так же, как ты помог мне тогда, — совсем отчаявшись бормочет он. — Я не верю тем статьям, Феникс. Позволь мне поверить в тебя. Нависшая над макушкой гнетущая тишина похожа на надвигающуюся лавину, от которой никуда не скрыться. Она шумит в ушах и бьет в легкие. Дышать тяжело; боль в ладонях напоминает разжать наконец кулаки, но Майлз не может. Он следит за каждым звуком в молчании квартиры Феникса Райта. Шорох. Приглушенный звон. Снова шорох, а потом… Щелчок. Ключ в замочной скважине. Дверь открывается.